— Как тебя зовут? — спросила Сельвистра, разглаживая складки своего черного платья и сверля давящим взглядом несчастную девушку.

Бекки нервно сжимала руки, боясь допустить оплошность.

— Бекки Линд, госпожа. Я новая с-судомойка из Малых гроули. Меня взяли на место Петры Гиввенс, — неуверенно проговорила она и сделала книксен.

Сельвистра ухмыльнулась, глядя на жалкую служанку. Все они одинаковы, эти деревенские дети; их присылают на Последнюю гряду каждые несколько лет, согласно условию некогда заключенной сделки. Сельвистра не станет сжигать их дома и убивать отпрысков при условии, что они будут поставлять ей слуг. Кроваво-красные глаза ведьмы тускло сияли, а ее змеиное тело в полной мере выражало злобу, которая пульсировала в ее венах. В одно мгновение она вскочила с кресла, оставив за собой след медной пыли, подошла к Бекки и нависла над служанкой.

— Скажи Плам, что ее хозяйка вернулась! — зло крикнула она. — Я хочу, чтобы на мою кровать постелили одеяла, набитые лучшим гусиным пухом. На обед я желаю жареную рыбу, а затем — ВСЕ МОИ ВОЛШЕБНЫЕ ЗЕЛЬЯ И ИНСТРУМЕНТЫ, — завопила она, — ДОЛЖНЫ БЫТЬ возвращены в надлежащее место, ты все поняла?!

У Бекки отвисла челюсть, щеки вспыхнули. Комната чар издала треск от гнева ведьмы; шкафы со стеклянными витринами задрожали и загремели, когда ее высокая фигура содрогнулась от яростных конвульсий. В комнате стало темнее, а тело Сельвистры становилось все ярче и ярче по мере того, как нарастала злоба ведьмы.

— И еще! — взвизгнула Сельвистра, грубо схватив Бекки за локоть. — Никогда больше не смотри мне в глаза, или я обращу тебя в камень!

Бекки охнула и тут же отвела взгляд, в то время как холодный пот ящерицей скользнул вниз у нее по спине.

— Д-да, конечно, госпожа, я сделаю все, как вы приказали, — пробормотала она, тут же развернулась и выбежала вон из комнаты Великой ведьмы.

Сельвистра Лунс заурчала от злобного удовольствия, увидев, какой страх вселила в служанку ее ярость. Она скользнула обратно к камину, устроилась в кресле и потянулась; ее тлеющее тело светилось в перистом сумраке. Старая ведьма собиралась свести старые счеты. Ее багровые глаза закатились, когда она погрузилась в злобные мысли и мечты о разрушении, которое ее чары обрушат на головы врагов в Лавовых пиках.

Близилась Ночь всех ведьм. Долгожданный конец теперь уже не за горами.

Ради этого она так долго изощрялась в искусстве обмана и заговора!

Сельвистра полулежала в сгустившейся тьме, и на ее совершенном лице застыла злобная усмешка.

* * *

Морской дворец Великой ведьмы представлял собой высокую четырехугольную башню, построенную из железно-серого камня, от морской воды позеленевшего с северной стороны, где волны с неустанной силой бросались на крепость. Лунная башня, уходящая далеко ввысь, была единственным жилищем на скалистом острове, затерянном на просторах Виридианового моря. Уединенный остров находился в бушующем океане и гнездился среди крутых проклятых утесов. Последняя гряда была твердыней Сельвистры и находилась под защитой заклятий. Никто не мог посетить или покинуть остров без ее ведома.

Бекки прибежала на кухню, впопыхах чуть не упав на задней лестнице.

— Ох, Плам! — всхлипнула она и рухнула посреди корзин с фруктами, опрокинув кадку с яблоками.

— Ну что еще? — вскричала Эми Плам, вскочив на ноги.

— Она вернулась! В-великая ведьма! — выпалила Бекки, дрожащей рукой указав на вершину Лунной башни. — Я только что видела ее и больше никогда не хочу с ней встречаться! Она напугала меня до полусмерти, вся в своем красном мареве, с пыхающими огнями и горящими ужасными глазами, — проскулила она, уткнувшись лицом в фартук.

— Возьми себя в руки! Что она сказала? — Плам принялась трясти несчастную служанку.

