Сьюзен Гастингс

Венера и воин

Предисловие

113 год до нашей эры. За несколько лет до этого германские племена кимберов, тевтонов и амбронов двинулись из области сегодняшней Ютландии в Дании на юг.

Наша история начинается в альпийской долине и Штайермарке. [Шгайермарк-Штирия — земля, историческая область в Австрии. — Здесь и далее прим. перев. // Когда-то, еще в советские времена, он работал в Министерстве внешней торговли и был направлен в загранкомандировку в Советское торгпредство в Турции. Там он проработал многие годы и за это время, совершенствуя свои знания турецкого языка, овладел не только стамбульским и анатолийским диалектами, но и стал понимать язык простого народа. // Вот эта история, рассказанная моим приятелем в изложении от первого лица: «В середине 70-х годов я, молодой инженер-связист, после долгого оформления, наконец, приступил к работе в Министерстве внешней торговли. Наш отдел занимался импортом и экспортом систем связи, электронного и лабораторного оборудования. // Мой новый начальник, узнав, что я владею английским языком, пробурчал буквально следующее: «У нас все сотрудники знают либо английский, либо немецкий. Если так дело пойдет, то скоро и наш дворник заговорит по-английски. А вот в турецком секторе нехватка специалистов со знанием языка. Торговый оборот со страной никак не повышается. Запишу-ка я тебя на курсы в группу турецкого языка. Думаю, это пойдет на пользу и тебе, и отделу». // Возражать словам начальника я не посмел и стал в вечернее время изучать турецкий язык. Наш преподаватель прекрасно им владел и был опытным методистом. Русский по национальности, он родился в Баку и свое детство провел среди азербайджанцев. Когда пришло время поступать в школу, его русский язык был настолько плох, что мальчика пришлось отправить к проживающей в России тетке. В ее семье он быстро освоил родной язык, вернулся в Баку, где закончил русскую школу. // В последние годы Великой Отечественной войны служил на Кавказе переводчиком турецкого языка в армейском штабе. Затем учился в школе военных переводчиков и после ее окончания там же, уже в звании лейтенанта, начал работать преподавателем турецкого языка. Однако через какое-то время попал под сокращение, проведенное Хрущевым в Советской Армии, был уволен и остался без работы. Повезло найти подработку в Университете, а затем устроиться на курсы уже полноценным преподавателем турецкого языка. // Когда наша группа продвинулась в знании языка, преподаватель принес на урок книгу на турецком языке под названием «Çalıkuşu». Автором книги значился Решат Нури Гюнтекин. Учитель рассказал нам, что этот роман стал для турецкой литературы тем же, что «Джейн Эйр» для английской и «Унесенные ветром» для американской. Он дал задание каждому перевести отрывок из книги на русский язык. Когда мы выполнили задание, учитель показал нам эту книгу, переведенную на русский язык под названием «Птичка певчая». Переводчиком значился некий И. Печенев, как мы поняли — бывший ученик нашего преподавателя. // Однокурсники с интересом сравнивали написанное ими с литературным переводом. Конечно, он был намного лучше нашего. Да по-другому и быть не могло, ведь мы учили язык всего лишь третий год. Тем не менее, нам удалось найти несколько грамматических ошибок и неточностей в переводе, чем мы немало порадовали учителя. «Вы неплохо потрудились», — подвел он итог этой работы. // Когда я взял в руки книгу, в глаза бросился перевод ее заголовка. Показалось, что он не совсем правильный. «Птичка певчая, — размышлял я. — C какой стати автор перевода дал именно такой заголовок книге?» Прочитал роман еще раз от корки до корки и не нашел в нем сравнения или связи главной героини Фериде-ханым с какой-нибудь певчей птицей, да и с птичьей породой в целом. «Очевидно, в переводе названия книги допущена ошибка», — решил я и пошел за советом к учителю. // Мои рассуждения основывались на следующем. Ошибка заключалась в переводе слова «çalı». Очевидно, переводчик принял его за корень глагола «çalmak» (играть, петь). Ведь в турецком языке играть на пианино будет «piyano çalmak». По аналогии с «yapmak — yapı» (строить — строение), «çalmak — çalı» (петь — пение), слово «çalıkuşu» было переведено как «ötücü kuş», то есть певчая птица. В то время как словарный перевод «çalıkuşu» — желтоголовый королек, маленькая птица из семейства воробьиных. Причем эту птичку, живущую в густых зарослях и быстро бегающую по земле, никак нельзя назвать певчей, поскольку издаваемые ею звуки далеки от пения соловья так же, как воробьиное чириканье. // Была еще одна причина не называть роман в русском переводе «Птичка певчая». Среди тюремного фольклора 30-х годов до сих пор не забыта блатная песня о «птичке певчей», полная непечатных выражений. // Однако и словарный перевод также не может быть названием романа, поскольку слово «королек» на блатном жаргоне означает некую особенность половых органов женщины. // Учитель внимательно выслушал мои доводы и не мог с ними не согласиться. Он признался, что перевод книги на русский язык ему тоже не нравится. Учитель похвалил меня за усердие. После этого я стал первым учеником в группе и закончил курсы с отличными оценками. // Однокурсники тоже обсудили отмеченную мною ошибку в переводе названия книги. В группе даже был объявлен конкурс на новый заголовок. Я предложил назвать роман «Воробышек», на что возражений моих товарищей не последовало. Каково же было наше удивление, когда на обложке переизданного в СССР варианта книги мы увидели заголовок «Королёк — птичка певчая». // «ШколаЖизни.ру» - познавательный журнал // Автор: Александр Платов] Туда германцы проложили путь и поисках плодородной земли и новых пустошей, и там же случилась первая стычка с римлянами, которая закончилась уничтожением в 105 году до нашей эры тевтонов и в 101 году до нашей эры — кимберов.

