Скотт Вестерфельд

Левиафан

Посвящается моей нью-йоркской писательской команде, понимающей важность Мастерства

ГЛАВА 1

Кони австрийцев блестели в лунном свете, всадники стояли на стременах, вскидывая сабли. За ними высились два ряда шагающих штурмовиков. Стволы их орудий целились поверх кавалерии, готовясь дать залп. Над пустым пространством между двумя армиями, отсвечивая металлом, парил дирижабль воздушной разведки.

Французская и британская пехота залегла за частоколом, сделанным из ножа для распечатывания писем, чернильницы и вечных перьев. Враги прекрасно понимали, что против мощи Австро-Венгерской империи у них нет ни единого шанса, но грозный строй дарвинистских монстров, маячивший за их спинами, уничтожил бы каждого дезертира.

Вот-вот должна была начаться атака, как вдруг из-за двери донесся подозрительный звук.

Принц метнулся к кровати, но, сделав шаг, замер и прислушался. За окном легкий ветерок шелестел листвой, однако во дворце все было тихо. Показалось? Мама и отец сейчас в Сараево, а слуги не посмеют побеспокоить его среди ночи.

Алек вернулся за письменный стол и, довольно усмехаясь, двинул кавалерию вперед. Сражение разворачивалось успешно: боевые машины расстреляли укрепления, и оловянные всадники отправились добивать катастрофически поредевшую французскую пехоту. Принц просидел целую ночь над похищенным из отцовского кабинета руководством по тактике, составляя план этого сражения.

Он считал, что имеет право повеселиться, раз уж родители уехали на маневры. Как он хотел отправиться с ними! Увидеть марширующие каре пехоты не на письменном столе, а в реальной жизни, ощутить содрогание земли, когда мимо шагают огромные боевые механизмы…

Но мама, разумеется, сказала «нет». Конечно, уроки важнее какого-то там «парада»! Да что мама смыслит в маневрах? Разве не понятно, что настоящие военные учения дадут гораздо больше, чем замшелые преподаватели с их книжками? Ведь скоро Алеку самому предстоит управлять одной из этих боевых машин. Все говорят, что приближается война.

Когда последний оловянный всадник ворвался в ряды противника, из коридора донеслось отчетливое звяканье, словно кто-то достал связку ключей.

Алек резко обернулся и уставился на полоску лунного света под тяжелой двойной дверью его спальных покоев. Полоску пересекли чьи-то тени, послышался приглушенный шепот…

Снаружи кто-то был!

Бесшумно ступая босыми ногами, принц прокрался к кровати и шмыгнул под одеяло в тот самый миг, когда дверь тихо отворилась. Алек прикрыл глаза, стараясь из-под ресниц разглядеть, кто из слуг решил наведаться к нему в неурочный час.

В комнату хлынул лунный свет, такой яркий, что засияли оловянные солдатики на столе. Кто-то грациозно и совершенно бесшумно проскользнул внутрь. Незнакомец на миг замер, прислушиваясь к дыханию спящего, и перетек к платяному шкафу. В тишине скрипнуло дерево выдвигаемого ящика.

Сердце Алека забилось часто и неровно. Никто из слуг не посмел бы копаться в его вещах!

Но что, если пришелец не вор, а кое-кто похуже? В ушах принца эхом прозвучал голос отца: «Знай: едва ты родился, как у тебя появились враги».

Шнур звонка висит недалеко от постели, но родительская спальня пуста. Отец и его охрана в Сараево, а значит, ближайший караул сейчас в зале трофеев, в пятидесяти метрах отсюда.

Алек сунул руку под подушку, нащупал холодную рукоять охотничьего ножа и замер, успокаивая дыхание, повторяя про себя другие отцовские слова: «Внезапность важнее, чем сила».

В коридоре раздались тяжелые шаги, и вскоре в спальню, топая, вошел еще один человек, направившийся прямо к кровати принца. Застежки на его мундире звенели громче, чем ключи на связке.

— Юный господин! Вставайте!

Алек вздохнул с облегчением и разжал пальцы на рукояти ножа. Это был всего лишь старый Отто Клопп, наставник по механике.

