Дункан моргнул. Уж слишком неожиданным и несправедливым был этот намек на его участие — минимальное участие адвоката! — в суде над старшим Гордоном. Обвинение было столь нелепо, что на него даже не имело смысла отвечать.

А Роберт тем временем повернулся к вождю:

— Фрейзерам давным-давно следовало бы осадить Элспет. Женщина должна знать свое место. Я лишь сделал то, с чем вы не справились!

— Ты же знаешь Элспет… Ей нужна наша защита, но давить на нее не может никто, — ответил Эван.

— Если кому и нужна защита, так это всем нам. Защита от ее своеволия. — Роберт небрежно мотнул головой в сторону Дункана. — Полюбуйтесь только на разбитый нос Макрея!

— Элспет заслуживает уважения, — вступил в разговор Хью. — Во-первых, потому, что она женщина. Во-вторых — из-за своего дара.

— Плевать мне на ее дар! У нее в руках ключ к благополучию всего клана. Так воспользуйтесь же им.

— В целом мире тебе интересен только один ключ — тот, который откроет двери в Тайный совет! — рявкнул Хью.

— Я предлагаю помощь… — раздувая ноздри, процедил Роберт. — И вы ее примете, клянусь богом!

Дункан отвернулся от спорщиков, устремил взгляд вдаль, на голубоватые холмы. Порыв ветра взметнул его волосы и унес последние слова из тирады Гордона.

Симпатия и сочувствие к Элспет с каждой минутой все сильнее овладевали сердцем Дункана. Теперь-то он понял, почему она кипела от ярости, столкнувшись с ним на лестничной площадке. Своим соглашением с Макдональдами — за ее спиной, за спиной всех Фрейзеров! — Роберт доказал, как мало он ценит небывалую силу воли и гордость этой девушки. В отличие от Фрейзеров Гордон без зазрения совести использовал бы сестру ради достижения собственной цели. Счастье Элспет его ни в малейшей степени не волновало.

В душе Дункан стал на сторону девушки. Пусть этот брак и принес бы определенную пользу клану… даже мысль о возможности союза Элспет и Рори Макдональда была Дункану противна. Речи Роберта Гордона заставили его пожалеть о необдуманных словах в первый вечер, когда он поддержал предложение о свадьбе.

Прислонившись плечом к прохладной стене, Дункан сощурил глаза. Крохотная золотоволосая фигурка в яркой накидке легко перепрыгивала с одного валуна на другой, держа путь на вершину одного из ближайших холмов. Сердце екнуло, замерло — и пустилось вскачь. Странное томление сковало тело — не вожделение, нет, что-то более смутное и пронзительное… словно сама природа подсказывала, что его место не здесь, а там, рядом с этой грациозной фигуркой.

Когда-то и для него холмы Шотландии были родным домом… Дункан вздохнул. Королевскому посланнику не пристало предаваться мечтам. Он отвел взгляд, но желание защитить Элспет от ее напыщенного брата не исчезло. Хью просил совета адвоката — он его получит. И плевать, что Роберту этот совет не понравится; Фрейзеры имеют право знать все плюсы и минусы дела.

— Помолвку можно разорвать, — заявил он.

— Ч-что? — Гордон от неожиданности стал заикаться.

— Поскольку Роберт не является опекуном сестры, его обещание не имеет никакой силы. Сообщите об этом вождю Макдональдов. А там уж Хью решать — отдавать Элспет за Рори или нет.

— Здорово! — ухмыльнулся Эван. — Вождю Макдональдов мы скажем, что ты просто высказал свое мнение, Роберт, а окончательное решение все равно остается за Хью!

— Иными словами — вы собираетесь заявить Макдональдам, что я их обманул? — надменно задрал подбородок Гордон. — Да вы в своем уме? Макдональды — люди гордые. Не отдадите Элспет по доброй воле, они увезут ее силой, а заодно и со мной расправятся. — Стальной взгляд уколол всех по очереди. — С вами тоже, не сомневайтесь!

Хью пожал плечами:

— Макрей прав. Пошлю к Джону Макдональду гонца. Пусть вождь знает, что ты превысил свои полномочия, Роберт Гордон. И вообще… Думаю, Элспет за Макдональда не пойдет. Выдадим ее за Другого.

— Что-о?! — Три пары глаз уставились на Хью.

— За кого? — спросил Дункан.

