Элоиз со стоном рухнула на кровать.

— Ради всего святого, сядь! — воскликнула она, пытаясь посмотреть на меня снизу вверх. — Меня начинает тошнить от одного твоего вида во всей этой качке.

— Значит, я наконец нашел твой единственный недостаток, — насмешливо сказал я, приблизившись к ней, несмотря на тряску. — Очевидно, ты не переносишь малейшую морскую болезнь. — С этими словами я попытался лечь рядом с ней, но оступился и споткнулся, когда волны снова тряхнули корабль.

— Ой… Кто бы говорил, — тихо ответила Элоиз, с трудом сдержав хихиканье.

Я застонал и остался лежать на полу, беспомощно уставившись в потолок. Смех девушки заполнил каюту. Мы долго смеялись, прежде чем я сдался и сел.

— Это была… ужасная идея, — промямлил я. — Пить во время шторма… — Я прислонился к краю кровати, беспечно отбросив пустой бокал. Он покатился по половицам и с гулким звоном ударился о стену. — О чем мы только думали.

Горячее дыхание Элоиз защекотало мне шею, она подалась вперед. Я задрожал от предвкушения, очарованный ее мерцающими глазами.

— Знаешь что, — сказала она, и ее пухлые губы растянулись в хитрой усмешке. — Я давно хотела кое-что сделать.

Я выгнул бровь.

— И что же?

В глазах Элоиз вспыхнули искры звездного света, и она потянулась к своей кожаной сумке, а затем вытащила маленький предмет на тонкой цепочке.

— Лира? — удивленно спросил я.

— Опять фейри, — ответила Элоиз немного удивленно. — Еще один милый подарок от Керидвен! — Она рассмеялась, и я вместе с ней.

Неожиданно веселья Элоиз как не бывало, и она застенчиво покраснела, посмотрела мне в глаза и сказала:

— Я хочу спеть тебе песню.

Я прислонился к стене, опустив руку на колено, и ободряюще кивнул:

— Что ж… Давай послушаем.

Элоиз насмешливо фыркнула и начала перебирать струны. Но стоило ей запеть, как лицо ее стало очень сосредоточенным. Ее мелодичный голос лился, словно мед, и я почувствовал, как мои тревоги рассеиваются. Остался лишь я и ее музыка. Казалось, мы остались вдвоем на земле.

Давным-давно на далекой земле
Любили двое друг друга в прекрасной судьбе.
Та любовь была вечной и неземной,
Вместе жили они в ярком мире вдвоем.


Но судьба возразила: их любви не бывать,
Вспыхнула буря, пути назад не сыскать.
Разбиты сердца, слезами полнится ночь,
Той яркой любви уже не помочь.


Но даже разбитое, сердце прекрасно,
И любовь тех людей никогда не угаснет,
В морских пучинах и звездах над головой
Она будет жить вечно, как мы с тобой.

У меня перехватило дыхание, пока я слушал, как Элоиз прекрасно пела знаменитую балладу. Когда она замолчала, я с трудом прошептал:

— У тебя… удивительный голос.

Элоиз покраснела и выдавила тихое «спасибо». Она не передразнила меня и не шутила, как обычно. Искра в ее глазах угасла, сменившись задумчивой печалью. Казалось, что-то тяготило ее.

Я не мог больше молчать, поэтому выпалил:

— Я не знаю, почему ты решила отправиться в это путешествие…

Элоиз ответила не сразу. Она посмотрела мне в глаза так серьезно, что у меня перехватило дыхание. А потом тихо сказала:

— Все просто. Ты мне небезразличен.

Я поерзал на полу и выпалил:

— У меня к тебе те же чувства.

Выражение лица Элоиз смягчилось. Она посмотрела на меня, а затем легонько покачала головой.

— Нет, Филлип, — уверенно ответила она. — Это не так.

Растерянный и смущенный, я лишь прошептал:

— Элоиз?

Она вздохнула.

— Сомневаюсь, что когда-нибудь было время, когда я тебя не любила, — решительно произнесла девушка.

Когда до меня дошел смысл ее слов, мир задрожал под моими ногами. Я открыл рот, но не издал ни звука. Наконец Элоиз вырвала меня из мыслей.

— Мы плывем в Подземное царство, — быстро проговорила она. — Если случится худшее, я не хочу оказаться на Траурных полях, куда попадают души, страдающие от неразделенной любви.

Чувствуя нарастающую панику, я поднялся на колени и отчаянно взмолил:

— Прошу тебя, не говори так!

Невысказанные слова повисли в воздухе, такие осязаемые, что причиняли боль. Любовь Элоиз всегда наполняла мою жизнь, пусть девушка и не говорила об этом. Я вспомнил радостные и печальные мгновения, счастливые, но с привкусом горечи. Теперь я понимал, что Элоиз всегда показывала свои чувства, но я был слишком рассеян, чтобы заметить их.

Набравшись смелости, я сел рядом с ней на кровать. В моей голове кружился миллион слов, которые мне хотелось сказать. Но я не мог подобрать нужные, боясь, что лишь причиню боль.

Все мои усилия оказались тщетными, и я выдавил, запинаясь:

— Элоиз… Я…

Во рту пересохло, и я не смог договорить фразу.

