Сибилла Чейн

Сады любви

1

С утра Тина отправилась осматривать свои новые владения. Начала она с невысокой, местами разрушенной каменной ограды, окружавшей поместье по периметру с трех сторон. С четвертой было море. Прогулявшись вдоль этой невысокой стены и побродив по оливковой роще, Тина вернулась к дому. Она остановилась во дворе, напротив парадного входа, и некоторое время рассматривала строение, скользя взглядом по облупившейся штукатурке, облезшей краске оконных рам и ставен, по крыше, местами зияющей дырами из-за частичного отсутствия черепицы. Тина со вздохом подумала о том, что, если не успеет починить крышу до начала дождей, весь дом окажется залитым потоками воды.

Ее размышления прервал приближающийся заливистый лай одного из наиболее активных обитателей поместья, число которых постоянно увеличивалось. В ту же минуту улыбка согнала с лица Тины озабоченное выражение. Немолодой лохматый пес — обитатель окрестностей — был настолько благодарен за каждую секунду уделяемого ему внимания, что в конце концов Тина приняла его и поселила во дворе, за оттенок шерсти дав ему кличку Бурый. После пса приблудилось несколько котов, кур и даже ослик, чудесным образом появившийся однажды у порога дома. Животные как будто не сомневались в том, чего сама Тина еще не решила окончательно, — что поместье Андроса Кавалиди будет восстановлено.

Они большие оптимисты, чем я, подумала она, трепля Бурого по голове и оглядывая неухоженный, захламленный двор. Сколько же здесь работы!

Первое впечатление от полученного в наследство дома было удручающим. Он показался Тине настолько запущенным, темным и нежилым, что у нее упало сердце. Воздух в помещениях был тяжелым, застоявшимся.

Спеша поскорее впустить в дом немного свежести, она раздвинула пыльные, затканные паутиной шторы и распахнула окна. И именно в этот момент с ней что-то произошло. Щебет птиц в оливковой роще и ласковые солнечные лучи затронули некие потаенные струны в душе Тины, и на самом дне ее забрезжило желание остаться, влить в поместье немного жизни — распахнуть ставни, вымыть окна, натереть паркет, украсить комнаты цветами…

Однако объем предстоящей работы пугал. Вообще, с момента прибытия на остров Лемнос Тину постоянно обуревали двойственные и противоречивые эмоции. Казалось, на каждом шагу здесь нужно решать очередную дилемму. С самого начала она начала жалеть, что бросила работу архитектора в небольшой американской строительной фирме и прилетела сюда, горя желанием узнать правду о своем отце, греке по национальности. Больше всего Тину интересовал вопрос, что заставило того завещать ей свои обширные владения. Ведь, насколько Тине было известно, он бросил ее мать, как только узнал, что она беременна.

При жизни матери о некоторых вещах запрещалось даже упоминать, не то что расспрашивать. Мать умерла неожиданно, вскоре после известия о кончине Андроса Кавалиди, поэтому Тина решила предпринять собственное расследование.

Сейчас, почесав Бурого за ухом, она удалилась в дом. Затем, надев купальник и легкий халатик, отправилась на берег. Вскоре ее приняли в свои объятия теплые морские волны.

— Это частный пляж! — неожиданно прозвучал над головой низкий мужской голос.

Тина вскочила. Пытаясь завязать на спине тесемки бюстгальтера и жмурясь от лучей светящего прямо в глаза солнца, она выпрямилась во весь рост и уперлась взглядом в загорелую грудь атлетически сложенного мужчины.

— Прошу прощения, — машинально произнесла Тина. Интересно, где здесь табличка с надписью, что пользоваться этим пляжем разрешается только местным представителям сильного пола? — мелькнуло в ее мозгу. — Я просто… — автоматически начала она оправдываться, однако незнакомец прервал ее:

— Не трудитесь, я и так вижу, что вы тут делаете.

— Но нигде нет надписей, запрещающих находиться на этой территории, — заметила Тина, быстро окидывая молодого мужчину взглядом.