Первый «вор» продолжал перебирать одежду.

— Юный принц давным-давно не спит, — негромко сказал вильдграф Фольгер. — Ваше высочество, позвольте совет: когда притворяетесь спящим, дышите ровнее.

Алек сел в постели и бросил на графа сердитый взгляд. Учитель обладал отвратительной привычкой мгновенно раскрывать любые его уловки.

— Ну и что все это значит?

— Вам придется пойти с нами, ваше высочество, — пробормотал Клопп, изучая пол под ногами. — Приказ эрцгерцога.

— Отца? Он уже вернулся?

— Нет, но ваш батюшка оставил инструкции, — сказал граф тоном, который так бесил принца на уроках фехтования, и кинул на постель брюки и пилотскую куртку.

Алек посмотрел на него с негодованием и смущением.

— Эрцгерцог ведь рассказывал вам о юном Моцарте, — мягко сказал Клопп.

Принц нахмурился, вспоминая излюбленные истории отца о воспитании гениального композитора. Легенда гласила, что наставник мог разбудить Моцарта среди ночи и устроить ему, полусонному, проверку музыкальных познаний. Но при чем тут принц Александр?

— Желаете, чтобы я сыграл фугу? — язвительно спросил он, потянувшись за брюками.

— Мысль забавная, — кивнул фейхтмейстер, — однако прошу вас, одевайтесь быстрее.

— За конюшнями нас ждет шагоход, ваше высочество, — объяснил Клопп, пытаясь изобразить улыбку на встревоженном лице. — Прихватите шлем.

— Шагоход?!

Глаза принца удивленно округлились. Ради управления этой машиной он готов был просыпаться хоть каждую ночь. Алек торопливо принялся натягивать одежду.

— Да, ваш первый урок ночного вождения, — подтвердил Клопп, подавая ботинки.

Алек надел их, вскочил и достал из шкафа любимые краги. Его шаги звонко простучали по мраморному полу.

— А теперь тихо! — приказал граф Фольгер, открывая дверь спальни и выглядывая в темный коридор.

— Прокрадемся наружу, ваше высочество, — прошептал Отто Клопп. — Правда, забавный урок? Ну прямо как у юного Моцарта!

В полном молчании они миновали зал трофеев. Мастер Клопп все так же топал и пыхтел, граф Фольгер скользил плавно и бесшумно, словно тень. За ними безмолвно следили бесчисленные портреты предков Алека — членов семьи, которая правила Австрией более шестисот лет. В лунном свете развешанные по стенам оленьи рога отбрасывали причудливые тени. Каждый шаг гулко отдавался в тишине спящего замка, и в голове принца множились вопросы.

Не опасно ли это — водить шагоход ночью? И что здесь делает учитель фехтования? Всем известно: граф Фольгер предпочитает лошадей и шпаги, но терпеть не может бездушные машины и едва переносит таких простолюдинов, как старый Отто. Ведь Клопп попал на службу не из-за знатного происхождения, а благодаря своему выдающемуся мастерству пилота и механика.

— Фольгер… — начал принц.

— Тихо, парень! — оборвал его граф.

Лицо Алека вспыхнуло от гнева. Он едва удержался от ругательства, которое неминуемо нарушило бы глупую игру в молчанку.

Всегда одно и то же! Слуги сколько угодно могут называть Алека юным эрцгерцогом, но аристократы, такие как Фольгер, никогда не позволят забыть его истинное место. Отец принца Александра был наследником империи, в которой проживало пятьдесят миллионов душ, но мать оказалась недостаточно благородной крови, чтобы он сам мог рассчитывать на власть и титул [В 1900 г. эрцгерцог Франц Фердинанд, племянник императора Франца Иосифа и наследник престола Габсбургов, вступил в морганатический брак с чешской графиней Софией Хотек. Перед бракосочетанием, совершенным с согласия императора, он должен был торжественно отречься за своих будущих детей от прав на престолонаследие. (Здесь и далее прим. ред.)].

И хотя сам Фольгер был всего лишь безземельным вильдграфом, даже он мог ощущать превосходство над сыном фрейлины, рожденным в неполноправном браке.

