Сьюзен Кросби

Извилистые тропы любви

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Машина ползла по крутому подъему на Волфбек-Ридж. Кэсси Миранда подрагивала от напряжения. Она сгорбилась над рулем и через лобовое стекло изучала окружающий пейзаж. Что за мрачные места, думала она, медленно продвигаясь вверх. Грозовые облака заволокли небо, и создавалось впечатление, что солнце никогда не появляется в этих краях.

Впереди показался дом. Устремленная ввысь конструкция из стекла и камня. На горизонте — великолепный вид на Сан-Франциско и на самый знаменитый в мире висячий мост «Золотые Ворота». Но обзор закрывает неухоженный лес, окружающий дом. Можно поклясться, что ни один лучик солнца не пробьется сквозь густую листву. Новый клиент Кэсси, очевидно, предпочитает ненормально замкнутую жизнь.

Кстати, она ничего не имела против эксцентричности. Если хочешь, чтобы каждый день над головой светило солнце и все было понятно и просто, — не стоит выбирать профессию детектива.

Кэсси припарковала автомобиль под огромным кривым деревом, взяла с пассажирского сиденья сумку и кожаную куртку и вышла из машины. Вокруг стояла тишина. Невероятная тишина. Даже птицы боялись петь. Кэсси медленно огляделась и надела куртку. По спине пробежали мурашки от стойкого ощущения, что за ней кто-то наблюдает.

Она высвободила косу из-под куртки и перебросила на спину, еще раз внимательно огляделась. Угрюмый парк вокруг, мрачный дом, высокие окна с витражами. Кто наблюдает за ней? Ее новый клиент? У него даже имя звучит таинственно — Хит Равен. [Raven (англ.) — ворон.] Кэсси попыталась представить его внешность. Ворон. Темный и загадочный. Скрывающийся от людей, от солнца, от мира. Почему?

Кэсси остановила свое сверхактивное воображение. Один из ее боссов в Лос-Анджелесе поручил ей расследовать дело об исчезновении человека. Она немедленно позвонила клиенту и договорилась о встрече. Он говорил вполне нормально. Кэсси успели заглянуть в Интернет, где быстро получила нужную информацию. Хит Равен — архитектор. Весьма востребованный. Конечно, у него могут быть странности. Но какие?

Она пошла к дому. Под ногами скрипел песок простой деревенской тропинки. Это был единственный звук, нарушавший оглушительную тишину.

Кэсси доверила своим инстинктам. А инстинкты кричали повернуть назад и бежать. Человек, живущий и такой глухомани, вытащит на поверхность ее собственных демонов. А она с таким трудом глубоко закопала их. Давным-давно. В этот момент отворилась большая деревянная дверь и на пороге, словно в раме, показался мужчина.

Кэсси поняла, что вполне правильно представляла его внешность. Темные волосы нуждались в стрижке. Угловатые черты, ясные зеленые глаза, оценивающий взгляд и измученный, отстраненный вид. Слишком худой, но костяк крепкий.

— Мисс Миранда? — Голос прозвучал вполне нормально. Но в глазах ни намека на улыбку.

— Да. Добрый день. — Она протянула ему свою визитку, в которой сообщалось, что она, Кэсси Миранда, состоит на службе в Департаменте расследований Американского Красного Креста.

— Я Хит Равен, — произнес он, отступая на шаг. — Входите, пожалуйста.

На нем голубые джинсы и красная рубашка поло. Все более чем нормально.

И в то же время все казалось ненормальным.

В доме стояла тишина, как в обитом войлоком подвале. Модной мебелью в гостиной, куда они вошли, похоже не пользовались. Камин никогда не зажигали. В огромные окна мог бы хлынуть поток света, но они были наглухо зашторены. В комнате было пасмурно. Уныло. Печально. Особенно печально. Будто дом пребывал в скорби.

Кэсси села на диван и достала блокнот и ручку. Хит стоял в нескольких шагах от нее.

— Кто пропал, мистер Равен? — спросила она.

— Мой ребенок. Пропал мой ребенок. — У него вздулись желваки от напряжения.

Его слова ударили Кэсси, словно пинок в живот. Этот случай не для ее департамента, им должна заниматься полиция. Она закрыла блокнот.

— Что говорит полиция?

Хит покачал головой.

