— Да, — она горько усмехается. — Как бы мне ни хотелось доказать обратное, я не похожа на героиню баллады, готовую умереть за правое дело. У меня на подобное просто не хватит духу. — Она шмыгает носом и трет его, смаргивая слезы. — В конце концов, я просто трусиха.

— Нет, Илси.

— Тем не менее я такая! Когда я услышала твой голос за дверью, знаешь, о чем я подумала? Я подумала: «О, слава богам! Фэрейн здесь. Она вразумит меня». Мне кажется, я ждала тебя все это время. Ты поможешь мне сдаться окончательно.

Я хмурюсь.

— Дорогая, я хочу, чтобы ты была счастлива. И я… Я думаю, как только ты встретишься с Королем Теней, ты будешь приятно удивлена.

— Раз так, сама выходи за него замуж.

Тепло приливает к моим щекам. Нельзя сказать, что эта мысль не приходила мне в голову раз или два во время поездки в Белдрот. Каково это — быть избранницей Фора? Что, если бы мне пришлось провести остаток своих дней рядом с таким мужчиной? Мысль, на самом деле не лишенная привлекательности. Спокойствие, которое вызывало его присутствие даже в разгар битвы, было необыкновенным само по себе. И во время этой поездки мне показались его манеры и речь очень приятными. Я не могу отделаться от мысли, что со временем я могла бы… полюбить его. Полюбить по-настоящему.

Я играю с краем его плаща. Раньше я не замечала, что его украшает тонкая вышивка. Теперь же, присмотревшись, я различаю стилизованное изображение дракона, его извивающееся тело протягивается вдоль подола. Это прекрасная, ювелирная работа. Совсем не такая, которую я бы ожидала от троллей. Но, с другой стороны, они вовсе не тролли. Они трольды. Очаровательный народ из завораживающего мира. Мира, о котором я хотела бы узнать больше.

Нет. Я не должна позволять таким мыслям проникать в мой разум. Они приведут только к разочарованию.

— Прости, Фэрейн, — говорит Ильсевель, неверно истолковывая мое молчание. — Я не это имела в виду. Ты ведь знаешь, что я не это имела в виду, верно?

— Конечно, — я улыбаюсь сестре и пытаюсь придать своему голосу дразнящую беспечность. — В конце концов, это будет его выбор, не так ли? — Затем, прежде чем она сможет прочесть в моих словах больше, чем я хочу, я спешу продолжить: — Пожалуйста, Илси, ты хотя бы встретишься с ним на приеме? Если он тебе не понравится, я сама запру тебя обратно в этой башне и проглочу ключ.

— Обещаешь? — Ильсевель пристально смотрит на меня.

— Клянусь самой богиней Норналой, — я делаю торжественный знак правой рукой. — Пусть я буду страдать от несварения желудка тысячу жизней, если подведу тебя.

Ильсевель поднимается с кровати и медленно приближается. Как будто внезапно почувствовав себя слишком измученной, чтобы продолжать этот разговор, она опускается на колени и кладет голову мне на бедра. Я закрываю глаза от внезапного потока ее эмоций. Сильных, захлестывающих, как волна в беспокойном море.

Собравшись с духом, я прикасаюсь к своему кристаллу, нащупывая вибрацию глубоко внутри него. Другой рукой я глажу Ильсевель по лбу, медленно позволяя умиротворяющей пульсации от кристалла пройти через кончики пальцев и успокоить сестру.

— Ты делаешь это, не так ли, — бормочет она, лежа у меня на коленях. — Используешь свой божественный дар.

— Шшш. — Я нежно убираю волосы с ее глаз.

— Я действительно чувствую себя спокойнее. Да проклянут тебя боги. — Она поднимает голову, ловя мой взгляд. — Ты придешь на прием сегодня вечером, не так ли? Я не уверена, что смогу вынести встречу с Королем Теней без тебя.

— Я буду там, — обещаю я. Хотя я знаю, что толпа людей на таком мероприятии причинит мне много боли, которая будет терзать мои тело и разум еще несколько дней. Но не могу бросить свою сестру. Не сейчас.

— Я буду там, — повторяю я.

И, может быть, все получится. Может быть, Ильсевель не нужно бояться. Может быть…

Может быть, Фор выберет меня вместо нее.

Глава 6. Фор

— Эти люди — сущие варвары! Ты представляешь, они ожидали, что я повешу свою одежду в гардеробной! Ты когда-нибудь слышал о чем-то более ужасном?

Я поворачиваюсь, когда дверь в мою комнату распахивается и в помещение неторопливо входит мой брат. Он бросается поперек кровати, которая зловеще скрипит под его весом, и я почти опасаюсь, что ее деревянные ножки рухнут, как срубленные деревья.

Сул закрывает лицо рукой, принимая позу томного горя, и стонет.

