Сьюзен Джонсон
Снова и снова
Глава 1
Йоркшир, ноябрь 1821 года
Метель началась с самого утра, но кучер упорно погонял лошадей, заставляя их тащиться по заснеженной дороге, пока они не встали, окончательно выбившись из сил, на окраине Шиптона. В отличие от большинства пассажиров, громко сетовавших на задержку, Кэролайн Морроу была только рада возможности покинуть тесный промёрзший экипаж и на затёкших ногах неловко доковылять до ближайшей таверны, обещавшей уют и тепло.
Оказавшись внутри, она первым делом отряхнула от снега свою пелерину, сняла капюшон и вместе с толпой нетерпеливых пассажиров протолкалась в общий зал, где встала как можно ближе к потрескивавшему в очаге пламени. Протянула вперёд озябшие руки и прикрыла глаза, наслаждаясь блаженным теплом. При мысли о том, что эту ночь она сможет провести в настоящей постели, у неё сразу поднялось настроение.
Её так увлекли мысли о горячем обеде, мягкой удобной кровати и прочих благах цивилизации, которые будут доступны ей в этот вечер, что она не сразу обратила внимание, услышав смутно знакомый голос. Но низкий раскатистый бас заставил подсознательно насторожиться, едва коснулся её слуха. Она встрепенулась, захваченная врасплох, не желая верить в столь дикое совпадение. Но в этот миг в таверну вошли ещё несколько человек, в зале поднялся оживлённый гомон и быстро вытеснил из её головы странный голос из прошлого.
Она не стала обращать внимания на шаги у себя за спиной — кто бы это ни был, Кэролайн не нуждалась в компании, — пока не почувствовала запаха туалетной воды. Острый аромат хвои моментально вырвал её из дремотной расслабленности.
Она резко обернулась.
— Так я и знал, что это ты!
Он стоял всего в каком-то футе от Кэролайн: рослый, сильный, намного более красивый, чем она его помнила. Его тёмные волосы повлажнели от набившегося в них снега, его накидка для верховой езды была такой же чёрной, как его глаза — и как его сердце.
Несмотря на участившееся, неровное дыхание, она сумела ответить на его взгляд с непередаваемым холодом.
— Как жаль, что наш мир так тесен, — презрительно процедила Кэролайн.
— Могу только порадоваться такой удаче.
— Позволь мне не согласиться.
— Как всегда! — Его улыбка поражала своим бесстыдством. — Что ты делаешь в этой дыре?
— Собираюсь переждать пургу, как и ты. — Теперь, когда первый шок от их встречи прошёл, она могла отвечать ему в тон.
— Я хотел спросить: куда ты едешь?
— Не твоё дело.
— Что, вовсе по мне не соскучилась? — игриво поинтересовался он.
— Ни капельки.
— А я вот, напротив, совсем истосковался!
— С трудом в это верится — при твоей вечной занятости. Ты ведь по-прежнему получаешь по двадцать приглашений в день? Или это число удвоилось, поскольку ты на законном основании получил герцогский титул?
— Кто тебе об этом сказал?
— Или ты женился?
— Нет.
Её неприятно поразило, что при этом сообщении она втайне испытала облегчение.
— Значит, ты с полным правом продолжаешь вкушать плоды своей безалаберной жизни, — ехидно уточнила она.
— Нечего цепляться ко мне, дорогая. Кажется, из нас двоих именно ты сбежала, чтобы тайком обвенчаться.
— Я не твоя дорогая, и я не сбежала. Я просто решила, что глупо терять время попусту, дожидаясь, пока тебе самому не надоест пьянствовать и развратничать.
Его ноздри заметно дрогнули, но его голос звучал совершенно спокойно:
— Ты довольна семейной жизнью?
— Я в разводе.
Он широко раскрыл глаза от удивления: в то время разводы были большой редкостью и стоили немалых денег. Он знал бедственное положение её семьи и помнил о том, что муж — эмигрант из Франции — потерял фамильное состояние во время революции.
— Мне жаль. — Хотя на самом деле он не ощущал ни малейшей жалости. Скорее его охватило радостное возбуждение. Ничего подобного он не испытывал на протяжении долгих пяти лет.
— Совершенно напрасно. Я вполне довольна жизнью.
— Ты исчезла пять лет назад. И никто не знал, где тебя искать.
— Я уехала на континент.
— А теперь ты живёшь в Йоркшире?
— Да. — Это пока не было чистой правдой, но будет, как только она доберётся до замка своих новых хозяев.
— Могу я тебя навестить?
— Нет. — Она не хотела посвящать его в подробности своих финансовых затруднений и в то, что собирается работать гувернанткой.
— Неужели я так тебе противен?
— Ты не противен мне, Саймон. — У неё вырвался громкий вздох, а щеки порозовели, и вовсе не от жаркого пламени в очаге. — Мы никогда не подходили друг другу, вот и все.