Зигрун, дочь крестьянина из племени кимберов, попадает в рабство к римлянам. Для гордой, свободолюбивой девушки смерть кажется единственной возможностью избежать позора. Однако во враждебном Риме она встречает гладиатора Клаудиуса. Между двумя молодыми людьми рождается нежная любовь. Это происходит в мире, где человеческая жизнь дорого не ценится. Там, где героические дела измеряются величиной покоренных стран и числом уничтоженных или порабощенных народов, эта любовь подвергается невероятно трудным испытаниям.

Пояснения

Амика — лат. «подруга», проститутка.

Амфора — сосуд с двумя ручками для хранения вина, масла и т. п. Он крепко закрывался.

Аподетерий — раздевальня в римских банях.

Атриум — закрытый внутренний двор римского жилища.

Балинеум — помещение для купания, плавательный бассейн.

Вакх, Бахус — римский бог вина, то же, что греческий бог Дионис.

Гамониос — месяц луны в кельтском календаре (апрель — май).

Гесса — символическое табу определенных действий под угрозой смерти.

Гетера — греч. «спутница», образованная возлюбленная, девушка, доставляющая радость, проститутка более высокого уровня.

Донар — также Тор, германский бог, повелитель непогоды, грома. Изображался с поднятым молотом.

Жезл Тирса — жезл, украшенный листьями плюща и шишками итальянской сосны, атрибут Диониса-Вакха и его поклонниц.

Калиги — сандалии из прочной и грубой кожи, верх которых, как правило, был плетеным. Обувь древнеримских воинов.

Кальцеус — кожаные полусапоги с ремнями на икрах.

Кимберы — германское племя, выходцы из северной Ютландии, переселились на юг около 120 года до нашей эры.

Клине — кушетка, на которой обедали лежа.

Колумбарий — внутренность склепов с нишами, в которых хранились урны с пеплом кремированных.

Конвивиум — пирушка, попойка.

Курия — древнеримский сенат, также здание сената.

Латрине — лат. «отхожее место, туалет».

Лупанарий — лат. «бордель», публичный дом.

Матрона — лат. «дама», замужняя женщина.

Менада — греч. «безумная», впавшая в экстаз женщина, служащая культу Диониса-Вакха.

Меретрица — лат. «служащая», проститутка.

Нертус — германская богиня земли и плодородия.

Норна — также Вурд, Урд — в германской мифологии олицетворяющее судьбу божество, которое «прядет» нить человеческой жизни.

Один — также Вотан, в германской мифологии бог бури и мертвых. Позднее главный бог войны.

Палла — похожая на пальто накидка на столу.

Патриций — мужчина, принадлежавший к высшему слою древних римлян.

Перистиль — прямоугольный двор с садом на римской вилле, окруженный с четырех сторон крытой колоннадой.

Пила — лат. «колонна».

Плаустра — легкое транспортное средство.

Плебей — мужчина, принадлежавший к низшему слою древних римлян, был политически свободен, но не обладал полными правами.

