Сильвия Плат

Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Рассказы

Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Автоматически замигали красные неоновые лампы, и громкоговоритель надсадно проскрипел:

— Поезд отправляется с третьего пути… поезд отправляется… поезд отправляется…

— Должно быть, твой, — сказала Мэри мать. — Уверена, так и есть. Поторопись. Пора. Билет у тебя?

— Да, мама. Мне что, нужно сразу идти? Так скоро?

— Сама знаешь, как бывает с поездами, — сказал отец Мэри. В серой фетровой шляпе он выглядел неприметно, словно путешествовал инкогнито. — Сама знаешь, как с ними бывает. Они ждать не будут.

— Знаю, папа.

Длинная черная стрелка вокзальных часов проскочила на минуту вперед. Повсюду к поездам спешили люди. А над ними, подобно куполу огромного собора, вздымался вокзальный свод.

— Поезд отправляется с третьего пути… Поезд отправляется… Поезд отправляется…

— Пора, дорогая. — Миссис Вентура взяла Мэри под руку и, подталкивая, повела по сверкающим мраморным залам.

Отец нес за ними чемодан дочери. Люди торопливо устремились к воротам, отмеченным цифрой три. Кондуктор в черной униформе и фуражке с козырьком, отбрасывающим тень на его лицо, пропускал толпу через замысловатую черную решетку ворот.

— Мама, — взмолилась Мэри, услыхав яростное шипение паровоза на рельсах. — Мама, я не могу сегодня ехать. Просто не могу. Я еще не готова к поездке.

— Чепуха, Мэри, — весело оборвал ее отец. — Это все нервы. Поездка на север — вовсе не пытка. Как только войдешь в вагон, все тревоги отступят до конца пути. А там проводник скажет, что делать дальше.

— Ну, решайся, будь умницей! — Мать поправила золотистый локон, выбившийся из-под черной бархатной шляпки дочери. — Эта поездка проще простого. Все когда-нибудь покидают родной дом. Раньше или позже все уезжают.

Мэри сдалась.

— Ну хорошо, я согласна. — Она позволила провести себя через решетчатые железные ворота и дальше — по наклонной цементной платформе, где воздух был насыщен паром.

— Срочные новости! — выкрикивали продавцы газет, стоявшие у вагонов. — Срочно… десять тысяч человек приговорены к тюремному заключению… приговорены еще десять тысяч…

— Тебе не о чем волноваться, — промурлыкала мать. — Вот уж совершенно не о чем.

Мать проталкивалась сквозь хаотично напиравшую толпу и тащила за собой Мэри, которая шла за ней след в след — вплоть до предпоследнего вагона. Внутри вагона тянулся длинный ряд кресел, обитых алым плюшем, который при ярком свете плафонов принимал винный цвет; все швы в вагоне были заклепаны медными гвоздями.

— Может, тебе сесть вот здесь, в середине? — Не дожидаясь ответа, мистер Вентура закинул чемодан дочери на полку и отошел в сторону.

Миссис Вентура поднесла платок к накрашенным губам, произнесла несколько слов и осеклась. Говорить больше было не о чем.

— Прощайте, — произнесла Мэри с привычной, почти автоматической нежностью.

— Прощай, дорогая. Хорошего тебе отдыха. — И миссис Вентура, склонившись, наградила дочь легким, слегка рассеянным поцелуем.

Мистер и миссис Вентура повернулись, двинулись по проходу прочь и вышли через открытую дверь. Мэри помахала им вслед, но родители уже скрылись и не увидели этот прощальный жест. Сняв красное пальто и повесив его на медный крючок, Мэри села у окна. Большинство пассажиров уже устроились в креслах, но некоторые еще бродили по проходу, подыскивая удобное местечко. Женщина в синей куртке, державшая на руках ребенка в замызганном белом одеяле, остановилась на мгновение рядом с Мэри, но потом проследовала в конец вагона, где были свободные места.

— Здесь не занято? — обратилась к Мэри еще одна женщина. Покачиваясь и тяжело дыша, она шла по проходу с раскрасневшимся лицом, сжимая в руке полотняную коричневую сумку. Ее голубые глаза утопали в сетке морщин, а крупный рот расплывался в доброй улыбке.

— Садитесь. Здесь свободно. — Мэри не смогла удержаться от ответной улыбки. Подвинувшись ближе к окну, она смотрела, как соседка снимает потертую коричневую шляпу и коричневое пальто.

— Уф, — запыхавшаяся женщина тяжело погрузилась в красный плюш. — Боялась, опоздаю. Поезд вот-вот отойдет.

— Отойдите от края, — крикнули снаружи. Дверь вагона замкнулась с резким щелчком, заперев пассажиров внутри.

— Ну вот, — сказала женщина. — Поехали.

Облачко пара тянулось за отходящим поездом, застилая перрон. Женщина порылась в сумке и вытащила вязание — начало какого-то изделия из нежно-зеленой шерсти.

— Какая красота! — воскликнула Мэри. — Что это будет?

