Баптист следовал за ней, его пальцы все еще крепко сжимали ее локоть жестом собственника.

Тамсин подобралась ближе к помосту и остановилась, выглядывая из-за спин двух элегантно одетых женщин, которые, взглянув на нее, тут же отвернулись; В ее простом коричневом платье, надетом поверх рубахи, с распущенными волосами, они приняли ее за цыганку. Она приподнялась на цыпочки, стоя между ними. Их высокомерные взгляды заставили ее почувствовать непреодолимое желание показать им, что она на самом деле и есть одна из цыганок и что она гордится этим.

Тамсин наклонилась вперед, глядя на помост. «Вдовствующая королева Мари, должно быть, и есть та женщина, которая держит ребенка», — подумала она. Эта женщина была высокой и стройной, роскошно одетой. На ее голове была черная бархатная шапочка, расшитая серебром и жемчугом. Она улыбалась и притоптывала ногой в такт музыке. Маленькая королева стояла на ее коленях — жизнерадостная розовощекая малышка в длинной просторной одежде из кремового дамаска, в маленькой кружевной шапочке, надетой поверх ее рыжевато-золотистых волос. Малышке так нравилась музыка, что она возбужденно визжала, размахивала руками и подпрыгивала, стоя на коленях матери.

Неожиданно Тамсин ощутила настоятельную потребность помочь Уильяму защитить это прелестное дитя. Тамсин снова оглянулась, но Уильяма нигде не было. Не было видно и людей, которых описал Баптист. Сжав руку Лалло, она потянула его за собой.

— Я должна поговорить со своим дедом, — стараясь перекричать музыку, сказала Тамсин. — И ты должен показать мне тех глупых людей.

Баптист кивнул и завертел головой, оглядывая зал. Он был невысоким мужчиной, однако выше, чем Тамсин.

— Пойдем, — сказал он и, обхватив ее за плечи, повел ее через толпу. Они шли, будто обнявшись, прокладывая себе путь через сборище, пока не приблизились к Джону и Ноне Фо. Баптист похлопал Джона по плечу, и тот обернулся.

— Она вернулась, чтобы быть со мной, — заявил Баптист. — Я знал, что она не сможет навсегда оставить дороги странствий, не сможет обойтись без нас, — гордо заявил он.

Джон Фо заключил внучку в свои объятия, тыча при этом Нону в бок. Нона обернулась и издала радостный вскрик. Тамсин перешла в объятия бабки, но быстро отступила. Улыбаясь, она подняла правую ладонь, чтобы предотвратить их неминуемые расспросы о том, как, почему и зачем она пришла сюда, в этот королевский дворец.

— Я объясню потом, — сказала Тамсин по-цыгански. — Есть более важное дело, о котором я хотела с вами поговорить. Мы должны найти людей, переодетых в цыган. — Она повернулась к Баптисту. — Они плохие гаджо, ты знаешь, — сказала она, пытаясь воспользоваться шансом.

Лалло нахмурился. Его усы зашевелились.

— Они, конечно, глупо поступили, заплатив серебром за то, чтобы носить женские одежды. Но плохие… Я об этом как-то не думал. Если они плохие гаджо, мы должны держаться от них подальше.

— Нет, мы должны найти их. Послушайте…

Баптист и бабка с дедом наклонились к ней ближе, и Тамсин рассказала по-цыгански, быстро, простыми словами все, что знала.

— Эти люди — англичане. Они пришли, чтобы украсть нашу малышку-королеву. Они выдают себя за цыган. Думаю, они попытаются улизнуть из королевского дворца вместе с королевским ребенком, когда цыгане будут уезжать. Они хотят обвинить в этом преступлении нас, ромал.

Нона едва не задохнулась от возмущения. Джон Фо покосился на Баптиста.

— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросил он.

— Нет, нет, — ответил Баптист. — Я не позволю им причинить вред ребенку. Мы должны найти их. Я убью их своими собственными руками. Голыми руками.

— В этом нет никакой нужды, — сказала Тамсин. — Мы должны не допустить, чтобы они приблизились к королеве, и вызвать дворцовую стражу, чтобы их схватили. Пойдем, покажи нам этих людей, Баптист Лалло.

— Я покажу, — решительно заявил он.

