Слава Сэ
Когда утонет черепаха
Все герои вымышлены, события — тем более
Наш остров — единственный пример тверди, созданной Господом. Прочие земли и страны, судя по их виду и устройству, рождены большим взрывом или ещё какой неприятностью.
Оскар Шульц. «Богослов острова Муху»
Анна
Вечеринка достигла той стадии, когда никто ещё не упал, но все уже сделались стройны и остроумны. Сухое белое хозяйка спрятала как последний патрон для себя, на утро. Хозяин ходил с креном на левый борт. Говорил, это тангаж. Мужчины сели в круг, занялись теоретической войной. Самый храбрый брался обезвредить танк сапёрной лопатой. Для этого нужно вскочить на броню, накрыть перископы шинелью, а когда враги полезут, нарубить из них салат. Легко и просто.
— Слышь, пузо, ты на табуретку не запрыгнешь, — сказал неизбежный в любой компании скептик. Его не слушали. Ничто так не увлекает, как личный героизм в воображаемой войне. Кто-то брался поджечь танк лаком для волос и зажигалкой за десять центов. Другие знали, как отвёрткой сломать гусеницу или взорвать башню изнутри, насыпав в ствол песка. По всему выходило, танки крайне беззащитны перед менеджерами и бухгалтерами. Их создают исключительно для издевательств гражданского населения.
Женщины жалели какую-то Беату, догулявшуюся до развода. У мужа Беаты ничего святого, раз смог бросить такие ноги. Всякая женщина может оступиться. А некоторые и не раз. Но можно ли винить её за мечту о счастье?
В центре, задевая мебель, кружилась пара. Судя по положению рук, там сильное, искреннее чувство. Столь нежно гладить малознакомый зад может только настоящий рыцарь. Гости смотрели с пониманием, осуждением и завистью.
— Вальтер умный, пришёл без жены.
— Между прочим, она тоже замужем.
— И кто этот счастливый человек?
— Моряк. Капитан танкера.
— Интересно, он фуражку носит поверх рогов или между?
— Он дырочки провертел.
— В шторм удобно. Не сдует.
Анна обогнула танцующих, вышла на кухню. Вставила чашку в кофейный аппарат. Наугад нажала несколько кнопок. Анна уверена, что кухонную технику делают умные люди. На видном месте они расположат кнопки исполнения желаний. А кнопки самоподрыва уберут подальше, чтобы женщины не пострадали. Аппарат плюнул в чашку техническими слюнями и затих. Вошёл мужчина в пиджаке. Кажется, брат хозяйки. Его имени Анна не помнила.
— Надо капсулу вставить. — Сказал вошедший. Он привалился к косяку, смотрел снисходительно. В его присутствии Анна сделалась неловкой и технически безграмотной. А только что была отважным исследователем инопланетных роботов. Женщина отошла от аппарата, капризно скрестила руки. Мужчина хорошо знал эту кухню. Ничего специально не ища, сунул руку куда надо и достал десяток капсул.
— Латте? Эспрессо?
— Капуччино, будьте любезны.
Аппарат загудел, запахло маленьким счастьем.
— Анна, можно вопрос?
— Включая заданный? То есть два вопроса?
— Зачёркиваем первый, ответьте на второй. Отчего красивые женщины ходят в гости в одиночку?
— Вам в социологическом плане?
— В личном.
— Например, муж красивой женщины мог заболеть, утомиться, улететь в Антарктиду за смешными пингвинами. А жене его, миллионерше, надоело считать миллионы. Вот она и пошла в гости.
— А в вашем случае что?
— Мы с хозяйкой квартиры пляшем в одном ансамбле. Пятнадцать лет уже. К таким подругам ходят без мужа.
— А скажите тогда…
— Вы приготовили один кофе, а запросы — будто дракона убили.
— Если управлять кофеваркой так просто, выплюньте мой кофе и сделайте себе сами.
— В следующий раз. Я просто не успела. Вы вошли раньше, чем я взялась за топор. Уверена, через минуту эта машина мне и яичницу бы приготовила.
В кухню вбежала хозяйка, розовая от вина и гормонов. Прыснула как дура, сказала «ой, простите». Потом схватила мужчину в пиджаке, уволокла с собой.
Дальше были коллективные танцы, в которых Анна затмила всех. Потом играли в буриме и в крокодила. Приставал ещё один гость. Толстый, пьяный, в свитере. Этот заявил прямо.
— Ты ничего такая. Выходи за меня! Я хороший. Физик по образованию.
— А давайте просто секс? — съехидничала Анна.
Толстый почуял подвох.
— Разовая связь хорошо, но лучше регулярная. Я всё-таки за брак, — ответил он. — Давай обнимемся?
— Зачем?
— Женщины в объятиях млеют.
— Трижды я била женихов сковородами. Не представляю, как избежать четвёртого раза.
— От тебя хоть бы и сковородой — сказал толстый и стал надвигаться, раскрыв объятия. Тут вмешался мужчина в пиджаке. Рослый, представительный, сейчас он казался даже милым.
— Анечка, я готов. Можем ехать, — сказал он очень серьёзно.
