— Потому что дома у них в пасти были заготовки, которые мы отвезли в школу Брюса Т. Линдли, — поясняет Рене. — Собаки стащили заготовки из сумки, которая стояла в коридоре.

— Думаю, они подобрали разрисованные поделки у какого-нибудь мусорного бака в Данкастере, — говорю я. — Может, они вообще выпали из мусоровоза.

— Ты не в курсе, есть ли у твоего брата оружие? — спрашивает констебль Юргенсен.

— Нет. Конечно нет.

— То есть ты не в курсе?

— Нет. Я имела в виду, что у него точно нет оружия.

— Почему ты так уверена в этом?

— Я знаю своего брата. Он не жесток.

— Но он рисует танки.

— Так он выражает протест против войны.

Констебль Уилсон шепчет что-то констеблю Юргенсену на ухо. Тот кивает в ответ.

— Хорошо. На этом всё. Но скажи Аттиле, что нам надо увидеться с ним, чтобы задать пару вопросов.

— Может, вам лучше поговорить с мадам Х? — говорит Рене. Седьмая ошибка. Чем больше спорит Рене, тем более очевидным становится то, что Аттила причастен ко всему этому.

— Мы уже поговорили с ней, — отвечает констебль Уилсон.

— Мы с вами свяжемся, — говорит констебль Юргенсен, а затем машет рукой на прощание.

— Пока, детки, — добавляет констебль Уилсон, улыбаясь, будто она всё ещё на нашей стороне.

День первый. Ошибка восьмая

— Зачем ты сказала им допросить мадам Х? — спрашиваю я на выходе из кабинета. — Она любит и детей, и собак. Очень милая женщина.

— Потому что она сказала, что ненавидит эту рыбу. На ней огромное пальто, а ведь ещё даже не холодно.

— Думаешь, она прячет все двести пятьдесят рыбок у себя под пальто?

— Тише вы там, в коридоре! — кричит какой-то учитель из кабинета, а затем резко захлопывает дверь.

Рене закатывает глаза и пожимает плечами.

Я говорю шёпотом:

— Она поблагодарила нас за то, что мы их сняли. Стала бы она так говорить, если бы сама их украла?

— Да это она просто хотела сбить нас с толку. Она говорит, что рыбы ей мешали. Она не могла видеть… — Рене делает воздушные кавычки пальцами — «деточек».

— Но Аттила ненавидит их ещё сильнее. У него пар из ушей валит, если он приближается к этой рыбе.

— И ты туда же. Готов свалить любую вину на Аттилу.

Миссис Уосли высовывает голову из нашего кабинета и машет нам, чтобы мы вернулись.

— Стивен, Рене, хватит бездельничать в коридоре!

— Позже! — шипит Рене. Она готова взорваться от всего того, что ей хочется сказать на самом деле.

За булочкой с джемом и мягким сыром во время обеда её наконец прорывает:

— Стивен, ты не понимаешь. Если полиция снова придёт к нам домой, чтобы допросить Аттилу, снова начнутся ссоры. Папа будет орать. Мама — плакать.

Мне так жаль Рене. Я проглатываю кусочек своей булочки с джемом и мягким сыром.

— Может, написать ему сообщение? — говорю я. — Пусть сам сходит в полицию.

— Хм, — задумывается она на секунду. — Ты прав. Так родители ничего не узнают. — Она достаёт телефон, набирает длиннющее сообщение, а потом поднимает глаза на меня. — Знаешь, что мы должны сделать?

— Нет, что?

— Надо найти настоящего вора, чтобы отвести подозрение от Аттилы.

— Ты ничего не забыла?

— Чего?

— У того, кто украл рыбу, скорее всего, есть оружие.

На уроке после ланча мы проходим метафору и сравнение. Это так же весело, как играть с щенятами. (Кстати, это и есть сравнение.) Миссис Уосли пускает по рядам круглую коробку, в которую каждый бросает бумажку с двумя существительными. Я закидываю «собаки» и «рыба».

Как только всё готово, каждый достает по две бумажки. Мне достаётся «бомба» и «Майнкрафт». Миссис Уосли разрешила вытянуть мне ещё одну, потому что названия брендов не считаются. На этот раз мне достаётся «ошибка».

— А теперь напишите пару предложений либо с метафорой, либо со сравнением.

Рене достаётся «инопланетянин» и «брат». Она зачитывает следующее предложение:

— Мой брат превратился в инопланетянина. Я даже не знаю, с какой он планеты.

В этом я с ней согласен.

— Хорошо! — Миссис Уосли показывает на Тайсона.

— У меня «искусство» и «ружьё», — отвечает он. — Не могу ничего придумать.

— Класс, давайте поможем.

Рене выкрикивает:

— Искусство — это оружие массового поражения.

— Превосходно. Только подними руку в следующий раз. Стивен?

Меня коробит от моих же примеров.

— Ошибка — это бомба, которая взрывается, когда ты совсем этого не ждёшь.

— Очень хорошо, — говорит миссис Уосли.

Нет, совсем не хорошо, думаю я. Сегодня я уже пережил взрыв семи бомб.