Однако, пока они тихо проходили через темные банкетные залы, Алеку удалось совладать с гневом. Годами выслушивая оскорбления, он научился сдержанности. Ничего, однажды он расквитается с ними всеми! Отец обещал, что брачный контракт его родителей будет переписан и кровь Алека действительно станет королевской. Даже если ради этого придется бросить вызов самому императору!

ГЛАВА 2

По пути к конюшням Алек беспокоился только о том, как бы в потемках не споткнуться и не упасть. Луна едва народилась, и охотничьи угодья эрцгерцога простирались вокруг замка, словно море мрака. Даже огни Праги в этот поздний час едва виднелись вдалеке.

Увидев шагоход, Алек восхищенно охнул.

Бронированный колосс, глубоко зарывшийся ногами в рыхлую почву выгона, возвышался над крышей конюшни, напоминая дарвинистского монстра, затаившегося в засаде. И это был не учебный экипаж, а настоящая боевая машина, штурмовик «Циклоп». Из его брюха торчал ствол орудия, из головы размером с коптильню выглядывали вздернутые носы двух пулеметов «шпандау».

До этой ночи Алеку приходилось водить только небольшой шагоход без всякого вооружения да четвероногий учебный корвет. И хотя ему вот-вот должно было исполниться шестнадцать, мама категорически заявляла, что принц слишком мал для управления военной машиной.

— Мне что, надо будет вести штурмовик?! — воскликнул Алек ломающимся голосом. — Да мой прежний экипаж ему по колено!

Рука Отто Клоппа в кожаной перчатке тяжело опустилась ему на плечо.

— Не волнуйтесь, юный Моцарт. Мы будем рядом.

В ответ на оклик графа Фольгера шагоход пробудился к жизни: заработали двигатели, земля дрогнула под ногами Алека. Пятна лунного света заиграли на мокрых листьях камуфляжной сетки, натянутой поверх штурмовика, в конюшне забеспокоились лошади.

В брюхе машины с лязгом распахнулся люк, и наружу выпала цепная лестница, разворачиваясь под собственным весом. Граф Фольгер придержал ее, чтобы не раскачивалась, поставил ногу на нижнюю ступеньку и обернулся:

— Ваше высочество, прошу вас.

Принц посмотрел на монстра снизу вверх. Он с трепетом представил, как поведет его в темноте, ломая деревья, сокрушая все, чему не повезет подвернуться на пути.

— Ваш батюшка эрцгерцог, — послышался голос Отто Клоппа, — бросил нам обоим вызов. Он желает, чтобы вы научились водить любую машину, все равно — днем или ночью.

Алек сглотнул. Он не раз слышал от отца, что теперь, когда война уже близка, каждый должен быть к ней готов. Притом имело смысл потренироваться именно сейчас, когда мама в отъезде. Если Алек разобьет шагоход, самые сочные синяки заживут к возвращению принцессы Софии.

Но принц все еще колебался. Черный зев люка казался пастью хищника, готовой проглотить его.

— Разумеется, мы не смеем принуждать вас, ваше высочество, — насмешливо сказал граф Фольгер. — Эрцгерцог легко поймет, почему вы испугались.

— Испугался? Я?!

Алек ухватился за лестницу и быстро вскарабкался. Он осторожно перелез через край люка, уклонившись от противоабордажных шипов, и забрался в темную утробу шагохода. В нос ударил запах пота и керосина, от ритма работающего двигателя заныли кости.

— Ваше высочество, добро пожаловать на борт, — громко сказал кто-то в темноте.

В орудийном отсеке его встретили двое военных в блестящих шлемах. Алек вспомнил, что экипаж штурмовика состоит из пяти человек. Да уж, это не тренировочный шагоход, куда с трудом влезают трое! От волнения принц едва не забыл ответить на приветствие.

Позади него по лестнице поднимался граф Фольгер, так что Алек пролез еще выше — в рубку. Он сел в командирское кресло и пристегнулся. То же самое сделали Фольгер и Клопп. Принц положил ладони на панель управления, думая, что вся неистовая мощь боевой машины сейчас сосредоточена в его руках. Даже странно представить, что огромными ногами штурмовика управляют эти два маленьких рычажка.

