ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЛИ СОБОЙ КУЛЬТУРНЫЕ ОБМЕНЫ?

Финляндско-советские отношения занимают центральное место в финских исследованиях политической истории. В фокус этих исследований помещаются политические контакты, обычно высокого уровня, а также в некоторой степени экономические отношения между странами. Объектами интереса являются деятельность Кекконена и других политиков высокого уровня, характер их контактов с Советским Союзом, объемы торговли между странами, передвижение товаров и промышленность [См., напр.: Rentola К. Niin kylmää että polttaa…; Seppänen E. Idänkaupan isäntä [Сеппянен Э. Хозяин восточной торговли]. Helsinki: Helsinki-kirjat, 2011; Piskulov J., Seppänen E. Näin teimme idänkauppaa [Пискулов Ю., Сеппянен Э. Так мы торговали с Востоком]. Helsinki: Ajatus, 2009; Rautkallio H. Laboratorio Suomi: Kekkonen ja KGB 1944–1962 [Рауткаллио Х. Лаборатория Финляндия: Кекконен и КГБ в 1944–1962 годах]. Porvoo: WSOY, 1996.]. О финляндско-советских культурных контактах исследований значительно меньше. Существующие обычно опираются на одну точку зрения — какой-нибудь определенной институции [См., напр.: Pernaa V. Tehtävänä Neuvostoliitto. Opetusministeriön Neuvostoliittoinstituutin roolit suomalaisessa politiikassa 1944–1992 [Пернаа В. Миссия Советский Союз. Роль Института СССР Министерства образования Финляндии в финской политике в 1944–1992 годах]. Helsinki: Venäjän ja Itä-Euroopan instituutti, 2002; Kinnunen K. Suomi-Neuvostoliitto-Seuran historia 1944–1974 [Киннунен К. История Общества «Финляндия — Советский Союз», 1944–1974 годы»]. Helsinki: Suomi-Venäjä-Seura, 1998.]. Есть и другие подходы. Политическое измерение культурной деятельности исследовал Йони Крекола в своем сочинении «Maailma kylässä 1962. Helsingin Nuorisofestivaali» («Весь мир в гостях. Фестиваль молодежи в Хельсинки в 1962 году»), в котором он рассматривает это событие в связи с общим контекстом холодной войны и сетью сложных отношений Финляндии с Советским Союзом [Krekola J. Maailma kylässä 1962. Helsingin nuorisofestivaali [Крекола Й. Весь мир в гостях. Фестиваль молодежи в Хельсинки в 1962 году]. Helsinki: Like, 2012.].

То, что происходило в высоких кабинетах политиков и на пьяных банных посиделках влиятельных деятелей экономики, в конечном итоге имело к обычному человеку незначительное и опосредованное отношение. Однако у многих финнов все же имелся большой опыт контактирования с Советским Союзом: кто-то побывал в Ленинграде или советской Эстонии, кто-то помнил визиты советских делегаций, многочисленные выступления советских артистов в разных частях Финляндии или знал о деятельности городов-побратимов. В настоящей книге будет рассмотрено влияние, оказывавшееся СССР на Финляндию в послевоенное время, но вместо традиционного акцента на политике в фокусе будут области пересечения культуры и политики. В центре внимания находятся финляндско-советские отношения в области культуры, их трансформация и отражение в искусстве Финляндии.

Комплексного исследования финляндско-советских культурных связей и их влияния на культурную жизни Финляндии не существует. Однако в послевоенной ситуации руководители и Финляндии, и СССР считали делом первой важности снижение антисоветских настроений в Финляндии и рост положительного отношения к СССР среди финнов [Polvinen T., Heikkilä H., Immonen H. J. K. Paasikivi: valtiomiehen elämäntyö 4, 1944–1948 [Полвинен Т., Хейккиля Х., Иммонен Х. Й. К. Паасикиви: труд жизни государственного деятеля, 1944–1948 годы. Т. 4]. Porvoo: WSOY, 1999. L. 4–7.]. Эта цель предполагала обширную поддержку дружественных отношений между странами. Отношения в сфере культуры играли ключевую роль на этом пути. Это хорошо иллюстрируется тем фактом, что в ситуации, когда наибольшее внимание авторов и исследователей уделялось политическим и экономическим отношениям высокого уровня, упускалось из поля зрения большинство заключенных между Финляндией и СССР договоров, которые касались вовсе не торговых или пограничных отношений стран, а именно культурного обмена: предметами договоров стали телевизионные и радиопередачи, туризм, академический обмен, научные связи, деятельность обществ дружбы, сотрудничество в спорте или, например, преподавание русского языка в Финляндии. С другой стороны, необходимо отметить, что многие из этих договоров были заключены только в 1960 году и позже. В сфере культуры государственные договоры часто следовали за уже существующими практиками, отвечая таким образом на произошедшие изменения и существующие обстоятельства.

