Будучи лучшей средней школой в Капитолии, Академия обучала отпрысков людей именитых, богатых и влиятельных. В каждом классе числилось более четырехсот учеников, поэтому, учитывая давние связи семьи Сноу с учебным заведением, Тигрис с Кориоланом приняли в нее без особого труда. В отличие от Университета обучение было бесплатным, вдобавок учеников кормили обедами, выдавали учебники и форму. Все сто́ящие люди учились в Академии, и Кориолан рассчитывал, что впоследствии школьные связи ему обязательно пригодятся.

Широкая парадная лестница свободно вмещала всех учащихся, и сейчас по ней тек нескончаемый поток официальных лиц, преподавателей и учеников, стремившихся попасть на праздник Дня Жатвы. Кориолан поднимался медленно, пытаясь выглядеть беззаботно и в то же время держаться с достоинством на случай, если попадется на глаза кому-нибудь из знакомых. Многие люди знали если не самого Кориолана, то его родителей и их родителей, поэтому приходилось соответствовать. В этом году Кориолан надеялся добиться признания и своих собственных заслуг. Менторство в Голодных играх было финальным проектом перед выпуском из Академии. Блестящая учеба и впечатляющие результаты в роли ментора наверняка обеспечат ему денежную премию, которой хватит на оплату учебы в Университете.

Для Голодных игр в двенадцати побежденных дистриктах путем жеребьевки отбирали двадцать четыре трибута, по одному юноше и одной девушке из каждого, и бросали на арену, чтобы они дрались не на жизнь, а на смерть. Все это и многое другое было прописано в «Договоре с повинными в мятеже дистриктами», который положил конец Темным Временам. Как и прежде, трибутов загоняли на Капитолийскую арену — полуразрушенный амфитеатр, где до войны проводились спортивные и развлекательные мероприятия, и давали им оружие, чтобы убивать друг друга. Жителей Капитолия призывали смотреть Игры, но многие воздерживались. Главная трудность для распорядителей Игр заключалась в том, как привлечь больше зрителей.

Именно с этой целью и решили задействовать менторов. Распорядители Игр отобрали двадцать четыре лучших и самых талантливых ученика Академии. С их обязанностями пока не определились. Ходили слухи, что трибутов как-нибудь подготовят к личным интервью, может, отмоют или нарядят, чтобы те лучше смотрелись перед камерами. Все соглашались, что если продолжать Голодные игры необходимо, то следует их существенно доработать и сделать более зрелищными, для чего и решили разбавить трибутов из дистриктов капитолийской молодежью.

Кориолан пробился ко входу, украшенному черными полотнищами, и прошел по длинному сводчатому коридору в напоминающий огромную пещеру Хевенсби-холл, где предстояло смотреть церемонию Жатвы. Он вовсе не опоздал, однако зал уже гудел от многочисленных голосов преподавателей, учеников и нескольких распорядителей Игр, чье участие в самой трансляции в тот день не требовалось.

Сквозь толпу пробирались безгласые, разнося бокалы с поской — блеклым напитком из вина с добавлением меда и трав. Это была несколько улучшенная версия кислого пойла, которое употребляли в Капитолии во время войны и которое якобы врачевало все недуги. Кориолан отпил глоток и подержал во рту, надеясь отбить капустный дух. Больше он к поске не притронулся. Напиток отличался коварством: в прошлые годы некоторые старшеклассники чрезмерно им увлекались и выставляли себя на посмешище.

Все считали Кориолана богатым, но единственным его богатством было обаяние, которым он щедро делился, пробираясь через толпу. В ответ на его дружеские улыбки, вежливые вопросы о членах семьи и ненавязчивые комплименты лица учеников и преподавателей светлели.

— Ваша лекция о карательных мерах в отношении дистриктов произвела на меня неизгладимое впечатление!

— Отличная челка!

— Как себя чувствует мама после операции на спине? Передай ей, что она мой герой!

Кориолан прошел мимо сотен мягких кресел, которые поставили для просмотра трансляции, и поднялся на помост, где Сатирия развлекала преподавателей Академии и распорядителей Игр очередной бредовой историей. Хотя Кориолан услышал лишь последнюю реплику: «Что ж, сказала я, мне жаль твой парик, только ведь ты сама настояла на том, чтобы притащить эту обезьяну!» — он с готовностью присоединился к общему хохоту.

— О, вот и Кориолан! — воскликнула Сатирия, подзывая его жестом. — Мой лучший ученик!

Он коснулся губами ее щеки и понял, что наставница опережает его на несколько бокалов поски. В самом деле, Сатирии давно следовало взять свою дурную привычку под контроль, хотя неумеренностью грешила добрая половина его знакомых взрослых. В Капитолии бушевала настоящая эпидемия. Впрочем, веселая и не слишком чопорная Сатирия принадлежала к тем немногим учителям, которые держались с учениками на дружеской ноге. Она немного отодвинулась и оглядела его.

