Глава 4

Он звался Т’хо, прежде чем испанцы наткнулись на этот город. Когда-то он был славный, а потом стал разрушаться, как разрушается все земное. Теперь его звали Мерида, и он пережил второе рождение. Огромные плантации сизаля [Обработанное волокно американской агавы.] сделали землевладельцев богатыми, и здесь выросли дома, подчеркивающие состояние хозяев. В городе проложили дороги и мостовые, сделали освещение. Граждане из высшего сословия считали Мериду такой же красивой, как и Париж, и ставили Пасео-де-Монтехо [Проспект в Мериде.] на ступеньку ниже Елисейских полей. Но так как Европа слыла колыбелью изысканности, в Мериде продавали одежду по французской моде и британские ботинки. Девицы из благородных семейств и их мамаши вставляли в свою речь словечки вроде charmant, чтобы продемонстрировать успехи, достигнутые в обучении. Чтобы строить богатые дома, нанимали итальянских архитекторов.

Несмотря на Революцию, «божественная каста» все еще существовала. Возможно, яки [Племя североамериканских индейцев, живущих в регионе пустыни Сонора.] больше не депортировали из Соноры, чтобы те работали на полях; возможно, цены на юкатанскую коноплю упали, а треск машины на многих плантациях стих, но деньги из рук богатых просто так не уходят. Несколько выдающихся семей времен Порфириата [Период мексиканской истории (1876–1911), когда страна находилась под управлением генерала Порфирио Диаса.] через браки соединились с еще более перспективными династиями, другим повезло чуть меньше, но они все равно оставались на плаву. Мерида все еще оставалась городом, где водились деньги, где белые граждане из тех, кто наверху, на обед ели деликатесы, а бедняки голодали. Но даже бедняки думали, что живут в стране, полной возможностей.

Кассиопея пыталась напоминать себе о том, что она всегда мечтала вернуться в Мериду. Конечно, не при таких обстоятельствах, но все равно это шанс.

На улицах Мериды было полно людей. Настоящий муравейник, и все двигались очень быстро. Девушке никак не удавалось рассмотреть роскошные здания. Все сливалось в пятно цвета и шума. Здесь не было единого стиля — мавританский, испанский, какой-то там еще, — но все равно было очень красиво.

Они прошли мэрию с часами на башне. Пересекли главную городскую площадь, сердце Мериды. Потом обошли собор, построенный из камней храма майя. Кассиопея гадала, разозлит ли Хун-Каме вид этого здания, но он даже не взглянул на него, и вскоре они уже шли по узким улочкам, оставив центр позади.

Хун-Каме остановился перед двухэтажным зеленым особнячком. Над его тяжелой деревянной дверью виднелся рисунок, вырезанный в камне: охотник с луком, целящийся в небеса.

— Где мы? — спросила Кассиопея, запыхавшись. Ноги болели, лоб покрылся испариной. За все время путешествия они ничего не ели и едва ли обменялись парой-тройкой слов.

— Это дом Лоре. Он демон, и он иностранец, и поэтому может оказаться полезным.

— Демон? — переспросила Кассиопея, поправляя шаль, посеревшую от дорожной пыли. — Нам это ничем не угрожает?

— Как я уже сказал, он иностранец, а значит, действует как нейтральная сторона. Он не присягал на верность моему брату, — ответил Хун-Каме.

— А… — протянула она, не слишком понимая про нейтральную сторону. — Послушай, ты уверен, что это его дом? — Ей не хотелось заходить.

Хун-Каме положил ладонь на дверь и без труда открыл ее.

— Пошли.

Кассиопея не шевельнулась. Мужчина, уже перешагнувший через порог, повернул голову.

— Не продавай ему душу, и все будет в порядке, — лаконично сказал он.

— Звучит просто… — усмехнулась Кассиопея.

— Так и есть. — Хун-Каме либо не заметил сарказма в ее голосе, либо ему было все равно.

Кассиопея глубоко вздохнула и пошла за ним.

Широкий коридор, пол которого был выложен оранжевым камнем тикал, а стены выкрашены в желтый, привел их в патио. В углу росло оплетенное лозой дерево, рядом журчал фонтан. Из патио они прошли в огромную гостиную. Она была стильной: белые диваны, черная лакированная мебель, зеркальный потолок с квадратами черного дерева. На низком столике — белые цветы в вазе.

На одном из диванов сидел мужчина. На нем был строгий серый костюм с нефритовой брошкой на лацкане. Лицо словно высечено из камня. Возраст? Не больше тридцати двух-тридцати трех, но стоило взглянуть в глаза, и становилось понятно, что он намного старше. Глаза были невероятного зеленого оттенка. На правом плече мужчины восседал ворон и чистил перья.

Увидев гостей, мужчина ухмыльнулся.

— И как же ты прошел? На дверях и окнах стоят защитные заклинания.

— Ни замки, ни заклинания не могут сдержать владыку Шибальбы. Перед Смертью все двери открыты.

— А по-моему, у Смерти нет манер. Послушай, мне казалось, твой брат отправил тебя в изгнание.

— Да, он пленил меня, — монотонно произнес Хун-Каме. — Это было неприятно.

