Сьюзен Джонсон

Снова и снова

Глава 1

Йоркшир, ноябрь 1821 года


Метель началась с самого утра, но кучер упорно погонял лошадей, заставляя их тащиться по заснеженной дороге, пока они не встали, окончательно выбившись из сил, на окраине Шиптона. В отличие от большинства пассажиров, громко сетовавших на задержку, Кэролайн Морроу была только рада возможности покинуть тесный промёрзший экипаж и на затёкших ногах неловко доковылять до ближайшей таверны, обещавшей уют и тепло.

Оказавшись внутри, она первым делом отряхнула от снега свою пелерину, сняла капюшон и вместе с толпой нетерпеливых пассажиров протолкалась в общий зал, где встала как можно ближе к потрескивавшему в очаге пламени. Протянула вперёд озябшие руки и прикрыла глаза, наслаждаясь блаженным теплом. При мысли о том, что эту ночь она сможет провести в настоящей постели, у неё сразу поднялось настроение.

Её так увлекли мысли о горячем обеде, мягкой удобной кровати и прочих благах цивилизации, которые будут доступны ей в этот вечер, что она не сразу обратила внимание, услышав смутно знакомый голос. Но низкий раскатистый бас заставил подсознательно насторожиться, едва коснулся её слуха. Она встрепенулась, захваченная врасплох, не желая верить в столь дикое совпадение. Но в этот миг в таверну вошли ещё несколько человек, в зале поднялся оживлённый гомон и быстро вытеснил из её головы странный голос из прошлого.

Она не стала обращать внимания на шаги у себя за спиной — кто бы это ни был, Кэролайн не нуждалась в компании, — пока не почувствовала запаха туалетной воды. Острый аромат хвои моментально вырвал её из дремотной расслабленности.

Она резко обернулась.

— Так я и знал, что это ты!

Он стоял всего в каком-то футе от Кэролайн: рослый, сильный, намного более красивый, чем она его помнила. Его тёмные волосы повлажнели от набившегося в них снега, его накидка для верховой езды была такой же чёрной, как его глаза — и как его сердце.

Несмотря на участившееся, неровное дыхание, она сумела ответить на его взгляд с непередаваемым холодом.

— Как жаль, что наш мир так тесен, — презрительно процедила Кэролайн.

— Могу только порадоваться такой удаче.

— Позволь мне не согласиться.

— Как всегда! — Его улыбка поражала своим бесстыдством. — Что ты делаешь в этой дыре?

— Собираюсь переждать пургу, как и ты. — Теперь, когда первый шок от их встречи прошёл, она могла отвечать ему в тон.

— Я хотел спросить: куда ты едешь?

— Не твоё дело.

— Что, вовсе по мне не соскучилась? — игриво поинтересовался он.

— Ни капельки.

— А я вот, напротив, совсем истосковался!

— С трудом в это верится — при твоей вечной занятости. Ты ведь по-прежнему получаешь по двадцать приглашений в день? Или это число удвоилось, поскольку ты на законном основании получил герцогский титул?

— Кто тебе об этом сказал?

— Или ты женился?

— Нет.

Её неприятно поразило, что при этом сообщении она втайне испытала облегчение.

— Значит, ты с полным правом продолжаешь вкушать плоды своей безалаберной жизни, — ехидно уточнила она.

— Нечего цепляться ко мне, дорогая. Кажется, из нас двоих именно ты сбежала, чтобы тайком обвенчаться.

— Я не твоя дорогая, и я не сбежала. Я просто решила, что глупо терять время попусту, дожидаясь, пока тебе самому не надоест пьянствовать и развратничать.

Его ноздри заметно дрогнули, но его голос звучал совершенно спокойно:

— Ты довольна семейной жизнью?

— Я в разводе.

Он широко раскрыл глаза от удивления: в то время разводы были большой редкостью и стоили немалых денег. Он знал бедственное положение её семьи и помнил о том, что муж — эмигрант из Франции — потерял фамильное состояние во время революции.

— Мне жаль. — Хотя на самом деле он не ощущал ни малейшей жалости. Скорее его охватило радостное возбуждение. Ничего подобного он не испытывал на протяжении долгих пяти лет.

— Совершенно напрасно. Я вполне довольна жизнью.

— Ты исчезла пять лет назад. И никто не знал, где тебя искать.

— Я уехала на континент.

— А теперь ты живёшь в Йоркшире?

— Да. — Это пока не было чистой правдой, но будет, как только она доберётся до замка своих новых хозяев.

— Могу я тебя навестить?

— Нет. — Она не хотела посвящать его в подробности своих финансовых затруднений и в то, что собирается работать гувернанткой.

— Неужели я так тебе противен?

— Ты не противен мне, Саймон. — У неё вырвался громкий вздох, а щеки порозовели, и вовсе не от жаркого пламени в очаге. — Мы никогда не подходили друг другу, вот и все.

