— Господин… господин Фан… — прерывисто произнес юный лучник, который был примерно того же возраста, что и она сама. Его губы дрожали.

— Что? — спросила Хайши, забрасывая изогнутый лук за спину.

— Хуку подняли черный флаг. Это означает, что их правитель пал в бою… Я слышал, что они не хоронят своих людей, а оставляют трупы на съедение гиенам и грифам. Если кто-то из правящего сословия умирает на поле боя, то его голову уносят с собой, чтобы похоронить ее, прикрепив к телу, сделанному из золота. — Юный стрелок не сдержал усмешки. На его бледных сухих губах показались кровавые трещины.

— Господин Фан, ваша стрела попала в короля! В короля!

Похоже, что хуку особо не любили драться. Они помпезно, с большим размахом шли в атаку, но, когда приходило время отступать, стремительно исчезали, словно вода во время отлива. Хайши быстро спустилась с эркера, запрыгнула на лошадь и поспешила на север, преследуя хуку. Вместе со своим отрядом она преодолела более двадцати ли, а потом дорога прервалась. Оставалось лишь перейти вброд против течения горной реки, пересечь у подножья восточный склон горы Пило, вскарабкаться на западный склон и пройти ровно тридцать два ли по горной долине к незамерзающему источнику, откуда брала свое начало река. Далее дорога шла к северу от источника по горной тропе. На следующий день к полудню Хайши наконец смогла догнать возглавлявший преследование отряд под командованием Фу И. Хотя хуку быстро отступали, они все равно какое-то время не могли оторваться от преследователей.

— Вы великий лучник, господин Фан. Хуку никогда не окружали короля Цзопудуня солдатами королевской гвардии. Он просто смешивался с толпой так, что его было не отличить от любого другого воина, — медленно произнес Фу И. — Король Цзопудуня был храбрым воином. Именно по его приказу трехтысячное войско хуку атаковало военное поселение Шуйцзин. Он отправил головной отряд, чтобы расчистить дорогу для остального войска. А сам возглавил отряд и пошел на Загробную заставу. Разгром Шуйцзина оказался отвлекающим маневром… Сейчас он мертв. Новым королем Цзопудуня стал его сводный младший брат. Как сообщили разведчики, они не очень ладили друг с другом, поэтому он сразу же отдал войскам приказ отступать.

Раньше каждый отряд хуку гордо нес сине-зеленый флаг, развевающийся на ветру. Сейчас же повсюду были видны лишь черные флаги из переливающегося шелковым блеском волокна рами [Рами — натуральная нить из китайской крапивы, похожая на льняную.].

— Вон тот — новый король Цзопудуня. — Фу И указал на молодого человека, который шел в самом конце колонны хуку и которого тщательно охраняли. Его фигура была скрыта развевающимися траурными флагами, поэтому Хайши не могла как следует разглядеть его. Было хорошо видно только его светлые кудрявые волосы, спускавшиеся до самого седла. Они плавно покачивались с каждым шагом его лошади по грязному снегу.

Хайши поморщилась и подстегнула лошадь, ускорившись. К этому времени хуку уже дошли до конца горной долины, откуда смутно виднелись обширные снежные равнины крайнего севера. Вдруг поднялся сильный ветер. Он взметнул снег и песок, подхватив в небо траурные флаги. В этот момент молодой человек слегка повернулся и Хайши смогла рассмотреть его высокий благородный силуэт. Девушка взволнованно отшатнулась, словно большая горсть снега со всей силы ударила ей прямо в грудь. Это же был тот самый человек, чье лицо она видела в течение десяти лет. Нет, она не могла ошибиться.

— Чжоин, — еле слышно пробормотала она.

Вероятно услышав голос Хайши, юноша повернулся и, вызывающе улыбаясь, сцепил пальцы. Узкий нос, глубокий взгляд, густые брови — он был похож на Чжоина как две капли воды. Единственное отличие — глаза ярко-голубого цвета.

Голубоглазый юноша снял шлем, распустив пышные белокурые волосы, и громко отдал какой-то приказ на варварском языке. Солдаты в унисон ответили ему что-то, а затем внезапно, взмахнув плетьми, ударили лошадей и бросились к подножию горы.

Оставив позади долину, хуку выбрались к снежной равнине. Группа солдат расположила войска по обеим сторонам от ущелья — прохода, закрывая собой проход, остальные же, не оборачиваясь, устремились дальше на север. Когда основной отряд полностью покинул долину, оставшиеся для прикрытия отряды быстро изменили строй и присоединились к главным силам, после чего несколько тысяч лошадей, подстегиваемые всадниками, встали на дыбы, подняв вокруг себя снежную бурю, и стремительно помчались, быстро исчезнув за горизонтом.

— Это Алая равнина, — сказал Фу И, остановив лошадь, и начертил кнутом в воздухе круг, указывая на снежную равнину, лежавшую к северу от горной долины.

Зимой всю долину укрывал снег, летом же она была пустынной. Здесь не росло ни единого цветка примулины хунъяо. Свое название она получила в честь королевы Хунъяо. Королева родилась в семье правящей династии и была родной сестрой восставшего против императора самозванца Чу Фэнъи. Когда-то давно ее выдали замуж за кого-то из хуку, чтобы наладить с ними отношения. Но в возрасте тридцати двух лет она вышла замуж во второй раз за местного короля Го Саньмина и стала весьма могущественной королевой. Около четырнадцати лет назад, когда Чу Фэнъи потерпел поражение, он вместе со своей армией бежал к границам территорий Хуку, пройдя Загробную заставу. Тогда королева Хунъяо отправила к нему на подмогу свою армию. Император Сюй, который в то время еще не взошел на престол, лично возглавил войско, преследовавшее предателя. Они ожесточенно сражались четыре дня и пять ночей, уничтожив более пятидесяти тысяч врагов. Так восстание было подавлено, а армия хуку потерпела полное поражение. Один из шести генералов, Су Мин, отрубил голову Чу Фэнъи. А королева Хунъяо была насмерть затоптана во время сражения. На следующий день после окончания битвы вся долина на двадцать ли была чёрно-красной от крови, трупов и снежной каши. На следующий год погода в регионе была на удивление теплой, и на Алой равнине, вопреки прошлогоднему хаосу, расцвели весенние травы. Старики называли растения цветами-падальщиками, и даже животные не ели их.

Тот год беспощадно забрал бессчетное количество человеческих жизней, подобно мощнейшему шторму. По официальным данным, в то время погибло несколько десятков миллионов человек.

— Каждый год на праздник Цинмин сюда стекаются для совершения подношений толпы женщин и детей, так что тут, несмотря на обширность равнины, становится тесновато. — Фу И немного помолчал и продолжил: — Прошло четырнадцать лет. Женщины постарели, дети выросли. Все хотят мира.

Вернувшись обратно в лагерь, Хайши больше не увидела игравших там цзяманьских детей. В тот вечер находившиеся в лагере цзяманьцы так и не смогли объединиться со своими соплеменниками. Вскоре многочисленное войско достигло вершины горы, начался хаос, и все были убиты. Впрочем, у тех, кто находился в лагере, тоже не было никаких шансов.

— Мы не могли отпустить их на свободу. Они бы всем рассказали, что мы бросили безоружных цзяманьцев на произвол судьбы, — сказал Фу И. Его темное лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.