— Красивая рубашка. Где ты достал такую прелесть?

Кориолан посмотрел на рубашку так, словно видит ее впервые, и беззаботно пожал плечами.

— В апартаментах Сноу просторные гардеробы, — небрежно заметил он. — Мне хотелось выглядеть торжественно и в то же время стильно.

— У тебя получилось! А из чего эти бесподобные пуговки? — спросила Сатирия, ощупывая кубики на манжете. — Тессера?

— Неужели? Хм, тогда понятно, почему они напоминают мне ванную комнату нашей горничной, — ответил Кориолан, заставив друзей хихикнуть. С помощью самоиронии и шутки про рубашку он изо всех сил старался сохранить у окружающих это впечатление: он один из немногих, у кого есть ванная для горничной, к тому же облицованная мозаикой.

Кориолан кивнул Сатирии.

— Чудное платье! Прежде я его на тебе не видел, верно? — Он с первого взгляда узнал наряд, который она надевала на церемонию Жатвы каждый год, хотя в этот раз на нем и красовались черные перья. Сатирия похвалила рубашку Кориолана, и от него требовалась ответная любезность.

— Сегодня особый день, — заметила наставница, избегая прямого ответа. — Десятая годовщина, как-никак!

— Весьма элегантно, — похвалил Кориолан. Все-таки они были хорошей командой.

Удовольствие сошло на нет, едва он увидел преподавателя физической культуры, Агриппину Серп, раздвигавшую толпу уверенными движениями накачанных плеч. За ней следовал ее ассистент, Сеян Плинт, и нес декоративный щит, который профессор Серп каждый год заставляла их держать на групповом фото класса. Щит ей вручили в конце войны в награду за инструктаж и тренировки по технике безопасности во время бомбежек.

Кориолана расстроил вовсе не щит, а наряд Сеяна: легкий темно-серый костюм с ослепительно белой сорочкой и узорчатый галстук, придававший солидности высокой угловатой фигуре. Все вместе выглядело стильно, с иголочки и буквально пахло деньгами. Точнее, наживой. Отец Сеяна, промышленник из Дистрикта-2, в свое время принял сторону президента. Он сколотил огромное состояние на производстве оружия, боеприпасов и амуниции и купил право на жизнь в Капитолии. Теперь Плинты наслаждались теми привилегиями, которые старейшие, самые могущественные семейства зарабатывали поколениями. Прежде никогда не случалось, чтобы уроженец дистрикта вроде Сеяна становился учеником Академии, однако щедрое пожертвование его отца позволило практически полностью восстановить изрядно разрушенное войной здание. Уроженец Капитолия в подобной ситуации был бы вправе рассчитывать, что Академию переименуют в его честь. Отец Сеяна всего лишь попросил позволить учиться в ней его сыну.

Для Кориолана Плинты и им подобные представляли угрозу всему, что ему дорого. Новоиспеченные богачи Капитолия подрывали устоявшийся порядок вещей просто в силу своего существования. Самое неприятное, что основной капитал семейство Сноу также инвестировало в производство оружия, только в Дистрикте-13… Массивный комплекс из многочисленных заводов и исследовательских лабораторий был начисто стерт с лица земли. Бомбили ядерными боеголовками, поэтому из-за радиации весь дистрикт до сих пор оставался непригоден для жизни. Военную промышленность Капитолия перенесли в Дистрикт-2, прямо Плинту в руки. Когда новости о гибели Дистрикта-13 достигли столицы, бабушка Кориолана во всеуслышание заявила, что, по счастью, у них есть множество других активов. Увы, это было не так.

Сеян появился в школе десять лет назад. Застенчивый, ранимый мальчик с выразительными карими глазами взирал на других детей с опаской. Узнав, что он родом из дистриктов, Кориолан едва не примкнул к одноклассникам, развернувшим против новичка целую кампанию. Однако затем, поразмыслив, оставил его в покое. Капитолийские ребятишки решили, что травить сопляка из дистрикта Кориолан считает ниже своего достоинства, Сеян воспринял это как проявление порядочности. Обе догадки были не вполне верны, однако в результате и та, и другая сторона сочли его отличным парнем.

В круг Сатирии с крейсерской скоростью врезалась дама внушительного телосложения, профессор Серп, во все стороны разметав щуплую ватагу.

— Доброе утро, профессор Клик.

— Ах, Агриппина, как хорошо, что вы помните про свой щит, — заметила Сатирия, отвечая на крепкое рукопожатие. — Боюсь, молодежь довольно скоро позабудет истинный смысл этого дня. О, Сеян, шикарно выглядишь!