— Я не согласен. Насколько мне помнится, мы подходили друг другу очень даже неплохо. — Его низкий голос стал бархатным и вкрадчивым.

— Секс — это ещё не все.

Неосторожно брошенное слово приковало к ней внимание десятка пар глаз, и Кэролайн залилась краской ещё пуще.

Саймон Блэр мигом остудил не в меру любопытных путешественников, окатив их презрительным взглядом настоящего аристократа.

— Это личная беседа! — с угрозой зарокотал его бас, как будто где-то неподалёку вступили в бой пушки. Зеваки постарались сделать вид, будто он их совершенно не интересует. Тогда Саймон с лёгкой улыбкой снова повернулся к своей знакомой: — Ты что-то сказала?

— Меня так легко не запутаешь.

— Ну, если мне не изменяет память, тебя вообще невозможно запугать. И хотя секс — это ещё не все, для начала это чертовски неплохо. И ты, Каро, тоже это знаешь. Тебе не следовало убегать.

— Терпение — не моя добродетель.

— Разве я просил тебя подождать?

— Почему-то у меня осталось именно такое ощущение. А после того как я застала тебя в постели у своей горничной, — чопорно добавила она, — ждать мне совсем расхотелось.

— Ты так и не дала мне объясниться!

— Я не сомневаюсь, что это была бы самая душещипательная история на свете.

— Ты тоже не страдала от недостатка кавалеров! — На его щеке забилась едва заметная жилка.

— Но я не приглашала их к себе в постель. По-моему, это большая разница.

— Это было не то, о чём ты подумала.

— Какое теперь это имеет значение, Саймон? — Она равнодушно пожала плечами. — С тех пор прошло целых пять лет. И я желаю тебе долгой и счастливой жизни. — Она шагнула в сторону, чтобы его обойти, но не тут-то было: Саймон поймал её за руку. Он держал её осторожно, но крепко.

— Пообедай со мной. — Он посмотрел на заледеневшие окна, и глухое завывание бурана снова напомнило о том, что привело их сюда. — Сегодня никто не покинет эту таверну. Ты расскажешь, чем занималась и как жила все эти пять лет. Подари мне этот вечер. — Его вкрадчивый голос проникал в самую душу, а тёмные глаза смотрели ласково и умиротворяюще. — Ради старой дружбы. Ты ведь не станешь отрицать, что когда-то мы были друзьями…

Она не смогла бы отрицать это, даже если бы захотела. Ведь они знали друг друга с самого детства. Они подружились задолго до того, как выросли и стали любовниками.

— Это же просто обед!

Но Кэролайн все ещё не могла решиться: слишком много тяжёлых воспоминаний навевало его общество.

— Если тебе надоест, ты вольна покинуть меня в любую минуту. В этой таверне полно народу. Но даже и без этих людей тебе не следует меня опасаться! — продолжал уговаривать он.

Она давно уже не была наивной беспомощной девочкой. Годы, проведённые с мужем, быстро научили её борьбе за существование. Так неужели она испугается пообедать с Саймоном?

— Вообще-то я проголодалась. Так и быть — только друзья.

— Как пожелаешь.

— Именно этого я и желаю.

— Отлично! — При виде его знакомой мальчишеской улыбки у Кэролайн сладко защемило сердце. — Присядь пока здесь, у огня. — Он пододвинул ей кресло. — А я договорюсь, чтобы нам подали обед. Ты всё ещё любишь белый кларет?

— Сойдёт любое вино.

— А если бы у тебя был выбор?

— Белый кларет был бы очень кстати.

Он умудрился договориться не только о роскошном обеде, но и об отдельном номере с жарко пылавшим камином и серебряными канделябрами на столе. На полке красовалась целая батарея винных бутылок, а стол ломился от еды. Оказавшись в тёплой, на славу протопленной небольшой комнате с деревянными панелями на стенах, она посмотрела на Саймона с невесёлой улыбкой:

— Вижу, ты по-прежнему умеешь договариваться с людьми!

— Хозяйка хорошо помнит моего отца, — просто ответил он, устраивая Кэролайн в кресле поближе к огню.

— Так вот почему нам одним достался отдельный номер? — Она смотрела на Саймона, не скрывая подозрительности.

— Полагаю, она осталась вполне довольна. — Его безмятежная улыбка сделала бы честь самому невинному херувиму на небесах.

— Не надейся, что я дам себя соблазнить!

— Согласен. — Он кивнул и занял место напротив. — Я просто хотел бы поболтать с тобой без помех, подальше от лишних ушей, которых слишком много в общем зале. — Он ловко распечатал бутылку и налил немного вина в её бокал. — У хозяйки нашлась бутылка настоящего кларета «Шато-де-ла-Брид». Помнишь, как мы пили его в тот день на Темзе? Надеюсь, за пять лет оно не утратило своего аромата!