— Водопровода тоже нет. Говорю тебе, брат, я не знаю, как мы собираемся выживать в этом злачном месте!

— Следи за своим языком, Сул, — рычу я не в первый и, конечно, не в последний раз, непослушными пальцами пытаясь застегнуть украшенный драгоценными камнями воротник, лежащий на моих плечах и ключицах поверх свободной мерцающей туники из шелка хугагуг. — В конце концов, они всего лишь люди. Мы с самого начала знали, что их общество не особенно развитое.

— Не особенно развитое? — Сул поднимает руку и ловит мой взгляд. — Мы перенеслись в эпоху настолько примитивную, что они бы еще не открыли огонь, если бы боги не уронили его на их тупые головы.

— У тебя нет причин для жалоб. Я видел, что ты плотно пообедал их яствами. А днем спал как младенец. Я слышал твой храп через стену.

— Да, что ж, мучительные скачки под пустым небом, следующие за битвами не на жизнь, а на смерть, как правило, выматывают. — Сул садится, скрестив ноги и опершись локтями о колени. — Скажи мне, брат, ты действительно собираешься сделать одно из этих созданий своей невестой?

Я прищуриваюсь, глядя на него. Иногда мне приходится задаваться вопросом, является ли упрямый отказ моего брата признать мою человеческую родословную оскорблением или проявлением доброты. Возможно, и то и другое. Или ни то ни другое. В конце концов, Сул не самый честный тип.

Оставив его вопрос без ответа, я обматываю талию золотым плетеным поясом, закрепляя его сбоку по моде Мифанара. В комнате нет зеркала, а у меня — слуги, который мог бы помочь с подготовкой к приему, так что мне приходится справляться самостоятельно. Сул уже надел свою тунику, воротник и пояс с тройным плетением, что обозначает его принадлежность к королевскому дому. Мой пояс из четырех шнуров усыпан драгоценными камнями, как и подобает королю.

— Прихорашиваешься для кого-то конкретного? — спрашивает Сул. Так и не дождавшись от меня ответа, брат приподнимается на кровати и, опершись на локти, смотрит прямо на меня. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

— Надеюсь, что нет.

— О, ты ничего не сможешь от меня скрыть, — он ухмыляется. — У тебя с головой не все в порядке с тех пор, как ты посадил эту маленькую смертную мисс к себе на колени. Тебе лучше быть осторожным.

— Я всегда осторожен.

— Ха! — смех Сула похож на лай. — Возможно, это и было правдой вплоть до недавнего времени. Но давай посмотрим правде в глаза, брат, за твоим каменным фасадом скрывается сердце поэта. Тебе нравится идея вскружить этой девчушке голову и вместе с ней отправиться в Вечное путешествие, как пара влюбленных, встреча которых была предначертана богами, ну и все такое.

— Уж не знаю, Сул, — я бросаю на него короткий взгляд. — Но мне кажется, из нас двоих поэт именно ты. Уверен, что не упустил свое призвание? Мифанару не помешал бы официальный королевский бард. Или, может, ты предпочел бы роль шута?

— Не неси чепухи, — фыркает Сул. — Из нас двоих прагматиком можно скорее назвать именно меня. Мне нравится наслаждаться обществом одной хорошенькой девушки так же, как и любой другой, — он вздергивает подбородок, пристально глядя на меня. — С твоей стороны было бы разумно последовать моему примеру.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— О, неужели? — Сул набирает воздуха, чтобы продолжить, но, к моему великому облегчению, дверь открывается и в комнату входит Хэйл. Ее шею, ключицы и плечи закрывает сияющий серебряный воротник, а длинные изящные юбки из мерцающего шелка, усеянного сверкающей россыпью мельчайших бриллиантов, облегают бедра, удачно подчеркивая ее изгибы.

— Пора, мой король, — говорит она. — Прием уже начался, все ждут вашего появления.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, Сул вскакивает с кровати, его глаза внезапно загораются.

— Что с тобой, капитан Хэйл? — заявляет он, оглядывая ее с ног до головы. — Что происходит? Да неужто это тот стойкий воин, которого мы все знаем и любим? Но если быть совсем честным, с определенных ракурсов ты просто восхитительна!

Хотелось бы мне схватить брата за голову и несколько раз ударить о глухую каменную стену. Взглянув на Хэйл, я вижу, что от нее не ускользнуло это тонко завуалированное оскорбление… Намек на каменную кожу, закрывающую правую сторону ее тела и лица. Трудно не обращать внимания на это уродство и увидеть ее сильные и поразительные черты.

Хэйл была влюблена в Сула с тех пор, как мы все были детьми, но мой брат всегда ухаживал только за великими красавицами при дворе. К Хэйл же он относился с братской привязанностью, смешанной с презрением, что я нахожу диким и ужасающим. Я надеюсь, что он просто не подозревал о ее чувствах к нему и на деле был не такой черствый, каким кажется.