На вид тому было около тридцати. Насквозь пропитанные морской водой черные купальные трусы липли к его мускулистым бедрам, на бронзовой от загара коже поблескивали капельки влаги. Когда же Тина внимательнее вгляделась в лицо незнакомца, ее сердце на миг замерло от восхищения. У стоящего напротив человека были такие чудесные глаза… И дело не только в цвете, разрезе и в том, что они были обрамлены длинными темными ресницами, тень от которых падала на высокие скулы. Просто глаза были настолько выразительны, что…

— А разве вы в своем саду расставляете запрещающие знаки? — высокомерно произнес незнакомец, прерывая размышления Тины. В его тоне сквозила уверенность человека, привыкшего к уважительному отношению окружающих.

— Нет, но мой сад огорожен.

К ее удивлению, на губах собеседника возникло подобие улыбки.

— С чем вас и поздравляю, мисс?..

— Фергюссон. Ксантина Фергюссон, — ответила Тина, подавляя желание сложить руки на груди и тем самым прикрыть ее. Впрочем, она не могла бы пожаловаться, что незнакомец разглядывает ее, — тот смотрел ей в лицо. Однако сам факт, что этот красивый молодой мужчина находится всего в нескольких шагах от Тины, заставлял ее нервничать. Вдобавок она почему-то чувствовала себя очень неуклюжей. Возможно, виной тому стало появившееся в глазах собеседника выражение, свидетельствовавшее о его гораздо большей, чем хотелось Тине, осведомленности.

— Приятно познакомиться, Ксантина. У вас очень красивое и необычное имя.

— Благодарю. Мой отец был греком. Его звали Андрос Кавалиди.

— Правда?

Почему это известие так удивило незнакомца, Тина не поняла.

— Александр Серифнос, — официально представился тот, протянув руку для пожатия.

Тина подала ему свою руку, но, когда их пальцы соприкоснулись, поспешила убрать ее.

— Извините, если нарушила ваш покой. Сейчас удалюсь…

— Удалитесь? — резко произнес он. — Интересно, как вы собираетесь это сделать?

— Поплыву обратно тем же путем, каким попала сюда. Обогну тот выступ, — кивнула Тина на нагромождение выдающихся в море и разделяющих два пляжа скал.

— Выступ?!

Возмущенный тон Александра удивил ее.

— Ну да. А что тут такого?

— Это слишком опасно!

— Я сама способна судить о том, что опасно, а что нет, — пожала Тина плечами, недоумевая, почему должна отчитываться в своих действиях перед посторонним человеком.

— Вот как? — Саркастический тон плохо сочетался с яркой, неординарной внешностью собеседника. Зато глаза его выражали интерес, далеко выходящий за рамки желания защитить свою собственность.

Тина почувствовала, что краснеет. Причем жар солнца был здесь совершенно ни при чем.

— Насколько я понимаю, вы сами только что приплыли с яхты, — заметила она, кивнув в сторону впечатляющих размеров судна, стоящего на якоре на немалом расстоянии от берега.

В ответ Александр окинул Тину насмешливым взглядом, от которого ей как будто стало еще жарче.

— А вы, судя по всему, считаете себя выдающейся спортсменкой, — обронил он.

— Я выступала за свою школу в соревнованиях по плаванию…

— В бассейне?

— Да, но…

— Эгейское море не бассейн, Ксантина.

Обязательно нужно так многозначительно растягивать мое имя? — пронеслось в мозгу Тины. Она все неуютнее чувствовала себя в почти ничего не скрывающем купальнике.

— Здешние воды бывают коварными, — продолжил Александр. — Существующие между скалами течения…

— Сильный пловец сможет преодолеть, — закончила Тина начатую им фразу.

— Сильный пловец, — с ударением произнес он, — должен с уважением относиться к морю.

— Но сюда-то я добралась, — негромко возразила Тина. — Причем, как видите, осталась цела и невредима.

Однако ее замечание не произвело на него никакого впечатления.

— Новичкам всегда везет, — махнул он рукой. — Идемте, я провожу вас за пределы своих владений.

Выходит, мы в самом деле соседи, подумала Тина, стараясь, чтобы эта мысль не отразилась на ее лице.