Саккариа — большая повозка с массивными колесами.

Самониос — лунный месяц в кельтском календаре (октябрь — ноябрь), начало нового года в первую ночь этого месяца.

Сатир — молодой похотливый демон в образе человека в свите Диониса-Вакха, часто изображавшийся с лошадиными ушами, хвостом и копытами, а также с возбужденным мужским членом.

Симивизониус — месяц в кельтском календаре (май — июнь).

Синус Куманус — часть Средиземного моря, Неаполитанский залив.

Стола — почетные официальные одежды римских женщин.

Судатион — парное помещение в бане.

Тинг — герман. «собрание племен на совет».

Тирренское море — часть Средиземного моря.

Тога — верхняя одежда римского гражданина.

Триклиний — помещение, в котором в форме подковы стоят три кушетки, на которых возлежат обедающие.

Туника — древнеримская одежда для обоих полов, часто до колен длиной и без рукавов.

Фаллос — мужской член.

Фиал — плоская низкая чаша для питья и возлияний во время жертвоприношений.

Фрия — также Фрейя, Фрига, германская богиня любви, брака, плодородия, супруга Одина.

Хитон — длинная (до щиколоток) одежда из тонкой ткани с большим количеством складок, без пояса или с поясом.

Хламида — род плаща, надеваемого поверх хитона.

Целла меретрициа — комната для клиентов у проститутки.

Цизиум — легкая двухколесная повозка.

Циу — также Тиу, в германской мифологии бог сияющего неба и дня; позднее также бог войны и молнии.

Экседра — полукруглая ниша в стене с сиденьями.

Эос — греческая богиня зари.

Эрастес — согласно древнегреческим нравам, взрослый любовник и наставник младшего партнера-эроменоса.

Эроменос — малолетний возлюбленный, принимающий старшего партнера — Эрастеса.

Глава 1

Деревня в долине

Утренний туман поднимался из округлой долины, куда падали первые золотистые лучи солнца. Укрытая светло-серыми отрогами Альп, подобными защищающим ее рукам, деревня все еще была в тени.

В долине располагалось около двадцати длинных хижин. Из отверстий в крышах поднимался дым, люди начали просыпаться. Все дома тянулись с запада на восток. Через вход в южной стороне свет проникал в сумрачное внутреннее помещение жилища. Два ряда крепких деревянных подпорок ограничивали просторные сени. Налево и направо от прохода были стойла — быки и коровы беспокойно мычали. Где-то лаяли собаки, кудахтали куры.

Многочисленные скамейки и кушетки располагались вдоль стен вокруг разложенного в центре очага. Между камнями в очаге мерцал слабенький огонек.

Высокая девушка вышла из жилой комнаты в сени и потянулась. Она подхватила вязанку хвороста, лежавшего у двери, и понесла его к очагу. Железным крюком она поворошила в очаге, осторожно положила туда хворост и подождала, пока пламя охватит ветки. Только потом она стала класть более крупные куски дерева.

Тем временем с постели поднялась вторая женщина. Она была намного старше, в ее светлых волосах уже показались седые пряди. Обе женщины взяли большие глиняные сосуды и покинули дом. Их путь проходил мимо плетеного забора, огораживающего ржаное поле, к широкому ручью, протекавшему по долине. Женщины вышли на поросший травой берег и начали свой утренний туалет. Они сняли с себя одежду и вымылись в ледяной горной воде. Их светлая кожа покраснела.

Одежда обеих женщин состояла из льняной рубашки, доходившей до щиколоток, и юбки в сборках, подпоясанной широким кожаным ремнем. Единственным украшением были округлые металлические пластинки на поясе. Затем женщины начали расчесывать друг другу полосы и заплетать их в косы. У более молодой женщины были очень длинные светлые волосы, которые старшая заплела ей в косу в руку толщиной. Узкие кожаные повязки на лбу довершали их прически. После этого они поднялись и, наполнив кувшины водой, направились со своей ношей домой. Из входа, громко мыча, высыпали быки и коровы и разбрелись по зеленому лугу возле дома. Животных погонял кнутом высокий светловолосый юноша. При этом он во весь рот зевал и тер себе глаза. Он был совсем голый.

— Ты все еще не протрезвел, несчастный пьянчуга — заругалась старшая женщина и брызнула в юношу холодной водой. Тот засмеялся и отряхнулся. Отбросив в сторону кнут, он побежал вниз к ручью и прыгнул с громким криком в ледяную воду.

