Сьюзи Кроуз

Прости, но я скучаю

Моим маме и папе

Мне жаль, что люди, прочитавшие мои книги, порой задаются вопросом о моем воспитании.

Как бы то ни было, я думаю, вы проделали отличную работу.

Призраки в нашей жизни

Мод и Ричард

В день свадьбы Мод выглядела настоящим чучелом. Платье пузырилось и морщило, обвисало и топорщилось. В нем она казалась полинялой, зато оно подчеркивало худшую, по мнению Мод, часть ее внешности — лицо. Она знала, что Ричарду все равно: ведь она выглядела ужасно, что бы ни надела, а ему хоть бы что, казалось, он этого даже не замечал. Вообще-то он никогда не говорил ей о том, как она выглядит, не было у него и дурацкой привычки некоторых пожилых мужчин обсуждать наружность других женщин. Зато он громко хохотал над ее шутками, занимал интересными беседами, готовил экстравагантные блюда и с гордостью держал ее за руку на людях. Когда они смотрели фильмы, он рассеянно перебирал ее волосы, как будто они были длинными и шелковистыми, а не короткими и жесткими. Сказав, что любит ее, он нежно коснулся ее лица, а у глаз появились морщинки-лучики — как будто не мог поверить, что ему так повезло. Она сама в таких случаях точно так же щурила глаза.

Мод улыбнулась своему отражению в зеркале в полный рост, ошеломленная зрелищем. Все же, когда тебе за шестьдесят, хорошо выглядеть в модных вещах непросто — не сказать, что невозможно, но все же гораздо труднее, чем в двадцать пять. Можно сколько угодно делать всевозможные гимнастики, проходить каждый день по десять миль, поливаться увлажняющим лосьоном из пожарного шланга, но без всякого толку: тело прожило немало лет, и это заметно. Впервые в жизни Мод пожалела, что не вышла замуж в двадцать с небольшим: платье, конечно же, предназначалось для юной невесты. Но потом она представила, какого бы тогда выбрала мужа, рассмеялась и решила наплевать на свое лицо и выпирающий живот: главное, они любят друг друга, и это прекрасно. Наплевать — вот одно из немногих решений, которые после шестидесяти даются гораздо легче.

Наконец, собравшись с духом и кое-как подобрав волны тюля и атласа, она села в автобус и поехала в парк в центре города рядом с мэрией, где их должен был ждать фотограф — фотосессию перед церемонией придумал Ричард. Пассажиры с любопытством уставились на нее, и она беззаботно улыбнулась в ответ. «Может быть, они считают, что я красивая», — подумала она и, вместо того чтобы выбросить эту мысль из головы, надела ее, как второе платье, и ехала в ней до самого парка.

Фотограф был уже на месте и поначалу не заметил ее. Он зачем-то фотографировал дерево — медленно кружил вокруг него, как будто это оно было невестой, поворачивал камеру так и сяк, подкручивал колесико, то и дело останавливался и хмурился, досадуя на солнце, которому ну никак не подобало торчать на небе в два часа дня.

Он не был профессиональным фотографом — просто знакомый Ричарда, любивший фотографировать. Значит, его услуги обойдутся дешево, и это самое главное. Свадебный альбом Мод и Ричарда не будет передаваться из поколения в поколение; он просто пролежит несколько лет на журнальном столике, а когда Мод и Ричард покинут этот мир, кто-нибудь вынет из него фотографии и выбросит на помойку. А альбом, если ему повезет, окажется на благотворительной распродаже с наклейкой «25 центов». Для Мод это был первый брак, для Ричарда — второй, детей ни у кого из них не было. Их отношения не сулили ничего, кроме собственного удовольствия.

— Привет, Мод! — сказал фотограф.

— Привет, — ответила Мод. Как его зовут, она не помнила.

— Настоящая красавица, — заметил фотограф.

— Лжец! — смеясь, ответила Мод. — Побольше снимайте, как мы целуемся, вид сзади. И больше Ричарда, чем меня. Можно еще сделать парочку таких, забавных, где невеста прячет лицо в букете.

— Хорошо, — смущенно сказал фотограф. — Кстати, а почему нам не начать с нескольких портретов невесты? Я читал, что некоторым невестам нравится, чтобы были…

— Нет, спасибо, — быстро сказала Мод. — Мне ни к чему.

— Ладно, конечно, хорошо, извините, — сказал фотограф. И еще раз щелкнул дерево.

— Пойду посижу вон на той лавочке, пока жених не приехал, — сказала Мод: у нее закружилась голова, когда она представила, как по аллее к ней идет Ричард, одетый в костюм, и смотрит на нее этим своим взглядом — как будто она ангел, Джейн Фонда и единственная женщина, оставшаяся на планете Земля.

На скамейке Мод расправила свое красивое платье, пригладила волосы и провела безымянными пальцами под глазами, проверяя, не расплылась ли тушь. Она сидела, и сидела, и сидела, пока не начала думать, правильно ли она поняла Ричарда, что они встречаются в этом парке. Но фотограф-то здесь — не могли же они оба напутать!