Тамсин слышала гнев в его голосе и чувствовала его искренность даже в том, как он держал ее за локоть. Неожиданно она поняла, что ей очень нравится Баптист, нравится за то, что он гордится собой и своими людьми. Она вдруг осознала, что ее дед никогда бы не попросил ее выйти замуж за человека, который не мог бы ей понравиться.

Тамсин оглянулась и увидела, что ее дед следует за ними, пока Нона задержалась с цыганами. Баптист подвел их ближе к помосту, где Мари уже стояла, передавая ребенка другой женщине, видимо няне. Мария Стюарт оказалась темпераментной малышкой, она немного поплакала и засунула кулачок себе в рот, пока няня что-то шептала ей на ушко. Женщины покинули помост, сопровождаемые человеком в зеленом бархатном плаще и парчовом дублете. Толпа расступилась, и часть королевской семьи исчезла в арочном проходе. Хотя музыка затихла на время их ухода, цыгане возобновили свое представление. На этот раз показывали свое мастерство молодые акробаты и жонглеры. Музыка продолжала играть для придворных, которые остались смотреть представление.

— Ага, — сказал Баптист, — вон они. Сюда. — Он потащил Тамсин за руку к выходу, куда отправились королева и ее свита.

Четверо мужчин, головы которых были обвязаны яркими платками, а на плечи накинуты полосатые шали, тоже пробирались к этой двери. Они что-то пробормотали стражнику, стоящему у дверей, и он позволил им войти.

Тамсин и остальные подошли к охране.

— Все египтяне должны покинуть дворец и спуститься во двор, — сказал он им. — Никаких хождений по дворцу. — Он держал дверь открытой. — И мы хотим, чтобы вы убрались отсюда до темноты.

Тамсин остановилась.

— Ты знаешь Уильяма Скотта, владельца Рукхоупа? Он здесь проходил?

Стражник выглядел удивленным.

— Да, — сказал он. — Он вошел в холл раньше с мадам вдовствующей королевой и Ее Величеством, но вышел вместе с Перрисом Максвеллом. Почему вы ищете сэра Уильяма? — Он ухмыльнулся и наклонился к девушке. — Небольшое приключение, да? Что ж, у него такая репутация. Если я его увижу, должен ли я ему передать, что его искала хорошенькая цыганочка?

— Скажите ему, — ответила Тамсин, — что его искала хорошенькая жена.

Она одарила стражника ослепительной улыбкой и заметила промелькнувшее на его лице изумление. Тамсин откинула волосы за спину и прошла мимо него, как королева, высоко подняв голову.

Тамсин, Баптист и Джон Фо торопились вдоль длинной галереи, через открытые окна которой со двора доносилась музыка и смех. Солнце уже садилось, длинные тени легли на дворцовую площадь.

Баптист снова взял Тамсин за руку.

— Жена? — спросил он. — Жена Уильяма Скотта? Этого риа?

— Да, — сказала она по-цыгански. — Он здесь, во дворце. Я должна найти его и рассказать об этих переодетых людях.

— Но ты сказала, что разбила кувшин.

— Да, я разбила. Но ему это не очень понравилось. Так же, как и мне, — добавила она. — Мы решили остаться женатыми.

Баптист остановился.

— Но я думал, ты вернулась, чтобы выйти замуж за меня.

Выражение разочарования на его лице заставило Тамсин тоже остановиться. Джон, который шел медленнее, поравнялся с ними.

— Мне очень жаль, Баптист, — сказала Тамсин. — Возможно, если бы я была свободна, я бы с радостью вышла за тебя.

Дед посмотрел на внучку.

— Я действительно хотел быть твоим мужем, — сказал Баптист.

— Будь моим другом, — искренне сказала она. — Я была бы этому очень рада.

Он вздохнул:

— Красивая женщина как красивая лошадь. Многие мужчины хотят обладать ею, но только один владеет.

— Мной никто не владеет, Баптист, — сказала она. — Я вышла замуж по собственному желанию, меня никто не покупал.

— Красивая, с сильной волей. — Он снова вздохнул. — Полагаю, я должен быть твоим другом. — Он посмотрел на нее долгим, полным страдания взглядом.

Тамсин улыбнулась. Ее обрадовала его поддержка. А еще ей понравилось слышать, что он считает ее красивой. Это было приятно — чувствовать себя красивой и желанной.

— Куда мы идем? — спросил Джон Фо, оглядываясь вокруг.