— Я разбужу мужчин, — сказала молодая женщина и ушла и дом.

Она поставила кувшин с водой на камни очага и снова поворошила хворост. В свете пламени на широких деревянных скамейках были видны другие спящие, которые сейчас лениво задвигались. Сделав неосторожное движение, крепкий мужчина слетел со своей скамьи и с шумом приземлился на утоптанном полу хижины. Он громко выругался и снова забрался под свое меховое одеяло.

— Доброе утро, отец. Сегодня чудесный день, чтобы вспахать поля. Почва хорошо пахнет, и если мы принесем жертву богине земли Нертус, она отблагодарит нас в этом году богатым урожаем.

— Зигрун, позаботься о хозяйстве и пиве. О, пиво хорошее. У меня в голове шумит, как будто медведь двинул меня по ней лапой.

Зигрун рассмеялась и помогла отцу выбраться из-под одеяла.

— Знаешь, Хелфгурд хочет сегодня послать посредника. Для этого мы должны кое-что приготовить. Кислое тесто, из которого испечем хлеб, уже почти подходит. Однако вы вчера выпили так много пива, что, боюсь, его на сегодня уже не хватит.

— Мы предложим посреднику мед, а не пиво. Что подумает обо мне род Хелфгурда, если я стану угощать их пивом? В конце концов, я свободный крестьянин Зигмунд Наякс. Испеки хлеб повкуснее и зарежь ягненка. И принеси кувшины с медом.

— Только когда придут гости, отец, — возразила Зигрун, — иначе и меда на всех не хватит.

— Не перечь мне, дочь, — проворчал Зигмунд, однако улыбнулся. Он гордился своей хорошенькой и самоуверенной дочерью. Она выглядела как его жена Херта, когда та была молодой и Зигмунд к ней посватался. Тогда они еще жили на берегу Северного моря. Его взгляд помрачнел. Он вышел из двери и огляделся. Перед ним простиралась долина. Но она была недостаточно широкой, и вокруг поднимался густой темный лес, достигавший голых серых скал. Вместе со своими четырьмя батраками он в последние дни вспахал землю и подготовил ее к посеву. Прокормит ли эта земля всех людей его рода, было неясно. Они продвинулись уже очень далеко, так и не найдя земли, которая могла бы вдосталь обеспечить кимберов зерном. Зимы в горах были длинными и холодными и земля прогревалась поздно.

Херта внесла миску с молоком. Она подогрела его на очаге и добавила в него мед. Это придаст им силы для дневной работы. Зигмунд должен был сегодня снова идти пахать с батраками. Ему эта работа опротивела. Свободному человеку не пристало выполнять работу батраков. Однако после того как в последнюю зиму трое его работников умерли от голода и болезней, он должен был сам заняться трудом. Поэтому он был доволен, что Хелфгурд сватался к Зигрун. Ей будет хорошо с родом Хелфгурда. Там есть еще несколько сильных мужчин, которые могут справиться с полевыми работами.

Все присели на корточки перед очагом, глотая горячее молоко из мисок и жуя ржаной хлеб. Потом Зигмунд вместе с батраками и недовольно мычавшими быками отправился снова пахать землю. Холодный утренний воздух обвевал их обнаженные спины. Вскоре после того как они начали пахать каменистую на этом месте почву, их сильные тела покрылись потом.

Высокий светловолосый юноша, который, наконец, соизволил, как и остальные мужчины, надеть льняные штаны, сидел на краю постели и охал. На ноги он надел кожаные сапоги в виде чулка, ремешки которых аккуратно обвязал вокруг икр. Он взял железный топор из угла темного помещения.

— Я нарублю еще дров в лесу, чтобы разжечь сильный огонь в очаге, когда придет посредник. Между прочим, я знаю, кого Хелфгурд пришлет, — рыжего одноглазого Айзенхарда.

— Откуда ты это знаешь, любопытный братец Наякс? — спросила Зигрун. — И даже если одноглазый Айзенхард не очень хорошо видит, он различит на вкус ячменное пиво и мед. Может, он даже сам Один, потому что Один также стал одноглазым после того, как заглянул в колодец познания и потерял при этом глаз. А еще поговаривают, что иногда на плече у Айзенхарда сидит черный ворон. И его серая лошадь выглядит как Слейпнир, лошадь Одина. Не напрасно из его рода происходит король Бойорикс. Вероятно, из-за этого Хелфгурд и посылает Айзенхарда как посредника.