— Не понимаю. Ребенок исчез…

— Исчезла женщина, которая носила моего ребенка. Она оставила записку. Полиция не берется за такие дела, потому что она ушла добровольно.

Злость кипела в его словах. На женщину или на полицию? В любом случае его не сложно понять.

— Могу я посмотреть записку?

Он вышел из комнаты, дав Кэсси возможность перевести дух, и через минуту вернулся с листком розовой бумаги.

— Вот. — Он протянул ей записку.

«Дорогой Хит, мне надо обдумать свои дела. Не пытайся найти меня. Позже я свяжусь с тобой. Ева». Явно не любовное письмо, подумала Кэсси.

— Когда вы его получили?

— Оно пришло по почте сегодня утром.

— Ева — ваша жена?

— Нет. Восемь месяцев назад мы… провели вместе одну ночь. Я предлагал ей выйти за меня замуж. Несколько раз. Она отказывалась. — Хит отошел от Кэсси.

— Почему она ушла?

— Я ничего ей не сделал. — Он резко обернулся. — Если вы решили, что я ее обидел…

— Я просто собираю факты.

Нетерпение Равена выплеснулось на поверхность. Он медленно выдохнул, пытаясь успокоиться, и провел руками по лицу.

— Вот моя история, — начал он. — Я не часто выхожу из дома. Обычно, когда мне что-нибудь нужно, приходят ко мне. Ева работала в качестве клерка у моих адвокатов. Она приносила мне бумаги, чтобы я их читал и подписывал. Один раз мы спали вместе. Всего один раз. Она забеременела.

— Когда она сообщила об этом?

— Через три недели. — Хит нервно ходил по комнате. Не останавливаясь, ни до чего не дотрагиваясь, он ходил как раненый зверь. Хищный зверь.

— Вы уверены, что ребенок ваш?

— У меня нет оснований думать по-другому, — после секундного колебания ответил он.

Судя по его тону, он не раз уже задавал себе этот вопрос. Надо быть дураком, чтобы не иметь сомнений, а Хит вовсе не походил на дурака.

— Хорошо. Были ли какие-то происшествия, которые могли вызвать у Евы желание исчезнуть?

— Никаких, — резко отрубил он. Хриплое поспешное слово свидетельствовало о кипящих эмоциях, готовых вырваться на поверхность. — Она не раз заезжала сюда. Сообщала мне о посещениях врача. Обычно мы немного разговаривали. Это все. Я никогда ничего не делал такого, что заставило бы ее бежать. Мы договорились, что разделим опеку над ребенком, как только он появится. У нас были вполне дружеские отношения.

Дружеские отношения! Какое странное определение, подумала Кэсси. О какой дружбе тут идет речь?

— Вы давали ей деньги?

— Да.

Кэсси подождала. Он ничего не добавил к своему ответу.

— Мне нужны подробности.

— Мисс Миранда, Ева носит моего ребенка. Я хочу заботиться о своем ребенке. Я предложил Еве переехать сюда — она отказалась. Я подумал, что дополнительные деньги сделают ее жизнь легче. Я покажу вам счета моих выплат. Но какое это имеет значение?

— Это поможет мне понять ситуацию. Может быть, Ева убежала и держит вашего еще не родившегося ребенка в заложниках потому, что хочет получить больше денег. — Кэсси постучала ручкой по блокноту, который снова открыла — Она обещала связаться с вами. Почему бы вам не подождать? Если вы доверяете ей, то сделайте, как она просит.

Хит смотрел вдаль. Его кулаки сжались, плечи окаменели.

— Три года назад умер мой сын. Мой единственный ребенок. — Он отвернулся, потом снова посмотрел на Кэсси. — Я не хочу потерять и этого ребенка.

Его боль пронзила сердце девушки. Ей двадцать девять лет, и она многое перенесла в этой жизни. Но нет ничего страшнее потери ребенка.

— Я помогу вам, — твердо пообещала она Хиту.

Облегчение, охватившее его, словно вернуло в комнату покой.

— Спасибо.

— Что, по-вашему, означает «мне надо обдумать свои дела»?

Хит выпрямился и сосредоточенно уставился на Кэсси. Он был готов к сотрудничеству.

— Понятия не имею.

— У нее есть бой-френд?