Когда он сделал движение по направлению к ней, она отступила на шаг.

— Мне все равно придется плыть, ведь у меня нет с собой никакой одежды.

Александр пристально оглядел ее с головы до ног.

— Ничего, в доме непременно найдется для вас какая-нибудь одежонка.

Под его взглядом кровь бросилась в лицо Тины. Море, со всеми его коварными течениями, для нее ничто по сравнению с опасностями, подстерегающими ее на суше, рядом с этим человеком.

— А потом мой шофер отвезет вас, куда пожелаете, — добавил Александр:

— Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь проявить любезность…

Александр нетерпеливым жестом остановил ее.

— Любезность здесь ни при чем. Я лишь хочу уберечь вас от новой ошибки.

О которой я даже не догадывалась, пока не появился ты, усмехнулась про себя Тина, наблюдая, как Александр стискивает зубы, по-видимому впервые сталкиваясь с подобным упрямством.

— Ничего со мной не случится, — твердо произнесла она. — Мне не составит труда обогнуть скалы вплавь.

Он прищурился и вновь окинул Тину взглядом с головы до ног.

— У меня нет времени препираться с вами. К тому же не расценивайте мои слова как приглашение, — многозначительно добавил он. Затем он резким кивком указал на узкую металлическую лестницу, уходившую вверх между скал.

Властный жест Александра возмутил Тину, однако она почему-то повиновалась. Поджав губы, она проследовала мимо хозяина владений. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что на себя Тина злилась сильнее, чем на него. Если бы она сразу согласилась взять сухую одежду, ее давно бы доставили домой в автомобиле и к этому времени все было бы кончено. Однако Тина предпочла продемонстрировать свою строптивость, что в итоге обернулось для нее поражением.

Поднимаясь по крутой лестнице, она с каждым шагом удалялась от дикой прелести морского побережья и внедрялась в весьма изысканное окружение. Ощущение роскоши еще больше усилилось, когда, выйдя наверх, Тина увидела спешащего к ним слугу в белой униформе.

Интересно, сколько времени он здесь простоял? — подумала она, заметив на согнутой руке слуги стопку купальных полотенец — голубое, розовое и белое.

Александр со сдержанной вежливостью кивнул слуге.

— Пожалуйста, Ираклий, проводите мисс Фергюссон в комнату для гостей. И позаботьтесь о том, чтобы она смогла привести себя в порядок перед отбытием. — Он мельком оглянулся на Тину. — Думаю, у Анастасии найдется что-нибудь подходящее из одежды. — После чего, взяв со стопки верхнее полотенце, он набросил его на плечи Тины.

— Спасибо, — кивнула она, старательно игнорируя горячий импульс, пронзивший тело, когда пальцы Александра коснулись ее обнаженной кожи.

Впрочем, он тут же убрал руку.

Манеры этого человека настолько возмутительны, насколько интригуют, пронеслось в мозгу Тины. А как он произнес имя «Анастасия»… Сразу можно догадаться, что эта женщина дорога ему.

Тина на миг зажмурилась, затем мысленно заставила себя встряхнуться.

Что за бред, в самом деле! Она видит человека всего несколько минут, а ее воображение уже уносится невесть куда.

Пока Тина размышляла, Александр взглянул на нее и коротко кивнул, показывая, что встреча окончена.

— Прощайте, Ксантина.

Приложив руку козырьком ко лбу, Тина несколько мгновений наблюдала, как он удаляется в сторону белокаменного особняка. Она не сомневалась, что и дом, и образ жизни Александра Серифноса разительно отличаются от ее собственных. Настолько, что трудно даже вообразить. Но странная штука — почему-то Тину не покидало желание каким-то образом утвердиться в глазах высокомерного соседа.

Ее размышления вновь были прерваны, на сей раз вежливым кашлем. Обернувшись, Тина улыбнулась Ираклию. Однако, подобно своему хозяину, тот, по-видимому, тоже не намеревался попусту тратить время на любезности. Добившись со стороны Тины проявления внимания, слуга скорым шагом направился к центральному входу в здание. Незваной гостье не оставалось ничего, кроме как последовать за провожатым.