— Полный обзор, — произнес Клопп, поворачивая рукоятку заслонки смотровой щели.

Прохладный ночной воздух ворвался в душное нутро шагохода. Лунный свет выхватил из сумрака десятки датчиков и переключателей. В четвероногом учебном корвете было всего два рычага, топливный датчик да еще компас, а здесь контрольная панель ощетинилась стрелками приборов, которые на первый взгляд казались бесчисленными. Господи, зачем все это нужно?!

Алек выглянул в смотровую щель. До земли было так далеко, что его замутило, как случалось перед прыжком с сеновала. Опушка леса была метрах в двадцати. Они что, действительно собираются вести шагоход прямиком через дикие дебри, да еще ночью?

— Приступайте, юный господин, — скучающим тоном сказал граф Фольгер.

Алек стиснул зубы, поклявшись про себя больше не давать графу повода для насмешек, и плавно толкнул вперед оба рычага. Огромные даймлеровские двигатели басовито загудели, под днищем раздался грохот и лязг. Штурмовик пришел в движение.

Шагоход медленно поднялся в полный рост, и земля оказалась еще дальше. Теперь Алек смотрел поверх древесных крон на далекие дрожащие огни Праги. Он потянул левый рычаг на себя, а правый двинул вперед. Машина сделала первый гигантский шаг и рванула с места так быстро, что начинающего пилота вжало в спинку сиденья. Под правой ногой приподнялась педаль, он надавил на нее и поменял положение рычагов. Кабина закачалась. Ее мотало туда-сюда при каждом шаге, снизу, из машинного отделения, доносились рев двигателей и свист пара. Стрелки датчиков плясали в такт движению, показывая, как пневматические сочленения шагохода проседают под его весом.

— Хорошо… Отлично, — бормотал Клопп со своего места. — Следите за коленным давлением!

Алек бросил робкий взгляд на контрольную панель, однако так и не понял, что имел в виду учитель. Коленное давление? Да как вообще можно уследить за всеми датчиками, если только и думаешь, как бы эта громоздкая штуковина не врезалась в ближайшее дерево?!

— Уже лучше, — сказал мастер Клопп через несколько мгновений.

Алек тупо кивнул, довольный уже тем, что пока избежал аварии.

Перед глазами зарябили блики лунного света — шагоход вошел в лес. По обшивке проскребли ветви, хлестнули по смотровой щели, обдав Алека холодными брызгами росы.

— Не пора ли включить фары? — спросил он. Клопп отрицательно покачал головой.

— Вы еще не забыли, юный господин? Мы играем в секретность.

— Отвратительный способ передвижения, — проворчал граф Фольгер.

Алек снова удивился присутствию здесь фейхтмейстера. Он что, собирается потом провести учебный бой?

Что за военного Моцарта решил сделать из Алека отец?

Неожиданно кабина наполнилась пронзительным скрежетом и визгом шестеренок. Левая педаль резко ударила в ступню, и вся конструкция угрожающе наклонилась вперед.

— Мы застряли! — воскликнул Клопп, готовясь перехватить управление.

— Знаю! — заорал Алек, вцепившись в рычаги.

Он целиком перенес вес шагохода на правую ногу. Пар вырвался из колена, засвистев, как паровозный гудок. Несколько мгновений штурмовик покачивался на одной ноге, как пьяный. Наконец пилот почувствовал, что машина нашла точку опоры среди грязи и мха и равновесие восстановлено. Левая нога шагнула назад, нащупывая устойчивую позицию, словно у сделавшего выпад фехтовальщика.

Алек снова надавил на оба рычага, высвобождаясь из ловушки спутанных корней. Двигатели взревели, зашипели суставы. Машина по-куриному поднялась на одной лапе. Внизу затрещало, по корпусу прошла дрожь, и штурмовик освободился. Трясущимися руками Алек повел его дальше через лес.

Рядом раздались аплодисменты.

— Отличная работа, юный господин!

— Спасибо, Клопп, — хрипло сказал принц.