— Извините… э-э… мистер… фотограф, — сказала Мод. Ей было неловко, что она не помнит имени молодого человека. — Мне нужно найти телефон-автомат. Сейчас вернусь. Если в это время придет Ричард, дайте ему понять, что стыдно так опаздывать, ладно? — Она улыбнулась, чтобы показать, что шутит.

— Ладно, — ответил фотограф, не показавший виду, что ему не нравится обращение «Фотограф». Наоборот, казалось, он даже приосанился. — А что, еще есть телефоны-автоматы?

— А куда они денутся? — хмыкнула Мод. — Не у каждого же в кармане мобильник.

Фотограф пробормотал, что вообще-то у каждого, а Мод отправилась на поиски телефонной будки.

Конечно же, она была права: автомат оказался прямо за углом, и она быстро набрала номер Ричарда, осознавая, что бросается всем в глаза. Конечно, свадебное платье и задумано для того, чтобы бросаться в глаза, но обычно, когда его надеваешь, все должны пялиться на него, а не на тебя. Обычно.

В трубке послышались гудки — один, другой, третий… Мод еще не успела расстроиться, она была лишь слегка обеспокоена. Если он ответит — это плохо: до города ему ехать двадцать минут, а он уже и так опоздал. Если не ответит — еще хуже, потому что где тогда его носит?

— Алло?

Ага. Плохо, но могло быть хуже.

— Ричард! — воскликнула Мод. — Почему ты еще дома?

— Мод? О, Мод! — Казалось, он был удивлен, услышав ее голос. Кто еще, интересно, мог звонить ему в день его свадьбы?

Она молчала, ожидая, пока уляжется волна эмоций. Все хорошо, все хорошо. Это день ее свадьбы! Но Ричарда рядом нет, так что…

— Ты… ты забыл о нашей свадьбе, Ричард?

— Э-э… — прокатился по телефонной линии его голос. — Это… ну да. Нет! Нет, я не… Нет, я просто… У меня… как это говорят… дрожат… эти…

— Ричард! С тобой все в порядке? — Его голос звучал странно. Невнятная речь, путающиеся мысли… Мод старалась не паниковать. — Ричард! Ричард! — Как там проверяют, не случился ли с человеком удар? Какой-то тест… А, да, лицо, руки… что-то еще, она вспомнит, сейчас дорога каждая минута. — Что, Ричард? Руки?..

Ричард рассмеялся.

— Руки? Нет! Причем тут руки! — Он так смеялся, что с трудом выговаривал слова. — Дрожат… нет, трясутся тормашки! Вот как говорят. Да нет, не может быть. Это же бесслы… бессмы… — В трубке послышалось бульканье, а за ним звук основательной отрыжки. — Поджилки! Слишком трясутся поджилки, чтобы жениться. Поджилки… — Он уже так хохотал, что не смог закончить фразу.

— Да ты пьян, — сказала Мод, сама удивившись своим словам. Они вырвались у нее, казалось, раньше, чем пришли в голову. Она еще не сошла с ума; она даже не была уверена, что бодрствует. Это было похоже на сон, из тех, когда стоишь раздетая перед толпой. Только все наоборот: не раздетая, а разодетая. А пьяный жених хохочет над несмешной старой идиомой, которая означает, что он не хочет жениться. И в любой момент можно взмахнуть руками и улететь вместе с телефонной будкой. Потом она проснется в день свадьбы и посмеется про себя, а позже, во время медового месяца, даже расскажет об этом Ричарду. Они собирались в Кэнмор. У них был заказан номер для новобрачных. Они намеревались съездить в Банф и прокатиться по канатной дороге на вершину Серной горы.

— Нет! — заорал Ричард и снова захохотал в трубку. — Ну, это… да. Да! Именно. — Казалось, он в истерике. — Я пошел, Мод. Все это… — Он повесил трубку.

Мод так и осталась стоять в телефонной будке на Скарт-стрит, совершенно ошеломленная и глупо расфуфыренная. Ее сердце не было разбито: это она почувствует, только когда пройдет шок.

Бесслы… бессмысленно.

«Хорошо сказано, Ричард».

Оказалось, что это вовсе не день свадьбы Мод.

Она отправила фотографа и отменила церемонию, после чего и сама вернулась домой и сняла дурацкое платье — надевать его было неловко, но снимать и укладывать обратно в красивую коробку было откровенно унизительно.

Оставалось только ждать, пока Ричард протрезвеет, позвонит, извинится и объяснит свое странное поведение. Но этого так и не случится. Не будет ни Серной горы, ни канатной дороги.

Маккензи и Таня

— Но у меня день рождения. — Маккензи стояла в дверях спальни. Она пыталась разозлиться, чтобы прогнать обиду.

— Был. Вчера. — Голос Тани донесся с дерева прямо за окном спальни. Когда Маккензи ее засекла, она уже спускалась вниз и теперь сидела на ветке, ее белоснежная кожа светилась в лунном свете, так что она была похожа на парящее привидение.