Сильвия Макникол

Раз ошибка, два ошибка…

Дело о разбитом «жуке»


Книга посвящается всем, кто хоть раз в жизни выгуливал собаку, особенно тем, кто помогает мне выгуливать Морти (также известного как Пинг) и Вофа (также известного как Понг), то есть моим внукам: Хантеру, Флетчеру, Финли, Уильяму, Джадзе, Виолетте, Дезмонду и Скарлетт.


День первый

День первый. Ошибка первая

В три часа дня раздаётся сигнал пожарной тревоги. Миссис Уорсли всплёскивает руками, словно птица крыльями, и тут же скрещивает их на груди, пряча ладони в подмышках. Она сдвигает кустистые брови и кривит рот.

— Я преподаю в этой школе тридцать лет, — говорила нам она в первый учебный день. — Меня ничем не удивить.

Но в тридцатый учебный день пожарная тревога очень даже удивляет её. Учения бывают только запланированные, и это может значить только одно.

Я вскакиваю с места, машу руками и кричу:

— Пожар, пожар!

Никто не двигается с места. У миссис Уорсли дёргается левый глаз. Я выше её, поэтому ей приходится протянуть руки вверх, чтобы ухватиться за мои плечи. Она нежно сжимает их.

— Стивен Нобель, успокойся.

Все смотрят на меня. У меня пылают щёки. Первая ошибка в тот день.

Мама часто говорит, что я слишком глубоко копаю. В случае с пожарной тревогой так и есть. Только по языку тела миссис Уорсли я решил, что нам грозит опасность, и вскочил, чтобы предупредить остальных. Теперь все они закатывают глаза и смеются над глупеньким Зелёным Фонарём. Так меня прозвали ещё в четвёртом классе.

В том году у меня по крайней мере был лучший друг Джесси, который заступался за меня, когда я выкидывал глупости. Например, когда перед физкультурой я снял джинсы, под которыми вместо шортов были боксеры. Ну конечно же, они были из ограниченной серии с Зелёным Фонарём. Мама привезла мне их из Англии. Джесси тогда сказал, что у меня есть вторая, секретная личность. Ему, однако, никто не поверил.

— Если это самая большая твоя глупость за день, ты звезда! — сказала мама по телефону на следующее утро после случая с боксерами. Мама — стюардесса, её часто не бывает дома. Чтобы подбодрить меня, она рассказала, как однажды один пилот забыл про шасси, самолёт приземлился на днище, и его покорёжило.

— Ты могла пострадать, — сказал я.

— Да, но я не пострадала. И никто не пострадал, — вздохнула она. — Не переживай ты так за всё. На следующей неделе никто и не вспомнит про случай с Зелёным Фонарём.

Сами судите, как мало она знает про школу. Это прозвище навсегда закрепилось за мной. Как и боязнь летать.

Наверное, кричать «Пожар! Пожар!» не так ужасно, как снять штаны при всех, но всё же это самая ужасная ошибка за сегодня, и я определённо не звезда. К тому же летом Джесси переехал. Позже надо мной будут смеяться ещё больше, но теперь никто не заступится.

Всё началось в той раздевалке в четвёртом классе и продолжается по сей день. Подружиться с кем-нибудь было бы проще, если бы мне легко давались командные виды спорта. Умей я играть в футбол, мы бы стали друзьями с Тайсоном и Бруно. Но я не могу точно ударить по мячу и пропускаю все голы. Я высокий, у меня длинные руки и ноги, и все думают, что я хорош в баскетболе. Но я не могу забросить мяч в корзину. Даже по волейбольному мячу попасть не могу. Мне нет равных в тех играх, в которые не играют в школе — например, в Wii-боулинге. Я вздохнул. Джесси тоже хорош в Wii-боулинге.

Миссис Уорсли отпускает моё плечо и смотрит на класс.

— Седьмой класс, построиться. Быстро и тихо.

Рене поднимает руку, но миссис Уорсли не обращает на неё внимания. Я её не виню. Рене всегда тянет руку. А если учитель просто бросит взгляд в её сторону, то рискует ослепнуть от блеска страз на очках или на резинке для волос. Рене будет держать руку до тех пор, пока не загипнотизирует миссис Уорсли и та не ответит ей. И никому никогда не удастся ответить лишь на один вопрос. За первым вопросом последует второй, затем третий, пока не завяжется бесконечный диалог. Поэтому никто не хочет, чтобы миссис Уорсли ответила Рене. Это всегда всё затягивает.

— А вещи с собой брать? — кричит Рене, в то время как миссис Уорсли продолжает игнорировать её.

На этот раз Принцесса Эйнштейн права. Через пятнадцать минут прозвучит последний звонок.

Миссис Уорсли качает головой.

— Без разговоров! — указывает она на дверь.

Все выстраиваются.

— Рене, Стивен, вы идёте вперёд и держите дверь.

Миссис Уорсли снова ставит нас в пару. Она делает это с первого учебного дня, чтобы мы не путались у неё под ногами. Я понимаю, почему она поручает эту работу Рене. Если этого не сделать, Рене закидает её вопросами до смерти. Но при чём здесь я?

