— Извини, — сказал он, увидев выражение ее лица. — Но что толку просто топтаться тут и ни черта не делать?

— Ты мог разбиться.

— Ну а если это действительно затянется надолго? — Он нахмурился. — Или навечно…

Джессика взяла его за руку, тело ее сразу же сделалось легким, как перышко, но на душе было по-прежнему тяжело. Не хватало еще, чтобы мир накрылся в понедельник, да еще именно в этот понедельник, когда теоретически должен был закончиться ее домашний арест.

Но только теоретически, конечно. Утром они с родителями до хрипоты спорили по поводу того, в какой момент исполняется ровно месяц с той злосчастной ночи, когда Джессику доставила домой полиция, — сегодня вечером или завтра утром. В конце концов пришлось согласиться, что завтра. И вот пожалуйста: вторник, обещавший свободу, может теперь и вовсе не наступить.

Стоя под неподвижной темной луной, Джессика задохнулась от отчаяния. Наверняка все так и будет, наверняка темняки нарочно это подстроили: время остановилось навсегда, и Джессика Дэй останется под домашним арестом до конца дней своих. Так они решили наказать ее за дар огнетворения, с которым она родилась.

— Эй, смотрите-ка! Это же Санчес, — вдруг крикнула Десс.

Она показывала на «манекен», притулившийся неподалеку от входа в спортзал. Мистер Санчес жался спиной к стене, скрываясь от глаз тех, кто входил и выходил из зала, а над ним висел неподвижный гейзер дыма, изливавшийся из его рта.

Джонатан вырвал руку из пальцев Джессики и поскакал длинными прыжками через стоянку.

— Боже, он там спрятался с сигаретой! А я и не знал, что он курит!

— Попались, мистер Санчес, — сказала Десс. — Ваша тайна раскрыта.

Она шагнула в облако дыма и засмеялась, разгоняя его. Дым, освобожденный ее прикосновением от чар темной луны, медленно поплыл вверх в неподвижном воздухе.

— Отойдите от него, вы оба! — закричал Рекс. — Не стойте там, где он может вас видеть! Что, если время снова тронется с места?

Джонатан шагнул в сторону, но Десс осталась стоять на месте, хихикая. Рекс вздохнул.

От вида окаменевшего учителя у Джессики по спине побежали мурашки. Если время двинется снова, их очень даже могут застукать на площадке. И тогда неприятностей не оберешься.

— Может, лучше подождать внутри? — тихо предложила она.

— Ты о чем беспокоишься? — спросил Рекс. — Думаешь, кто-то заметит, что ты внезапно исчезла?

— Нет, — улыбнулась Джессика. — Мы ведь сидели в заднем ряду, как и вы.

— Тогда в чем дело?

— Ну, видишь ли, если время вернется, совершенно ни к чему, чтобы нас поймали с поличным, — пояснила Джессика.

Рекс посмотрел на нее как на чокнутую.

— Время замерло среди бела дня впервые за всю известную нам историю, а ты боишься нагоняя за то, что сбежала с собрания?

— Ну…

— Эй, а может, это что-то вроде затмения? — крикнула Десс с другого конца стоянки.

— О чем ты? — спросил Джонатан.

Десс пристально смотрела на мистера Санчеса, будто черпая вдохновение у учителя, явно торопившегося перекурить и вернуться в зал.

— Ну, сами знаете, затмение выглядит как маленькая ночь, наступившая среди дня. Но это не настоящая ночь, это просто небольшой отрезок времени, на который луна закрывает солнце.

— И в старину, — добавил Рекс, — люди пугались затмений, словно это был настоящий конец света.

— Точно. Только в затмении нет ничего сверхъестественного, это всего лишь редкое явление — когда два небесных тела оказываются на одной прямой. И продолжается оно совсем недолго. — Говоря, Десс медленно брела через парковку, а Джонатан тащился за ней. — Тут фокус в том, чтобы не схлопотать инфаркт во время этого самого явления.

