Сюзанна Энок

Лучший из миров

Глава 1

...

«Довольно говорить о злополучном вечере в доме леди Нили. Существуют и другие темы для сплетен, как бы невероятно это ни звучало. Одна из них — недавно появившийся в Лондоне синеглазый граф Мэтсон. Несмотря на то что титул свалился на него как снег на голову (старший брат этого джентльмена трагически погиб в прошлом году), лорд Мэтсон, похоже, без труда вошел в роль человека, активно ведущего светский образ жизни. Прибыв в столицу в начале светского сезона, он стал напропалую волочиться за всеми порядочными дамами. Чуть ли не каждый день он меняет свои привязанности, а по ночам, по слухам, общается с теми, кого никак не отнесешь к категории порядочных!..»

«Светские заметки леди Уислдаун» [Все заметки леди Уислдаун написаны Джулией Куин.] 31 мая 1816 года

— Но нас туда не пригласили, — сказала Шарлотта Бирлинг.

Сидевшая за дубовым письменным столом баронесса Бирлинг подняла взгляд от свежего выпуска «Светских заметок леди Уислдаун» и взглянула на дочь.

— Это не имеет никакого значения, — заявила она. — Мы бы все равно не поехали в дом леди Нили. Слава Богу, что она нас не пригласила. Представь только: мы сидим в гостиной, мирно беседуем и тут в комнату входит Истерли. Какой ужас!

— Тем не менее София как-то пережила это. Ведь она была приглашена на званый ужин в дом леди Нили, — сказала Шарлотта и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.

Было почти десять. Комнату заливал яркий утренний свет. У Шарлотты учащенно забилось сердце, и она отложила вышивку в сторону. Ей нужно было подойти к окну так, чтобы мать не обратила на это внимания.

— Да, бедняжка София, — проговорила баронесса Бирлинг, сочувственно качая головой. — Двенадцать лет она пыталась забыть этого человека, и вот, когда ее жизнь, казалось бы, начала налаживаться, он снова появился в Лондоне. Твоя кузина, наверное, сейчас сильно подавлена.

Шарлотта не разделяла мнения матери, но пробормотала что-то похожее на «угу». Минутная стрелка часов скакнула вперед еще на одно деление. А что, если они отстают? Или тот, кого она ждала, проедет мимо их дома раньше обычного? От этой мысли Шарлотту бросило в жар. Разволновавшись, она поднялась из кресла.

— Еще чаю? — спросила она мать, едва не наступив на кота по кличке Бетховен.

Он кинулся прочь с дороги, жалобно мяукнув.

— Гм, нет, спасибо, дорогая, — сказала баронесса.

— А я вот налью себе еще чашечку.

Устремив взгляд в окно, Шарлотта стала наливать чай в фарфоровую чашку. Ведущая к Гайд-парку дорога была пустынна: ни прохожих, ни всадников, ни экипажей. Землю устилали опавшие листья. Приближалась зима.

Стоявшую в комнате тишину нарушали лишь шелест газетной бумаги да тиканье часов. Шарлотта сделала глоток, не замечая того, что чай был обжигающе горячим и несладким. Она забыла положить сахар. И тут у нее вдруг перехватило дыхание. До ее слуха донеслось звяканье конской сбруи, а затем, через мгновение, она увидела появившегося со стороны центральной улицы всадника на вороном коне. Окружающий мир перестал существовать для Шарлотты. Она больше не слышала ни стука копыт, ни тиканья часов, ни биения собственного сердца. Все ее внимание было приковано к всаднику.

Его волосы, выбившиеся из-под надвинутой на лоб темно-синей шляпы, развевались на ветру. Глаз не было видно, но Шарлотта знала, что они были кобальтовыми, словно поверхность озера в пасмурный день. Сюртук был подобран в тон шляпе, в то время как брюки и сапоги для верховой езды имели серовато-коричневый цвет. Одежда явственно свидетельствовала о том, что всадник принадлежал к высшим кругам общества, и без отделанной золотом визитной карточки было понятно, что перед Шарлоттой был джентльмен.

Плотно сжатые губы и мрачноватое выражение лица всадника говорили о том, что он глубоко ушел в себя. Шарлотта многое дала бы за то, чтобы узнать, о чем он думает.