— Мало ли хороших ребят среди Фрейзеров. — Хью вновь пожал плечами. — В моей личной охране, например, двое — отличные парни. Без мужа Элспет не останется.

Дункан нахмурился. Представить себе Элспет замужем за… все равно за кем… было не просто неприятно. Немыслимо! Он тут же осадил себя. Да он-то тут при чем? Его необъяснимая тоска и тяга к этой девушке для нее самой ничего не значат. А вождь клана имеет право выбирать ей мужа, не обращаясь за разрешением к представителю короны.

— Можно поговорить с вождями Грантов и Макинтошей, — предложил Эван. — Желающие найдутся. Вот только кто решится взять в жены девушку, отказавшую Макдональдам?

— Ты прав, Рори этого не забудет, — кивнул Хью. — Боюсь, после отказа Макдональдам нам придется немедленно выдать Элспет замуж и отправить отсюда подальше.

— Одного понять не могу — что вы так печетесь об этой девчонке? — презрительно фыркнув, подал голос Гордон. — Подумаешь, Рори ей не нравится. Пусть бы себе воротила нос сколько влезет. Ребятишки пойдут, и думать забудет о ненависти. А мы получим то, что нам нужно. Если же последуем совету Макрея, любой из нас в каком-нибудь набеге может лишиться головы.

Ответом ему были неприязненные взгляды собеседников.

— Смерть от рук Макдональдов тебе не грозит, — прорычал наконец Эван. — Элспет сама снесет тебе голову.

ГЛАВА 8

Озерца желтого света от горящих факелов ложились на стол в большом зале замка. За ужином обоих адвокатов посадили рядом, но вскоре Дункан обошел стол и устроился между Келламом и Флорой, чтобы, как он перед тем объяснил Гордону, быть поближе к кувшину восхитительного французского вина.

На деле он просто больше не мог вынести ни секунды в обществе Роберта Гордона. Монотонная лекция на тему подходящих наказаний за различные проступки его нисколько не устраивала. В свое время этот вопрос стал предметом тяжелейшего трехдневного экзамена в университете Сент-Эндрю; Дункан выдержал экзамен с честью и не собирался проходить испытание повторно, тем более с тупым и самоуверенным Гордоном в роли экзаменатора. Элспет, сидевшая по другую руку от Роберта, за весь вечер ни разу не обратилась ни к Дункану, ни к брату.

Улыбка осветила добродушное лицо Флоры; экономка приветливо закивала седовласой головой. Ради гостей она облачилась сегодня в нарядную накидку, сколотую на плече крупной серебряной брошью. Почти весь вечер Флора без устали топала от стола на кухню и обратно. Под ее руководством молоденькие служанки вносили блюда с жареными цыплятами и тушенными в бульоне овощами.

Дункан отдал дань предложенным яствам; согласился даже на добавку горячей, чуть отдающей дымком овсяной каши с медом. Красное вино и виски весь вечер лились рекой. Дункан с удовольствием потягивал из глиняной кружки вино. Он был даже рад опьянению — легкий шум в голове помогал забыть о ноющей переносице. Эван оказался прав: уже сейчас вокруг глаза Дункана расплывалось сине-багровое пятно.

— Прекрасный ужин, Флора, спасибо, — сказал он.

Экономка поблагодарила его улыбкой.

— А вот магистру Гордону из Блэкригга жареные цыплята не по вкусу. — Она удрученно покачала головой.

Сидевший напротив Магнус наклонился через стол:

— Роберт, видишь ли, считает ниже своего достоинства есть куриное мясо. Подавай ему жареных быков на вертеле!

— Ага, как же! Станем мы тратить говядину на таких, как Роберт Гордон, — буркнул Кеннет.

— Ай-яй, мальчики, как не стыдно, — пожурила их экономка, но Дункан заметил блеснувший в ее глазах смешливый огонек.

— Вот Макрей из Далси на наше гостеприимство пока не жаловался, — пробубнил Кеннет с полным ртом каши. — В первый-то день мы его вообще рыбой угощали — и ничего, доволен был. — Он хлопнул Дункана по спине.

— А что ж? Мы тут привыкли к простой пище… К чему все эти лебеди с позолоченными крыльями, которых подают при дворе, — ухмыльнулась Флора.