— Я не согласен. Насколько мне помнится, мы подходили друг другу очень даже неплохо. — Его низкий голос стал бархатным и вкрадчивым.
— Секс — это ещё не все.
Неосторожно брошенное слово приковало к ней внимание десятка пар глаз, и Кэролайн залилась краской ещё пуще.
Саймон Блэр мигом остудил не в меру любопытных путешественников, окатив их презрительным взглядом настоящего аристократа.
— Это личная беседа! — с угрозой зарокотал его бас, как будто где-то неподалёку вступили в бой пушки. Зеваки постарались сделать вид, будто он их совершенно не интересует. Тогда Саймон с лёгкой улыбкой снова повернулся к своей знакомой: — Ты что-то сказала?
— Меня так легко не запутаешь.
— Ну, если мне не изменяет память, тебя вообще невозможно запугать. И хотя секс — это ещё не все, для начала это чертовски неплохо. И ты, Каро, тоже это знаешь. Тебе не следовало убегать.
— Терпение — не моя добродетель.
— Разве я просил тебя подождать?
— Почему-то у меня осталось именно такое ощущение. А после того как я застала тебя в постели у своей горничной, — чопорно добавила она, — ждать мне совсем расхотелось.
— Ты так и не дала мне объясниться!
— Я не сомневаюсь, что это была бы самая душещипательная история на свете.
— Ты тоже не страдала от недостатка кавалеров! — На его щеке забилась едва заметная жилка.
— Но я не приглашала их к себе в постель. По-моему, это большая разница.
— Это было не то, о чём ты подумала.
— Какое теперь это имеет значение, Саймон? — Она равнодушно пожала плечами. — С тех пор прошло целых пять лет. И я желаю тебе долгой и счастливой жизни. — Она шагнула в сторону, чтобы его обойти, но не тут-то было: Саймон поймал её за руку. Он держал её осторожно, но крепко.
— Пообедай со мной. — Он посмотрел на заледеневшие окна, и глухое завывание бурана снова напомнило о том, что привело их сюда. — Сегодня никто не покинет эту таверну. Ты расскажешь, чем занималась и как жила все эти пять лет. Подари мне этот вечер. — Его вкрадчивый голос проникал в самую душу, а тёмные глаза смотрели ласково и умиротворяюще. — Ради старой дружбы. Ты ведь не станешь отрицать, что когда-то мы были друзьями…
Она не смогла бы отрицать это, даже если бы захотела. Ведь они знали друг друга с самого детства. Они подружились задолго до того, как выросли и стали любовниками.
— Это же просто обед!
Но Кэролайн все ещё не могла решиться: слишком много тяжёлых воспоминаний навевало его общество.
— Если тебе надоест, ты вольна покинуть меня в любую минуту. В этой таверне полно народу. Но даже и без этих людей тебе не следует меня опасаться! — продолжал уговаривать он.
Она давно уже не была наивной беспомощной девочкой. Годы, проведённые с мужем, быстро научили её борьбе за существование. Так неужели она испугается пообедать с Саймоном?
— Вообще-то я проголодалась. Так и быть — только друзья.
— Как пожелаешь.
— Именно этого я и желаю.
— Отлично! — При виде его знакомой мальчишеской улыбки у Кэролайн сладко защемило сердце. — Присядь пока здесь, у огня. — Он пододвинул ей кресло. — А я договорюсь, чтобы нам подали обед. Ты всё ещё любишь белый кларет?
— Сойдёт любое вино.
— А если бы у тебя был выбор?
— Белый кларет был бы очень кстати.
Он умудрился договориться не только о роскошном обеде, но и об отдельном номере с жарко пылавшим камином и серебряными канделябрами на столе. На полке красовалась целая батарея винных бутылок, а стол ломился от еды. Оказавшись в тёплой, на славу протопленной небольшой комнате с деревянными панелями на стенах, она посмотрела на Саймона с невесёлой улыбкой:
— Вижу, ты по-прежнему умеешь договариваться с людьми!
— Хозяйка хорошо помнит моего отца, — просто ответил он, устраивая Кэролайн в кресле поближе к огню.
— Так вот почему нам одним достался отдельный номер? — Она смотрела на Саймона, не скрывая подозрительности.
— Полагаю, она осталась вполне довольна. — Его безмятежная улыбка сделала бы честь самому невинному херувиму на небесах.
— Не надейся, что я дам себя соблазнить!
— Согласен. — Он кивнул и занял место напротив. — Я просто хотел бы поболтать с тобой без помех, подальше от лишних ушей, которых слишком много в общем зале. — Он ловко распечатал бутылку и налил немного вина в её бокал. — У хозяйки нашлась бутылка настоящего кларета «Шато-де-ла-Брид». Помнишь, как мы пили его в тот день на Темзе? Надеюсь, за пять лет оно не утратило своего аромата!