— Шарлотта! Что ты там разглядываешь? — раздался голос баронессы.

Шарлотта вздрогнула и отпрянула от окна. Но было уже поздно. Мать повернула голову и, взглянув на дорогу, сразу увидела проезжавшего мимо джентльмена.

— Ничего, мама, — промолвила Шарлотта и, сделав еще один глоток, едва не поперхнулась. Крепкий чай без сахара был горьким на вкус. — Я просто задумалась…

— Ты пялилась на лорда Мэтсона, Шарлотта, — констатировала баронесса и, встав, задернула портьеры. — О Господи, а если бы он заметил тебя?

Шарлотта наблюдала за проезжавшим мимо их дома всадником уже пятый день. Однако он ни разу не повернул головы и не взглянул на окна. Это был Ксавье, граф Мэтсон, и Шарлотта не существовала для него.

— Ну и что из того, мама? Я имею право выглядывать из окна своего дома, — промолвила она, жалея о том, что задернутая портьера из зеленого бархата не позволяет ей проводить взглядом всадника на арабском скакуне. — Заметив меня, он наверняка решил бы, что я любуюсь нашими чудесными розами. Кстати, так оно и было на самом деле.

— Правда? Значит, ты всегда краснеешь, когда смотришь на розы? — спросила баронесса Бирлинг, снова усаживаясь за письменный стол. — Выбрось этого негодяя из головы. Тебе пора готовиться к балу у леди Харгривз.

— Сейчас всего лишь десять часов утра, мама, — возразила Шарлотта. — Мне не нужно много времени для того, чтобы одеться и причесаться к балу. На это хватит и двух часов.

— Я имела в виду совсем другое. Ты должна настроиться, мысленно подготовиться к тому, что будешь сегодня танцевать с лордом Гербертом.

— Черт возьми, — пробормотала Шарлотта, не замечая, что говорит слишком громко, — чтобы настроиться на это, мне нужно всего лишь немного вздремнуть.

Услышав ее слова, баронесса вскочила со своего места.

— Очевидно, дочь моя, ты забыла, каких усилий стоило твоему отцу найти лорда Герберта Битли и убедиться в том, что он действительно ищет себе жену.

— Мама, я не хотела…

— Если тебе действительно нужно вздремнуть для того, чтобы вести себя на балу так, как того требуют приличия, иди и приляг, — сказала баронесса, смяв «Светские заметки леди Уислдаун». — И следи за своим языком! Иначе ты попадешь на страницы этой газетенки!

— Этого никогда не произойдет, потому что я веду себя прилично, — заверила Шарлотта баронессу.

— Ха! София тоже вела себя прилично. Ее единственной ошибкой было то, что она вышла замуж за этого Истерли двенадцать лет назад. И хотя она не виделась с ним более десяти лет и вела себя безупречно, как только он появился в Лондоне, ее имя попало в колонку светской хроники и теперь неразрывно связано со скандалом. Что бы ты ни думала о лорде Герберте, он по крайней мере никогда не учинит скандала. Чего не скажешь о человеке, на которого ты только что глазела. Лорд Мэтсон появился в столице всего лишь три недели назад, но уже привлек внимание этой несносной Уислдаун.

— Я ни на кого не глазела… — начала было спорить Шарлотта, но прикусила язык. За девятнадцать лет жизни она хорошо изучила мать. Возражения только ухудшили бы ситуацию. — Я буду у себя. Пойду прилягу. — И с этими словами Шарлотта вышла из комнаты.

Честно говоря, она действительно глазела на лорда Мэтсона. Другого слова не подберешь. Впрочем, Шарлотта не видела в этом ничего плохого. Граф был необычайно хорош собой. Однако Шарлотта не смела выразить ему свою симпатию. Она могла только тайно любоваться им из окна или с замиранием сердца проходить мимо на балах и званых вечерах в чужом доме. У Бирлингов не принимали дерзких холостых героев войны. Если бы один из них всего лишь подмигнул Шарлотте, это привело бы к настоящему скандалу.

