Вдруг — о чудо! — он увидел верного ослика, с которым вместе бежал из плена; животное, привыкшее к нему, очевидно, искало место, где они расстались, и вернулось к водоёму в надежде найти заботливого верного друга.

Рабовладелец, пленивший Мари, был не простым человеком. Его разбойничья шайка насчитывала десятки вооружённых головорезов. Занимаясь работорговлей, они нападали на людей, где только было возможно. Их жертвами становились пастухи, крестьяне, одинокие путники, мелкие торговцы. Рабов доставляли в Египет и ближние государства: Эдом, Моав, Амон. Разбойники действовали быстро, не боясь наказания. Дешёвые рабы нужны были многим; никто и никогда не расспрашивал, откуда эти несчастные люди; а сам главарь не походил на разбойника; умело играл роль владельца торгового каравана, почтенного и уважаемого господина.

Мари стал его личным рабом, научился читать мысли и желания главаря; он был свободен в передвижениях, исполняя приказы, крутился по лагерю без трудностей и задержек, но сбежать не пытался; казалось, что какая-то таинственная сила привязала его к работорговцу, не давая исчезнуть незамеченным. Он никогда не видел хозяина спящим. После изнуряющего дня юноша погружался в тяжёлый сон, давая отдых ноющим рукам и ногам и гудящей спине, боль в которой вызывала мучительные страдания. Хозяин выглядел здоровым и бодрым. Мари не знал, когда тот отдыхал; ведь в самую рань, едва только пробуждался рассвет, главарь шайки был уже на ногах, отдавая грозные распоряжения.

На одном месте долго не задерживались, постоянно меняя расположение походного лагеря, то скрываясь от преследователей, то выискивая новые жертвы прибыльного дела. Разбойники были неуловимы, действовали скрыто и умело; но главное — в лагере царила жесточайшая дисциплина, и приказы главаря не обсуждались, а исполнялись бегом и с предельной точностью.

Иногда головорезы напивались, и на них было страшно смотреть: звериные лица, тупые шутки, животные страсти. В такие минуты Мари хотелось спрятаться (даже зарыться в землю) или превратиться в лёгкое облачко, чтобы тут же исчезнуть за горизонтом. Но приходилось молчать и терпеть, хотя порою смерть казалась избавлением от этого ужаса…

Однажды разбойники притащили нищего горбуна, сорвали со старика ветхую одежду, отобрали последние гроши. Горькие слёзы сползали по его лицу до седой бороды. Он что-то тихо шептал, словно проклинал распоясавшихся бандитов, и те действительно угомонились; как мёртвые свалились на землю, сотрясая лагерь диким храпом. Даже главарь, изрядно обмякший, сидел на своём привычном походном троне, позёвывая, глупо улыбался, не понимая, что произошло с его верными слугами.

Мари взял свою подстилку (всё, что у него было) и набросил на дрожащего горбуна; потом развязал ему руки, напоил водой. Старик жадно опустошил кувшинчик, поблагодарил юношу, неожиданно протянул мешочек, непонятно откуда у него появившийся.

— Вот, возьми порошок — сонное зелье, разведёшь с вином, и дай выпить этой скотине, — показал рукой в сторону главаря, — когда уснёт, беги, не мешкай, не то погибнешь.

А тот неожиданно вскочил и скрылся, очевидно, по нужде, но и минуты хватило, чтобы старик управился; исчез, как и не было. Разбойники просыпались, но ни о каком горбуне не помнили и Мари оставили в покое: не донимали и не издевались…

Поступил приказ сворачивать лагерь. Обнаружили небольшой караван недалеко от границы с Египтом; новых рабов собирались переправить в назначенное место; покупатели давно ожидали свой товар, но хозяин задерживался, поэтому торопился. А юноша, его верный слуга, работал ещё усерднее, не вызывая подозрений, и искал подходящую минуту, чтобы угостить ненавистного рабовладельца ароматным вином с добавленным сонным порошком от горбуна.

Налёт завершился удачно, а захваченных рабов переправили в надёжные руки. Получив приличную сумму, главарь устроил настоящий пир. В лагере даже появились женщины, чего раньше никогда не бывало; задымились походные костры, а кувшины наполнялись вином из бочки, которую привезли на повозке.

Мари понимал, что другой удобной для побега минуты уже не будет. Он заметил хозяйского ослика, за которым усердно ухаживал не один день; этот ослик перевозил оружие, постоянно следуя за лошадью хозяина. В тот день поклажу свалили на землю, давая отдых уставшему животному.

Уже в который раз юноша с наполненным кувшином спешил к пирующему работорговцу, снова и снова наполняя опустошённый сосуд. Вот и опять хозяин поманил его рукой. «Сейчас или никогда», — подумал взволнованный раб, в считаные секунды высыпав сонный порошок в полный кувшин, успев взболтнуть, так что порошок мгновенно растворился.