Джесси больше нет рядом, и, конечно, когда нам надо разбиться на пары, у меня нет выбора — только Рене. И если я высокий и в спорте так себе, то Рене маленькая и просто так себе.

Мы идём по коридору. Я внимательно осматриваюсь и принюхиваюсь в поисках источника огня. Ничего.

— Поторопись, Стивен!

Я спешу к Рене, которая уже добежала до двери. Я открываю одну из них спиной и держу её.

— Отличная работа, Зелёный Фонарь, — бросает Тайсон, проходя мимо.

— Кольцо надеть не забыл? — спрашивает его дружок Бруно.

— Конечно, не забыл. Он успел потушить пожар, пока мы не видели.

«Ха-ха-ха», — думаю я.

Толпа школьников вытекает на улицу через три выхода.

Сначала ученики выстраиваются на асфальте, а затем расходятся по полю. Наконец, когда, как нам кажется, все вышли, мы с Рене отпускаем двери, и они захлопываются за нами.

— Странно, что учения устроили в конце дня, — говорит Рене. — Что-то здесь не так.

Миссис Уорсли обводит нас взглядом.

— Тихо, нас оставят после школы.

Разговоры во время учений под строгим запретом, ни-ни. И всё же я рад, что Рене думает так же, как и я. Мы одновременно встаём в строй. Рядом с коротышкой в стразах я чувствую себя неуклюжим гигантом.

Учителя начинают подсчёт ребят. Один за другим они поднимают свои таблички. Так они подают сигнал об окончании подсчёта директору Ватье.

Миссис Ватье — новый директор. Она довольно молода. У неё, в отличие от миссис Уорсли, современные взгляды на жизнь. Она водит кабриолет TZX и носит высокие чёрные сапоги с самой разной одеждой, даже с джинсами. Миссис Уорсли водит бежевую машину, больше похожую на коробку, носит белые кроссовки со всем, включая юбки и платья. Джинсы — никогда. Сегодня наш крутой директор ходит взад-вперёд и, прищурившись, осматривает учеников.

Все таблички подняты вверх. Во время беспорядков никого не потеряли.

Нет ни сирены, ни пожарных машин. Может, это взаправду учения. Миссис Ватье говорит с каждым учителем по очереди. Во время разговора с миссис Уорсли раздаётся обычный звонок. Миссис Уорсли отпускает нас домой.

— Но у меня нет с собой записей, — протестует Рене.

— Да не думай об этом. Забудь о домашней работе на один вечер. Пожалуйста, иди домой.

Прищурившись, я смотрю на школьную дверь. Если пожара нет, почему нам нельзя вернуться в школу?

Миссис Уорсли — королева дневниковых записей. Мы обязаны записывать всё, что бывает на уроках: тесты, обсуждение благотворительных забегов, даже то, какие видео мы пересмотрели на уроке. Всё, что мы должны делать дома: читать книги или отрывки из них, просматривать сайты. Всё, к чему нужно готовиться заранее: День спорта, День безумных шляп или причёсок. А родители должны подписываться под всем этим, чтобы знать, что с нами происходит. Странно слышать, как она велит не думать о дневниках. Я не могу поверить, что это всего лишь учения. Она заставила бы нас записать их в дневник. От нас явно что-то скрывают.

— Стивен, ты слышал, что я сказала?

— Да, слышал, миссис Уорсли.

— Иди уже подобру-поздорову.

Начиная с этого дня у меня есть другое важное дело, поэтому уйти домой вовремя, да ещё и без домашней работы — большая удача. Я пересекаю школьный двор, оборачиваюсь и обвожу глазами школу. Я ищу знак, подсказку, которая объяснила бы, почему миссис Уорсли так спешит от нас избавиться.



День первый. Ошибка вторая

Ни дневника, ни учебников, ни домашней работы. Чем не повод для танцев в стиле зомби? Но даже дома меня не отпускают мысли о пожарных учениях. Я достаю из холодильника яблоко, тщательно мою его, а потом режу сначала на четыре части, затем на восемь. После этого намазываю на кусочки арахисовое масло. С каждым кусочком мягкость арахисового масла помогает мне расслабиться. Жаль, что его запретили носить на обед в школу. Доев, я закидываю тарелку в посудомойку, тщательно мою лицо, руки и долго-долго чищу зубы. Если я встречу человека с аллергией на арахис, то не буду опасен для него.

Затем я переодеваюсь в толстовку с принтом «Королевского выгула собак» и штаны карго. На толстовке изображён логотип, разработанный папой: ротвейлер с короной и надпись: «Королевский сервис для вашей собаки». Раньше папа работал авиадиспетчером. Они с мамой познакомились на работе. На той самой, где он всё время испытывал стресс, ведь работа диспетчера очень ответственная. Чтобы избавиться от стресса, он бросил работу и открыл своё дело. Папа говорит, ничто так не успокаивает, как выгул собаки.