Сьюзен Барри

Будь моей

Глава 1

Кэти ехала на велосипеде из деревни, даже не подозревая о переполохе в Литл-Карриге. Ее взгляд скользил то по спокойному серому озеру, то по дороге, извивающейся между зелеными склонами вересковой пустоши. Кэти обдумывала, каким образом передать Айлин несколько незначительных замечаний мисс Мэрфи по поводу белого платья, в котором той предстояло появиться двадцать шестого числа на танце О'Шонесси.

Мисс Мэрфи носила гордое звание «местной кутюрье» — хотя и не одевала поклонников Ива Сен-Лорана и Пьера Бальмена (о них она и понятия не имела!). Она считала, что для длинного вечернего платья ткани явно недостаточно. И что может быть красивее и практичнее короткого наряда с широкой юбкой, который потом пригодится для вечеринок? Например, для приема в саду в Маунт-Осборне или для праздника в сентябре… А если дополнить наряд красным бархатным жакетом, получится прекрасный костюм для Рождества!

Кэти знала о решении Айлин надеть под вечернее платье не меньше трех шуршащих юбок. И еще Айлин собиралась прийти на танцы в серебристом жакете из ламе. Вряд ли Айлин станет обдумывать в начале апреля, что надеть на Рождество. И хотя они с детства восторгались приемами в саду в Маунт-Осборне, ее сестра сейчас думает только о танце О'Шонесси и ни о чем другом.

А когда она узнает, что на платье не хватает ткани, то просто придет в ярость — ведь когда ее наполовину ирландская кровь вскипает, Айлин бушует так, что даже стены Литл-Каррига сотрясаются, — подумала Кэти. Синие глаза ее засверкают, как звезды в морозную ночь, и она тряхнет густыми золотистыми кудрями. Их мать огорчится так, что, по всей вероятности, увезет Айлин в Дублин и немедленно купит ей в одном из лучших магазинов платье «от кутюр».

Кэти хорошо знала, что именно так добивается своего… именно так получает то, что хочет Айлин, самая красивая из сестер. Миссис Шеридан шла на все, что угодно, видя свою дочь в ярости, а поскольку деньгами в семье распоряжалась именно миссис Шеридан, Айлин считала своим долгом время от времени немножечко выходить из себя.

Велосипед Кэти подпрыгнул — на дороге попалась знакомая кочка. Да, дорога, прямо скажем, не сахар. Кэти свернула на аллею, к Литл-Карригу. Она знала, что вечером двадцать шестого числа сама она наденет старое розовое кружевное платье, и совершенно не переживала по этому поводу. Ей, конечно, было далеко не все равно, что носить, и она считала себя довольно привлекательной, но Кэти не хотелось обижать это платье.

Это было бы все равно, что придираться к Литл-Карригу — ругать осыпающуюся штукатурку и дикорастущие подорожники на лужайке перед домом, которыми никто никогда не занимался. В результате их выросло столько, что они полностью скрыли некогда ценный камберлендский дерн. Но Кэти жила в Литл-Карриге и по-своему его любила — так же, как ее отец любил подорожники. Он говорил, что без них лужайка выглядела бы неуютно.

Кэти неслась по аллее как на крыльях. Сейчас она услышит, как Брайд, старшая из трех сестер, играет на пианино. Она играла довольно неумело, но это было единственным ее развлечением. Ей пришлось оставить работу модели и вернуться из Лондона, чтобы восстановить силы после тяжелого гриппа, осложнившегося воспалением легких. Сейчас она выглядела томной, бледной и красивой — хотя, конечно, уступала в красоте Айлин — и думала, что скоро удачно выйдет замуж. Даже очень удачно!

Что касается Айлин, вся семья не сомневалась в том, что к ней посватается миллионер, и они снова разбогатеют.

Кэти была единственной дочерью Пейшенс Шеридан, которая не отличалась ослепительной красотой. Но ее крестная, леди Фитцосборн, как-то сказала, что рождение Кэти благословили эльфы и феи и что они подарили ей брови вразлет и цвет лица, напоминающий росу. Леди Фитцосборн даже заявила, что они «искупали ее в росе» и подарили Кэти вечно юный вид, который сохранится, пока ее волосы не побелеют, как у самой леди Фитцосборн.