Поднимаясь за идущим впереди Ираклием по мраморной лестнице шикарной виллы, Тина с интересом поглядывала по сторонам. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять: любой живущий в подобной роскоши человек будет таким же высокомерным и самодовольным, как Александр Серифнос. И пребывание здесь в образе полуголой русалки показалось Тине совершенно неуместным.

Весь большой дом был погружен в тишину. Наверное, в нем никого нет, подумала Тина. Но, когда слуга привел ее в чудесно обставленную комнату с видом на море, стало ясно, что впечатление пустынности обманчиво. Вероятно, некий невидимый телеграф успел разнести весть о посетительнице и отданных на ее счет распоряжениях хозяина, потому что на столе стоял стеклянный кувшин с только что выжатым апельсиновым соком и ваза крупной клубники. А на изящной, антикварного вида кушетке лежало шелковое розовое платье, украшенное вокруг выреза серебристой вышивкой.

Когда Тина взглянула на этикетку с названием фирмы, изготовившей этот наряд, ее сердце застучало быстрее. Она никогда не носила подобной одежды. Рядом с платьем лежало белье, упакованное — по-видимому, продавщицей бутика, где оно было куплено, — в тончайшую папиросную бумагу лилового цвета. Трусики и бюстгальтер были настолько красивы, что Тина даже порозовела от восторга.

У супруги Александра тонкий вкус, подумала она, разглядывая стоящие на ковре перед кушеткой кремовые туфли.

Когда за Ираклием закрылась дверь, Тина быстро сбросила влажный купальник. В углу комнаты было высокое зеркало, и она не устояла перед искушением бросить на себя взгляд, пока облачалась в элегантное платье. Сам процесс одевания был подобен некоему чувственному переживанию. Тина словно входила в новый, неизведанный мир.

И что же дальше? — спросила она себя, в последний раз взглянув в зеркало.

Словно в ответ, в дверь постучали, и на пороге появилась девушка в темном платье горничной.

— Автомобиль ждет вас, если вы готовы, госпожа Кавалиди, — произнесла девушка на ломаном английском.

— Мисс Ксантина Фергюссон, — мягко поправила ее Тина. — Но можете называть меня просто Тиной, если хотите.

— Да, госпожа Кавалиди, — ответила молоденькая горничная, зардевшись.

Она не понимает меня, сообразила Тина, тоже испытывая чувство неловкости из-за того, что ее назвали фамилией отца.

— Так вы готовы, госпожа? — с некоторым нажимом произнесла горничная, переступив с ноги на ногу.

— Да, благодарю, — сказала Тина, решив, что ей надо заняться греческим языком. — Позже я верну вещи, — добавила она, но девушка замахала руками.

— Нет, нет! Госпожа Анастасия отдала вам их насовсем.

— Но я не могу принять такой дорогой подарок, — возразила Тина.

Горничная пожала плечами.

— У госпожи много красивой одежды.

Подобное богатство трудно вообразить, мелькнуло в мозгу Тины.

Тине еще не удалось до конца освоиться с мыслью, что на нее вдруг свалилось наследство в виде огромного поместья. Денег у нее сейчас не так много, чтобы можно было ими сорить. Но, если она продаст неожиданно доставшуюся собственность, то сногсшибательные туалеты тоже станут ей доступны.

— Ну тогда я хочу хотя бы поблагодарить госпожу Анастасию… — начала было Тина, однако горничная уже вышла в коридор и направилась к лестнице.

Нахмурившись и сожалея о скудном знании греческого, Тина двинулась следом за девушкой.

Несмотря на то, что от поместья Кавалиди до владений Александра можно было довольно быстро добраться вплавь, обратный путь в автомобиле занял немало времени. Тина лишь смущенно улыбалась, когда шикарный лимузин начало подбрасывать на выбоинах проселочной дороги, ведущей к дому ее отца. Шофер в такие моменты что-то недовольно бормотал себе под нос.