Она не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить: воспоминания об их давнем пикнике в окрестностях Ричмонда породили бурю чувств. Кэролайн поднесла бокал к глазам и полюбовалась игрой золотистой влаги, прежде чем пригубила вино. Это дало ей время совладать с собой и сказать совершенно равнодушно:
— Оно превосходно, как всегда.
— Буду считать это хорошим предзнаменованием! — Он с улыбкой наполнил свой бокал и провозгласил: — За нашу будущую дружбу!
— А ты как здесь оказался? — поспешно спросила она, не желая развивать дальше эту щекотливую тему. Пусть не надеется, что Кэролайн все так же наивна и покорна его воле, как была когда-то!
— Я еду на север, чтобы поохотиться в поместье у своих друзей. Из-за метели я чуть не сбился с дороги и попал в эту таверну. Это оказалось счастливым случаем. — Он с удовольствием окинул её взглядом поверх края бокала. — Проголодалась?
— Ужасно. — Она посмотрела на накрытый стол и заметила: — Вряд ли такая роскошь достанется тем, кто обедает в общем зале.
— Так чего же мы ждём? Я тоже не вылезал из седла с самого утра.
Ей не требовалось второго приглашения, тем более что воздух в номере был напоён соблазнительными ароматами. Они дружно наполнили свои тарелки. Не спеша наслаждаясь пирогом с голубями, телячьими отбивными, жареной картошкой, бобами с масляной подливкой, салатом и кексами с изюмом и запивая все это превосходным вином, они успели поговорить обо всём на свете. О погоде, об отвратительных дорогах, о пышной церемонии коронации, опустошившей государственную казну, о речи премьер-министра перед палатой лордов.
И только гораздо позже, когда они прикончили по второй порции сладкого кекса и запили его ароматным токайским вином, Саймон решительно отодвинул свою тарелку, откинулся в кресле и обратил на Кэролайн свои колдовские чёрные глаза.
— Я рад, что ты развелась.
— Я тоже, — ответила она с лёгкой улыбкой, чувствуя себя гораздо более уверенно благодаря теплу, сытной пище и прекрасному вину, слегка ударившему в голову.
— Почему ты это сделала?
— Чёрт его знает — это было так давно…
— Я перевернул весь город вверх дном, чтобы тебя найти.
— Ты никогда не любил проигрывать.
— Может быть… — сердито поморщился он. — А может быть, мне не хватало тебя.
— Саймон, ты никогда ни в ком особо не нуждался. Просто я оказалась более практичной, чем ты. — И она добавила, выразительно приподняв брови: — Ведь не будешь же ты утверждать, что хранил мне верность на протяжении всего этого времени?
Он не сразу нашёлся с ответом, и Кэролайн заговорила сама:
— Вот видишь? А теперь попытайся представить, что бы случилось, если бы пять лет назад мы стали мужем и женой. Ты не продержался бы и недели и снова стал гоняться за юбками. Это привело бы к бесконечным скандалам, и в итоге мы оба стали бы бесконечно несчастными.
— Возможно.
— Нам повезло, что мы не заключили союз на столь зыбкой основе! — Она брезгливо сморщила носик.
— И тем не менее твой брак оказался неудачным.
— Лувуа нашёл себе богатую невесту.
— Прости, — смутился он.
— Это только к лучшему. Она тоже француженка, как и Лувуа, а мои путешествия по континенту показали мне, что я гораздо более привязана к Англии, чем считала. И я рада вернуться домой.
— Он оставил тебе достаточно денег? — Саймон был в курсе стеснённых обстоятельств её семьи, и его беспокойство было совершенно искренним.
— Спасибо, мне вполне хватает.
— Если только тебе потребуется…
— Мне ничего не нужно, честное слово.
— Ты уверена? — Он окинул взглядом её поношенное платье, отметив полное отсутствие украшений. Да и фасон тёплой красной пелерины давно успел выйти из моды.
— Уверена. Тебе нет нужды беспокоиться обо мне.
— А что, если мне так хочется?
— Увы, Саймон. Ты сам упустил эту возможность много лет назад.
— Я был неправильно понят, — вкрадчиво промолвил он. Она лишь застонала, демонстрируя бесполезность этого спора, и махнула рукой на бутылки с вином:
— Лучше налей нам ещё по бокалу, чем болтать всякие глупости. Я уже не та наивная дурочка, которую можно околдовать льстивыми речами. И я слишком хорошо тебя знаю. За пять лет я стала совсем другим человеком. Давай просто наслаждаться этим вечером и откажемся от лишней сентиментальности. В последнее время я пришла к выводу, что чем меньше эмоций врывается в нашу жизнь, тем лучше.