Кэти прислонила велосипед к дому. Из открытого окна в гостиную, на ее удивление, не раздавалось ни вальса Шопена, ни более современной и живой мелодии. Вместо того, чтобы войти в вечно открытую парадную дверь, она обогнула дом и проскользнула в кабинет отца. Он дремал, уютно устроившись в своем любимом кресле. Кэти бросила ему на колени пачку табака. Он проснулся и широко раскрыл глаза, а потом выпрямился в кресле и хохотнул, одобряя ее хитрость.

— Твоей матери не стоит знать обо всем, что происходит в этом доме, а? — заговорщически сказал он. — И этим никудышным врачам! Все эти рассуждения, что табак засоряет легкие, — по-моему, просто сказки и чушь!.. Мои легкие будут в полном порядке, пока не затрубит Гавриил! Об этом позаботится благословенный святой Патрик!

Кэти устроилась на подлокотнике кресла и взъерошила отцу волосы.

— Ты прекрасно знаешь, что кашель всю зиму не давал тебе покоя, — напомнила ему она. — Я чувствую себя заговорщицей, когда потакаю твоей слабости. Покупаю тебе табак потихоньку ото всех. И я совсем не уверена, что это понравилось бы святому Патрику.

— Вот как? — Он потянулся к старой трубке и набил ее. Его карие глаза сияли, когда он смотрел на Кэти поверх клубов дыма. — А я в этом не сомневаюсь! Это святой Патрик послал мне тебя, чтобы не дать попасть под каблук женщин, которые когда-то жили в замке Карриг! — Глаза Кэти тоже засверкали, когда она услышала этот намек на мать и ее родственников. Она знала, что отец страдает из-за сходства названия их дома с гораздо более богатым жилищем. — Еще пара таких решительных красавиц, как Брайд и Айлин, и я давным-давно оказался бы на том свете. Просто не выжил бы без родственной души.

Кэти засмеялась:

— Я из рода Шеридан, верно? Похожа на тебя и, по-моему, унаследовала множество твоих не самых лучших качеств.

— У тебя рыжие волосы, и, по-моему, глаза напоминают мои. — Он ласково ей улыбнулся. — И ты не умеешь лгать — разве только в исключительных случаях! — Он коснулся ее колена. — Но ты напрасно носишь широкие брюки и эти ужасные джемперы. Вот этот выглядит так, будто вряд ли переживет очередную стирку. К тому же тебе все равно не идет этот цвет. Тебе нельзя носить розовое.

— У меня для танцев всего одно платье, и оно розового цвета, — пробормотала она.

— Тогда выброси его в мусорное ведро и купи себе новое. Пусть Брайд займется тобой, поучит искусству ухаживать за собственной внешностью. Знаешь, Кэти, тебе не помешало бы несколько уроков!

На этот раз Кэти от души рассмеялась;

— Мой милый папочка, я-то думала, что тебе не нравится, когда вокруг слишком много красавиц! — Потом добавила более серьезным тоном: — Тебе захотелось, чтобы я купила новое платье, но где мне взять деньги?

Он засмеялся, закашлялся и покачал головой:

— Неужели у леди Фитцосборн тебе ничего не платят за работу? Последнее время ты проводишь в Маунт-Осборне много времени, а я всегда считал ее невероятно щедрой женщиной. Вряд ли она позволит тебе работать даром.

Она быстро сказала:

— Конечно, нет. Она такая милая!.. Но я откладываю деньги, чтобы будущей зимой послать тебя на Багамы. Вылечить твой застарелый кашель. — Она вздохнула. — Если бы мне выиграть в тотализатор или что-нибудь в этом роде, тогда я послала бы тебя на Багамы! Но если на то пошло, моих скромных средств хватит на новый костюм, как только он мне понадобится. Как и ты, я иногда понимаю, каковы мои недостатки, — добавила Кэти, отбрасывая упавшую ей на глаза прядь волос. Она выпрямилась и критически посмотрела на себя в зеркало. Полное отсутствие косметики на лице.

Джеральд Шеридан вдруг стал необычайно серьезен.