— А разве во время затмения нельзя ослепнуть? — спросил Джонатан.

— Можно, — согласилась Десс, посмотрев вверх, на темную луну. — Если ты настолько глуп, чтобы слишком долго смотреть на солнце.

Рекс подумал над этим секунду-другую, потом покачал головой.

— Но затмение можно предсказать за много лет, правильно?

— За целые века, Рекс! — ответила Десс, закатывая глаза, как будто каждый божий день предсказывала затмения, чтобы убить время между уроками. (Хотя с нее бы как раз вполне сталось так развлекаться, запоздало сообразила Джессика.) — Даже за тысячелетия. Берешь, считаешь и составляешь расписание, и все эти затмения происходят строго в назначенное время.

— Тогда где это расписание? — спросил Рекс. — Я повторяю: ничего подобного нет в Хранилище знаний!

— Знание несовершенно, Рекс, — сказал Джонатан, оттолкнувшись от земли и взмыв в воздух на несколько футов. — Оно не охватывает все на свете. Думаю, ты уже и сам давно это понял.

Джессика ожидала взрыва. Джонатан прицельно наступил Рексу на больную мозоль. И кроме того, хорошая перепалка была как раз тем, в чем они сейчас нуждались, чтобы снять напряжение.

Но Рекс лишь кивнул и почесал подбородок.

— Возможно, ты прав. Может, это и вправду просто затмение или что-то вроде. Что-то чрезвычайно редкое.

Он посмотрел на небо, прищурившись на мерцающую синеву.

Джессика осмелилась бросить быстрый взгляд на темную луну, которая, как всегда, вызвала у нее головную боль. Насколько она могла сказать, луна не сдвинулась ни на дюйм, или ни на градус, или ни на что там еще. Но когда происходит затмение, разве обычная луна не движется при этом по небу?

— А вот темняки наверняка знали, что это случится, — заговорила Мелисса. — Что-то да знали. Они до сих пор шумят, как будто празднуют Четвертое июля.

— Может быть, они составили расписание. Или им его дали, — тихо произнесла Десс.

Джонатан мягко воспарил футов на десять и стал смотреть на пустыню.

— Эй, Рекс, а они не могли сами это устроить?

— Темняки? Возможно.

— Но это ведь случилось днем, Рекс, — напомнила Джессика. — Как бы темняки смогли что-то устроить днем? Они ведь в обычное время застывают, верно?

Рекс медленно кивнул.

— Да, застывают. И закапываются в пустыне в песок, чтобы спрятаться от солнца. И все равно… может быть. — Он пожал плечами.

Джессика вздохнула. Еще вопрос, что выглядит более странным: то, что время остановилось среди бела дня, или то, что Рекс вдруг перестал корчить из себя всезнайку.

Он стал другим, но было очень трудно отследить, что именно в нем изменилось. С одной стороны, Рекс теперь двигался более уверенно, как будто стал физически сильнее и не боялся больше дневного мира. Но в то же время он выглядел слегка растерянным: казалось, он лишь недавно очутился на планете Земля и даже каждая проехавшая мимо машина для него — нечто удивительное.

Иногда Джессика скучала по тому, прежнему Рексу, которому обязательно нужно было делать вид, будто он знает все на свете.

А что, если они застряли тут? Что, и впрямь наступил конец времен, по крайней мере для них пятерых? И что тогда делать? Весь остаток жизни рыться на помойках в поисках выброшенных консервов, стараясь самим не попасть на обед к темнякам?

Тайный час был чудом, но чудо это могло оказаться смертельной ловушкой — со времени приезда в Биксби Джессика уже успела в этом убедиться. Если они действительно застряли в синеве, она никогда больше не увидит родителей и сестру, разве что как неподвижные статуи, будто вылепленные из воска… «манекены». Никогда не сможет поговорить ни с кем, кроме четырех друзей-полуночников, не почувствует на коже тепло солнечных лучей…

И она никогда…

— О боже, да перестань же ты, Джессика! — закричала Мелисса. — Из-за твоих воплей ничего не слышно, а мне кажется, что-то происходит…

Джессика залилась краской.