Шарлотта не лелеяла мечту выйти замуж за лорда Мэтсона. Ей не нужны были наставления родителей для того, чтобы понять, что граф не годится ей в мужья. Красивые дерзкие мужчины были созданы для танцев и флирта, но для тихой семейной жизни они не подходили. Брак с человеком, который привык постоянно завоевывать все новых женщин, был верной дорогой к несчастью.

Беда заключалась в том, что лорд Мэтсон не флиртовал с Шарлоттой и не приглашал ее танцевать.

Вздохнув, Шарлотта переступила порог своей спальни. Бетховен следовал за ней по пятам.

Граф никогда не подойдет к ней. Шарлотта обманывала себя, объясняя это тем, что кавалеров с подмоченной репутацией не подпускают к ней родители. Но истина заключалась в том, что сама Шарлотта казалась красивым и дерзким мужчинам непривлекательной.

Шарлотта так и не смогла уснуть. Она ворочалась в постели два часа, терзаемая печальными мыслями. Бетховен тихо сопел, свернувшись у нее на подушке. В конце концов Шарлотта встала, взяла книгу и села у окна. Обычно она поднимала раму, но сегодня было холодно. Судя по всему, скоро должен был пойти дождь. Шарлотта закутала ноги в теплый плед.

Вот так она готовилась к встрече с лордом Гербертом Битли. Читая книги, Шарлотта переносилась в романтический мир принцев и рыцарей. Там даже младшие сыновья захудалых маркизов были настоящими героями или злодеями. И ни одного из персонажей нельзя было назвать скучным.

Подняв голову, Шарлотта взглянула на свое смутное отражение на стекле, по которому уже стекали капли дождя. Господи, а что, если она сама кажется окружающим скучной? Может, лорд Герберт действительно подходящая пара для нее?

Шарлотта глубоко задумалась.

Она не была писаной красавицей. За спиной у нее часто шушукались, посмеиваясь над ее слишком высоким ростом и далеко не пышной грудью. Впрочем, Шарлотта хорошо знала свои недостатки, поскольку часто смотрела на себя в зеркало. Но у нее была обаятельная улыбка, каштановые волосы с рыжеватым отливом и карие глаза. Нет, ее нельзя было назвать уродкой. Тем не менее Шарлотта всегда ощущала себя гадким утенком в стане прекрасных лебедей. Поэтому она позволяла себе лишь издалека любоваться Ксавье, лордом Мэтсоном, который каждый день проезжал мимо ее окон в спортивный клуб, где джентльмены занимались боксом. Справедливости ради надо сказать, что не одна она любила смотреть на этого мужчину. Однако Шарлотта по крайней мере скрывала свое восхищение и не навязывалась ему, как это делали некоторые другие барышни на балах и званых вечерах. Шарлотта умела прилично вести себя. И лишь днем, оставшись одна, она предавалась несбыточным мечтам о счастье.

Ровно в девять часов вечера Ксавье, граф Мэтсон, вошел в холл леди Харгривз, сбросил влажную от дождя верхнюю одежду на руки лакея и встал в очередь других гостей, ожидавших перед дверями бального зала, когда их представят.

В зале было очень жарко, и воздух был пропитан запахом духов. Однако этот сильный аромат не заглушал запаха плесени, стоявшего в доме. Граф Мэтсон подумал о том, что очень скоро в зале станет невыносимо душно, и от этой мысли ему захотелось ослабить узел галстука и сбежать на улицу, в спасительную прохладу.

Странно, но посреди нарядной шумной толпы Мэтсону было одиноко. Он предпочел бы провести вечер за карточным столом в клубе или даже съездить в театр, где можно было сосредоточиться на чем-нибудь ином, кроме сплетен. А главное, избежать неприятного чувства, которое он испытывал всякий раз, когда становился центром всеобщего внимания.

Да, он действительно недавно прибыл в столицу и с недавних пор разбогател, но это еще не давало повода окружать его имя ореолом сплетен и нелепых слухов. Весь год Мэтсон провел в Фарли, родовом поместье, находившемся в Девоншире, и разве он не имел права после двенадцати унылых месяцев возни с документами и ношения траура немного расслабиться — посидеть за карточным столом и выпить лишний бокал хорошего портвейна? А затем провести ночь с одной или даже парочкой актрис? Общение с молодой веселой вдовой сомнительной репутации Мэтсон тоже считал вполне простительной шалостью.