Главарь жадно вырвал из рук Мари тяжёлый сосуд; припав к нему, пил вино не останавливаясь. Когда опустошил кувшин, с блаженной улыбкой отбросил его в сторону и тут же свалился у ног удивлённого раба.

Как только хозяин уснул, чувство постоянного страха оставило юношу. Неожиданная смелость погнала к ослику; он отвязал доверчивое животное и повлёк за собой, осторожно удаляясь от этого страшного места, используя последний шанс приобрести желанную свободу.

Пьяные разбойники не обратили ни малейшего внимания на юного раба, постоянно крутившегося под ногами. Мало ли куда послал его главарь? Мари успел скрыться за ближайшими деревьями, но услышал ужасный вопль в лагере. Хозяин проснулся (действие порошка быстро закончилось) и, увидев, что раба нет рядом и ослик не на месте, догадался, что тот сбежал. От дикого крика главаря шайки разбойники мигом отрезвели; но, несмотря на возникшую суматоху, несколько отъявленных головорезов на лучших скакунах бросились в погоню за беглецом. Приказ был строгим: любой ценой вернуть раба живым. Так началась жуткая погоня, о которой говорилось выше…

Ослик появился вовремя, и Мари стал обдумывать план возвращения. Теперь он не один; рядом бесценный подарок судьбы — эта девушка, которую он спас от смерти. Незнакомка приходила в себя, но поведение её выглядело странным: она, казалось, совершенно не понимала, что с ней происходит, и не представляла, где находится.

Мари ждал нелёгкий путь в Мидьян. Нужно было пройти вдоль моря до земли филистимлян, пересечь её, обойти гору Сеир в стране Эдом, преодолев участок безжизненной пустыни Паран, и лишь тогда он смог бы увидеть знакомые места, куда стремилось его сердце.

Здесь, у границы Египта, он заново родился, как будто восстал из мёртвых. Ощущение свободы было настолько сильным, что кружило голову; юношу не пугали долгая и опасная дорога, дикие звери, подозрительные люди. Мари чувствовал прилив сил, надеялся на молодость и отвагу.

Удача сопутствовала бывшему рабу. В мешке, привязанном к седлу, он нашёл острый нож, рукоятка которого была украшена дорогими камнями, он принадлежал его бывшему хозяину. Мысль о неожиданной находке согревала душу юноше.

Ему удалось посадить девушку на ослика и на всякий случай привязать к седлу; в мешке нашлись лепёшки и немного орехов; они подкрепились перед дорогой, запаслись водой, а затем отправились в нелёгкий и опасный путь.

Девушка молчаливо следовала за Мари, и он тоже молчал. Да и на каком языке они могли общаться? Юноша не знал языка евреев, и, судя по разговору рабов, один из которых был отцом незнакомки, евреи не забыли свой язык в Египте, а девушка не знала языка народа, к которому принадлежал Мари. Мидьянитяне относились к евреям не просто с неприязнью, скорее это чувство походило на ненависть и презрение. Общий предок — великий Авраам — отправил на Восток шестерых сыновей, рождённых второй женой Кетурой (Агарью). Авраам одарил их богатыми подарками и передал знания магии и колдовства.

Один из сыновей, Мидьян, стал основателем большого народа, сильного и непобедимого. Страной управляли цари, проживавшие в укреплённых городах с подданными: богатыми горожанами и простыми ремесленниками, слугами и дворцовой челядью. Вокруг городов в небольших деревеньках обитали сельские жители, работавшие на земле и разводившие скот. Мидьян торговал с Амоном и Эдомом, а также с эморейскими царями — великаном Огом и его братом Сихоном — правителем города Хешбон, столицы царства Сихона…

Мари ничего не знал о преследователях; стоило по-прежнему опасаться мести бывшего хозяина. Он знал, что в пустыне встречались львы, в лесах — медведи, на дорогах — незнакомые люди, среди которых попадались грабители и убийцы.

Путники осторожно пробирались к месту назначения, следуя рядом с главной дорогой, на что приходилось тратить больше времени; заслышав людские голоса и настораживающие звуки, старались укрыться, где удавалось. Через день трудного и опасного пути обнаружили неожиданно возникшие перед глазами останки людей и растерзанных лошадей. Остались нетронутыми два седла и конская сбруя; к одному из сёдел был привязан небольшой, плотно набитый мешочек, в котором оказалось целое состояние. Разбойники стали жертвами хищников, что для беглеца было добрым знаком, и мешочек с деньгами пригодился.

Для передвижения в пустыне нужен был верблюд, чтобы погрузить на животное приобретённую поклажу. Денег хватило и на одежду, и на провизию; запаслись водой перед долгой дорогой. Верблюд и ослик были готовы к трудному переходу, и Мари с девушкой погрузили своё имущество на послушных животных…