Она не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить: воспоминания об их давнем пикнике в окрестностях Ричмонда породили бурю чувств. Кэролайн поднесла бокал к глазам и полюбовалась игрой золотистой влаги, прежде чем пригубила вино. Это дало ей время совладать с собой и сказать совершенно равнодушно:

— Оно превосходно, как всегда.

— Буду считать это хорошим предзнаменованием! — Он с улыбкой наполнил свой бокал и провозгласил: — За нашу будущую дружбу!

— А ты как здесь оказался? — поспешно спросила она, не желая развивать дальше эту щекотливую тему. Пусть не надеется, что Кэролайн все так же наивна и покорна его воле, как была когда-то!

— Я еду на север, чтобы поохотиться в поместье у своих друзей. Из-за метели я чуть не сбился с дороги и попал в эту таверну. Это оказалось счастливым случаем. — Он с удовольствием окинул её взглядом поверх края бокала. — Проголодалась?

— Ужасно. — Она посмотрела на накрытый стол и заметила: — Вряд ли такая роскошь достанется тем, кто обедает в общем зале.

— Так чего же мы ждём? Я тоже не вылезал из седла с самого утра.

Ей не требовалось второго приглашения, тем более что воздух в номере был напоён соблазнительными ароматами. Они дружно наполнили свои тарелки. Не спеша наслаждаясь пирогом с голубями, телячьими отбивными, жареной картошкой, бобами с масляной подливкой, салатом и кексами с изюмом и запивая все это превосходным вином, они успели поговорить обо всём на свете. О погоде, об отвратительных дорогах, о пышной церемонии коронации, опустошившей государственную казну, о речи премьер-министра перед палатой лордов.

И только гораздо позже, когда они прикончили по второй порции сладкого кекса и запили его ароматным токайским вином, Саймон решительно отодвинул свою тарелку, откинулся в кресле и обратил на Кэролайн свои колдовские чёрные глаза.

— Я рад, что ты развелась.

— Я тоже, — ответила она с лёгкой улыбкой, чувствуя себя гораздо более уверенно благодаря теплу, сытной пище и прекрасному вину, слегка ударившему в голову.

— Почему ты это сделала?

— Чёрт его знает — это было так давно…

— Я перевернул весь город вверх дном, чтобы тебя найти.

— Ты никогда не любил проигрывать.

— Может быть… — сердито поморщился он. — А может быть, мне не хватало тебя.

— Саймон, ты никогда ни в ком особо не нуждался. Просто я оказалась более практичной, чем ты. — И она добавила, выразительно приподняв брови: — Ведь не будешь же ты утверждать, что хранил мне верность на протяжении всего этого времени?

Он не сразу нашёлся с ответом, и Кэролайн заговорила сама:

— Вот видишь? А теперь попытайся представить, что бы случилось, если бы пять лет назад мы стали мужем и женой. Ты не продержался бы и недели и снова стал гоняться за юбками. Это привело бы к бесконечным скандалам, и в итоге мы оба стали бы бесконечно несчастными.

— Возможно.

— Нам повезло, что мы не заключили союз на столь зыбкой основе! — Она брезгливо сморщила носик.

— И тем не менее твой брак оказался неудачным.

— Лувуа нашёл себе богатую невесту.

— Прости, — смутился он.

— Это только к лучшему. Она тоже француженка, как и Лувуа, а мои путешествия по континенту показали мне, что я гораздо более привязана к Англии, чем считала. И я рада вернуться домой.

— Он оставил тебе достаточно денег? — Саймон был в курсе стеснённых обстоятельств её семьи, и его беспокойство было совершенно искренним.

— Спасибо, мне вполне хватает.

— Если только тебе потребуется…

— Мне ничего не нужно, честное слово.

— Ты уверена? — Он окинул взглядом её поношенное платье, отметив полное отсутствие украшений. Да и фасон тёплой красной пелерины давно успел выйти из моды.

— Уверена. Тебе нет нужды беспокоиться обо мне.

— А что, если мне так хочется?

— Увы, Саймон. Ты сам упустил эту возможность много лет назад.

— Я был неправильно понят, — вкрадчиво промолвил он. Она лишь застонала, демонстрируя бесполезность этого спора, и махнула рукой на бутылки с вином:

— Лучше налей нам ещё по бокалу, чем болтать всякие глупости. Я уже не та наивная дурочка, которую можно околдовать льстивыми речами. И я слишком хорошо тебя знаю. За пять лет я стала совсем другим человеком. Давай просто наслаждаться этим вечером и откажемся от лишней сентиментальности. В последнее время я пришла к выводу, что чем меньше эмоций врывается в нашу жизнь, тем лучше.