— Ба, да что ты себе воображаешь, — рассмеялся Наякс. — Он потерял свой глаз во время драки. Его чуть не забили до смерти после того, как он затеял ссору. А вороны слетаются к нему, потому что он пахнет падалью.

Зигрун в гневе обернулась и бросила в брата кусок дерева.

— Вороны выклюют твой дерзкий язык, если ты тут же не прикроешь рот. А теперь исчезни и наруби дров, бездельник. Я не хочу, чтобы Хелфгурд подумал, будто я происхожу из семьи лентяев.

Зигрун тихо вздохнула, когда ее брат исчез с топором на плече. Однако она на него не злилась. Она подумала о своих четырех братьях, которые во время их продвижения на юг погибли в боевых схватках.

Херта никогда так и не оправилась от этой потери, ведь дома были нужны сильные мужчины. Но в каком доме? Вряд ли в этой сбитой на скорую руку хижине, которую они соорудили перед надвигавшейся зимой, когда дальнейшее продвижение на юг закрыли им снежные бури. Забота о ежедневном пропитании прорезала глубокие морщины на ее лице. Мало что осталось от их прежде гордого рода с тех пор, как они покинули свою старую родину на берегу моря. Она обернулась и окинула печальным взглядом деревянную повозку. Херта безошибочно чувствовала, что и здесь они также долго не задержатся. Жертва, которую они принесут богине Нертус, вряд ли окупится. Но люди племени попытаются. Кровь зарезанного ягненка, молоко лучшей коровы, хлеб из лучшего зерна и орехи настроят Нертус на примирение. Люди обойдут пашню три раза против солнца, а затем принесут свою жертву. Нертус должна ее принять. С угрюмым видом Херта месила тесто, которое поставила накануне.

Когда она увидела смеющееся лицо дочери, досада ее прошла. Она вытерла руки, измазанные в муке, о юбку и потянула дочь к своей постели. Покопавшись под соломенным матрасом, она достала кинжал тонкой работы с рукоятью из рога оленя. Глаза Зигрун расширились.

— Это мой дар Хелфгурду? — спросила она удивленно.

Херта кивнула.

— Я получила кинжал в дар. Он достоин того, чтобы освятить им начало супружеской жизни. Конечно, если Хелфгурд, со своей стороны, принесет достойный подарок. Это не только быки и объезженная лошадь, это также щит, меч и копье.

— Я знаю, — подтвердила Зигрун. — Ты сомневаешься, что он принесет щедрые подарки.

— Нет, — засмеялась Херта. — А теперь поторопись с работой. Когда солнце сядет, придет посредник. До этого у нас еще полным-полно дел.


Весь в поту, недовольно ворча, к обеду с поля вернулся Зигмунд. Он считал ниже своего достоинства гонять быков и обрабатывать землю вместе со своими батраками. В кого только превратился теперь гордый и воинственный кимбер? В жалкого полевого раба! Он наполнил глиняную кружку ячменным пивом и выпил его одним глотком, затем рукой вытер губы и отправился к ручью помыться. Он знал, что на нем лежит задача принять посредника от Хелфгурда. Для этого он должен быть чистым, отдохнувшим и одетым в хорошую одежду. У ручья он наблюдал за своей дочерью. Она кормила свиней в хлеву рядом с домом. Он снова нахмурил брови. Не дело это для дочери свободного воина — кормить свиней. Однако последняя служанка умерла зимой, как и батраки, от голода и болезней.

— Я желаю тебе лучшей жизни, Зигрун, — тихо промолвил Зигмунд и начал старательно мыться.


Одноглазый Айзенхард приехал на роскошно украшенном коне мышиной масти и с легким презрением посмотрел на жалкое строение. Были ли эти люди действительно достойны связи с его родом, из которого происходит король Бойорикс?

Зигмунд вышел ему навстречу и приветствовал его в своем доме. Как и на Айзенхарде, на Зигмунде были надеты узко прилегавшая шерстяная нижняя рубаха с длинными рукавами, штаны до колен и нарядная цветная накидка из ткани, скрепленная застежкой на правом плече.

Айзенхард положил перед домом свое оружие. Зигмунд втайне восхитился ценным кожаным щитом с магическими знаками. Не был ли прибывший самим Одином? В любом случае Зигмунд будет с ним очень любезен.

