Сеян попытался изобразить поклон, но ударился о громоздкий щит. На глаза ему упал непослушный светлый локон.

— Даже чересчур, — отрезала профессор Серп. — Если бы мне понадобился павлин, я обратилась бы в зоомагазин. Все ученики должны быть в школьной форме! — Она смерила взглядом Кориолана. — Недурно. Старая рубаха из комплекта парадной формы твоего отца?

Кориолан понятия не имел, откуда взялась рубашка. В памяти мелькнула смутная картинка: удалой отец при полном параде, весь в медалях, — и он решил на этом сыграть.

— Спасибо, что обратили внимание, профессор. Я отдал немного ее переделать — сходство с формой не должно слишком бросаться в глаза, ведь сам-то я не воевал. Как бы мне хотелось, чтобы отец был сегодня здесь, со мной!

— Весьма уместная мысль, — одобрила профессор Серп и заговорила с Сатирией о размещении дополнительных сил миротворцев в Дистрикте-12, где шахтеры не справлялись с квотами по добыче угля.

Когда учителя увлеклись беседой, Кориолан кивком указал на щит.

— При деле с утра пораньше?

Сеян криво улыбнулся.

— Всегда готов служить Капитолию!

— И начищен-то он до блеска, — протянул Кориолан. Сеян явно напрягся: ему не хотелось выглядеть ни подлизой, ни мальчиком на побегушках. Кориолан выдержал паузу. — Кому об этом знать, как не мне. У Сатирии полно винных кубков.

Сеян вздохнул с облегчением.

— Ты тоже постоянно их начищаешь?

— Ну, не совсем. Просто она не слишком часто про них вспоминает, — проговорил Кориолан, балансируя между презрением и простодушием.

— Профессор Серп помнит про все. Она не стесняется подключать меня к делу ни днем, ни ночью. — Сеян замялся и вздохнул. — Вдобавок ко всему родители затеяли переезд прямо накануне выпускного — хотят перебраться поближе к школе. Самое время!

Кориолан насторожился.

— Куда именно?

— Куда-нибудь на Корсо. Скоро все эти роскошные апартаменты пойдут с молотка. Владельцы не смогут платить налог на имущество, как говорит отец.

Щит лязгнул по полу, и Сеян поднял его повыше.

— В Капитолии имущество налогом не облагается, только в дистриктах, — заметил Кориолан.

— Приняли новый закон, — сообщил Сеян. — На восстановление города нужны деньги.

Кориолан попытался подавить приступ паники. Новый закон! За квартиру придется платить налог! И сколько, интересно? Они и без того едва сводят концы с концами — Тигрис получает грошовую зарплату, бабушка — крошечную военную пенсию за заслуги покойного мужа перед Панемом, плюс его пособие как сына героя, убитого на войне, которое перестанут выплачивать после окончания школы. Потеряют ли они жилье, если не смогут платить налог? Кроме апартаментов у них не было ничего. Продать не выйдет — Мадам-Бабушка и так набрала кучу займов под залог имущества. Придется переехать в какие-нибудь трущобы и пополнить угрюмые ряды обычных горожан, забыв про статус, про влияние, про достоинство семьи Сноу. Мадам-Бабушка такого позора не вынесет. Уж лучше сразу выкинуть ее в окно пентхауса. По крайней мере, не будет долго мучиться.

— Что с тобой? — встревожился Сеян. — Ты белый как мел!

Кориолан взял себя в руки.

— Наверное, из-за поски. Меня от нее тошнит.

— Да уж, — кивнул Сеян. — Во время войны ма пичкала меня этой гадостью чуть ли не силком.

Ма?! Неужели апартаментами Сноу завладеет тот, кто называет свою мать «ма»? Вареная капуста и поска дружно рванули на выход. Кориолан сделал глубокий вдох и волевым усилием заставил их вернуться обратно в желудок, презирая Сеяна еще больше, чем в тот день, когда в их класс явился упитанный мальчишка из дистрикта с дурацким акцентом и с мешочком мармеладок в судорожно сжатом кулачке.

Прозвенел звонок, одноклассники Кориолана бросились занимать места в первом ряду.

— Похоже, сейчас начнут распределять трибутов, — мрачно проговорил Сеян.

Кориолан последовал за ним на помост, где выделили места для менторов — шесть рядов по четыре кресла в каждом. Он старался выкинуть жилищный кризис из головы и сосредоточиться на более насущном вопросе. Сейчас самое главное — проявить себя с наилучшей стороны, а для этого ему нужен сильный трибут.

Директор Каска Хайботтом, которому приписывали идею создания Голодных игр, курировал менторскую программу лично. Он представился ученикам со всем пылом сомнамбулы, мечтательно глядя в никуда. Под действием морфлинга некогда мощное тело усохло, кожа обвисла. Недавняя стрижка и накрахмаленная сорочка лишь подчеркивали его дряхлость. Благодаря славе создателя Игр Хайботтом еще кое-как держался на своем посту, однако ходили слухи, что Попечительский совет Академии начинает терять терпение.