Слушая этот обмен мнениями вполуха, Дункан потягивал вино и следил за Элспет. В мерцающем свете факелов девушка казалась совсем хрупкой, изящной, как фламандская статуэтка. Под его пристальным взглядом она скосила глаза на брата и нахмурилась, точно все еще не могла справиться с гневом.

Чуть раньше, после встречи на верхней площадке замка, Хью попросил Дункана составить письмо к вождю Макдональдов. «Интересно, — подумал Дункан, — простит ли она Роберта, если тот подпишет письмо, разрывающее помолвку?»

Из раздумий его вырвал очередной дружеский хлопок Кеннета. Вино плеснуло на стол, Дункан хмыкнул, а Кеннет громогласно расхохотался и свалился бы, пожалуй, со скамьи, если б Дункан не успел поддержать его под спину.

— Ай-яй! — опять укоризненно качнула головой Флора. — Полюбуйтесь-ка на наших мальчиков! Ох, чую, придется мне завтра готовить отвар от головной боли!

— Ш-ш-ш! — неожиданно шикнул Магнус. — О чем это там Роберт с Хью беседуют, а? — Все четверо замолчали, с любопытством наклонившись вперед.

— Новое крыло, которое я решил пристроить к замку Блэкригг уже почти готово, — говорил Роберт. — Я заказал роспись потолков и уже привез из Фландрии и Франции множество красивейших вещей. Канделябры, столики красного дерева, серебряные кубки и чаши. Да, и окна будут из настоящего стекла! Еще дубовые панели и…

— Не слишком ли роскошно для опальных Гордонов? — поинтересовался Хью, поднося ко рту кружку.

Элспет нахмурилась:

— А где ты взял столько денег?

По тонким губам Роберта скользнула снисходительная улыбка.

— Что за вопрос! Ах, ну да, в горах вы отстали от жизни… Овцы, Элспет, овцы! На шерсти и тканях можно неплохо заработать. Шотландская шерсть во Фландрии и Франции в цене. Я покупаю здесь ткани за бесценок, а продаю очень дорого.

— Как я погляжу, дела у тебя идут отлично, — процедила Элспет, отламывая кусок овсяного пирога. — Что ж ты суешь нос в мои?

Ответа Роберта никто из сидящих напротив не расслышал. Келлам презрительно фыркнул и шепнул на ухо Дункану:

— Еще бы ему не совать нос в чужие дела. В Тайный совет попасть-то ох как хочется! Богатство и власть — вот что нужно этому парню в жизни.

— Накидки ты теперь не носишь, — продолжала Элспет. — Что, наша шерсть хороша только для продажи?

— Если б я вел себя как горец, то никогда б не заработал столько денег, чтобы перестроить замок.

— Чем тебе, интересно, плохи горцы? — хмуро бросила сестра. — Ты же родился и вырос в горах.

Роберт небрежно пожал плечами:

— Горожане не хотят иметь с горцами дела. Считают их неучами и дикарями, которые только и могут, что носиться босиком по холмам да пасти скот. Пришлось перенять городские привычки, и я этим очень доволен.

— Ах во-он оно что! — рявкнул Келлам. — Мы, значит, дикари и неучи?! Зато нам хватает ума не рядиться, как бабы, в шелка и кружева и не кривляться, как чертовы горожане.

— Можешь носить все, что захочешь, Келлам Фрейзер, — ровным тоном отозвался Роберт. — Лично я одеваюсь точно так же, как и все остальные из ближайшего окружения королевы. На вашем приятеле, — он кивнул на Дункана, — я что-то не видел шотландских накидок. Могу поклясться, он тоже не слишком жалует обычаи горцев. Но ради бога — если вам вся эта простота по душе, Фрейзеры… не обращайте внимания на мое мнение, — закончил с высокомерной улыбкой магистр права Роберт Гордон.

Дункан кожей ощущал, как накаляется атмосфера. Фрейзеры побагровели от гнева. Роберт же напоминал ему дикую кошку — коварную, пронырливую, в любой момент готовую вцепиться когтями в жертву.

Элспет, сдвинув брови, обожгла брата яростным взглядом.

— Ты, между прочим, выпил за вечер немало дорогого французского вина. — Она обвела рукой стол. — А наши кубки из чистого золота, украшенные рубинами, видел? Клан Фрейзеров владеет этими кубками уже три сотни лет. Сам король Роберт Брюс I [Роберт Брюс (1274—1329) — борец против англичан за независисмость Шотландии. (Прим. пер.)] пил из них, когда гостил в Гленране. Фрейзеры уже сто лет назад перестроили замок, — не выдержав, девушка сорвалась на крик. — Для этого немало денег потребовалось. Нам есть чем гордиться, а тебе есть чему завидовать, братец!