— Значит, вот до чего дошло? Разве твоя мать совсем не дает тебе денег? У тебя есть только твой заработок? — Он сунул руку в карман и достал смятый банкнот достоинством в один фунт. — Вот, прибавь к своей крошечной сумме. Может быть, пригодится! Если бы я мог, то дал бы больше, но…

Кэти затолкала банкнот обратно в карман его выцветшего твидового пиджака спортивного покроя и покачала головой:

— Эти деньги тебе понадобятся, папочка, хотя сейчас ты ведешь себя легкомысленно! Тебе надо будет купить табак… и что-нибудь еще!

— А что еще? — поинтересовался он, словно никогда в жизни не пытался подкупить горничную Бриджит и услать ее с поручениями, когда Кэти не было поблизости, а бутылка виски, спрятанная в гардеробе, стремительно опустошалась. А потом он вспомнил очень важную вещь. — Не понимаю, почему меня последнее время клонит ко сну. Должно быть, я задремал, когда поднялся этот переполох, и проснулся только после твоего возвращения из деревни! Пришел посыльный от леди Фитц — ты знаешь, что она не любит звонить по телефону! Тебя приглашают в Маунт-Осборн на выходные. Девочки в ярости, а твоя мать ничего не понимает. Она хочет знать, почему приглашают тебя.

— Приглашают в Маунт-Осборн… на выходные? — Дочка, которая так сильно напоминала его самого, уставилась на него. — Но, папа… кто бы мог подумать!

— Именно это сказала твоя мать, а Брайди и Айлин повторили.

— Ничего не понимаю… — продолжила Кэти. Потом она оглянулась в поисках корзины с вещами, которые купила для матери. — Я лучше пойду и выясню, в чем дело, но здесь наверняка какая-то ошибка. Вчера утром я видела леди Фитц, и она, как обычно, на выходные собиралась отдохнуть. А в следующие выходные к ней приедут гости…

— Может быть, они нагрянули неожиданно и ей нужна твоя помощь.

— С такими гостями — вряд ли. Это очень важные и невероятно богатые персоны. Приедет ее крестник, он недавно унаследовал титул. Последнее время много путешествовал, объехал, чуть ли не весь мир.

— Я бы тоже объехал, чуть ли не весь мир, если бы был невероятно богатым, — вздохнул Шеридан. — Все, что угодно, только не климат Южной Ирландии!

Кэти не стала выражать ему сочувствие, хотя он закашлялся и начал бормотать что-то невнятное, держа в зубах трубку, как будто от одной мысли о холодном сером тумане над озером под самыми окнами кабинета его бронхиолам стало плохо. Она могла бы сказать, что ему не стоит курить трубку, но не решалась лишать его последнего удовольствия. У ее отца осталось так мало радостей в жизни! Теми немногими деньгами, что у них были, распоряжалась жена. Полный дом дочерей, и у каждой — собственные планы. Ему оставалось лишь тихо проводить время в «своей старой берлоге».

Последний приступ болезни оказался таким тяжелым, что врач запретил ему играть в гольф и даже ловить рыбу. Газеты отец тоже уже устал читать и теперь только разгадывал кроссворды для развлечения.

Кэти бросила на отца полный нежности и сочувствия взгляд и вышла из комнаты. Она быстро пошла в гостиную, собираясь выяснить, почему мать и сестры так ею недовольны.

Глава 2

Брайд сидела у окна и занималась своими ногтями. Она поставила пузырек жидкости для снятия лака рядом, на подушку, и он мог опрокинуться в любой момент. Мать не одобряла этого занятия, и время от времени слабо возражала. Айлин беспокойно ходила по комнате, как будто от гнева не могла усидеть на месте.

Миссис Шеридан пыталась разобраться в счетах за домашнее хозяйство, сидя за маленьким красновато-желтым письменным столом. Она жаловалась, что не может сосредоточиться из-за метаний Айлин.

Кэти не могла не оценить живописности композиции, которую составляли эти три женщины на фоне мебельной эклектики, царящей в этой комнате. Позолоченные карнизы, красивый камин из белого мрамора, просторное помещение — и при этом, к сожалению, выцветшие чехлы из кретона на креслах и затертый до дыр ковер. В одной или двух вазах стояло несколько весенних цветов. На виду красовались фотографии Брайд и Айлин в серебряных рамках. Брайд — подающую надежды модель — снимал лондонский фотограф. А вот Айлин никогда не была дальше Дублина, так что ее прекрасное лицо было запечатлено на фотографии попроще.