— Мне это не приходило в голову.

— Что вы знаете о ее семье?

— Она говорила об этом как-то неопределенно. В основном о родителях, которые живут где-то на востоке. Это все.

— Ладно. Хоть что-то для начала. Мне нужно больше информации. Ее полное имя, адрес. Все, что вы можете дать мне.

— Пойдемте ко мне в кабинет, — кивнул он.

Кэсси последовала за ним по массивной лестнице и попала в просторную комнату. Взгляд ее остановился на двух гигантских столах с разложенными на них чертежами, а затем на огромном экране компьютера. Ну да, он же архитектор, вспомнила девушка.

Всю наружную стену занимали огромные окна. На них висели шторы, и они были плотно закрыты. Жалюзи опущены. Никакой связи с внешним миром.

Хит оценил методичность и хватку Кэсси. Отвечая на подробные вопросы девушки, он понял, что для нее не существует мелочей. К тому же она казалась ему сгустком энергии. Кэсси двигалась быстро, думала быстро и в то же время осмотрительно.

Она производила хорошее впечатление. В остроносых ковбойских сапогах на каблучке она была ниже его всего на несколько дюймов. Золотисто-русые волосы толстой косой спускались по спине. Темно-голубые глаза могли быть и проницательными и сочувствующими. Она быстро поняла, что надо отвлечь его от зацикливания на своей злости, на своей ярости, вызванной исчезновением Евы. Хит решил, что прекрасно сработается с Кэсси.

А пока она что-то писала в свой блокнот. Потом сняла старую, но хорошо сохранившуюся кожаную куртку и повесила на спинку соседнего стула. На поясе был прикреплен револьвер в кобуре. Такого он не ожидал. И почему-то удивился. Вот он, мужской шовинизм, подумал про себя Хит. Ведь если бы к нему пришел детектив-мужчина, например босс Кэсси, Куин Джерард, и у него было бы оружие, Хит бы не удивился.

— Какое это оружие? — спросил он.

— «Сиг Сойэр». Сороковой калибр, — не поднимая головы, объяснила Кэсси.

— И вы хорошо стреляете?

— В Сан-Франциско бывает туман? — Она улыбнулась, и ее уверенность очень понравилась Хиту. — Я не всегда ношу оружие, но сегодня я не знала, что меня ждет. Итак, — она постучала ручкой по блокноту. — Вы говорили, что Ева работает в вашей юридической конторе.

— Работала. Она ушла в декретный отпуск в начале прошлой недели.

— Она ушла рано, не правда ли? — Кэсси нахмурилась. — В наши дни обычно женщины работают, пока не отойдут воды.

— Не знаю. — Его бывшая жена перестала работать в тот день, когда они поженились, чему он был несказанно рад.

— Это большая фирма?

— «Торрэнс энд Торрэнс».

— Это большая фирма, — согласилась Кэсси. — Я пять лет работала у «Обермана, Стила и Дженкинса» следователем по бытовым случаям, поэтому я знаю многие юридические фирмы. Они во многом похожи. У Евы должны быть подруги на работе — клерки, секретарши. В компании, где много служащих, всегда найдется один или два, с кем она могла ходить на ленч. Я всех проверю.

— Вы не сможете, — бросил он ей в спину, скрестив ноги на стуле.

— Что я не смогу?

— Поговорить с кем-то в офисе.

Кэсси вытаращила на него глаза, будто он внезапно потерял рассудок.

— Но я должна.

— Вы не сможете.

— Почему?

— Потому что мы держали наши отношения в секрете. Служащим фирмы категорически запрещено вступать в тесные отношения с клиентами. Если на фирме узнают, ее уволят.

— И никто не знает, что вы отец ребенка?

— Во всяком случае, на ее работе не знают.

— Удивительно, как ей это удалось. — Кэсси топнула ногой по полу. — Такие вещи очень трудно сохранить в секрете.

— Еве нравилась ее работа. Она не хотела потерять ее.

— Гм-м-м. — Через несколько секунд Кэсси перелестнула страницу в блокноте. — Пока это оставим. Вы знаете, где она живет?

Хит протянул ей карточку, вынутую из папки. Кэсси переписала адрес.

— У нее есть соседка-подруга, — добавил он. — Дарси. Полного имени не знаю.

— Вы бывали в ее квартире?