— Уильям просил меня встретиться с ним вон в той башне, — она показала через окно. — Мы должны пересечь двор.

— Сюда, — сказал Баптист. — Здесь все залы соединены между собой. Я был там, наверху, раньше. Гулял с хорошенькой леди-гаджо.

— Баптист! — сказала Тамсин, смеясь.

Он ухмыльнулся.

— Разве я говорил, что буду верным мужем? Для этого мне слишком нравятся женщины.

— Ну, тогда ты без проблем найдешь мне замену.

— Это правда, — просто согласился Баптист и снова взял ее за руку, чтобы вести дальше. — Если они хотят похитить малютку, то должны были пойти сюда, — сказал он. — Королевские покои находятся в конце этого коридора. Моя подружка-леди говорила мне об этом.

Они вошли в огромную пустую комнату. Два высоких окна пропускали вечерний свет. На стенах были зажжены факелы, которые освещали роскошный декор, еще один помост и трон на нем. На другом конце комнаты был маленький альков, в котором пряталась запертая дверь.

— Это место, где я должна встретиться с Уильямом, — сказала Тамсин.

Джон и Баптист подошли к окну. Через несколько секунд Баптист вернулся.

— Мы только что видели в окно переодетых людей. Они вышли во двор. Там наши люди собирают вещи, чтобы покинуть это место. Останься здесь и жди своего мужчину. Расскажи ему об опасности. — Он помолчал, а потом добавил: — Чалаи, он счастливый человек, твой риа.

Баптист скривился, потом развернулся и побежал вниз по витой лестнице вслед за дедом Тамсин.

Тамсин смотрела в окно на мирное озеро позади дворца и наблюдала, как лебеди скользят по его поверхности, как летают птицы над их головами и как последние лучи догорают, растворяясь в чистом, безоблачном небе.

Часть XXIX

— Вот ты где! — раздался голос Уильяма.

Тамсин облегченно вздохнула и повернулась. Он шел по коридору, и она бросилась ему навстречу. Уильям раскрыл руки, чтобы принять ее в свои объятия. Он нес ей кусочек кекса и маленький серебряный кубок с терпким вином.

— Я рад, что ты нашла это место, — говорил он, пока она ела. — Я долго не видел тебя и начал беспокоиться. Я был в апартаментах вдовствующей королевы. Она говорит, что довольна представлением. Но сама не приглашала цыган. Один из стражников сказал, что эти бродячие артисты были кем-то приглашены и их выступления были оплачены заранее.

— Артур Масгрейв заплатил Баптисту Лалло, чтобы он привел цыган сюда. Но мы можем доверять Баптисту, — добавила она. — Я ошибалась на его счет. Он хороший человек.

— Что ж, тогда все становится на свои места, — сказал он. — Твой дед, конечно же, попытался найти тебе мужа, которого ты смогла бы полюбить.

— Я никого не могла бы любить так, как люблю тебя, — пробормотала Тамсин, поднимая лицо ему навстречу.

Уильям наклонился и нежно поцеловал ее.

— Хотя он мне понравился. Он думает, что я красивая, — добавила Тамсин. Она одарила Уильяма озорной улыбкой. — Уильям, он знает людей, которые хотят украсть маленькую королеву, — добавила она тревожным шепотом.

— Расскажи мне, — тихо сказал он.

Он отвел ее в угол комнаты, и пока Тамсин рассказывала тихим шепотом все, что узнала от Баптиста, он стоял, опершись о стену, и время от времени тревожно оглядывался.

— Мой дед и Баптист пошли искать их, — закончила она. — Этих людей будет легко узнать в толпе. Они носят головные платки и шали, как женщины.

Уильям улыбнулся.

— Превосходно, — заметил он. — Я только что был у вдовствующей королевы. Она будет рада узнать подробности. Но сейчас я не пойду докладывать ей. Сначала нужно найти этих людей и остановить их.

— Мы спустимся во двор. Мы можем позвать стражу, чтобы они обыскали весь дворец. — Она шагнула вперед.

— Не мы, — прошептал Уильям, упираясь руками в стену по обеим сторонам от ее головы, загораживая ей путь. Он посмотрел на Тамсин сверху вниз. — Я хочу, чтобы ты держалась от этого в стороне.

— Даже не думай оставить меня здесь. Я не собираюсь сидеть тут в одиночестве, пока ты будешь бегать за этими людьми. — Она упрямо задрала свой подбородок вверх. — Я пойду с тобой.

