Ночь всех ведьм
Позже, когда в камине ярко пылал огонь, а Зверь дремал у очага, Сельвистра обшарила все закутки и тайники в Комнате чар.
— Ты где-то здесь, — говорила она, вынимая пробки из флаконов для зелий и переворачивая пустые фляжки вверх дном.
За арочным окном отливало багровым цветом вечернее небо, подернутое зловещим светом луны и постепенно наливавшееся магией Ночи всех ведьм.
Внезапно крошечное — размером с мышь — растрепанное существо высунуло голову из большой коричневой фляжки. Оно сонно позевывало и терло кулачками глаза, отливавшие бежевым цветом. Пикер, ведьмина фея и фамильяр, в ожидании возвращения Сельвистры много месяцев провела в спячке.
— Вот ты где! — радостно воскликнула ведьма, с громким хлопком вытащив существо из фляги, точно пробку из бутылки.
Пикер, темноволосое эльфоподобное создание, была одета в огненно-красный костюм под стать госпоже. Спала она, свернувшись калачиком, но теперь выпрямилась, уселась у хозяйки на ладони, с наслаждением зевнула и потянулась.
— Просыпайся, моя маленькая фея, — тихо произнесла Сельвистра. — Настала Ночь всех ведьм, и небо уже кровоточит яростью. Тебе предстоит выполнить важное задание. — Шея с неподдельным любопытством уставилась на госпожу. — Подбери коварное заклятие, чтобы избавить нас от Роя. — Сельвистра поставила Пикер в пыльный шкаф с книгами по магии. — Это должно быть невероятное проклятие, которому по силам уничтожить всех чернокнижников и ведьм из Лавовых пик.
Пикер, от природы молчаливая, принялась сновать меж огромных томов, скользя крошечными пальчиками по обложкам и отыскивая нужное заклинание. В итоге она указала на ветхую книгу. Ведьма открыла ее, а фея перебралась на плечо хозяйки и указала на заклятие, написанное неровным почерком. Стоило ей это сделать, как из страницы заструился густой черный туман.
— Черная капля! — вскричала Сельвистра и принялась читать заклятие в сгущающихся сумерках.
— Крессилита ментол мори! — восторженно выпалила она, а Пикер уже указывала пальчиком на список ингредиентов.
— Готовится из редких жгучих лепестков колючки Сердца дьявола и смертельно ядовитого скарабеевого растения. Идем, фея, нам есть чем заняться.
Пикер прыгала среди склянок с зельями, в то время как Сельвистра переворачивала кувшины, из которых дождем сыпались почерневшие цветы и высохшие колючки. Ведьма горстями бросала их в деревянную емкость и прокручивала ручку тисков, которые сминали едко пахнущие лепестки в массу лакричного цвета.
— Выжатая из тысячи ядовитых скарабеевых листьев, выдавленная из колючки Сердца дьявола, исторгнутая из мести моего дыхания, ненависти моего сердца и пролившаяся смердящим сиропом! — вскричала Сельвистра и лучезарно улыбнулась фее.
По пальцам Сельвистры стекала черная жидкость, когда она поднесла фиал к свету свечи, а эликсир при этом кружился и плескался.
— То были темные дни неистовой магии, — задумчиво проговорила она, обернувшись и погладив Зверя, — когда я строила козни этому предателю Эдвину Морроу, плела заклинания, чтобы изгнанный лорд смог захватить Лавовые пики. Я научила этих ведьм из Пик тайным проклятиям и смертельной магии. Я разбойничала, чтобы угодить их прихотям, сыпала заклятиями, чтобы уничтожить их врагов, а теперь моя очередь получать награды!
Пикер внимательно слушала, а Орген слонялся по комнате; лицо Сельвистры сияло в мрачном предвкушении.
— С этим заклятием прекрасная Костяная комната станет моей, и больше не будет никакой Кастры Микрентор. — Великая ведьма посадила фею на ладонь и принялась нашептывать коварный план на ухо Зверю: — К тому же долгое правление Неофолитки подходит к концу, и кому, как не девчонке Морроу из Виккам Эльва, разрушить Темные чары. А когда все закончится и Рой будет повержен — я убью ее тоже, — жестоко добавила она. — Фея от восторга запрыгала на месте. — Это будет страшный конец, — прошептала Сельвистра, поглаживая Зверя, — для всех ведьм и чернокнижников Морроу.
Зверь заворчал и облизнул клыки.
Сельвистра одарила фею воздушным поцелуем, и крохотное создание, окутанное волшебным сиянием, скользнуло обратно в теплую флягу смотреть сказочные сны до тех пор, пока ее снова не позовут.
* * *
В преддверии Ночи всех ведьм надвигались сумерки и разразилась свирепая гроза, кроваво-красное небо обрушилось на Последнюю гряду. Бурные волны разбивались о скалы, молнии прорезали всполохами небеса, кровоточившие тяжелым, пульсирующим ливнем.
Сельвистра Лунс и ее Зверь смотрели из арочного окна, как молния зигзагом расчерчивает темноту и раскалывает небо. Наступила ночь, а свирепые багровые грозовые облака все еще исторгали гром, выплескивая ярость в бушующее море.