Многочисленные договоры и довольно активная практическая деятельность в сфере культуры между Финляндией и СССР остались, однако, без пристального внимания исследователей. Эти отношения попадали лишь частично в фокус внимания исторических сочинений о важных институциях. Например, существует отдельное историческое исследование о деятельности Общества «Финляндия — Советский Союз», описывающее в первую очередь работу самой организации, культурный же обмен рассматривается в очень незначительном объеме. Автор упомянутого исследования предлагает много ценных сведений об ОФСС, однако не ставит целью оценить роль организации в культурной жизни вообще, хотя ОФСС занимало центральное положение в культурном обмене. Позиция, с которой он выходит к читателю, как это часто бывает в хрониках, — это позиция самого ОФСС; мотивы СССР, или даже самих финнов, в книге не показаны в полной мере [Kinnunen K. Suomi-Neuvostoliitto-seuran historia 1944–1974.]. Влияние СССР на деятельность различных институций, конечно, упоминается во многих сочинениях, как, например, в трудах, посвященных истории Государственной телерадиокомпании Финляндии «Yleisradio» или Национальной опере Финляндии [Lyytinen E., Vihavainen T. Yleisradion historia, 1926–1949 [Люутинен Э., Вихавайнен Т. История Государственной телерадиокомпании Финляндии «Yleisradio», 1926–1949]. Helsinki: Yleisradio, 1996. Часть 1. На практике обменная деятельность с Советским Союзом совсем не была исследована в работах, посвященных культурным институциям. Отдельные факты можно обнаружить в различных сочинениях, таких как: Lampila H.‐I. Suomalainen ooppera [Лампила Х.‐И. Финская опера]. Porvoo: WSOY, 1997; Marvia E., Vainio M. Helsingfors stadsorkester, 1882–1982 [Марвиа Э., Вайнио М. Городской оркестр Хельсинки, 1882–1982 годы]. Helsinki: WSOY, 1994; Maasalo K. Radion sinfoniaorkesterin viisi vuosikymmentä, 1927–1977 [Маасало К. Пять десятилетий Симфонического оркестра Финского радио, 1927–1977 годы]. Helsinki: Yleisradio, 1980.]. Оценка культурным отношениям в целом, однако, не была дана. Влияние СССР на культурную жизнь Финляндии, как и советско-финские отношения в целом, трудно оценивать без восприятия общей картины. Кроме того, изучению подлежит не только уровень государств, но и различных организаций и отдельных личностей с их конкретным опытом.

Рассматривая культурный обмен с позиции многочисленных как советских, так и финских институций и артистов, исследователь имеет возможность проследить мотивы разных деятелей искусства. Политические руководства — как послевоенной Финляндии, так и Советского Союза — стремились изменить установки финнов и их отношение к СССР. С другой стороны, участники культурных обменов редко ощущали себя всего лишь исполнителями воли советского политического руководства — у них были свои причины сотрудничать с СССР.

В период руководства страной Сталиным СССР представлял собой очень закрытое общество, с которым было довольно сложно сотрудничать в сфере туризма и академического обмена. В области высокой культуры частные визиты, однако, происходили. В первую очередь благодаря заинтересованности в этом Советского Союза. Правительство СССР использовало искусство и культуру для своей внешнеполитической деятельности. Финляндия же к такому влиянию не стремилась. К тому же она не хотела растрачивать свои незначительные ресурсы в области культуры, используя их как эскпортный товар в Советский Союз.

Политика и идеология всегда на каком-то уровне присутствовали в обменной деятельности. Именно так и было в течение первого послевоенного десятилетия, когда обменная деятельность была связана с внешнеполитическими целями СССР. Хотя наряду с этими целями постепенно стали возникать и другие, от политизации обменного процесса Советский Союз полностью не отказался. Среди финских агентов ОФСС придерживалось мощной идеологической позиции, в то время как многие другие институции в сфере искусства и сами артисты не хотели или не были способны видеть политическое и идеологическое измерение обменной деятельности. Для них финляндско-советский обмен предлагал в первую очередь профессиональные возможности, такие как карьерный рост, выход на международную арену и профессиональное развитие. С этой точки зрения СССР был прежде всего не политическим или идеологическим врагом, а страной, где ценили искусство и где определенные его виды процветали благодаря щедрой государственной поддержке. У Финляндии и финнов была возможность приобрести выгоду в сложившейся ситуации, и некоторые с рвением воспользовались случаем.

В своей книге я пытаюсь продемонстрировать, что политические мотивы еще не означают прямой политической или идеологической ангажированности действий. Часто политические мотивы играли второстепенную роль, а культурное взаимодействие приносило пользу в первую очередь самим артистам и многочисленной публике. Центральное место в настоящем исследовании я уделяю музыке и танцу, которые находились на острие советских культурных обменов. Литература, изобразительное искусство и театр в 1940–1950‐х годах играли еще относительно небольшую роль в финляндско-советском взаимодействии. Советская литература, конечно, переводилась на финский язык, но объемы этих переводов нельзя назвать значительными. Поэты и писатели редко участвовали в культурных обменах того времени. Помимо музыки и танца центральную роль в культурном сотрудничестве играл кинематограф, считавшийся в СССР важнейшим видом искусства. Основными участниками распространения советских фильмов на территории Финляндии были объединение «Совэкспортфильм» — организация, занимавшаяся прокатом за рубежом, — и АО Kosmos-Filmi, перешедшее после войны в собственность СССР. Посредством передачи АО Kosmos-Filmi Советскому Союзу Финляндия стала единственной страной, где у СССР были собственные кинотеатры и кинопрокатная компания. Связанные с кинематографом вопросы я, однако, затрагиваю в настоящей книге лишь по касательной, поскольку эта тема требует отдельного исследования.