— Нет.

— Значит, одна ночь — это и в самом деле единственное, что между вами было? Вы никогда не ходили с ней на свидания?

— Никогда. — Хит сам удивился, насколько странно это звучало.

— Это номер ее телефона? — Кэсси разглядывала карточку.

— Да. Мобильного.

— Полагаю, вы пытались связаться с ней.

— Телефон отключен.

— Хорошо. — Кэсси записала номер и отдала ему карточку. — Ева говорила о своих друзьях?

— Она называла какую-то Меган. И парня по имени Джей.

— В каком контексте она их упоминала?

— Это были люди, с которыми она встречалась после работы и проводила уик-энды.

— Вы не думаете, что Джей мог быть ее бой-френдом?

— Не похоже. — Хиту нравилось, как она задавала вопросы, нравились ее уверенность и напор.

— Вы упоминали ее родителей, живущих где-то на востоке. Ева никогда не называла их имена?

— Нет.

— Кого-нибудь из родственников?

— Упоминала сестру. Трисию. Старшую. У сестры трое детей. Ева звонила ей, консультировалась по поводу беременности. Говорила, что больше никому не может довериться.

— Сестра живет здесь?

— Понятия не имею.

Кэсси с молчаливым упреком посмотрела на него.

— Я знаю, мне надо бы больше знать о женщине, которая носит моего ребенка. — В голосе Хита зазвучали нотки отчаяния. — Не то что я не задавал вопросы и не хотел больше знать о ней. Просто Ева совершенно не поддерживала таких разговоров.

— Она хранила секреты. — Кэсси утверждала, а не спрашивала.

— Похоже, она хотела специально выглядеть таинственной, чтобы я проявлял к ней больше интереса.

— И это действовало?

— Возможно, — немного подумав, согласился Хит. — Интрига повышает уровень адреналина в крови и вызывает интерес. Но потом наступает усталость.

— Да. Взрыв эмоций — это великолепно, но ненадолго, — невесело усмехнулась Кэсси. — А что у нее с образованием?

— В настоящее время Ева посещает бизнес-школу, которую оплачивает фирма. Будет юридическим работником со средним образованием. Ей разрешено посещать занятия в рабочее время. — Он протянул листок бумаги. — Вот еще номер машины, которую она водит.

— Прекрасно. Вы знаете, кто ее гинеколог?

Хит вручил ей вторую карточку, на которой также был указан роддом, где планировались роды.

— Вы посещали курсы для будущих родителей? Вы планировали присутствовать при родах?

— Нет, нет.

— Вы ходили с ней вместе к гинекологу?

— Нет. — Однажды он почти пошел, когда ей назначили ультразвук. Но передумал и вернулся с порога.

Кэсси надела на ручку колпачок и постучала ею по ладони, в задумчивости глядя на Хита.

— Вы сказали, что не часто выходите из дома?

— Правильно.

— А вообще-то выходите, мистер Равен?

— Хит. — Он на секунду запнулся. — Нет.

— Давно?

— Три года.

Он дал ей возможность подумать. Он не выходил из дома с тех пор, как умер сын.

— И вы никогда не поднимаете шторы?

— Никогда.

Кэсси не спросила, почему. Но если бы и спросила, он бы не ответил. Это не ее дело.

— Хорошо, — сказала она, засовывая ручку в блокнот. — У меня достаточно фактов, чтобы начать. Но мне нужна фотография Евы. Если у вас есть.

Он вручил ей папку.

— Молодая, — заметила Кэсси, когда увидела внутри папки снимок.

— Двадцать три. Мне тридцать девять. Не удивляйтесь, между нами действительно было мало общего, — добавил он, поймав ее взгляд. Но он не хотел развивать эту тему. — Там есть снимки младенца. — Хит сделал копию с ультразвукового снимка малыша.

Кэсси достала картинку из папки и стала ее рассматривать.

— Я никогда такого не видела.

— Голова. Нос. Подбородок. Ручки. Пальцы. Ноги. — Хит карандашом показывал части тела.

— Вы знаете пол младенца? — улыбнулась Кэсси.

— Ножки скрещены.

— Или там нечего видеть. Может быть, это девочка.

— Может быть.