Элоиз сглотнула, и ее губы растянулись в печальной улыбке.

— Все в порядке, — пробормотала она. — Я смирилась… Хотя кое-что я должна сказать: у тебя паршивый вкус на женщин.

Я грустно улыбнулся, и тогда Элоиз толкнула меня плечом и рассмеялась, но ее смех вовсе не был веселым.

— Ох, ради всего святого. Сотри с лица эту фальшивую улыбку. — Она фыркнула. — И прошу тебя, не бери в голову.

Девушка сжала кулаки и уставилась в пол.

— Элоиз, — выдохнул я, проведя большим пальцем по ее подбородку, и повернул ее лицо к себе. Наши взгляды пересеклись, и я заговорил искренне. Каждое слово выходило проникновеннее, чем предыдущее. — Ты всегда была мне небезразлична.

Элоиз покраснела еще больше и отпрянула, прижав руку к моей груди.

— Ох, иди к черту! — фыркнула она насмешливо, но веселость из ее голоса исчезла раньше, чем она договорила. Элоиз вздрогнула и, осознав свои слова, серьезно добавила: — Ваше высочество.

Она тут же отвела взгляд, и я усмехнулся.

— Все в порядке, капитан, — заверил ее я, изо всех сил стараясь говорить внятно. — Думаю, ты пьяна.

— Ты тоже! — со смехом парировала она.

Я замолчал, приходя в себя.

— Возможно, — ответил я уже серьезнее. — Знаешь, я много думал об Элизиуме — месте в Подземном царстве, где покоятся легендарные воины…

В одно мгновение выражение лица Элоиз изменилось.

— Тише! — прошипела она, уставившись на дверь.

Я замер, пытаясь услышать звук, который заставил ее так отреагировать. И я его услышал — далекий шум голосов и топот, эхом разносящийся по коридорам.

— Ты слышишь? — едва слышно спросила Элоиз.

Я слышал.

Это были звуки мятежа.

12. Красавица

Я стояла на пороге террасы. Потрескивающие факелы отбрасывали золотой свет на мраморные колонны, маня меня в мир, отрицающий реальность и обещающий исполнить мои самые безумные мечты.

Я шагнула на террасу, и тепло вечернего воздуха коснулось обнаженных плеч, волны наслаждения побежали по телу. Я подошла к краю, скользнув изумленным взглядом по мраморной лестнице, ведущей к широкому нефритовому пруду. На его поверхности подрагивало море лилий, усыпанных тысячей мерцающих светлячков.

Я перевела взгляд на Гипноса, неподвижно стоявшего рядом.

— Иди, — сказал он. Его голос был мягким и уверенным.

Я спустилась по лестнице. Вблизи пруд оказался большим озером с тихими ручейками, которые разбегались по живописному саду. Розовые кусты обвивали величественные мраморные статуи, пышные деревья были усыпаны алыми гранатами, сверкающими в огнях. Рубиновые бусины проглядывали сквозь плотную кожуру фруктов, соблазняя сорвать и попробовать сочные зернышки, скрывающиеся внутри. Их сладкий аромат витал в воздухе, смешиваясь с мягким плеском воды на берегу и отдаленным бренчанием струн.

Завороженная, я брела сквозь звездную ночь на тихие звуки музыки. Впереди показался старинный каменный мост. Он манил пройти на остров из нетронутого мрамора, мерцающего в тусклом лунном свете. Старинный павильон на нем напоминал отдельное королевство.

Я резко остановилась, позабыв о пышном саде и дворце. Рябь на воде заставила меня замереть. Что-то в глубинах озера привлекло мое внимание.

Затаив дыхание, я приблизилась к воде и заметила мерцание серебристой чешуи… Холодок побежал по затылку. Сердце застучало быстрее, уговаривая меня прыгнуть в холодные воды и узнать, что таится внутри. Вопреки всем предостережениям в голове, мое тело подалось вперед. Я приблизилась к ограждению мостика, пальцы ног начало покалывать.

— Эй. Помедленнее, — произнес Гипнос бархатным голосом. Его крепкие руки обхватили мою талию, уверенно и твердо. — В глубинах этих вод живут нереиды.

Прищурившись, я обернулась.

— Нереиды? — переспросила я.

Бог мрачно кивнул, не сводя стального взгляда с ряби на нефритовой поверхности.

— Возможно, ты называла их русалками. Лунный свет показывает их тем, кто хочет найти их, — пояснил он, протянув мне руку. Я сжала ее. — Но они не так добры, как убедили тебя легенды людей.

Холодок пополз по моей спине, и я снова покосилась на воду.

— Пойдемте, миледи, — нежно сказал Гипнос, ведя меня к павильону.

— Что им нужно? — едва слышно спросила я. От непостижимых чудес этого странного нового мира у меня кружилась голова.

— Русалки — любопытные создания, — пробормотал Гипнос, слегка поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони. — Их притягивает музыка, которая звучит во дворце по вечерам. — На секунду он задумался. — Кто-то поднимается на поверхность, чтобы наблюдать. Другие подшучивают над ничего не подозревающими гостями… вроде тебя.