Когда Кэти распахнула дверь и посмотрела на сестер и мать, Айлин кусала губы. Она внезапно остановилась посреди комнаты и разразилась речью.

— Нас никогда не приглашают в Маунт-Осборн — если только с родителями! — пожаловалась она. — И всегда на какой-нибудь дурацкий второй завтрак или на занудный званый обед. А почетный гость, сквайр Донован, засыпает после третьей рюмки!

— Это потому, что он пьет с утра до вечера, — заметила Брайд. — Откуда, по-твоему, у него такой знатный красновато-коричневый цвет лица?

Айлин стремительно повернулась к ней, как будто сестра затронула главную тему разговора:

— Наших здешних знакомых интересуют только лошади и цены на рынке. Да еще плохое качество виски! По крайней мере, это все, о чем они говорят! На несколько миль вокруг нет ни одного интересного молодого человека, ни одного приличного жениха… который бы нам подошел! В кои-то веки к леди Фитц на выходные приедет маркиз — вы только подумайте, маркиз! — а нас не приглашают! Зато приглашают Кэти! Это просто издевательство!

Кэти тихо ответила, стоя у нее за спиной:

— Этот маркиз — португалец, он крестник леди Фитц. И если на то пошло, он приедет в Маунт-Осборн только через неделю.

— Глубоко ошибаешься! — воскликнула Айлин, разворачиваясь к ней. Она ткнула Кэти под нос записку. — Вот, смотри! Читай!.. Читай, и повнимательнее! «Неожиданно приехали мой дорогой Себастьян, маркиз де Барратейра, и его мачеха, маркиза. Я думала, что они приедут несколько позже. Мне бы хотелось, милое дитя, чтобы ты составила нам компанию на выходные. Надеюсь, у тебя нет других планов! Я пришлю за тобой машину сегодня днем, в половине третьего».

— Здесь… здесь, должно быть, какая-то ошибка, — заикаясь, произнесла Кэти. — С какой стати она меня приглашает?

— Действительно, с какой стати? — с пренебрежительным видом спросила Айлин, сверкая синими глазами. Она смерила взглядом хрупкую фигурку сестры в поношенных широких брюках и ужасном розовом джемпере, который так не сочетался с ее темно-каштановыми кудрями и карими глазами. Казалось, она не замечала, что бледное лицо Кэти сияет, как жемчуг. — Надеюсь, у тебя сегодня днем нет других планов, поважнее этой встречи!

Кэти прикусила губу. Брайд, которая сидела с томным видом, посмотрела на нее.

— Ты уж особо не мечтай, дорогая, — снисходительно начала она. — Ты срочно понадобилась в Маунт-Осборне, потому что там полно дел. Тебе придется позаботиться о том, чтобы гости из Португалии не замерзли ночью в постелях и чтобы у них были теплые грелки! А поскольку леди Фитц страдает артритом, ты будешь управляться после обеда с тяжелым серебряным кофейником. Не то она, чего доброго, его уронит и всех ошпарит!

— Леди Фитц всегда проливает кофе после обеда, — машинально ответила Кэти. Она заметила, что мать не сводит с нее взгляда, и поняла, что миссис Шеридан в кои-то веки хочет к ней обратиться. Увядшая красавица, которая, сидя за столом, пыталась справиться со счетами, сильно устала. Хотя она обожала Айлин и сочувствовала Брайд, ей казалось, что пора оставить тему леди Фитцосборн и ее гостей. В конце концов, Кэти работала у леди Фитц, так что за ней вполне могли послать.

Если бы только записку составили в несколько более деловых выражениях, не просили составить компанию на выходные и не обращались к Кэти «дорогое дитя» — хотя это было вполне в стиле леди Фитц! Тогда ее семья сочла бы это в порядке вещей. Но поднялся переполох, и ей хотелось как можно скорее вернуть все в обычное русло.