Но на великосветские балы съезжались совсем другие дамы. Здесь неукоснительно придерживались принятых в обществе правил приличия. А главной целью юных леди и их мамаш был поиск хорошего жениха. В таких обстоятельствах Мэтсон становился вожделенной добычей, на которую негласно объявлялась охота.

Вручив дворецкому карточку с приглашением, Ксавье Мэтсон вошел в просторный бальный зал леди Харгривз под громогласный голос слуги, произносившего его имя и титул.

Не успел он сделать несколько шагов, как его кто-то окликнул:

— Мэтсон!

Повернувшись, Ксавье увидел виконта Халлорена, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Приехали взглянуть на шоу? — спросил виконт. — Многие явились сюда именно за этим.

— Шоу? Какое еще шоу? — с недоумением переспросил Ксавье.

Ему было невдомек, о чем это говорит Халлорен.

— Я имею в виду скандал, связанный с пропажей браслета леди Нили, — пояснил виконт. — Похоже, здесь на балу будут все подозреваемые в краже.

Ксавье не было никакого дела до пропажи браслета, но его радовало то, что таинственный автор колонок светской хроники хотя бы на время оставит его в покое и переключит свое внимание на других.

— Мне кажется, сюда съехался весь Лондон, — кивнув, промолвил Ксавье.

— Такой бал никто не может пропустить. Кстати, если вы ищете невесту, то это лучшее место для того, чтобы выбрать в жены достойную девушку. — Виконт шагнул ближе к Ксавье. — Позвольте дать вам один совет: не пейте херес. Лучше дождитесь, когда подадут портвейн.

— Спасибо, — поблагодарил виконта Ксавье, чувствуя, что тот готов прочитать ему целую лекцию об алкогольных напитках.

Мэтсон впервые присутствовал на балу в доме леди Харгривз. Оформление бального зала показалось ему чрезвычайно скудным. Но особенно бросалось в глаза то, что в помещении было очень мало стульев и кресел. Пожалуй, их хватило бы лишь для половины гостей. Судя по всему, это никого не удивляло. Большинство присутствовавших на вечере не притрагивалось к спиртным напиткам и закускам, которые разносили лакеи. Гости стояли небольшими группками и оживленно обсуждали одну и ту же тему — пропажу браслета леди Нили.

Ксавье напомнил себе о том, что находится в Лондоне — столице сплетен. Слава Богу, сегодня говорили не о нем, а о тех, кого подозревали в краже.

— Мама, то, что леди Нили обвиняет во всем лорда Истерли, еще не значит, что мы тоже должны считать его вором, — услышал Ксавье нежный девичий голос, доносившийся справа.

— Тише, Шарлотта! Она всего лишь высказала то, о чем думают все.

— Так думают не все, — возразила девушка. — Речь идет всего лишь о каком-то дурацком браслете. Его пропажа еще не повод портить репутацию ни в чем не повинного человека.

Ксавье повернул голову, чтобы увидеть ту, которая произнесла эти слова. Однако справа от него находились десятки молодых леди в бальных платьях разных цветов, с изящными веерами и замысловатыми прическами. Ксавье было трудно понять, кто же из них та незнакомка, которая заинтересовала его, однако он твердо решил выяснить это.

Внезапно нарядная толпа расступилась, давая дорогу высокому шатену. Это был лорд Роксбери. Ксавье узнал его.

Он подходил к дамам, говорил им комплименты, приводившие их в трепет, и целовал ручки. В конце концов Роксбери подошел к высокой стройной девушке с каштановыми волосами.

— Добрый вечер, мисс Шарлотта, — промолвил он, поцеловав ей руку.

— Добрый вечер, лорд Роксбери, — с улыбкой ответила девушка, и Ксавье сразу узнал голос, привлекший его внимание.

Ее улыбка скорее походила на легкую усмешку. Эта девушка явно не репетировала ее перед зеркалом, как это делало большинство юных леди. Мимика незнакомки была естественной и свидетельствовала о наличии у нее ума и чувства юмора.

Шарлотта… У Ксавье почему-то на мгновение перехватило дыхание. Он с нетерпением ждал, когда лорд Роксбери отойдет от нее.