В назначенный час Линь прошлепал по тусклому коридору к своей хозяйке.
— Думаю, час настал, госпожа, — прохрипел он. — Шторм скоро пройдет, а небо наливается красным. Надвигается Ночь всех ведьм.
— Ты подготовил ведьмино место? — спросила Сельвистра, глядя на пропитанные кровью облака. — Это прекрасная ночь для колдовства.
Линь, высокий худой человек с понурыми плечами, с гривой седых волос над морщинистым лбом, одетый в длиннополое пальто, поклонился Огненной ведьме.
— Ведьмино место готово, — и засеменил к лестнице.
Старый слуга — неуклюжий, негибкий, с мрачным выражением лица, — выглядел так, будто только что вышел из похоронного бюро.
— Близится день, когда мы навсегда избавимся от засевшего в Лавовых пиках Роя, и тогда замок будет моим.
Сельвистра подозвала Зверя, и тот взлетел вверх по лестнице; вскоре он уже прыгал по крыше и принюхивался к влажному ночному воздуху. Ведьма присоединилась к Оргену и Линю на вершине башни, когда луна выглянула из-за тучи и окутала их зловещим светом, поблескивавшим на кромках последних мрачных грозовых облаков, в то время как стайка морских нетопырей черными искорками спикировала вниз и унеслась прочь. Высокая черная свеча стояла на круглом столе, подготовленном для ведьминского обряда смертельного укола.
Сельвистра Лунс достала из плаща горсть булавок с черными головками и проверила их на пальце. Острие пронзило кожу, кровь брызнула на стол, и ведьма вымазала кровью свечу.
— Я погружаю это колдовское жало в сердце Лавовых пик, дабы обрушить месть на Рой Морроу, — напевала она, погружая жало глубоко в свечной воск. — Каждым уколом я поражаю одного из Роя — я ввергаю их в бездну!
Огненная ведьма втыкала в воск черные булавки и творила заклятие при свете луны.
— Крессилита ментол мори, Крессилита ментол мори! — вскричала она и зажгла черную свечу. — Прекрасная Костяная комната будет моей. А затем я уничтожу это назойливое дитя, девочку по имени Талита Моулдсон.
Пламя рванулось вверх и потянуло к себе окружающий воздух, яростно затрещав и заставляя трепещущие тени танцевать на крыше, в то время как густой черный воск капал на колдовские жала, укрывая головки булавок.
— Затем, когда Лавовые пики будут моими, я заберу и Виккам Эльва! Ведьмы из Побегов мне не чета! — свирепствовала ведьма.
Но пока Сельвистра накладывала заклинание, смакуя губительные проклятия, шерсть на спине у Оргена встала дыбом; он вскинул волчью голову и испустил душераздирающий вой.
— В чем дело, Орген? — Сельвистра бросилась к Зверю, ее свирепые глаза заметались, отыскивая во тьме чужаков.
Зверь щелкнул челюстями, зарычал и вспрыгнул на парапет, пробежал по краю и нырнул в ночь.
Внезапно луч света упал на Лунную башню, скользнул по зубчатой стене, точно угорь, и метнулся на крышу, задув черную свечу, тем самым погрузив ведьмино место во тьму.
Сельвистра вдруг ощутила на своем лице холодное дыхание, и тонкий хриплый голос прошептал ей на ухо:
— Я никогда не прощу тебя, Сельвистра Лунс!
Кончики пальцев, леденящих потусторонним холодом, скользнули по щеке Сельвистры, когда лицо Арабеллы Доротеи с угольно-черными зрачками, окруженными красной сеткой, вынырнуло перед ведьмой; страшный призрак во тьме.
— Ты! — крикнула Сельвистра.
Великая ведьма испустила сдавленный вопль, закрыла лицо плащом и осела на пол.
— Что это, госпожа? — охнул Линь, подскочив к ней.
— Эт-то ребенок Морроу! — проскулила ведьма звенящим от ужаса голосом. — Этот жуткий ребенок пришел, чтобы отомстить!
Дикий Орген бросился вперед, чтобы схватить ускользающий свет, струящийся по парапету, но призрак был быстрее. Зверь последовал за ним и принялся спускаться по башенной стене, рыча в ночи, когда призрак проплыл мимо него жемчужно-белым маревом. Бесплотное нечто обогнуло Зверя и растворилось во тьме с тягостным стоном.
— Я чувствовала ее ледяные пальцы и видела ее выпученные глаза! Это ужасное знамение! — проскулила Сельвистра, дрожащей рукой дотрагиваясь до того места, где пальцы Арабеллы скользнули по ее щеке. Орген прыгал и рычал на каждую проносящуюся мимо тень, тяжело дыша и воя во мраке.
— Линь, скорее! Ты должен повернуть черную свечу, сначала влево, затем вправо, а я должна успеть произнести Отвод, пока не стало слишком поздно! Заклятие очистит ведьмино место от этого проклятого духа! Этот мертвый ребенок не испортит мою месть!