Она взглядом просила Кэти помочь ей в этом похвальном намерении, и ее младшая дочь почти сразу же поняла ее и откликнулась на зов. Кэти немедленно сказала, что, конечно, за ней послали лишь потому, что она понадобилась. Миссис О'Хара, экономка в Маунт-Осборне, уже немолода, и ей нелегко. Кэти же с легкостью справлялась со всем, и, скорее всего, ее искусство и теперь понадобилось: ведь гости приехали на неделю раньше срока. Кэти могла пригодиться и в качестве секретарши. Маркиз, возможно, захочет продиктовать несколько писем, и маркиза также…

— Если бы только я ходила на курсы секретарей, меня тоже могли бы пригласить на эти выходные! — сухо заметила Айлин. — Но если эти высокопоставленные гости не говорят по-английски, от тебя им будет мало толку, правда?

— Маркиз де Барратейра наполовину ирландец, — неохотно объяснила Кэти. Ей почему-то не хотелось обсуждать дела собственной работодательницы. — И у него здесь кое-какие земельные владения.

— Вот как? — Брайд подняла голову, и ее изящные брови поползли вверх. — Как интересно! Португальский вельможа, который наполовину ирландец! И крестник леди Фитц!.. Что еще ты можешь рассказать нам о нем?

— Ничего, — ответила Кэти, — только то, что он приехал в Ирландию по делам. Последнее время он много путешествовал и перед возвращением домой решил повидать свою крестную.

— Перед возвращением в Португалию? — переспросила Айлин.

— Да… в Португалию!

Айлин сжала в замок изящные белые руки и подперла ими подбородок.

— Португалия, — тихо и мечтательно повторила она. — Я всегда хотела там побывать… даже больше, чем в Испании. Синие небеса, солнечный свет, а весной — множество цветов!.. Там поют fados — печальные песни. Какая романтическая страна.

— А этот романтический маркиз женат или холост? — поинтересовалась Брайд.

Кэти немного помолчала, как будто пытаясь найти подходящие слова.

— Вообще-то… он вдовец, — наконец призналась она. — Его жена трагически погибла год назад, поэтому он и отправился путешествовать.

— Все интересней и интересней, — заметила Брайд. Нанося нежно-коралловый лак на изящные кончики пальцев, она задумчиво добавила: — Португальский вельможа ирландского происхождения, с разбитым сердцем и, судя по всему, с кучей денег… раз он много путешествует! Мне хотелось бы это поправить… я имею в виду, его разбитое сердце!

Кэти бросила на нее испуганный взгляд, услышанное почти повергло ее в шок. Брайд томно приподняла светлые веки и насмешливо посмотрела на нее из-под длинных темных ресниц. Она была совсем не похожа на своих сестер. Гладкие темные волосы и прекрасные темные глаза. Цвет ее лица напоминал парное молоко, скорее, даже нежные сливки, а губы были ярко-красными и очень мягкими.

— Я говорю серьезно! — с некоторой насмешкой сказала она. — Этот ваш Барратейра — по-моему, то, что мне надо. Если бы только мне с ним познакомиться!

Кэти с некоторым беспокойством огляделась по сторонам. Наконец она обратилась к матери:

— Мама, можно я пойду собирать вещи? У меня мало времени, ведь в половине третьего за мной приедет машина.

— Думаю, что да, дорогая, — согласилась миссис Шеридан, но, несмотря на ее решимость всех примирить, в голосе прозвучало недовольство. — Жаль, правда, что леди Фитц предпочитает не просить, а приказывать. Я бы хотела, чтобы сегодня днем ты испекла булочки и приготовила бисквит, который тебе так хорошо удается. Однако…

Айлин повернулась к ним спиной и отошла к окну.

— Я не стану тебе предлагать наряды из моего гардероба, — заявила она, устраиваясь на противоположном конце дивана, где уже сидела Брайд. — Тебе, скорее всего, будет не до этого на кухне, где ты будешь хлопотать, помогая миссис О'Хара… особенно если она объявит сидячую забастовку! Но если маркиз решит остаться и погостить, надеюсь, ты вспомнишь, что у тебя есть, две красавицы сестры, которые хотели бы получить приглашение на чай! Воспользуйся своим влиянием на леди Ф. и постарайся что-нибудь для нас сделать!