— Платье. Со временем. — Женщина бросила на Мэри быстрый оценивающий взгляд. — Для девушки примерно твоего размера.

— Уверена, ей понравится.

Женщина посмотрела на Мэри с веселой улыбкой.

— Надеюсь, что так, — сказала она и, замолчав, погрузилась в работу.

Поезд с шумом несся по темному туннелю, когда на сиденье впереди завязалась ссора. Там сидели два маленьких мальчика, а мать в кресле сбоку читала журнал. Мальчишки играли в солдатиков.

— Верни мне этого, — потребовал черноглазый мальчик постарше. — Это мой солдат. Ты его забрал.

— Я не брал, — отпирался бледный мальчуган с всклокоченными волосами. — Даже не думал.

— Нет, брал. Я сам видел. — Старший брат схватил оловянного солдатика и ударил им брата по лбу. — Вот тебе! Поделом!

Из образовавшейся ранки стала сочиться кровь. Малыш захныкал.

— Ненавижу тебя, — скулил он. — Ненавижу.

Мать продолжала невозмутимо читать журнал.

— Ну хватит, успокойся, все хорошо, — перегнулась через спинку кресла соседка Мэри. Легким, нежным движением она промокнула краешком белого платка кровь на лбу мальчика. — Стыдно, дети, затевать ссору из-за таких пустяков. Разве парочка пустоголовых оловянных солдат стоит того!

От этого наставления мальчики надулись, но замолчали и продолжили игру.

Женщина откинулась назад.

— Не пойму, что творится с современными детьми. Как погляжу, они становятся все хуже и хуже. — Со вздохом она вновь вернулась к вязанию. Снаружи неожиданно прорвался свет.

— Смотрите, — заметила Мэри. — Мы выбрались из туннеля.

Поезд выкатился в сумрачный осенний день, по обеим сторонам тянулись пустые поля с выжженными проплешинами. Плоский оранжевый диск в небе был солнцем.

— Как сильно пахнет дымом! — воскликнула Мэри. — И солнца такого странного цвета я раньше не видела.

— Всему виной лесные пожары, — отозвалась женщина. — В это время года с севера всегда несет дымом. Дальше будет еще хуже.

На мгновение рядом с путями мелькнула деревянная хижина с заколоченными окнами и тут же, на ходу уменьшаясь, исчезла.

— Откуда здесь, далеко от обжитых мест, взялся этот домик?

— Он нежилой. Раньше тут была первая станция, а теперь поезда здесь не останавливаются, и ее закрыли. Теперь по этой линии ходит экспресс.

Загипнотизированная ритмическим постукиванием колес, Мэри смотрела в окно. На кукурузном поле ее внимание привлекло пугало — словно распятый раб на покосившемся кресте, а вокруг шелуха от кукурузы. Темная потрепанная одежонка чучела развевалась на ветру, ничем не сдерживаемая. А на земле подле нелепой фигуры важно расхаживали взад-вперед черные вороны, выклевывая зерна из сухой земли.

Поезд набирал скорость.

— Стоит, пожалуй, выпить чашечку кофе в вагоне-ресторане, — сказала женщина и спросила, обращаясь к Мэри: — Ты присоединишься?

— С удовольствием, — ответила Мэри. — Хочется немного размяться.

Они встали и направились по проходу в соседний вагон — для курящих, где у Мэри защипало в глазах. У окон стояли карточные столы, мужчины играли в покер. Официанты в белых куртках скользили с подносами между столами, разнося напитки. Звучал громкий смех; в бокалах позвякивали кубики льда.

— Ресторан дальше, — бросила женщина Мэри через плечо, не оборачиваясь. Толкнув дверь, она прошла по «гармошке» в соседний вагон. Мэри последовала за ней.

Удобно расположившись в красных плюшевых креслах, посетители угощались яблоками, сливами и виноградом из ваз, стоявших на полированных деревянных столах. Тихая — как раз подходящая к обеду — музыка лилась из установки, скрытой где-то в стене.

Женщина задержалась у столика на двоих и жестом пригласила Мэри сесть.

— Вы готовы сделать заказ? — спросил чернокожий официант в строгом белом костюме с блокнотом и карандашом в руках.

Мэри не слышала, как он подошел. Перед каждой из женщин официант поставил по стакану воды со льдом.

— Мне, пожалуй, имбирный эль, — сказала Мэри.

— А мне как обычно, — улыбнулась женщина официанту.

— Да, конечно… кофе, сливки, сахар. — Лицо официанта озарилось белозубой улыбкой, и он что-то нацарапал в блокноте.

Принесли заказ — кофе в зеленой глазированной керамической чашке и пузырящийся серебром имбирный эль в высоком бокале с красной вишенкой на дне.

— Как изысканно! — восхитилась Мэри. — Я никогда раньше не бывала в вагоне-ресторане. — Здесь просто роскошно!

— Да, — согласилась женщина, согревая ладони о чашку с горячей коричневой жидкостью. — Здесь изо всех сил стараются сделать поездку по-настоящему комфортной.