— Ну, теперь-то ты свободен. А это кто с тобой? Что за замарашка?

Зеленоглазый посмотрел на Кассиопею. Девушка почувствовала, что краснеет, но не ответила. Она слышала оскорбления и похуже.

— Лоре, Маркиз Стрел, представляю тебе леди Тун, — торжественно ответил Хун-Каме.

Слово «леди» удивило Кассиопею. Почему это он так назвал ее? Ей показалось, что она сейчас сложится как веер, — где-то читала это сравнение.

Демон улыбнулся, и Кассиопея взяла себя в руки. Она не видела смысла притворяться скромной, с Лоре это было бы неправильно.

— Приятно познакомиться, — сказала она, протягивая руку.

Лоре быстро встал и пожал ее; грязные и потные ладони его, похоже, не смутили.

— Рад познакомиться с леди. И тебя рад снова видеть, Хун-Каме. Присаживайтесь оба, пожалуйста.

Кассиопея обрадовалась передышке. Она хотела снять хуараче [Тип мексиканских сандалий.], растереть ступни. На мизинце вздулся волдырь. Волосы под шалью пришли в беспорядок.

— Полагаю, вы пришли сюда не за сыром и вином, хотя, если решитесь, в этом доме всегда найдется что выпить. Что вам от меня нужно? — спросил демон, садясь и вытягивая ноги.

— Мне не хватает кое-каких частей тела, и я должен вернуть их. Ты знаешь моего брата, торгуешь с ним. Возможно, он открыл тебе пару секретов. Или же ты узнал эти секреты от других, как обычно и делаешь.

— Дорогой Хун-Каме, возможно, ты забыл одну деталь, но это простительно, учитывая, сколько тебя не было. Я всего лишь демон и не торгую с твоим братом, — Лоре театральным жестом прижал руку к сердцу.

— Ты со всеми торгуешь.

— Со всеми, — повторил ворон, сидевший теперь на спинке дивана.

Демон повернул к птице голову.

— Я говорю со всеми. Это не одно и то же.

— Ты выживаешь, продавая секреты, — сказал Хун-Каме. — Продай мне один. Или собираешься разочаровать меня, сказав, что потерял хватку?

— Потерял хватку, — согласился ворон и от греха подальше полетел на другой конец комнаты, где устроился на белом винном шкафу.

Лоре засмеялся, хотя и метнул на птицу раздраженный взгляд.

— Ну, ты можешь расстроиться, услышав, что я знаю, где находится только одна часть твоего тела, Хун-Каме.

Демон снова встал и налил себе бокал темного ликера, достав бутылку из шафа. Юкатан был одним из штатов, где частично действовал «сухой закон», но точно не в доме Лоре.

— Хотите что-нибудь? — спросил он.

Кассиопея отрицательно покачала головой. Хун-Каме тоже отказался. Демон пожал плечами и вернулся на диван с бокалом в руке.

— Я знаю, где ты можешь найти пропавшее ухо, но на этом все. Однако проблема в цене моей помощи. Ты сам понимаешь, как разгневается твой брат, если узнает, что я помог тебе.

— Как будто ты боишься богов, лучник, — ответил Хун-Каме. — Называй цену.

— Лучник… Какими официальными мы стали. А что касается цены… Если ты помнишь, я ограничен в своих передвижениях. Смехотворное заклинание, наложенное на меня кое-кем, привязало меня к этому городу…

— Ты сам виноват. Если не хотел оказаться здесь, не стоило помогать французам в их жалкой захватнической войне.

— Ошибки молодости! Нужен век или два, чтобы выучить урок. Позволь мне путешествовать — вот моя цена. Открой Черную дорогу Шибальбы, чтобы я мог пройти по ней.

— Открой, — повторил ворон, имитируя хозяина.

Хун-Каме взглянул на демона. Его угловатое лицо застыло, вызывая неприятное ощущение, но потом бог кивнул.

— Когда я верну трон, ты сможешь ходить по дорогам Шибальбы — под землей, но Срединный мир мне не принадлежит.

— Этого хватит, поскольку из Шибальбы я смогу легко найти дорогу в Срединный мир, — довольно ответил демон. — Я скажу тебе, у кого твое ухо, хотя тебе это может не понравиться. К сожалению, оно у одного из мамлабов, а кто знает, что повлечет за собой встреча с ними — легкий дождик или грозу. Я презираю богов погоды, у них слишком переменчивое настроение.

Лоре допил свой ликер, не сводя глаз с Хун-Каме. Кассиопея не знала, как должен был отреагировать бог. По лицу не прочитать — оно ничего не выдавало.

— Ты знаешь, где он сейчас?

— Кто из них?

— Младший мам.

— Где именно? Хм, трудно сказать. Еще одна проблема богов погоды. Но почти подошло время Карнавала, и, бьюсь об заклад, он будет в Веракрусе. Вам придется сесть на корабль из Прогресо, чтобы добраться туда. В наши дни суден полно, но если хотите, могу организовать вам проезд, — вежливо предложил демон. — Возможно, даже получится отплыть завтра. А пока вы можете побыть у меня.