— Сто лет назад перестроили — и успокоились, — скривил губы Роберт. — Ну а я так мечтаю о большем. К примеру, недавно выписал из Бельгии набор канделябров из серебра с инкрустацией!

Хью, до сих пор молча выслушивавший хвастливые речи, вдруг с размаху опустил на стол мощный кулак:

— Ну все, довольно! Сыт по горло! Лучшего обеденного зала, чем тот, где тебя сегодня принимают, не найти в целой Шотландии. А на канделябры, которыми владеем мы, законник, тебе никаких денег не хватит!

— Вот бы взглянуть, — пробормотал Роберт.

— Хочешь взглянуть? Сейчас увидишь. — Хью наклонился к Элспет. Та удивленно вскинула брови, но уже через миг кивнула и, обежав стол, так же тихо прошептала что-то каждому из Фрейзеров, после чего стрелой вылетела из комнаты.

Дункан вопросительно глянул на Келлама.

— Терпение, законник. Сейчас ты поймешь, каков он, наш вождь.

Через несколько минут в зал вошли трое слуг, держа высоко над головой зажженные факелы. Хью поднялся из-за стола и знаком пригласил за собой Роберта. Юный вождь в яркой шотландской накидке, красивый, могучий, выглядел сказочным великаном рядом с тщедушным и невзрачным, даже несмотря на расшитый камзол, Робертом. Хью прошагал через весь зал к самому широкому из окон и распахнул ставни.

— Смотри, Гордон! — пророкотал он. Роберт вытянул шею. Облокотившись о стол, Дункан вместе с остальными с любопытством следил за этой сценой.

В распахнутом окне открывалась фантастическая панорама заката. Темные барашки холмов, казалось, плыли в море пурпура, золота и индиго.

— Вот он! — Хью сделал широкий жест рукой. — Вот он, Гордон, приемный зал Шотландии. Гобеленов и картин роскошнее ты больше нигде не увидишь. К этим декорациям приложили руку ангелы!

Да, он умен, Хью Фрейзер… Дункан восхищался молодым вождем. Перед лицом величественной природы Шотландии померкнут любые красоты, сотворенные человеком. Вопрос лишь — способен ли Гордон на столь глубокие эмоции?

Похоже, не способен. Магистр права был в явном недоумении.

— Холмы… камни. Ну и что? Да ты меня дурачишь, Хью Фрейзер! — неожиданно вскипел он.

— Холмы и камни, говоришь, — торжественно кивнул Хью. — Но жить среди этих холмов и камней — привилегия избранных, мой друг.

Дункан не просто оценил, но от души наслаждался драматическим представлением Хью. Теперь-то уж Роберт Гордон не станет хвастать перед Фрейзерами заморскими гобеленами и столами красного дерева!

— Ты приобрел инкрустированные подсвечники? — продолжал Хью. — А что ты скажешь на это? — Он оглянулся и махнул рукой.

Магнус, Келлам, Эван и Кеннет поднялись из-за стола, прошли к слугам и взяли по факелу. Затем все четверо выстроились в ряд и подняли факелы над головами.

Высокие, сильные, они стояли неподвижно, развернув плечи и вскинув головы. Факелы, потрескивая, бросали золотистый свет на стол.

Открылась дверь, и в зал, тоже с факелом в руке, вошла Элспет. Она сменила накидку на простое белое платье и клетчатую шаль. Пройдя к братьям, девушка встала в центре и подняла руку.

Дункан ахнул от восхищения. Освещенная золотистым светом, девушка олицетворяла собой красоту и нежность. Ангел, сошедший с небес на землю…

Элспет сделала шаг вперед, полуприкрыла глаза и запела.

Первые звуки, тихие и нежные, казалось, рождались из воздуха. Дункан подался вперед как зачарованный, весь обратившись в слух.

Этот голос… чистый, как вода горных озер, звонкий, как струящиеся с гор ручьи… Божественный голос. Божий дар. Теперь Дункан понял, почему Фрейзеры считали Элспет благословением клана.