Наконец пришло время собираться домой. Пока мы записываем последнее задание в дневник, миссис Уосли вручает каждому ученику по конверту с объяснением утреннего происшествия. Она говорит, что его нельзя открывать без родителей.

Мы с Рене уже знаем, что кто-то принёс оружие в школу. Она боится оставаться одна, поэтому ей так нравится проводить время со мной, пока её родных нет дома. Сегодня она особенно прилипчива.

К этому часу все баки и контейнеры для мусора опустели, вся мебель, включая игрушечную кухню, а также та крутая картина с мальчиком и кроликом исчезли.

Мы возвращаемся ко мне домой. Папа вяжет что-то голубое и крохотное, сидя на диване. На четырёх спицах, не меньше.

Рене как-то странно улыбается.

— Здравствуйте, мистер Нобель. Что вяжете?

— Привет, дети. Свитер. — Он поднимает вязание, чтобы мы получше его рассмотрели.

Рене смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

О нет. Она же не думает, что моя мама ждёт ребенка. Затем я немножко паникую. Мама беременна?

— Пап, он такой маленький.

Он кивает.

— Йорки вообще мелкие. Вяжу каждому по одному. Хозяйка хочет свитера всех цветов радуги.

Рене разевает рот:

— Вы хотите сказать, у неё семь собак?

— Нет, их пять. Горлышки свяжу из двух других цветов: индиго и оранжевого. Миссис Ирвин дала очень чёткое задание, — пожимает он плечами. — Она художник.

— Здорово-то как. Кажется, это так сложно. Откуда ты знаешь размер?

— Я снял мерки. К тому же это пробный образец, — отвечает папа.

Я снимаю рюкзак и достаю из него записку родителям.

— Пап, сегодня в школе кое-что произошло.

— Вам что-то угрожает?

— Нет, нет. Но нас сегодня запирали. Вот, прочти это.

Папа откладывает вязание в сторону и читает письмо. Пробегая глазами по письму, он сводит брови. Он задерживает взгляд на письме на некоторое время, а потом поднимает глаза на нас.

— Вы же знаете, что вы были в безопасности всё утро? Они нашли оружие в библиотеке и просто приняли меры предосторожности.

— Только оружие? Без владельца? — спрашивает Рене.

— Верно. Они заперли школу, потому что думали, что человек, оставивший оружие, всё ещё в школе. Они ошиблись. Этот человек успел уйти.

Я представляю себе прочёсывающего школу мистера Руперта в камуфляже и с ружьем в руках. Я знаю, что, как только он увидит меня на записи, когда я разносил газеты, он подумает, что это я украл его почтовый ящик.

— У соседей пропадают разные вещи, — наконец говорю я.

— Пропало украшение к Хэллоуину, почтовый ящик, а ещё рыбки «Потока мечты» со школьного забора, — добавляет Рене.

— И всё же, зачем кому-то прятать оружие в библиотеке? — спрашиваю я. — Думаешь, это своего рода предупреждение?

— Брось или уходи? — говорит папа.

Телефон звонит раньше, чем я успеваю обдумать его слова. Папа берёт трубку на кухне, но по его радостному голосу я понимаю, что звонит мама. Она в Лондоне, скорее всего, в аэропорту. Папа переходит на шёпот, поэтому я не слышу, что он говорит. Наконец он зовёт меня.

— Стивен, мама звонит.

Я кидаюсь к телефону.

— Привет, мам!

— Привет, Стивен. Я слышала, в школе снова все оживились?

— Да, нас даже полиция допросила. Они хотели узнать, не видели ли мы подозрительных лиц у школы.

— Вы что-то видели?

— Не знаю, мам. — В моей голове мелькает девушка с пирсингом в носу, мистер Руперт, регулировщик. — А как вообще выглядят подозрительные лица?

— Хороший вопрос, — говорит мама. — Знаешь, как-то раз охрана сказала, что нашла гранату в ручной клади одного пассажира.

— Серьёзно? — У меня сводит желудок от одной этой мысли. Я боюсь летать даже без оружия на борту.

— Да. Они задержали молодого человека. Оказалось, он снимает фильм, а граната — бутафорская. Рейс задержали на целый час.

— Думаешь, в школе снимают фильм? — спрашиваю я.

— Нет, я хочу сказать, что наверняка есть логическое объяснение, откуда появилось это оружие. Но я рада, что директор перестраховалась. Тогда я тоже радовалась, что охрана обыскала сумку пассажира с гранатой. — Я слышу, как она улыбается. Как будто она меня обняла, хотя её даже рядом нет.

Я зацепился за это ощущение на мгновение. Но затем во мне забурлила другая тревога. Я должен поделиться ею с мамой.

— Пропал почтовый ящик мистера Руперта… — Может, мама поможет мне почувствовать себя лучше, ведь он умеет пугать людей.

Но всё выливается в восьмую ошибку за сегодня.

— Мистер Руперт? О нет. Только не трогай его вещи. Никогда. С тех пора как умерла его жена, он сам не свой… Ты меня слышишь? Мне надо идти на посадку. Я люблю тебя.

Конец ознакомительного фрагмента.