— Да-да. Пора, — ответила Анна. — Чудесный был вечер. Всем пока! — пропела она, выходя в прихожую.
Ей подавали пальто чуть не всем коллективом. Уже на лестнице она шепнула:
— Неудобно именовать вас спасителем. Как вас мама называла?
— Робертиком.
— Что ж, Робертик. Разрешаю проводить меня до такси.
Он просил номер телефона для важного дела. Сказал, есть должность с хорошей зарплатой в солидной конторе. Как раз для Анны. Враки, конечно, но телефонами обменялись. Потом он приглашал гулять по пляжу и в ресторан. Отказалась. А вот в оперу пошла.
Вот скажите, как сложной женщине просто одеться в оперу. Нужно именно платье, нарядное, но не ярче тех, что на сцене. Значит, вычёркиваем диадемы и платья в пол. Джинсы тоже вычёркиваем, всё-таки театр. Анна не собирается соблазнять Роберта, это тоже надо выразить одеждой. Ещё надо показать, что пару бокалов шампанского она примет с благодарностью. Не тем делом всё-таки заняты суперкомпьютеры. Рассчитывают неосязаемую в космосе тёмную материю, тогда как на Земле полно нерешённых вопросов.
Другие дамы припрутся на каблуках высотой с цирковые ходули. Придётся также показать, что все их попытки тщетны рядом с настоящей элегантностью. Резюмируем. Платье должно быть сдержанным, но броским, торжественным, скромным, сексуальным и будничным одновременно. В шкафу — разумеется — такого не нашлось. Не ясно даже, существует ли нужный фасон где-то в мире. О чём думают дизайнеры одежды — непонятно.
Анна сутки потратила на расчёты и поиски. Прокляла Роберта и композитора Бизе. Обессилела, утратила веру в цивилизацию и выклянчила абы что у подруги Лигиты. Серебристое платье чуть выше колена и к нему легчайший шёлковый плащ. Костюм не передавал всего, что хотелось. Недостающие смыслы Анна надеялась восполнить выражением лица. Лигита сказала:
— Ты богиня!
И всплеснула руками. Анна разделила эту оценку на восемь и пообещала в следующий раз подготовиться как надо.
С Робертом не стыдно посещать театры. Он галантный, подтянутый, не жмот в буфете. Говорит только об Анне, расспрашивает о прошлом. Такая однобокость интересов скорее плюс, но ощущается как минус.
— Анна, вы были замужем?
— Была.
— А хотели бы ещё попробовать?
— В трезвом уме — нет. Но пока в мире есть анжуйские вина, возможно всё.
— А каким был ваш первый муж?
— Идеал. Не сразу конечно, пришлось отсечь лишнее, а кое-где наоборот, прилепить новых качеств.
— Что же вы ему отсекли?
— Предыдущую жену, например.
— Разбили чужой брак?
— Я не знала. Он скрывал. Клялся потом, что потерял память и совесть, лишь меня увидел. Я, разумеется, верила.
— Всё равно разбили. Красивые женщины в ответе за тех, кого одурманили.
— А вы отвечаете за тех, кого соблазнили?
— За дурнушек — да.
— Так-так.
— Я не о вас. Между нами всё иначе. Вы хищница, а я лишь бедная жертва ваших чар.
— Продолжайте.
— В нашем гипотетическом браке я бы постарался приделать вам сигнализацию. Потому что вас точно украдут. Или вы сами сбежите, разбив мне сердце. Как наверняка разбили его первому мужу.
— Вот тут ошибочка. Это он сбежал.
— Не иначе, спятил от счастья.
— А ваш, Роберт, брак чем закончился?
— Почему закончился? Я и сейчас женат.
Вот тут-то Анне и разонравилась опера. И хоть девушка не собиралась заводить отношений, всё равно расстроилась. Даже разозлилась. Домой поехала одна, на такси. Он ещё звонил, приглашал куда-то. Анна говорила, что ужасно занята. Все тридцать четыре раза.
Её первого мужа звали Ральф. К моменту встречи с Анной он был женат настолько формально, что упоминать не стоило. Так он говорил. Ещё говорил, что страсть угасла, они спят в раздельных постелях. Все мужчины так говорят в случае скоропостижной влюблённости. Стандартный текст, прошитый где-то на материнской плате.
Красивый Ральф называл подружек солнышками, рыжиками и звёздочками, чтобы не путаться в именах. Он считал капризными всех, кто не сдавался за полчаса. Анна и тогда не собиралась заводить отношений. Последовательно отклоняла предложения. Не пошла на три концерта, в пять ресторанов и на супер-вечеринки без счёту. Но в студенческой столовой каждый раз была мила.
Ральф подумал, невелика птица. Десять безымянных девушек легко заменят одну строптивую Анну. Но ошибся. Красивая танцовщица с восточными глазами как-то не затмевалась. Тогда Ральф пошёл ва-банк. Совратил двух сестёр-близняшек. Заманил на родительскую дачу. В реестре мужских фантазий такой уикенд считается ядерным взрывом. После него только пепел и радиация остаются от былых влюблённостей.