— Спасибо, что подвезли, — сказала она водителю, специально покинувшему автомобиль, чтобы распахнуть перед ней дверцу.

Да, в самом деле надо заняться подъездными путями, чтобы привлечь к поместью покупателей, подумала Тина. Агент по продаже недвижимости сообщил ей, что уже есть несколько желающих приобрести земли Кавалиди.

Когда лимузин умчался, оставив за собой клубы пыли, Тина ушла в дом. И странное дело: стоило ей вновь пройтись по комнатам, как желание продать поместье исчезло. Напротив, Тине захотелось поскорее придать дому жилой вид.

Она зажмурилась и вздохнула. Затем открыла глаза, чувствуя прилив решимости. Ну и что, если ей придется засучить рукава и как следует потрудиться? Она никогда не была белоручкой. Зато в итоге у нее окажется такой чудесный дом, о котором еще совсем недавно невозможно было даже мечтать.

Поднявшись в комнату, в которой Тина устроила себе спальню, она переоделась в потертые шорты и футболку и спустилась на кухню. Здесь Тина расчистила себе местечко на захламленном столе, намереваясь написать благодарственное письмо супругам Серифнос.

Однако, нацелив ручку на лист бумаги, она задумалась. Ее мозг был наполнен множеством образов, но ни один из них не имел отношения к предстоящей задаче. Дело в том, что Тина очень злилась на себя. Каким-то образом она позволила, чтобы ее голову наводнили мысли о женатом мужчине. Встреча с Александром Серифносом почему-то взволновала Тину, затронула нечто очень личное в глубинах ее души. И это пугало. Она не хотела повторить путь, который пришлось пройти ее матери. Подобная стезя ведет в никуда.

Печально вздохнув, Тина заставила себя сосредоточиться на письме. Ограничившись несколькими официальными словами благодарности, она запечатала конверт и положила возле часов с той мыслью, что захватит его во время очередной поездки в Кастроне, ближайший и самый крупный город острова.

— Но, мисс Фергюссон, у вас нет такого количества денег, которых хватило бы на все запланированные вами улучшения. Почему бы вам попросту не продать поместье и не купить взамен дом поменьше, но полностью благоустроенный?

— Потому что я решила не продавать свое наследство.

— Нет?!

По мнению Тины, адвокат не смог бы более красноречиво выразить свое удивление.

— И это мое окончательное решение, — твердо добавила она.

— Да нет же! Это невозможно! Как вы…

Тина почувствовала, что ее терпению подходит конец.

— Господин Зорба, — со вздохом произнесла она, — я привыкла трудом зарабатывать себе на жизнь и намерена продолжать заниматься этим впредь.

— Трудом? — воскликнул седовласый адвокат. — Но, если вы продадите поместье, госпожа Фергюссон, вам больше никогда в жизни не придется работать!

— А если мне нравится трудиться? — упрямо нахмурилась Тина. — И вообще… Простите, господин Зорба, но мне казалось, что вы сотрудничаете со мной, а не с кем-то из потенциальных покупателей…

— Разумеется, с вами, — горячо заверил ее адвокат. — Однако считаю своим долгом предостеречь вас от ошибки. Если бы вы были моей дочерью…

— Я больше никому не прихожусь дочерью! — отрезала Тина, пожалев о своих словах в ту самую минуту, как они слетели с ее уст.

— Ну да, ну да… Мне известно, что ваш отец умер, госпожа Фергюссон, — грустно покачал головой адвокат.

А я так его и не увидела, добавила про себя Тина.

— Простите, господин Зорба, — сказала она, собравшись с мыслями. — Конечно, я всегда буду благодарна отцу за то, что он обеспечил мое будущее, завещав мне свое поместье. — Даже несмотря на то, что при жизни не признавал меня, продолжила она мысленно. — Я не должна была повышать на вас голос. — Тина склонила голову. — Однако вы должны знать, что я намереваюсь остаться здесь. В мои планы входит ремонт дома и подсобных помещений. Затем я хочу вновь сделать оливковую рощу плодоносящей, тем самым обеспечив себе доход, а жителям соседней деревни — хорошую работу.