— Всем привет! — проговорил директор заплетающимся языком и помахал над головой мятым листком бумаги. — Сейчас прочтем правила. — Ученики зашикали, не в силах ничего расслышать из-за гвалта голосов. — Сначала имя трибута, потом того, кто его получит. Поняли? Итак, начнем. Дистрикт-1, юноша, достается… — Директор Хайботтом прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. — Очки, — пробормотал он. — Забыл. — Все уставились на очки у него на носу и ждали, пока директор их нащупает. — Ага, ну, поехали. Ливия Кардью.

Ливия торжествующе усмехнулась, победно воздела кулак и крикнула «да!» пронзительным голоском. Она всегда была склонна к злорадству. Можно подумать, лакомая добыча досталась ей исключительно за собственные заслуги, а не благодаря тому, что ее мать управляла крупнейшим банком Капитолия.

По мере того, как директор Хайботтом, запинаясь, двигался по списку, назначая менторов, отчаяние Кориолана нарастало. За десять лет проведения Игр возникла определенная закономерность. Из более сытых и лояльных Капитолию Первого и Второго дистриктов выходило больше победителей, рыболовный Четвертый и сельскохозяйственный Одиннадцатый также поставляли достойных претендентов. Кориолан надеялся на Первый или Второй, но ему не повезло. Самое обидное, что юноша из Дистрикта-2 достался Сеяну. Дистрикт-4 тоже ушел к другим, и последний шанс на победителя — юношу из Дистрикта-11 — отдали Клеменсии Давкоут, дочери Министра энергетики. В отличие от Ливии, Клеменсия восприняла известие сдержанно: перебросила волну черных, как вороново крыло, волос через плечо и записала данные о своем трибуте в блокнот.

Что-то явно пошло не так, если уж Сноу, один из самых блестящих учеников Академии, не получил достойного трибута. Кориолан решил, что о нем вообще забыли (может, хотят назначить на какую-нибудь особую должность?), когда, к его ужасу, директор Хайботтом промямлил:

— И последний, причем во всех отношениях, трибут — девушка из Дистрикта-12… достается Кориолану Сноу.

Глава 2

Девчонка из Дистрикта-12?! Что может быть унизительнее? Двенадцатый — самый маленький из дистриктов, настоящее недоразумение, и дети там чахлые, с опухшими суставами, и гибнут они в первые же пять минут на арене, да что там говорить… Но девчонка?! Голодные игры подразумевают грубую силу, а девушки от природы мельче парней, значит, находятся в заведомо невыгодном положении. Кориолан никогда особо не ладил с директором Хайботтомом, которого в шутку прозвал Вечный Кайф, однако подобного публичного унижения он никак не ожидал. Неужели кличка дошла до директора, и тому вздумалось отомстить? Или в новом миропорядке для семьи Сноу больше нет места?

Пытаясь сохранять невозмутимость, Кориолан чувствовал, как у него горят щеки. Другие менторы поднялись с мест и оживленно заговорили. Ему следовало к ним присоединиться, сделать вид, словно ничего особенного не произошло, но он впал в ступор. Самое большее, на что его хватило, — повернуть голову вправо, где все еще сидел Сеян. Кориолан хотел его поздравить и вдруг с удивлением обнаружил, что тот расстроен дальше некуда.

— В чем дело? — спросил Кориолан. — Разве ты не рад? Среди этих отбросов юноша из Дистрикта-2 — лучший вариант.

— Ты что — забыл? Я ведь и сам из этих отбросов, — хриплым голосом ответил Сеян.

Кориолан промолчал. Значит, десять лет жизни в Капитолии среди элиты прошли впустую. Он все еще считает себя мальчишкой из дистрикта. Что за жалкий тип!

Сеян гневно нахмурился.

— Наверняка это устроил отец. Вечно он пытается наставить меня на путь истинный!

«Кто бы сомневался», — подумал Кориолан. Толстый кошелек папаши Страбона Плинта заслуживал уважения, в отличие от его родословной. Если менторов отбирали по заслугам предков, то в данном случае без нужных связей явно не обошлось.

Зрители вернулись на свои места. На сцене в конце зала раздвинулись шторы, открыв огромный экран от пола до потолка. Жатву показывали в прямом эфире из каждого дистрикта, двигаясь с восточного побережья на запад, и транслировали на всю страну. Значит, Дистрикт-12 стартует первым. Все поднялись: экран заполнил герб Панема, раздались звуки гимна Капитолия.

Алмаз Панема,
Великий город,
Ты блистаешь на все времена.

Некоторые ученики подбирали слова с трудом, зато Кориолан, бабушка которого коверкала гимн по утрам много лет, пропел все три куплета зычным голосом и снискал несколько одобрительных кивков. Как бы жалко это ни выглядело, он нуждался в любом одобрении.