Гидеон подвел меня ближе, придерживая на всякий случай за талию. Я заливалась горючими слезами: только это позволяло мне сохранить молчание.
Впрочем, Кэри то ли услышал, то ли как-то ощутил мое появление. Его веки затрепетали, потом поднялись. Прекрасные зеленые глаза был налиты кровью и расфокусированы, так что ему потребовалась, наверное, минута, чтобы разглядеть меня. А когда ему это удалось, он заморгал и по лицу его полились слезы.
— Кэри! — Я бросилась к нему, и мои руки скользнули в его ладони. — Я здесь.
— Ева. — Он сжал мои пальцы с такой силой, что мне стало больно.
— Прости, что так поздно. У меня телефона не было. Я ничего не знала. А как узнала, сразу бросилась сюда.
— Все в порядке. Ты здесь. — Он тяжело сглотнул. — Господи… все болит.
— Я найду сиделку, — сказал Гидеон, проведя рукой по моей спине, после чего беззвучно выскользнул из палаты.
Увидев столик на колесиках, на котором стояли маленький кувшин и чашка с соломинкой, я спросила:
— Пить хочется?
— Очень.
— Можно тебя приподнять в сидячее положение? Или нет?
Я боялась, что любое мое неловкое движение может причинить ему боль.
— Да.
С помощью пульта, лежащего возле его руки, я приподняла верхнюю часть кровати, так что он оказался почти в сидячем положении, а затем поднесла соломинку к его губам. Он жадно и долго втягивал жидкость, пока наконец не расслабился и со вздохом не сказал:
— Ты отрада для моих бедных глаз, детка.
— Что за чертовщина с тобой случилась? — Я поставила пустую чашку на место и снова взяла его за руку.
— Сам ни хрена не пойму. — Голос его звучал слабо, почти как шепот. — Кто-то наскочил. С битой.
— С битой? — От одной этой мысли мне стало не по себе. Какая дикость! Жестокость! — Он что, псих?
— Да уж конечно, — пробормотал Кэри с усилием, и между его бровей залегла глубокая болезненная морщина.
— Извини, — попятилась я.
— Нет-нет. Ты ни при чем. Дерьмо… — Его глаза закрылись. — У меня сил нет.
Тут появилась медсестра в халате, украшенном изображениями шпателей и стетоскопов. Молодая, симпатичная, с темными волосами и глазами-сливами. Она осмотрела Кэри, измерила кровяное давление и нажала кнопку укрепленного на ограждении пульта.
— Вы можете управляться с ним самостоятельно, — сказала она. — Просто нажимайте на кнопку каждые полчаса. Раньше времени дозатор все равно средство не выдаст, так что не стоит беспокоиться, что будете нажимать слишком часто.
— Один раз — это уже слишком часто, — пробормотал Кэри, глядя на меня.
Я понимала его опасения: у него имелся опыт привыкания к наркотикам. Законченным наркоманом он еще не стал, но уже начал свой путь по этой дорожке, прежде чем мне удалось вбить ему в башку малость здравого смысла.
Но для меня было облегчением увидеть, как разгладился только что морщившийся от боли лоб и сбивчивое дыхание стало обретать ритм.
— Ему нужен отдых. Вы можете прийти в часы для посетителей, — заявила мне медсестра.
Кэри с отчаянием посмотрел на меня:
— Не уходи.
— Она никуда не уходит, — произнес вновь появившийся в палате Гидеон. — Я договорился, чтобы сюда на ночь поставили раскладушку.
Мне казалось, что любить Гидеона сильнее, чем я уже любила, попросту невозможно, но ему как-то все время удавалось найти способ показать мне, что я не права.
Медсестра застенчиво улыбнулась Гидеону.
— Кэри может понадобиться больше воды, — сказала я ей, глядя, как она с величайшей неохотой перевела взгляд с моего возлюбленного на меня.
Она взяла кувшин и вышла из палаты.
Гидеон, подступив ближе, обратился к Кэри:
— Расскажи, что случилось.
Кэри вздохнул:
— Мы с Треем встречались в пятницу, но ему нужно было свалить пораньше. Я пошел проводить его до такси, а перед клубом паслась толпа придурков, так что пришлось отойти за угол. Тачку мы поймали, и только он отъехал, как кто-то сзади приложился мне по макушке. Сбил с ног, а потом врезал еще несколько раз. У меня не было никакой возможности защититься.
Мои руки начали дрожать, и Кэри успокоительно погладил меня большим пальцем.
— Эй, — пробормотал он. — Это мне наука. Не суй свой член не в ту дырку.
— Что?
Но тут глаза Кэри закрылись, и спустя момент он уже спал. Я беспомощно взглянула через кровать на Гидеона.
— Я этим займусь, — сказал он. — Выйдем-ка на минуточку.
Я последовала за ним, беспрестанно оборачиваясь, потому что мне было трудно оторвать взгляд от Кэри. Когда дверь за нами закрылась, я сказала:
— Господи, Гидеон, как ужасно он выглядит.
— Да уж, досталось ему основательно, — мрачно согласился он. — Череп проломлен, сотрясение мозга, три сломанных ребра и сломанная рука.
Мне было физически больно выслушивать этот перечень повреждений.
— Не понимаю, кому это могло понадобиться.
Он подтянул меня к себе и поцеловал в лоб.
— Доктор сказал, что через день-другой Кэри уже можно будет выписать, так что я приготовлю все для домашнего ухода. И сообщу тебе на работу, что ты сегодня прийти не сможешь.
— Надо оповестить и агентство Кэри.
— Я об этом позабочусь.
— Спасибо. — Я крепко обняла его. — И что бы я только без тебя делала?
— Тебе никогда не потребуется это выяснять.
На другой день в девять утра меня разбудила мама, нетерпеливо ввалившаяся в палату Кэри, как только к больным начали пускать посетителей. Она вытащила меня в коридор, причем мы оказались в центре внимания всех, кто по какой-то причине оказался поблизости. Несмотря на ранний час, она была в облегающем, цвета слоновой кости платье без рукавов и сногсшибательных туфлях на ярко-красной подошве.
— Ева. Не могу поверить, чтобы ты провела все выходные без мобильного телефона. О чем ты думала? А вдруг бы случилась беда?
— Беда и случилась!
— Вот именно. — Она развела одной рукой, потому что под другой была зажата сумочка. — Никто не мог связаться ни с тобой, ни с Гидеоном. Он оставил эсэмэску с сообщением, что забирает тебя на все выходные, но никто не знал куда. Не могу поверить, чтобы он оказался столь безответственным. О чем он думал?
— Спасибо, — перебила ее я, поскольку она уже зациклилась и начала повторяться, — за то, что позаботилась о Кэри. Для меня это много значит.
— Ну, само собой. — Мама восприняла это как должное. — Ты ведь знаешь, мы тоже его любим. Я в ужасе от случившегося.
Ее нижняя губа задрожала, и она полезла в сумочку за всегда находившимся наготове носовым платком.
— Полиция проводит расследование? — спросила я.
— Да, конечно, но не думаю, что из этого будет толк. — Она промокнула уголки глаз. — Я люблю Кэри, но он ведь распутник и едва ли помнит, когда с каким мужчиной или женщиной переспал. Помнишь благотворительный прием, к которому я купила тебе то сногсшибательное красное платье?
— Да.
Уж этого мне точно было не забыть, потому что в тот вечер мы с Гидеоном в первый раз занялись любовью.
— Уверена, что Кэри переспал с блондинкой, с которой танцевал весь вечер — пока они были на виду. Они исчезли, а когда появились снова, он выглядел… Уж я-то знаю, как выглядит удовлетворенный мужчина. Но страшно удивилась бы, окажись, что он знает, как ее зовут.
Мне вспомнилось, что рассказывал об этом сексуальном эпизоде сам Кэри, перед тем как уснул.
— Ты думаешь, это нападение могло иметь отношение к какой-то из его связей?
Мама заморгала, видимо не сразу сообразив, что мне еще многое неизвестно.
— Так ведь ему же сказали, чтобы держался от «нее» — кем бы «она» ни была — подальше. Детективы еще явятся сюда сегодня попозже уточнить у него, о ком могла идти речь.
— Господи. — Я потерла глаза, ощущая отчаянную потребность умыть лицо и еще большую — выпить чашку кофе. — Им нужно поговорить с Татьяной Черлин.
— Это кто?
— Одна особа, с которой Кэри встречался. Думаю, она бы от такой истории поймала кайф. Когда любовник Кэри застукал ее с ним, она была в восторге. Этой особе очень нравится, когда из-за нее разгорается скандал.
Я машинально потерла сзади шею, думая, что она затекла, и, лишь сообразив, что причина покалывания иная, обернулась. К нам размеренным шагом приближался Гидеон. Одетый в деловой костюм, с чашкой кофе в одной руке и черным пакетом в другой, он являл собой воплощение того, что требовалось мне в данный момент. Мне требовался он.
— Извини.
Я поспешила Гидеону навстречу и бросилась ему на шею.
— Привет, — произнес он, касаясь губами моих волос. — Как ты тут?
— Ужасно. Он без сознания. — От слез защипало глаза. — Он уже и так на всю жизнь горя нахлебался. На его долю более чем достаточно.
— И на твою тоже, а ты ведь мучаешься с ним вместе.
— А ты переживаешь за меня. — Приподнявшись на цыпочки, я чмокнула его в подбородок и отступила. — Спасибо.
Гидеон вручил мне кофе.
— Я тут кое-что для тебя принес: смену одежды, телефон, планшет, все, что нужно для душа.
Я знала, его забота стоила немало — в буквальном смысле. После исчезновения на выходные его ждали неминуемые завалы в работе на миллионы долларов, и ему следовало бы разгребать их, а не суетиться вокруг меня.
— Господи, я люблю тебя.
— Ева!
Громкое мамино восклицание заставило меня вздрогнуть. Она считала, что слова «я тебя люблю» следует приберегать до брачной ночи.
— Прости, мамуля. Не сдержалась.
Гидеон провел нагревшимися о кофейную чашку пальцами по моей щеке.
— Гидеон, — строгим тоном заговорила мамочка, — уж от вас я никак не ожидала, что вы заберете Еву неизвестно куда, да еще так, что с ней будет невозможно связаться. Вы сами прекрасно все понимаете.
Она явно намекала на мое прошлое. Уж не знаю, с чего ей взбрело в голову, что это не могло быть моей собственной идеей. Так или иначе, настроена она была воинственно, и я взглянула на Гидеона с сочувствием.
Он вручил мне пакет с собранными для меня принадлежностями и повернулся к ней со спокойной, уверенной готовностью принять огонь на себя — с чем я его и оставила. Поскольку сама, по крайней мере не взбодрившись кофеином, не чувствовала в себя для этого сил.
Ускользнув обратно в палату Кэри, я обнаружила, что он проснулся. От одного его вида у меня брызнули слезы и перехватило горло. Он всегда был таким сильным и энергичным мужчиной, таким жизнелюбивым и грешным. Видеть его столь сломленным было сущей мукой.
— Эй, — пробормотал Кэри, — кончай пускать водицу всякий раз, как на меня взглянешь. А то у меня возникает ощущение, будто я вот-вот копыта откину или что-то в этом роде.
Черт возьми, а ведь он прав. От моих слез пользы ему явно никакой. Напротив, мне они, может, и приносили облегчение, а для него служили лишним огорчением. Тоже нашлась подруга — могла бы соображать получше.
— Ничего не могу поделать, — ответила я извиняющимся тоном. — Обидно ведь: кто-то опередил меня и надрал тебе задницу первым.
— Да ну? — Его хмурая гримаса сменилась заинтересованностью. — И чем же я тебе на этот раз не угодил?
— Ты не сказал мне, что Бретт теперь поет в «Шести девятых».
— А-а… — В его глазах промелькнуло нечто похожее на прежний блеск. — Ну и как он выглядит?
— Хорошо. На самом деле классно.
Выглядел он обалденно круто, но эту мысль я оставила при себе.
— Правда, сейчас, думаю, видок у него не намного лучше, чем у тебя.
Я рассказала Кэри про поцелуй и последовавшую за этим драку.
— Кросс его отделал? — Кэри покачал было головой, но тут же вздрогнул и прекратил. — Бретта взгреть не каждый может. Он завзятый кутила, любящий хорошую драку.
— А Гидеон — тренированный мастер смешанных единоборств, — указала я, роясь по ходу разговора в принесенном Гидеоном пакете.
— Почему ты не рассказывал мне, что «Плененные души» теперь так прославились, пусть и под другим названием?
— Потому что ты не должна проваливаться дважды в одну и ту же яму. Есть девчонки, для которых таскаться за рок-звездами самое то, что надо, но ты не из них. Они все время в дороге, все время кутежи, групповушки… Ты бы и его, и себя довела до сумасшествия.
Я смерила его взглядом:
— Полностью согласна с каждым твоим словом. Но меня обижает, если ты думаешь, что я бегом припустила бы обратно к нему, только узнав, что он так продвинулся.
— Не в том дело. Я не хотел, чтобы ты услышала их первую песню.
— «Золотую девочку»?
— Ага… — Я направилась в душевую, и он проводил меня взглядом: — Ну и как тебе?
— Лучше, чем песенка под названием «Доконало».
— Ха! — Кэри дождался, когда я появилась снова, умытая и причесанная. — Так ты это… поцеловала его?
— Таково начало и конец этой истории, — сухо ответила я. — А ты после пятницы с Треем разговаривал?
— Нет. Они куда-то мой телефон задевали. Бумажник тоже. Ни хрена не помню… Когда пришел в себя, был уже здесь, вот в этом прикиде. — Он показал на свою больничную пижаму. — Дурак дураком.
— Узнаю, что при тебе было, и все вернут. — Убрав туалетные принадлежности обратно в пакет, я устроилась на стуле рядом с ним, держа в руке чашку кофе. — Гидеон сейчас организует все, что нужно, чтобы тебя перевели домой под присмотр сиделки.
— Ох… просто мечта? Ты можешь позаботиться о том, чтобы сиделка была симпатичная? И одинокая?
Я подняла брови, хотя внутренне испытывала облегчение оттого, что и с виду и манерой говорить он все больше походил на себя.
— Ну, раз у тебя завелись игривые мыслишки, ты явно чувствуешь себя хорошо. А как у тебя дела с Треем?
— Нормально. — Он вздохнул. — Я беспокоился насчет того, понравится ли ему вечеринка, и совсем забыл, что многих там он уже раньше видел.
Кэри и Трей познакомились во время фотосессии, когда Кэри снимался, а Трей ассистировал рекламному фотографу.
— Рада, что вы хорошо провели время.
— Да. Он был решительно настроен не трахаться.
— Ага, а ты порывался… А сам говорил, что не стоит.
— Мы ведь обо мне толкуем! — закатил глаза Кэри. — Черт, ну да, подкатывался к нему. Он классный и в койке замечательный…
— …и влюблен в тебя.
Кэри резко выдохнул и сморщился от боли.
— Никто не совершенен.
Мне пришлось подавить смешок.
— Кэри Тейлор, влюбленность в тебя — это не такой уж дефект.
— Ну, во всяком случае, это не больно-то умно. Я по отношению к нему бывал сущей задницей, — пробормотал Кэри с раздраженным видом. — Он мог бы найти и что-нибудь получше.
— Не тебе за него решать.
— Кому-то надо.
— И ты вызвался на это, потому что тоже влюблен в него. — Мои губы скривились. — Не находишь, что все получается шиворот-навыворот?
— Я недостаточно его люблю. — Легкомысленное выражение исчезло, и передо мной был одинокий, исстрадавшийся человек, которого я слишком хорошо знала. — Ну не могу я хранить верность, как он того хочет. Чтобы мы были вдвоем, только он и я. Мне женщины нравятся. Люблю я их, честное слово. Сам не пойму, кто я после этого такой, хоть пополам режь. А его даже мысль об этом возмущает.
— Тебе стоило огромных усилий стать тем, кто ты есть, — мягко напомнила я о том времени, ощутив не такой уж слабый укол грусти. — Я полностью тебя понимаю, и у меня тут нет разногласий, но говорил ли ты об этом с Треем?
— Да, было дело, говорил. Он слушал. — Кэри потер пальцами лоб. — Дошло, понял. Если бы он при мне сказал, что хочет трахаться с другим парнем, меня бы это наизнанку вывернуло.
— Но не с женщиной?
— Нет… Впрочем, не знаю. Дерьмо! — Его налитые кровью зеленые глаза вопрошающе уставились на меня. — А для тебя имело бы значение, кого трахает Гидеон, мужчину или женщину, если не тебя?
Тут дверь открылась, и появился Гидеон. Удерживая его взгляд, я сказала:
— Окажись член Гидеона еще где-нибудь, кроме меня или его руки, между нами все было бы кончено.
Его брови поднялись.
— Ну ладно.
Я сладко улыбнулась и подмигнула:
— Привет, Ас.
— Привет, ангел. — Он перевел взгляд на Кэри: — Ну, как самочувствие поутру?
Губы Кэри скривились.
— Да словно под автобус угодил… или под биту.
— Мы тут стараемся организовать твой перевод домой. И похоже, к среде вопрос будет решен.
— Только чтобы сиськи побольше. Или классная мускулатура. И то и другое годится.
Гидеон недоумевающе посмотрел на меня.
— Это он о сиделке, — ухмыльнулась я.
— А-а…
— Если будет телка, — продолжил Кэри, — пусть приходит в этаком классном медицинском халатике с молнией спереди.
— Могу себе представить, какую шумиху поднимут СМИ по поводу процесса о сексуальном домогательстве по отношению к медперсоналу, — сухо заметил Гидеон. — Как насчет того, чтобы заменить это набором порнушки с шаловливыми медсестрами.
— Ну, парень, — расплылся Кэри в улыбке, сделавшей его на миг похожим на прежнего себя, — ты даешь.
Гидеон взглянул на меня:
— Ева.
Я встала и поцеловала Кэри в щеку:
— Сейчас вернусь.
Мы вышли из палаты, и я увидела, что моя мама беседует с доктором, выглядевшим совершенно ею ослепленным.
— Сегодня утром я разговаривал с Гэррити, — сказал Гидеон, имея в виду Марка, моего босса. — Он в курсе всего, так что ни о чем не беспокойся.
Да и не стоило, раз он сказал, что все уладит.
— Спасибо. Постараюсь завтра выйти на работу. Но у меня в планах еще, если получится, повидаться с Треем, возлюбленным Кэри. Может быть, он подменит меня, пока я работаю.
— Если потребуется какая-то помощь, дай знать. — Гидеон посмотрел на часы. — Ты как, сегодня тоже останешься здесь на ночь?
— Да, если можно. Буду с Кэри, пока он не переберется домой.
Гидеон взял в ладони мое лицо и поцеловал в губы.
— Ладно. У меня навалом работы, так что я побежал. Заряди свой телефон, чтобы все время быть на связи.
Послышалось негромкое жужжание. Гидеон попятился, полез во внутренний карман за телефоном и, взглянув на экран, сказал:
— Мне надо этим заняться. Поговорим позже.
С этими словами он исчез так же быстро, как и появился.
— Он собирается на тебе жениться, — сказала моя мать, подойдя и встав рядом со мной. — Ты ведь это знаешь, верно?
— Я этого не знала. — Каждое утро, проснувшись, я ощущала прилив благодарности судьбе за то, что мы по-прежнему вместе. — Что навело тебя на такую мысль?
Мама уставилась на меня своими по-детски голубыми глазами: то была одна из немногих ее особенностей, не передавшихся мне.
— Он полностью прибрал тебя под себя и держит все под контролем.
— Это просто в его природе.
— Это в природе всех могущественных мужчин, — заявила она, потянувшись, чтобы поправить мой практичный конский хвост. — И он потворствует тебе, потому что делает в тебя вложения. Ты для него актив. Ты красива, из хорошей семьи, со связями и независимым состоянием. И при этом у вас с ним любовь, да такая, что он глаз от тебя оторвать не может. Бьюсь об заклад, это и к его рукам относится.
— Мама, пожалуйста… — взмолилась я, будучи не в том настроении, чтобы выслушивать наставления по технике отлова богачей.
— Ева Лаурен, — сердито проворчала она, глядя мне в лицо, — мне все равно, выслушаешь ты меня, потому что обязана слушать мать или потому что любишь его и не хочешь его потерять, но выслушай.
— Можно подумать, будто у меня есть выбор, — буркнула я.
— Сейчас ты представляешь собой актив, — повторила она. — Смотри, как бы некоторые выборы не повлияли на твою стоимость.