В жилом помещении Айзенхард сел на скамейку, в то время как хозяин устроился на деревянном стуле. Стол ломился от мисок и тарелок, на которых были разложены мясо ягненка, ржаной хлеб, овсяная каша, сыр, сушеные фрукты и орехи. Кувшины полнились фруктовым вином и медом. Херта удалилась в угол помещения и ждала приказаний мужа, если гость еще захочет есть или пить.

Она знала, что переговоры затянутся до ночи. Потом к ним присоединятся еще их сын и батраки и Айзенхард будет так пьян, что даже не сможет сам взобраться на лошадь. Лошадь уже стояла в стойле и степенно жевала душистое сено.

Зигрун наполняла на пивоварне новые кувшины ячменным пивом.

— Тсс, Зигрун…

Зигрун удивленно обернулась. Позади изгороди, сплетенной из хвороста, она различила голубую накидку Хелфгурда.

— Хелфгурд, что ты здесь делаешь? Айзенхард в доме и ведет переговоры с отцом.

Зигрун осторожно отставила кувшин с пивом и подбоченилась.

— Тсс! Не говори так громко. Конечно, я знаю, что Айзенхард ведет переговоры. Твоего отца трудно уговорить.

Зигрун рассмеялась:

— Я это знаю. Мне только девятнадцать. Если ты не хочешь подождать еще год, то должен будешь поднести особенно красивый подарок невесте.

— Я это, безусловно, сделаю. Положись на меня. Я тоскую по тебе, Зигрун, я должен тебя видеть.

Хелфгурд откинул свою нарядную накидку. Стало видно его мускулистое тело, и Зигрун улыбнулась.

— Подожди, — шепнула она. — Я только отнесу кувшины в дом, а потом мы встретимся в саду, за домом. Однако постарайся, чтобы тебя не заметили батраки.

Зигрун схватила тяжелые кувшины и без видимого усилия понесла их в дом. Она робко стояла в дверях, пока отец не кивнул ей.

— Разве она не чудесная девушка? — спросил он Айзенхарда и любовно положил свою руку на поясницу Зигрун. — Она родит вам много здоровых детей, потому что у нее широкие бедра и сильные плечи.

Айзенхард кивнул. Его здоровый глаз блеснул в сумрачном помещении. Он и без света знал, какая красивая Зигрун. Он знал, что сватовство лишь формальность, и он ее в точности соблюдает. А пивом, которое варила Зигрун, действительно пренебрегать не стоило.

Смеясь, Зигрун снова выскользнула из дома и побежала в сад, за которым они ухаживали вместе с матерью и посадили там горох, бобы и репу. Хелфгурд прятался за дикой грушей и притянул к себе Зигрун.

Она ради смеха стала обороняться и вырвалась от него.

— Хелфгурд, почему ты нарушаешь священные обычаи? Разве ты не можешь потерпеть?

Хелфгурд расхохотался во все горло.

— Нет, этого я не могу. Почему мне нельзя обнять мою будущую жену?

Он снова схватил ее, его губы искали ее рот. Однако она отвернула лицо. Поэтому он удовлетворился ее гибкой шеей, покрыв ее нежными поцелуями. Жар пронизал ее, сердце ее бешено забилось.

— Потому, что твоя жена должна вступить в брак девственницей, — выдохнула она.

— Я знаю, — прошептал он, не прекращая ласк. — Я хочу тебя только поцеловать, твои губы, твою шею, твою чудесную грудь…

Его руки скользили под ее тонкой рубашкой. Он подавил стон.

— Какое жестокое испытание — так долго ждать.

У Зигрун прервалось дыхание, когда она ощутила его руки на своей груди. Девушка качнулась.

— Милый, то, что мы делаем, нам нельзя.

Она обняла его широкие плечи.

— Кто осмелится судить там, где правит любовь? А я люблю тебя.

— Я не сомневаюсь, именно поэтому мы должны уважать обычаи.

Ее ладони нежно провели по его рыжим волосам, спадавшим на плечи. Солнце отбрасывало на них свои красные блики.

— Покажи мне свою любовь, Зигрун, хотя бы совсем немного, — попросил Хелфгурд.

Она ответила на его поцелуй и ощутила тепло его губ, они были подобны жару летнего солнца. Его руки обняли ее покорное тело, и она почувствовала, как все ее хорошие намерения угрожают отлететь от нее в потоке этой страсти. Он прижался к ней всем телом, волнение охватило его, и голова пошла кругом. Он был как в тумане.