Кэсси захлопнула папку и поднялась. Хит вручил ей конверт с чеком — еще по телефону она предупредила, что в их ведомстве требуется частичная предварительная оплата. Потом они молча спустились вниз. Перед дверью Кэсси остановилась.

— Вы были влюблены в нее?

— Нет. — Разве он верил в любовь?

— Но вы же собирались жениться на ней.

Он уже и так сказал слишком много. Нет необходимости объяснять каждый свой шаг.

— Есть некоторые вещи, которые необходимо сразу прояснить, — начала Кэсси. Тон — деловой, но глаза ласковые. — Расследование может принять такой оборот, что вам придется покинуть дом. Может быть, поехать куда-то со мной, а может быть, и одному. К примеру, Ева позвонит и скажет, что вы нужны ей. Вы подготовьтесь к этому, чтобы смогли выполнить все, что необходимо.

— Я уже готов. — Хит сделает для своего ребенка все. Все! Включая борьбу с Евой за опеку над ребенком. Она, очевидно, не способна быть хорошей матерью. — А что я должен делать сейчас?

— Позвольте мне сначала все расставить по полочкам. Иногда такого рода случаи сами разрешаются сказочно быстро. Если вы вспомните еще что-нибудь, позвоните мне.

Кэсси протянула руку. Хит машинально взял ее. Все правильно — заключив сделку, один человек пожимает руку другому. Он попытался высвободить руку, но Кэсси крепко ее держала.

— Я найду вашего ребенка, — убежденно заявила она.

От вспыхнувшей надежды у него перехватило дыхание. Он едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия — от благодарности.

Он верил ей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кэсси не теряла времени даром. Уже в полдень компьютер выдал ей дату рождения Евы, номер полиса ее социальной страховки, настоящий и предыдущий адрес. Остальное требовало более глубоких раскопок. Кэсси надеялась, что беседа с Дарси, соседкой Евы по квартире, даст больше конкретной информации. Конечно, если Ева не держалась с Дарси так же скрытно, как с Хитом.

Кэсси запустила на принтере печать, отодвинулась от стола и потянулась, расслабляя уставшие плечи. Пока документы и записи печатаются, можно позвонить гинекологу Евы. Она начала набирать номер, но остановилась. Сначала надо позвонить Хиту.

— Говорит Кэсси Миранда, — представилась она, когда он ответил.

— У вас есть новости?

Она услышала в его голосе такую надежду, что ее сердце сжалось от сочувствия. Ей хотелось бы порадовать его хорошими новостями.

— Простите, нет. Я собираюсь позвонить в гинекологическую клинику и притвориться, будто я это она. Есть ли у Евы акцент?

Прошло несколько минут. Кэсси решила, что Хит пытается справиться с разочарованием из-за отсутствия новостей.

— Никакого акцента, — наконец сообщил он.

— Какие-нибудь особенности речи? Повторяет ли она «вы знаете», или «как бы», или что-нибудь в этом духе?

— Она хихикает.

— Часто? — Кэсси сморщилась от неприязни.

— Да. А когда нервничает, еще больше.

Потрясающе.

— Не могли бы вы привести пример?

— Хорошо. — После некоторой паузы: — Мне не следует этого делать, хи-хи.

Кэсси улыбнулась — это звучало весьма странно. Она смотрела на фото Евы, пытаясь представить их вместе. Они не подходили друг другу. Ева принадлежала к типу «девушка-простушка» — рыжие волосы, веснушки, наивный взгляд. А Хит казался светским и тонким человеком.

— Какие-нибудь еще детали не вспомнились?

— Она любит делать покупки.

Кэсси усмехнулась. Она стала привыкать к его своеобразной манере выдачи информации — прямой, но крайне лаконичной.

— Предпочитает какой-то конкретный магазин?

— Ева любит торговаться. Она говорит, что никогда не платила за вещь полную цену и никогда не будет этого делать.

— Она любит торговаться в какой-нибудь второразрядной лавке или во время распродажи в супермаркете?

— По-моему, и там и там. И в специализированных магазинах. Она нашла такой, где продается одежда только для беременных.

— В городе их не может быть много. — Кэсси взяла телефонную книгу и положила на стол перед собой. — Я проверю их все.

Закончив разговор с Хитом, она тут же позвонила в офис врача. Время поджимало, рабочий день подходил к концу.