— Нет, у меня есть для тебя другое задание, — сказал он. — Вдовствующая королева хотела пригласить кого-нибудь из цыганок, чтобы та прочитала ей судьбу по ладони. Я сказал ей, что знаю самую лучшую цыганку, которая великолепно справится с этим. Я рассказал ей о тебе.

Тамсин удивленно захлопала ресницами.

— Ты рассказал?

— Да. — Он провел губами по ее щеке, его голос был глубоким и чувственным. — Она была довольна, что я наконец нашел себе жену. Я рассказал, как влюбился в тебя. Королева была в восхищении и воспылала желанием встретиться с тобой. Я пообещал, что приведу тебя к ней в ближайшее время.

— Тогда веди меня туда, — почти беззвучно прошептала Тамсин.

— Моя любовь, здесь много мест, куда я хотел бы отвести тебя… — Сердце Тамсин глухо застучало от его дерзкого намека, однако Уильям отстранился и закончил уже другим тоном: —…но с этим пока придется подождать. Я собираюсь спуститься во двор и найти Джона Фо и Лалло. А ты пройди в спальню королевы. Спальня находится как раз за этим холлом. Королева ждет тебя. Няня и маленькая королева вместе с ней.

— Идти к королеве одной? — удивленно спросила Тамсин.

— Да. — Он одарил ее коротким, но очень нежным поцелуем. — Все будет хорошо. Посмотри ее ладони и подожди меня там, если захочешь.

— Теперь ты крутишь любовь с цыганскими девушками, Скотт? — произнес мужской голос откуда-то из-за спины Уильяма.

У Тамсин перехватило дыхание, ее сердце замерло. Уильям повернулся, выпрямился, и его рука потянулась к кинжалу на поясе. В конце коридора стояли двое мужчин. Оба носили пышные одежды из бархата и парчи. Один был помоложе, с темно-рыжей бородой и коротко стриженными волосами; второй — седовласый мужчина постарше. Он стоял, нахмурившись, в ожидании ответа.

Тамсин попробовала выскользнуть, но Уильям успел схватить ее за левую руку.

— В чем дело, Малис? — сердито поинтересовался Уильям.

Тамсин, услышав имя, поняла, что перед ними стоит Малис Гамильтон, отец Джен.

— Я шел, чтобы поговорить с королевой, — ответил пожилой человек. — И увидел тебя с этой цыганкой. Продолжаешь бесчестить женщин? Хотя… Я не буду особенно переживать, если ты обесчестишь эту смуглокожую девку. — Он пренебрежительно посмотрел на Тамсин.

— Малис Гамильтон, — сказал Уильям, — и Перрис Максвелл. Это — Тамсин Армстронг, дочь хозяина Мертон Ригг. Вы можете поздравить нас, она — моя жена. — Он подчеркнул последнее слово.

Перрис выглядел удивленным и приятно пораженным, а Малис побледнел, его глаза сузились.

— Цыганка?! — переспросил он. — Ты выбрал для Кэтрин мать-цыганку?

— Наполовину, — уточнил Уильям. — Отец Тамсин — приграничный лэрд и ближайший друг моего отца.

— Воры и полукровки! — вскричал Гамильтон. — Как ты мог даже подумать о том, чтобы доверить этой цыганке мою внучку?! — Ярость душила его, он стиснул руки в кулаки.

Тамсин отступила назад, но Уильям крепко держал ее за руку.

— Довольно, Малис. Ты и Уильям не так давно разрешили все ваши разногласия в суде, — напомнил Перрис Гамильтону.

— Мы никогда не разрешим наши разногласия, — сказал Уильям.

— Это еще один удар, который я никогда тебе не прощу, — пообещал Малис и, резко развернувшись, ушел прочь.

Перрис направил на Уильяма долгий взгляд.

— Неподходящий момент, — заметил он.

— Любая встреча с ним несвоевременна, — усталым голосом произнес Уильям и взглянул на Тамсин. — Иди, красавица. Спальня королевы сразу за углом, вниз через холл. — Он поднял ее руку, поцеловал и отпустил. — Скажи ей, кто ты такая, и передай, что я пришлю стражу в ее покои сразу же, как только кого-нибудь найду. Тот стражник, который стоял у ее дверей раньше, ушел послушать цыган и не прислал никого вместо себя.