Их взгляды встретились на какой-то неуловимый миг, но вскоре напряжение развеялось, и Саймон добродушно произнёс:

— Значит, просто возьмём да напьёмся?

— Я не уверена, что леди позволено доводить себя до столь вульгарного состояния, — лукаво промолвила она, — но не отказалась бы ещё от бокала-другого. А потом мы могли бы проверить, кто из нас лучше играет в пикет. Помнишь, как ты всегда мне проигрывал?

— Даже и не мечтай!

Они были приучены к карточной игре с самого детства, и Кэролайн вполне унаследовала талант своего отца.

— Ты бы лучше вспомнил, кто кого учил играть, мой дорогой Саймон!

— Я уверен, что запросто обыграю тебя, моя дорогая Каро! Я здорово набил руку за эти годы! — Хотя Саймон был на три года старше, в их детском соперничестве за зелёным сукном Кэролайн всегда оставалась первой.

— А я, по-твоему, нет?

— Неужели ты и на континенте занималась тем, что обчищала карманы наивных простаков? — с подозрением спросил он.

— Время от времени. — Её взгляд почему-то стал пустым, но уже через секунду Кэролайн взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась: — В конце концов, надо же было на что-то жить?

— Предупреждаю тебя, дорогая, — добродушно усмехнулся он, — что я не такой простак, как ты думаешь!

— Отлично. Тем приятнее получить от тебя вызов!

— Ещё бы, — вкрадчиво промолвил он.

— Саймон, это вызов совсем иного рода! Избавь меня от своих несносных привычек!

— Значит, секс тебя больше не интересует? — рассмеялся он.

— По крайней мере в данный момент.

— Возможно, я заставлю тебя передумать!

— Даже и не мечтай, дорогой. — Она медленно покачала головой. — Твоя репутация летит впереди тебя. Однажды утратишь… и так далее… — небрежно заявила она. — Первая ставка — гинея?

— Пусть будет гинея. А если ты проиграешь?

— Я не проиграю. — Этого нельзя было допустить, ведь у неё в кошельке всего-то было пять гиней.

И она не проиграла.

Несмотря на то что игра затянулась глубоко за полночь, её искусство вызывало восхищение даже у человека, считавшегося большим мастером за зелёным сукном. Немногим удавалось превзойти его за карточным столом, и всё же за эти годы мастерство Кэролайн заметно выросло.

— А что стало с твоими деньгами? — поинтересовался Саймон, следя за тем, с какой аккуратностью она выкладывает, перед собой стопку из его последних гиней.

— Он все забрал с собой, — просто ответила Кэролайн.

— Мне придётся вызвать его на дуэль.

— Пустая трата времени. Мы ещё играем или нет?

— Каро, милая, ты сегодня выпотрошила меня до нитки. Но мы могли бы продолжить, если ты поверишь моей расписке.

— Я всё ещё не уверена, что ты просто не дал мне проиграть.

— По-твоему, я способен на такую щедрость? Ты правда выиграла. И не могу не признать, что это произвело на меня впечатление.

— Спасибо. Если бы не папино пьянство, его талант игрока не утёк бы сквозь пальцы — заодно с нашими поместьями. — Она со вздохом поднялась из-за стола. — С твоего позволения, я бы хотела отдохнуть. Почему-то вдруг почувствовала себя ужасно усталой. Надеюсь, здесь найдётся для меня какая-нибудь каморка?

— Первая дверь на втором этаже.

Её осенила весьма неприятная догадка, но Кэролайн вежливо произнесла:

— Ещё раз спасибо, — таким отрешённо-холодным тоном, словно обращалась к незнакомцу.

— Я не стану тебя тревожить.

— Я знаю, что ты меня не потревожишь. Потому что я запру дверь. — Она аккуратно собрала в ридикюль свой выигрыш. — Это был чудесный вечер, Саймон. Честное слово. — Её голос снова стал мягким и задушевным. — Я совсем забыла… — Она умолкла и улыбнулась по-детски беспомощно, как улыбалась когда-то давно, много лет назад.

— Значит, до утра.

Кэролайн кивнула и вышла.

Он следил за её грациозной походкой, которую не могло скрыть даже дешёвое поношенное платье. Её красота по-прежнему пленяла, и Саймон снова вспомнил те вечера, когда она не покидала его на ночь. Вьющийся каштановый локон выбился из причёски и упал на плечо, прикрытое дешёвой синей саржей. Ему едва удалось подавить желание заправить этот локон за ухо, как он проделывал когда-то много-много раз. Усилием воли Саймон заставил себя сидеть неподвижно, пока она не вышла в коридор.

Приглушённый стук закрытой двери должен был поставить точку на его проснувшемся влечении. Любой порядочный мужчина обязан уважать желания леди.

И он так и поступил — на то время, пока не прикончил ещё одну бутылку.