— Ты что, подслушивала мои мысли?

Мелисса вздохнула.

— Да их невозможно было не слышать! На секунду ты так разоралась… Не важно. Темняки делают что-то… — Ее глаза закрылись, на лице отразилось удивление, потом внезапная тревога. — Эй, Летун! Спускайся! — закричала она.

Джессика резко обернулась и увидела, что Джонатан парит в воздухе футах восьми над землей. Не в силах усидеть на месте, он подпрыгивал, как мячик, — должно быть, по-прежнему считал непредвиденный тайный час всего лишь подарком судьбы, возможностью полетать в свое удовольствие.

Он все еще поднимался вверх и, услышав окрик, нелепо замахал руками, тщетно пытаясь опуститься. Нет, конечно, он бы не разбился насмерть, упав с такой высоты, но вот сломать ногу мог вполне: все-таки асфальт не перина.

Над головой Джонатана стремительно катилась вниз темная луна, она неслась по небу быстрее секундной стрелки. Вот уже из-за нее показался краешек солнечного диска — будто холодный и безжизненный глаз на мрачном фоне неба.

Джессика уже мчалась к Джонатану со всех ног, на бегу вспоминая уроки физики и то, что успела узнать за время их совместных полетов. В тайный час Джонатан и все, к чему он прикасался, делалось почти невесомым, однако остальные законы физики оставались в силе. Если, пока он не улетел слишком высоко, бросить ему что-нибудь тяжелое, дополнительный вес быстро потянет его вниз.

Но рюкзак Джессики остался в спортзале, и при ней не было ничего тяжелее горсти мелочи в кармане. У нее оставалась… только она сама.

Разогнавшись в три шага, Джессика вспрыгнула на капот ближайшей к Джонатану машины и подскочила вверх, стараясь дотянуться до болтавшихся в воздухе ног друга. И у нее получилось — она вцепилась в лодыжку Джонатана, и они вместе полетели вниз… но слишком быстро.

Джессика ожидала, что ее наполнит легкость, что полуночная невесомость Джонатана смягчит ее падение. Но весь ее вес остался при ней, и они вдвоем камнем падали на асфальт.

И тут она сообразила, что не коснулась кожи Джонатана, а ухватила его за ногу сквозь ткань джинсов. Чтобы разделить невесомость, надо взяться за руки… Однако до падения оставались считаные мгновения и было уже не успеть…

Джессика летела вниз, земля стремительно надвигалась на нее.

Синее время кончилось в тот самый миг, когда она ударилась об асфальт. Яркое солнце Оклахомы внезапно вспыхнуло во всю мощь, ослепив ее, от боли из глаз посыпались искры: при падении Джессика подвернула лодыжку и вдобавок сильно ударилась плечом об автомобиль.

Джессика поднялась на колени. Воздух звенел от какого-то дикого завывания.

Джонатан на четвереньках подобрался к ней и сел на корточки.

— Ты как? — крикнул он, перекрывая шум.

— А… не знаю. Что это за… — Джессика осеклась, запоздало сообразив, что это за вой разносится над стоянкой — от толчка включилась сигнализация стоявшей рядом машины. — Это из-за меня, да?

— Ничего страшного. Спасибо, что спасла меня. — Джонатан чуть приподнялся, осторожно выглянув из-за капота машины. — Десс говорит с Санчесом. Похоже, он напугался побольше нашего. Наверное, она читает ему лекцию о вреде курения. — Он снова присел. — Но он смотрит в нашу сторону, не понимает, почему сигнализация сработала. Так что пока нам лучше не высовываться.

Джессика ощупала пострадавшую лодыжку, морщась от боли.

— Похоже, кости целы. А ты как? В порядке?

Он кивнул.