По правую руку от него Флора всхлипнула, вытирая рукавом глаза. Элспет пела о Шотландии, о гордости, о любви к родной земле. Восхитительная мелодия и величественная панорама шотландской природы разбудили в душе Дункана глубоко спрятанные, но так и не умершие чувства.

Он любил горы Шотландии не меньше Фрейзеров, но оставил их, сменив на городскую жизнь. Чуть печальная, нежная песня девушки разрывала ему сердце.

Элспет умолкла, запрокинув голову, а Хью с улыбкой обернулся к Роберту:

— Надеюсь, больше не будет разговоров о том, что для горца важно, а, Гордон?

Совершенно внезапно — точно всполох молнии озарил его сознание — Дункан понял, что означает для Фрейзеров договор о мире с Макдональдами. Он понял, что привез не бумагу от Тайного совета, а железные кандалы, связывающие этот гордый клан по рукам и ногам. Стоило ли удивляться их упорному отказу поставить подписи под унизительным договором! Теперь Дункан понимал, что Фрейзерами двигало не упрямство, а гордость.

Но даже несмотря на это, ему, королевскому адвокату, придется заставить их подписать документ.

Глядя на Элспет, тонкую, как тростинка, с копной золотистых волос, сияющую, точно звездочка на ночном небе, Дункан впервые пожалел о том, что его ждет Эдинбург.

* * *

— Что с тобой, малышка?

Элспет, вздрогнув, очнулась. Она и не заметила, как задремала, убаюканная тихим покоем ночи, редкими перепевами птиц и едва слышным журчанием ручейка у подножия холма. Увидев перед собой длинные, сильные ноги в высоких сапогах и узких брюках, она медленно подняла глаза. На лицо Дункана Макрея легла тень от громадного валуна; полы наброшенного на плечи черного плаща взметнулись от порыва ветра, точно крылья ворона.

— Тебе плохо?

— Нет, все в порядке.

— Я увидел, что ты сидишь здесь — это платье светится в темноте, его видно издалека, — и подумал, что ты заболела…

— Я часто сюда прихожу. Мне нравится это место.

Дункан опустился на землю рядом с ней, прислонился спиной к валуну и, согнув одну ногу, оперся о колено.

— Здесь хорошо отдыхать. Тихо, спокойно.

Элспет кивнула.

— Где братья?

— Все еще развлекаются. Только теперь уже во дворе. Пригласили волынщика, завели песни, пляски. А я уже устал от шума и выпивки. — Дункан откинул голову, со вздохом закрыл глаза.

Элспет смотрела на его профиль, такой четкий на фоне серого камня, и волна неожиданного сочувствия согревала ее сердце. Гнев ее давно растаял, уступив место сожалению за собственную грубость там, на лестничной площадке под крышей.

— Если Фрейзеры взялись пить и петь, то не угомонятся до утра, — с улыбкой проговорила Элспет.

— Похоже на то. Вон они, видишь? — Дункан поднял руку и наклонился, невзначай коснувшись плечом ее плеча.

Элспет прищурилась:

— Ничего не вижу. У тебя, должно быть, зоркость ястреба.

— Тогда прислушайся. — Теплый, глубокий, бархатный голос Дункана раздался у самого ее уха.

Издалека доносился тоскливый напев волынки. Элспет кивнула. Ночной ветерок — или близость Дункана? — вызвали у нее озноб. Зябко поеживаясь, она поплотнее завернулась в шаль.

— Красивое платье.

Элспет вскинула глаза:

— Тебе нравится?

— Очень.

— Хью мне шепнул свой план с факелами, — пытаясь усмирить вдруг заколотившееся сердце, проговорила Элспет, — ну а я решила, что платье и песня дополнят сцену.

— Получилось замечательно. — Даже в темноте взгляд Дункана, пронзительный и неотрывный, казалось, проникал в самую ее душу. — А ты пела как ангел. Или как эльф. Такого голоса я…

— Ш-ш! — Элспет прижала пальцы к его губам. — Тихо! Здесь нельзя хвастать. — Она опустила руку.

— Я только сказал, что ты пела как… — Ладонь Элспет вмиг накрыла его рот. Отросшая за день щетина покалывала нежную кожу, дыхание согревало пальцы.

— Это же волшебный холм, — шепнула девушка. — Здесь живет сказочный народ. Эльфы. Ты о них слышал?

Дункан рассмеялся: