— Тогда почему ты зашёл на частную территорию? — кричит он, выстреливая слова, словно из пушки.

— Я думал, что это настоящий ребёнок. — Я делю паузу и осматриваюсь по сторонам. До меня доходит, что птица, которую я сбил коленом, — это огромный пластиковый ворон с нарисованной кровью под клювом. По лужайке беспорядочно расставлены надгробия из пенопласта с броскими надписями: «Здесь похоронен Эдди, он умер в своей кроватке». Понг справляет малую нужду на это самое надгробие.

Обычно я внимательнее, чем сегодня.

Мистер Руперт качает головой.

— Ты за кого меня принимаешь?

За брюзгу. Ему я этого, конечно же, не говорю. Я слышал, он коллекционирует оружие.

— Ну… Миссис Уиттингем только что отъехала от дома. Я подумал, что у неё столько детей, что она забыла одного из них. — Я умолчал о том, что и она ошибалась по-крупному. Как-то раз она закрыла машину, в которой остались и ключи, и детишки. Я дал ей свой телефон, чтобы вызвать полицию. Телефон она тоже заперла в машине. Ей было так неловко. Я знаю, каково это. Именно поэтому я никому не рассказал про тот случай.

И всё же, разве она из тех, кто может забыть ребёнка на качелях? Я гоню собак со своего пути и поправляю ворона.

— Так-то лучше! — кричит мистер Руперт. — А сейчас я проверю записи с моей камеры наблюдения. Очень надеюсь, что тебя на них не будет.

Камера наблюдения? Как я уже успел рассказать, на прошлой неделе я помогал Рене разносить газеты за Рювена — парня, который живёт с ней по соседству. Мистер Руперт выписывает газету. Я точно буду на записи.

— Этот ящик смастерила моя жена, — продолжает мистер Руперт и смотрит мне прямо в глаза. — Молись, чтобы я нашёл настоящего вора, — у него огромные, как у героев аниме, карие глаза, больше похожие на пузыри болотной трясины.

Сначала я моргаю.

Затем он тычет пальцем в Пинга и Понга.

— Только попробуйте снова нагадить на мой газон.

— Нет, сэр!

— Катитесь отсюда. — Он показывает на тротуар, а затем смотрит нам вслед. Потом он марширует обратно домой.

Фу-ух! Сердце колотится у меня в груди.

Мы с собаками заворачиваем за угол к дому Рене. У дома собаки толкаются, обогнав меня. Я звоню в дверь.

Рене открывает дверь в ту самую секунду, когда я жму на звонок. На ней розовый свитер, жилет в радужную полоску и красные штаны. И ярко, и броско.

— Ты опоздал на две минуты. Зайди в дом, пока я собираюсь.

Если я опоздал, почему она ещё не собралась?

Пинг обнюхивает спортивную сумку, которая стоит в прихожей.

— Прекрати, — тяну я его за поводок. В то время как я переключил всё внимание на Пинга, Понг залезает в сумку и достаёт из неё какую-то деревянную штуку. Я не успеваю вытащить её из длинной пасти Понга. Он падает на пол и начинает грызть эту штуку.

Именно в эту минуту к нам подходит Рене.

— Нет! Не давай ему рыбок Аттилы.

— Ну, я и не давал. — Мы опускаемся на колени, чтобы отобрать у Понга его новую игрушку. — Я думал, Аттила уже выполнил все общественные работы.

— Нет. Он должен вырезать деревянных рыбок для каждой школы, которая участвует в проекте «Поток мечты», а не только для Брант Хиллз. Эта — для школы имени Брюса Т. Линдли.

Я зажимаю уголки губ Понга большим и указательным пальцем и немного сдавливаю их.

— О боже, он так жаловался, когда принёс рыбу в нашу школу.

— Да, — скрипит зубами Рене. — Это очень кропотливая работа. — Рене тянет акулу.

Пинг лает.

— Есть, достала! — говорит Рене. — Пинг, сидеть! Тихо! — Она поднимает палец, и собака мгновенно усаживается на пол в ожидании угощения. Рене поднимает спасённую акулу-молот. — Отлично, на ней отпечатки зубов.

— Эта акула, которая побывала в схватке. Засунь её обратно. — Я протягиваю Рене открытую сумку. — У Аттилы наверняка есть ещё.

— Это его последняя партия. Надеюсь, он станет повеселее.

— Разве он не был рад сделать хоть что-то хорошее для природы? — Я достаю из кармана пару легендарных печёночных байтсов от папы: один кусочек для Пинга, второй — для Понга. Нам очень нравились занятия, связанные с рыбами. Не то чтобы мы особо интересовались тем, что настоящую рыбу травят отходами, которые сливают в реку. А проект начали именно из-за этого. Нам просто было весело раскрашивать деревянные фигурки.

Рене кивает.

— Только вот Аттила жаловался на то, что в танк, который он нарисовал на стене Чемплейн Хай, тоже был заложен важный посыл — защита окружающей среды.

— Классный был танк. Я люблю 3D. Он будто прорывался через школу. — А ещё он наводил на меня страх, но об этом я умолчал.

— Твой кит тоже был классным, — сказала Рене. — Кит-Зелёный Фонарь. Очень необычно.

— Больше всего я люблю зелёный и белый.

Зелёный Фонарь — моё школьное прозвище. Оно закрепилось за мной после того, как однажды в четвёртом классе Бруно и Тайсон увидели меня в супергеройских боксерах, когда я переодевался к физкультуре.

Рене уставилась на спортивную сумку.

— Странно, что рыба всё ещё здесь. Школа Брюса Т. Линдли завершает часть программы, которая посвящена окружающей среде. Сегодня они должны были раскрашивать рыбу.

— Может, Аттила забыл отнести её? — улыбаюсь я. Аттила совершил большую ошибку.

Рене тяжело вздыхает.

— Только представь всех этих младшеклассников в халатах, которым и разрисовывать-то нечего.

Мне приятно, что даже Аттила может забыть о столь важном деле. Эта мысль толкает меня на благородный поступок.

— Знаю, давай отнесём рыбу за него?

— Ты уверен? От Брант Хиллз до Брюса Т. Линдли пешком минут пятнадцать. Придётся взять с собой Пинга и Понга, чтобы не опоздать в школу.

— Уверен.

Мы ходим в школу на Брант Хиллз, в седьмой класс. В школе Брюса Т. Линдли учатся с первого по шестой класс. Я поднимаю сумку и тут же роняю её себе на ногу.

Ай, ай, ай. Вторая ошибка за сегодня. Я обнадёжил Рене, а теперь подведу её.

— Эти рыбы весят целую тонну. До школы Брюса Т. её не дотащить.

День первый. Ошибка третья

На фоне ошибки Аттилы, который забыл отнести рыбу куда надо, моя попытка поднять сумку — всего лишь неверная оценка собственных возможностей. Аттила крупнее и тягает железо. Наверно, он может поднять её одной рукой.

Рене сдвигает брови.

— Аттила схлопочет, если этих штук не будет в школе к началу уроков.

— Может, поделим их?

— Давай, вот только… В другом конце прихожей стоит ещё одна сумка. Дай-ка я проверю. Боже мой. Да, эта тоже набита рыбой — Рене тащит хоккейную сумку из другого конца комнаты.

— Да не может быть. — Я качаю головой. — Хорошо, погоди. Может, у вас есть тележка?

— Нет. — Рене щёлкает пальцами. — Но у Рювена — есть!

— Точно, железная такая. Мы развозили в ней почту.

— Он точно одолжит её.

— Отлично!

Пинг лает от возбуждения.

Мы волочим сумки к двери в обход Пинга и Понга. Потом Рене бежит к Рювену. Я держу собак. Она звонит в дверь.

Никто не открывает. Но тележка стоит у самого дома. Просто стоит и ждёт. Пока Рене звонит во второй раз, Пинг лает, а Понг поднимает длинное ухо.

— Мы опоздаем, — кричу я.

Она кивает, с надеждой оглядывается по сторонам, а затем хватает тележку.

— Мы вернём её до того, как они заметят пропажу. Он не будет возражать. — Рене бежит обратно вместе с тележкой.

— У него есть камера наблюдения? — спрашиваю я.

— Не думаю. А что?

— Да просто у мистера Руперта есть камера. А ещё у него пропал почтовый ящик. — Я представляю мистера Руперта в камуфляже. В моих мыслях у него в руках винтовка, и он кого-то преследует. Я поворачиваюсь лицом к Рене. — Ты же не думаешь, что его украл Аттила?

— Это не его почерк. Если бы на городской стене вдруг возникло граффити взрыва почтового ящика, я бы заподозрила брата.

— Мистер Руперт наверняка отказался бы от такого граффити на стене своего дома.

— Ты определённо прав.

Рене поднимает сумку за один конец, я — за другой. Мы закидываем её в тележку. Сумка занимает её целиком. Затем я ставлю на неё вторую сумку. У этой тележки низкие борта, в отличие от её пластиковых сестёр с удобными сиденьями, в которых возят малышей. Но у нас совсем нет времени на два захода.

Мы неспешно трогаемся. Спортивная сумка медленно сползает вниз после каждой кочки или ямки. Я держу Понга на поводке, поэтому тащить за собой переполненную тележку ещё неудобнее.

— Давай я сменю тебя на тележке, — предлагает Рене. Я передаю ей ручку. Но ей ещё сложнее, потому что Пинг бросается под колёса.

— Отдай-ка обратно. — У меня появилась гениальная идея. Я привязываю поводок Понга к ручке тележки, продолжая при этом придерживать петлю. Теперь телегу тянет Понг, а не я. Пинг продолжает покусывать колёса. Управляться и с ним, и с телегой ещё сложнее. Но до школы остаётся всего квартал. Время есть.

Понг тянет телегу за угол, по дороге, которой мы прошли сегодня, то есть через дом миссис Уиттингем. Я рассказываю Рене об удивительной инсталляции к Хэллоуину:

— Обрати внимание на куклу на качели. Она выглядит настолько правдоподобно, что… — В этот момент у меня отвисает челюсть.

Теперь жёлтые качели пусты. Их раскачивает ветер.