— Ты молодец, успела как раз вовремя и дернула меня достаточно сильно. Когда вернулось тяготение, мне оставалось пролететь всего несколько дюймов. Кроме того, я-то падал прямо вниз, так что, в отличие от тебя, не ушибся. — Он улыбнулся. — Вдобавок, я летаю на пару лет дольше тебя, и у меня была возможность отработать приземления.

— Ой, и правда… — Джессика покраснела. — А я-то кинулась тебя спасать. Как глупо…

Джонатан взял ее за руку.

— Вовсе не глупо, Джесси. Если б ты меня не дернула, я бы улетел футов на десять вверх. А с такой высоты падать на асфальт совсем не весело, уж ты мне поверь. — Он наклонился к ней и поцеловал, потом с улыбкой отстранился. — Ты была просто молодец: так быстро сообразила, что делать, и блестяще использовала законы динамики.

— Ты правда так думаешь?

— Правда-правда. Так что говорю еще раз: спасибо, что спасла меня.

— От растяжения лодыжки? Вот уж подвиг так подвиг!

— Ну, я мог и не отделаться растяжением. — Он снова приподнялся и выглянул из-за машины. — Все наши как раз пытаются незаметно просочиться в спортзал, и мистер Санчес тоже. Похоже, опасность миновала.

— А эта дурацкая сирена? Вдруг кто-нибудь выйдет проверить, в чем дело.

Джонатан покачал головой.

— В зале все так орут, что ее, скорее всего, там не слышно. Идти можешь?

Джессика попробовала опереться на пострадавшую ногу.

— Ой!!!

— Ладно, давай постоим тут. Все равно до конца собрания осталось несколько минут. А когда все повалят на выход, смешаемся с толпой, заберем свои вещи и спокойненько пойдем на физику.

— Давай. — Она поморщилась. — Только с меня, кажется, на сегодня физики достаточно.

— Еще бы, — согласился Джонатан. Он присел на корточки и начал осторожно растирать ей лодыжку. Сначала это было неприятно, и Джессика невольно скривилась, но потом сведенные от боли мышцы начали расслабляться. — Пожалуй, я свой урок тоже усвоил.

— Это ты о чем?

Джонатан вздохнул.

— Ну, глупо было пускаться в полет, когда мы не знали, какого черта вообще происходит. — Он посмотрел на крышу спортивного зала. — Я ведь мог грохнуться и всерьез.

Джессика кончиками пальцев коснулась руки Джонатана.

— Брось. На твоем месте кто угодно бы не устоял.

— Да, но когда подобная ерунда случится снова, я лучше послушаюсь Рекса.

Джессика улыбнулась: до чего же нелегко, наверное, Джонатану было поставить рядом слова «послушаться» и «Рекс». Но тут она осознала, что именно он сказал вначале.

— Погоди-ка. «Когда случится снова»?

Джонатан посмотрел ей в глаза и рассмеялся.

— А ты что, действительно думаешь, что все это было типа затмения? Что все это ничего не значит и никогда не повторится?

— Ну… — она нервно сглотнула, — это ведь и вправду может быть нечто вроде того, о чем говорила Десс. Чрезвычайно редкое явление…

Он усмехнулся.

— Да в чем дело, Джонатан?!

Он перестал массировать ногу Джессики и посмотрел на нее снизу вверх, невесело ухмыльнувшись.

— Да, конечно, это может быть редким явлением. С тех пор как ты появилась в Биксби, у нас все время происходят чрезвычайно редкие явления. — Он принялся загибать пальцы. — Темняки взбесились и попытались убить тебя, их приспешники из Броукен Эрроу похитили Рекса, объявилась Мадлен, которая полвека пряталась… Не многовато ли редкостей, а?

Сирена сигнализации наконец заткнулась, пару раз басовито прогудев напоследок.

— Отлично, — негромко сказала Джессика во внезапно наступившей звенящей тишине. — Опять во всем виновато мое огнетворение.