По лицу струился пот, пальцы изо всех сил сжимали рычаги, но машина шла вперед уверенно и плавно. Постепенно Алек перестал думать о показаниях датчиков. Теперь он лучше чувствовал штурмовик, ощущал каждый его шаг как свой собственный. Покачивание кабины передавалось телу, а ритм двигателей не слишком отличался от того, к которому он привык на учебном шагоходе, хоть этот и был мощнее. Алек даже начал улавливать кое-что из показаний датчиков, например стрелки, которые прыгали на красные поля при каждом шаге штурмовика и возвращались назад, когда его ноги поднимались в воздух. Ну конечно, это же оно, коленное давление!

Всесокрушающая мощь «Циклопа» по-прежнему внушала страх. Жар от работающих двигателей был бы невыносимым, если бы не холодный ветер, задувающий в открытую амбразуру. Алек попытался представить, что чувствуют пилоты штурмовика в бою, когда смотровые щели почти задраены ради защиты экипажа от случайных пуль и шрапнели.

Наконец сосновые ветви перестали скрести по обшивке, и Клопп сказал:

— Поверните сюда, юный господин, тут дорога удобнее.

— Но это же мамина любимая тропинка для прогулок верхом, — возразил Алек, выглянув наружу. — Если она увидит следы шагохода, конец вашей маскировке!

А если одна из лошадей принцессы Софии повредит ногу, угодив в глубокий след тяжелой машины, страшно представить, какой скандал ее высочество закатит Алеку, мастеру Клоппу да, пожалуй, и самому эрцгерцогу.

Принц остановил шагоход у края тропы и откинулся на сиденье, радуясь короткой передышке. Его спина под курткой взмокла от пота.

— Совершенно верно, ваше высочество, — подтвердил граф Фольгер. — Но иначе мы потеряем время.

Алек, нахмурившись, повернулся к Отто Клоппу.

— Потеряем время? Но это же просто тренировка! Разве мы куда-то спешим?

Клопп не ответил, растерянно глядя на графа. Бросив рычаги, юноша развернул к тому водительское кресло.

— Фольгер, что происходит?

Граф молча смотрел на него. Неожиданно Алек почувствовал себя одиноким, брошенным в темноте ребенком. Ему вспомнились предостережения отца. Многие аристократы до сих пор считают, что само рождение Алека — угроза будущему империи. Однажды их недовольство способно превратиться во что-нибудь серьезное.

Но эти люди не могут быть предателями! Фольгер тысячу раз мог заколоть его во время уроков фехтования. И учитель механики… Немыслимо!

— Куда мы едем, Отто? — спросил Алек охрипшим голосом. — Объясните мне наконец!

— Вы поедете с нами, ваше высочество, — тихо сказал Клопп.

— Мы попытаемся убраться так далеко от Праги, насколько получится, — добавил Фольгер. — Это приказ вашего отца.

— Но мой отец даже не…

Алек насупился. Каким он был дураком! Выманили его из дому, соблазнив ночным вождением, а он и побежал, как дитя за конфетой! Вся прислуга спит, эрцгерцог с женой в Сараево… Его руки все еще ныли после борьбы с рычагами. Пристегнутый к креслу, он едва ли успеет выхватить охотничий нож. Алек закрыл глаза. Все напрасно — нож остался в спальне, забытый под подушкой.

— Эрцгерцог оставил инструкции… — заговорил Фольгер.

— Вы лжете! — закричал принц.

— Лучше бы я лгал, — глухим голосом сказал граф и сунул руку в карман куртки.

В отчаянии принц потянулся к незнакомым рычагам, нашаривая шнур звукового сигнала. Они не могли уйти далеко от дома. Наверняка хоть кто-нибудь услышит!

Отто бросился вперед, стараясь ему помешать. Фольгер выхватил из кармана флягу и плеснул ее содержимым Алеку в лицо. В нос шибануло чем-то отвратительно-сладким, все завертелось перед глазами мальчика. Он пытался не дышать, изо всех сил отбиваясь от двух взрослых мужчин. Наконец каким-то чудом принц дотянулся до шнура и дернул, но Клопп был наготове и в тот же миг щелкнул тумблером, спускающим давление пара в пневматической системе. Вместо пронзительного рева штурмовик издал только жалкий писк, не громче закипающего чайника…