И вот наконец известный повеса, посмеиваясь, двинулся дальше.

— Шарлотта, — услышал Ксавье приглушенный голос матери девушки, — я же просила тебя не поощрять подобных негодяев.

Баронесса взяла руку дочери и вытерла концом роскошной шали то место, к которому приложился губами Роксбери.

— От поцелуя не осталось следа, мама, — промолвила Шарлотта, смеясь одними глазами. — И потом, этот человек всем целует ручки! Не стоит обращать на это внимания.

— Это его просчет. Но ты не должна допускать подобных вольностей. Хорошо, что лорд Герберт не видел, как ты проявляешь благосклонность к другому джентльмену.

— Ты говоришь так, будто… — начала было Шарлотта, но тут же осеклась.

Она подняла глаза, увидела стоявшего неподалеку Ксавье, и их взгляды встретились. Кровь отхлынула от лица Шарлотты, она едва не вскрикнула, однако, опомнившись, плотно сжала губы.

Все перевернулось в душе Ксавье, и какая-то неведомая сила толкнула его вперед. Он сам не понимал, что с ним происходит.

— Добрый вечер, — промолвил Ксавье, дерзко шагнув навстречу Шарлотте.

— Добрый… о… привет… — растерянно пролепетала она, делая реверанс. — Здравствуйте, лорд Мэтсон.

— Мне, право, неловко, — сказал Ксавье, заметив, что мать Шарлотты застыла на месте, словно каменное изваяние. — Вы знаете мое имя, а я ваше — нет.

— Меня зовут Шарлотта, — судорожно сглотнув, произнесла девушка и тут же, сделав глубокий вдох, расправила плечи. — Шарлотта Бирлинг. А это, милорд, моя мать — баронесса Бирлинг.

Это имя ни о чем ему не говорило. Впрочем, Ксавье совсем недавно приехал в Лондон и мало кого знал в этом городе.

— Рад знакомству с вами, миледи, — повернувшись к баронессе, промолвил Ксавье и пожал пальцы ее правой руки.

— Ми… милорд… — выдавила из себя баронесса.

Ксавье поспешно выпустил ее руку, опасаясь, что с ней вот-вот случится удар, и снова обратился к Шарлотте!

— Мисс Шарлотта, приятно познакомиться.

Он взял ее руку и даже через перчатку почувствовал, какая она теплая. Несмотря на то что Шарлотта запиналась и бледнела, разговаривая с ним, взгляд ее был твердым, а рукопожатие — крепким.

Ксавье не хотелось отпускать ее ладонь.

— Я не ожидала встретить вас здесь сегодня, — сказала Шарлотта и, искоса взглянув на мать, высвободила руку.

— Это еще почему?

На ее губах заиграла улыбка.

— Теплый лимонад, разбавленный водой ликер, черствые пирожки и музыка, под которую невозможно танцевать…

Ксавье приподнял бровь.

— Если все это так, то почему же сюда съехалось так много народу? — спросил он, стараясь не смотреть на бледную, как смерть, мать Шарлотты. — Что их привлекло?

— Болезненное любопытство и возможность посплетничать.

— Сплетни — это понятно. Но что могло разжечь любопытство гостей? — удивился Ксавье.

— О, все просто. Леди Харгривз, наверное, уже лет сто. У нее семьдесят или даже восемьдесят внуков и правнуков. Однако она до сих пор еще не назвала наследника своего состояния. Поэтому многие приезжают на ее балы, чтобы посмотреть, кто в данный момент ходит у нее в любимчиках.

Ксавье рассмеялся. Странно, но ему все больше и больше нравился этот вечер.

— И кто же сейчас является фаворитом леди Харгривз? — поинтересовался он.

— Об этом пока трудно судить с уверенностью, но…

— Шарлотта, — прервала дочь баронесса, — будь добра, проводи меня к буфету.

Ксавье слегка опешил. Он совсем забыл о ее присутствии. Более того, разговаривая с Шарлоттой, он не замечал никого и ничего вокруг — ни толпы, ни шума, ни пристальных взглядов. Это было в высшей степени не похоже на него. Он совсем утратил присущую ему бдительность.