— Из-за этого представления здесь просто какой-то хаос, — заметил Перрис.

— Я подозреваю, именно этого и добивался Масгрейв, — пробормотал Уильям.

Тамсин проводила взглядом Уильяма и Перриса, тяжело вздохнула и побрела по каменному коридору. Она так волновалась, что ноги ее совсем не слушались.

Дойдя до дубовой двери, ведущей в спальню вдовствующей королевы, она в нерешительности остановилась, пытаясь справиться с нервной дрожью.

— Эй, цыганочка! — раздался сзади незнакомый мужской голос.

Тамсин вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась.

К ней подошли двое мужчин с повязанными вокруг головы платками и накинутыми на плечи полосатыми шалями. Она смотрела на них, застыв от страха.

— Эй, смуглянка! — сказал один из них. — Что у тебя за дело в этой спальне?

— Я… меня… меня попросили… меня вызвала вдовствующая королева. Она хочет, чтобы я погадала ей.

— Отлично, — сказал мужчина и ухмыльнулся, глядя на своего компаньона. — Сделай нам одолжение, мы за это дадим тебе немного золота. — Он вытащил и помахал перед ее носом блестящей монетой.

Тамсин инстинктивно отступила назад, мужчины за ней. Тамсин хотела было закричать, позвать на помощь Уильяма, но тот мужчина, что был покрупнее, шагнул к ней и, схватив её, зажал рот рукой.

— Когда стражник позволит тебе войти в эту спальню, — прохрипел он ей в ухо, — мы войдем вместе с тобой. Тем, кто внутри, ты скажешь, что мы — твои цыганские родственники.

— Нет, — пробормотала Тамсин из-под его руки, пытаясь бороться.

Он прижал ее к стене.

— Я не собираюсь причинить тебе вред. Я вообще не собираюсь никого обижать. Я хочу всего лишь заплатить тебе золотую монету за то, чтобы войти в эту спальню вместе с тобой. — Он дышал ей прямо в лицо.

— Нет! — пронзительно взвизгнула она, но рука мужчины заглушила ее крик. Тамсин попыталась лягаться, но он держал ее крепко.

— Не послушаешься — убью на месте, — пригрозил он. — Послушаешься — и у тебя вместе со всей твоей цыганской бандой все будет хорошо.

Зажатая между стеной и его огромным телом, Тамсин едва могла дышать. Второй мужчина вытащил из ножен кинжал и прижал острие к ее боку. Тамсин охватила паника, она изо всех сил пыталась что-то придумать. Но все ее мысли сковал страх. Страх за себя, но еще больше за маленькую королеву и ее мать. Она интуитивно почувствовала, что ее отказ ничего не решает. Они просто убьют ее прямо здесь и силой ворвутся в королевскую спальню. Но, если она согласится и проведет их внутрь, у нее наверняка будет возможность выиграть время и что-то предпринять.

— Отпустите меня, — кивнула она.

Мужчина ослабил хватку и позволил ей отойти на шаг. Второй мужчина схватил ее за предплечье и приставил лезвие кинжала к ее спине.

— Прямо в сердце, девочка, если ты попытаешься избавиться от нас, — прошипел он ей в ухо.

Тамсин перевела дыхание и протянула к нему руку ладонью вверх.

— Давай монету, — сказала она.

Ее рука дрожала. Она хотела заставить их думать, будто ее беспокоят только деньги и собственная жизнь.

Высокий мужчина хмыкнул и передал ей золото. Тамсин спрятала монету за корсаж и подошла к двери. Другой мужчина по-прежнему держал кинжал у ее спины, между лопаток. Острие кололо ее, как жало пчелы.

Тамсин осторожно постучала. Ожидание было тягостным, и Тамсин судорожно вздохнула, крепко зажмурив глаза. Она думала об Уильяме, о его преданности маленькой королеве. Внезапно страх сменился возмущением, затем яростью. Ярость придала ей сил. Она обернулась и дерзко посмотрела на мужчин.

— Вы специально переоделись в цыганских женщин? — усмехнулась она.

Они озадаченно посмотрели сначала на нее, потом друг на друга. Тамсин отвернулась, довольная собой.

В этот момент открылась дверь, и Тамсин моргнула от неожиданности, глядя на человека, появившегося перед ними. Малис Гамильтон тоже узнал ее и скривился.