Их взгляды встретились на какой-то неуловимый миг, но вскоре напряжение развеялось, и Саймон добродушно произнёс:
— Значит, просто возьмём да напьёмся?
— Я не уверена, что леди позволено доводить себя до столь вульгарного состояния, — лукаво промолвила она, — но не отказалась бы ещё от бокала-другого. А потом мы могли бы проверить, кто из нас лучше играет в пикет. Помнишь, как ты всегда мне проигрывал?
— Даже и не мечтай!
Они были приучены к карточной игре с самого детства, и Кэролайн вполне унаследовала талант своего отца.
— Ты бы лучше вспомнил, кто кого учил играть, мой дорогой Саймон!
— Я уверен, что запросто обыграю тебя, моя дорогая Каро! Я здорово набил руку за эти годы! — Хотя Саймон был на три года старше, в их детском соперничестве за зелёным сукном Кэролайн всегда оставалась первой.
— А я, по-твоему, нет?
— Неужели ты и на континенте занималась тем, что обчищала карманы наивных простаков? — с подозрением спросил он.
— Время от времени. — Её взгляд почему-то стал пустым, но уже через секунду Кэролайн взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась: — В конце концов, надо же было на что-то жить?
— Предупреждаю тебя, дорогая, — добродушно усмехнулся он, — что я не такой простак, как ты думаешь!
— Отлично. Тем приятнее получить от тебя вызов!
— Ещё бы, — вкрадчиво промолвил он.
— Саймон, это вызов совсем иного рода! Избавь меня от своих несносных привычек!
— Значит, секс тебя больше не интересует? — рассмеялся он.
— По крайней мере в данный момент.
— Возможно, я заставлю тебя передумать!
— Даже и не мечтай, дорогой. — Она медленно покачала головой. — Твоя репутация летит впереди тебя. Однажды утратишь… и так далее… — небрежно заявила она. — Первая ставка — гинея?
— Пусть будет гинея. А если ты проиграешь?
— Я не проиграю. — Этого нельзя было допустить, ведь у неё в кошельке всего-то было пять гиней.
И она не проиграла.
Несмотря на то что игра затянулась глубоко за полночь, её искусство вызывало восхищение даже у человека, считавшегося большим мастером за зелёным сукном. Немногим удавалось превзойти его за карточным столом, и всё же за эти годы мастерство Кэролайн заметно выросло.
— А что стало с твоими деньгами? — поинтересовался Саймон, следя за тем, с какой аккуратностью она выкладывает, перед собой стопку из его последних гиней.
— Он все забрал с собой, — просто ответила Кэролайн.
— Мне придётся вызвать его на дуэль.
— Пустая трата времени. Мы ещё играем или нет?
— Каро, милая, ты сегодня выпотрошила меня до нитки. Но мы могли бы продолжить, если ты поверишь моей расписке.
— Я всё ещё не уверена, что ты просто не дал мне проиграть.
— По-твоему, я способен на такую щедрость? Ты правда выиграла. И не могу не признать, что это произвело на меня впечатление.
— Спасибо. Если бы не папино пьянство, его талант игрока не утёк бы сквозь пальцы — заодно с нашими поместьями. — Она со вздохом поднялась из-за стола. — С твоего позволения, я бы хотела отдохнуть. Почему-то вдруг почувствовала себя ужасно усталой. Надеюсь, здесь найдётся для меня какая-нибудь каморка?
— Первая дверь на втором этаже.
Её осенила весьма неприятная догадка, но Кэролайн вежливо произнесла:
— Ещё раз спасибо, — таким отрешённо-холодным тоном, словно обращалась к незнакомцу.
— Я не стану тебя тревожить.
— Я знаю, что ты меня не потревожишь. Потому что я запру дверь. — Она аккуратно собрала в ридикюль свой выигрыш. — Это был чудесный вечер, Саймон. Честное слово. — Её голос снова стал мягким и задушевным. — Я совсем забыла… — Она умолкла и улыбнулась по-детски беспомощно, как улыбалась когда-то давно, много лет назад.
— Значит, до утра.
Кэролайн кивнула и вышла.
Он следил за её грациозной походкой, которую не могло скрыть даже дешёвое поношенное платье. Её красота по-прежнему пленяла, и Саймон снова вспомнил те вечера, когда она не покидала его на ночь. Вьющийся каштановый локон выбился из причёски и упал на плечо, прикрытое дешёвой синей саржей. Ему едва удалось подавить желание заправить этот локон за ухо, как он проделывал когда-то много-много раз. Усилием воли Саймон заставил себя сидеть неподвижно, пока она не вышла в коридор.
Приглушённый стук закрытой двери должен был поставить точку на его проснувшемся влечении. Любой порядочный мужчина обязан уважать желания леди.
И он так и поступил — на то время, пока не прикончил ещё одну бутылку.