— Она хочет подушки с гусиными перьями и… и рыбу на ужин, и я больше никогда не должна на нее смотреть! — крикнула она. — Но Плам, почему она в огне?

— Я пойду к ней, — и хватит хныкать, дитя! — строго произнесла Плам, кивнув другим слугам. — Сельвистра Лунс — огненная ведьма. Сияние цвета пламени — это ее магия. Великих ведьм всегда можно узнать по магическому свету.

Бекки не переставая плакала.

— Она спросила меня про этого чудовищного Зверя, но я не хочу ничего про него знать! — всхлипывала бедная девушка. — Мама говорила мне про эту ведьму. Говорила мне держаться от нее подальше, и она была права! — проскулила Бекки, снова пряча лицо в фартуке.

Слуги собрались вокруг, стараясь успокоить безутешную судомойку, а Плам тем временем распорядилась, чтобы все требования хозяйки были выполнены, отправила слуг готовить обед и стелить постель. Однако было одно задание, которое Плам должна была выполнить сама. Она должна была освободить из цепей Оргена, ведьмина Зверя. Это было безумное волкоподобное создание со свирепым нравом, и обращаться с ним нужно было осторожно.

Плам переменила фартук, поднялась на вершину Лунной башни и вошла в Комнату чар.

— По-твоему, я должна ждать целую вечность? — зашипела Сельвистра, когда Плам вошла.

— Разумеется, нет, моя госпожа, и добро пожаловать на Последнюю гряду, — ответила Плам, отведя взгляд от Сельвистры.

Ведьма прошлась по комнате и указала на пустые шкафы:

— Все мои магические инструменты должны вернуться на свои места. Вот-вот настанет Ночь всех ведьм, и я собираюсь творить заклятия. — Она вытащила из шкафа красное бархатное платье. — И еще, Плам, — резко добавила она, — эта тупоголовая судомойка смотрела мне прямо в глаза. Когда с континента прибывает новая служанка, твоя обязанность — научить ее этикету. Ей повезло, что я устала после путешествий, иначе эта глупая овца так легко бы не отделалась!

— Да, госпожа, мне очень жаль, что она оскорбила вас, — проговорила Плам, которая по-прежнему держала глаза опущенными, когда застегивала манжеты на платье госпожи.

Эми Плам прекрасно знала нрав госпожи: было непросто снискать ее одобрение, а вот вызвать неудовольствие ничего не стоило. Она с самого детства прислуживала Сельвистре Лунс, и ее дорогая мама Венеция Плам, за всю жизнь никогда не покидавшая Последнюю гряду, учила ее всему. Как и детей с континента, ее отправили к ведьме в услужение, только для семьи Плам это была пожизненная обязанность.

— А теперь приведи ко мне Зверя.

Плам сделала книксен, вышла в темный коридор, спустилась по узкой лестнице и отперла железные ворота. Зверя, дикого Оргена, держали в камере в конце коридора. Из всех слуг только Плам входила в эту камеру, когда выпускала монстра на ночь: он лазил по башенным стенам и слонялся по острову, пока остальные слуги спали. Зверь был крупным волкоподобным существом, с ног до головы покрытым блестящей черной шерстью, с черными сверкающими глазами и острыми, как бритвы, когтями; полуволк, возможно, наполовину человек, — никто не знал, откуда он взялся.

Когда Плам вошла, Орген вскочил на задние лапы, тяжело дыша от нетерпения.

— Пойдем, Орген, твоя хозяйка вернулась, — с этими словами Плам сняла цепи.

Идя по коридору, Зверь ревел и гулко топал когтистыми лапами. Плам чувствовала его терпкое дыхание, когда за ее спиной он щелкал пастью, пуская слюни и чавкая.

— Он хорошо выглядит, — промурлыкала ведьма, когда Зверь вошел в комнату, и погладила его.

Дикий Орген склонил перед Великой ведьмой свою волчью голову, прося ласки.

— Он скучал по вам, госпожа, — сказала Плам.

— Сегодня вечером мы повеселимся, — прошептала Сельвистра Зверю на ухо. После чего резко повернулась к Плам: — Скажи Линю, чтобы пришел ко мне, как стемнеет. Он должен подготовить Лунную башню к Ночи всех ведьм.

Эми Плам присела в книксене и поспешно вышла.