От громких криков у Инео начинало гудеть в ушах, и он болезненно сморщился, оторвав взгляд от трибун. Из соседних дверей начали выводить других рабов, тоже скованных кандалами. Среди них были и юноши вроде Инео, и зрелые мужи.

— Эй! А что среди нас забыла девка? Это приз для победителей? — раздалось сбоку от него, а следом послышался одобрительный хохот.

Инео повернул голову и встретился с сальным взглядом крупного, лысого мужчины.

— Эй, девица, тебя звать-то как? — спросил лысый под очередной взрыв смеха.

Инео лениво изучил его и спокойным тоном ответил:

— Узнаешь, если не умрешь на бойне.

Лицо мужчины перекосилось от злости.

— Так ты не девка? Славно! Значит, тебя я убью первым.

Слова раба никак не задели Инео. Не обращая внимания на смешки и разговоры, он продолжил изучать арену.

По всему периметру стояли стражники. Их было вдвое больше, чем бойцов. Они наверняка находились здесь, чтобы контролировать рабов, если те вдруг решат поднять бунт и напасть на зрителей. В центре арены было свалено в кучу разномастное оружие: клинки, короткие и длинные мечи, кинжалы, топоры, булавы, копья и щиты.

— Дорогие зрители! — раздалось у него за спиной, и Инео обернулся, увидев на огороженном от остальной трибуны возвышении Джованни. — Добро пожаловать на бойню! Делайте ваши ставки! Кто из этих сорока бравых воинов останется в живых, а кто погибнет первым?

По трибунам прошелся волнительный ропот, и сердце Инео заколотилось быстрее.

Он не хотел умирать. Не так.

Инео вновь осмотрел остальных рабов, которые ожидали своего часа в страхе и волнении. К ним направились стражники и начали по очереди отстегивать кандалы и рисовать краской номера прямо на лбу.

Инео, который стоял в самом конце шеренги, достался номер 40.

Когда над головами раздался удар гонга, и зрители, и рабы мгновенно затихли.

Он сделал глубокий вдох.

— Бойцы, приготовьтесь! Ваша жизнь в ваших руках! — торжественно провозгласил Джованни и снова ударил в гонг.

Большинство рабов сорвались с мест и помчались к куче с оружием. Инео же не спешил. Как он и предполагал, в ту же минуту возле оружия развернулась ожесточенная битва. Зрители моментально оживились и начали громко улюлюкать. Их гомон смешался с лязгом металла и воплями бойцов. Вскоре земля возле «оружейного склада» окропилась кровью.

У ограды помимо Инео оставались еще восемь человек. Некоторые из них замерли в полной рассеянности, а кто-то уже завязал рукопашный бой.

К нему двинулся тот лысый бугай.

— Ну что, девка, готова жрать землю?

Инео нагнулся, подобрав с земли камень размером с орех.

— Только после тебя! — ответил он и запустил в мужчину камень, который угодил ему прямо в глаз. Мужчина с гортанным криком схватился за лицо. Кровь стекала с глаза на подбородок.

Не раздумывая, Инео побежал в сторону оружия и, пока другие рабы сражались друг с другом, выдернул из кучи короткий меч, сжав его левой рукой. На него тут же обратил внимание темнокожий худой боец и ринулся в его сторону. Инео схватил первый попавшийся под руку нож и запустил в раба. Лезвие вошло прямо в горло. Боец со странным булькающим звуком упал на колени, и из его рта струйкой потекла кровь.

Когда он рухнул на землю лицом вниз, с трибун раздались восторженные возгласы.

— Да это же тот парень с площади, что устроил переполох! Инео, сын русалки, — выкрикнул кто-то из зрителей первого ряда.

— Инео! Инео! — подхватили несколько человек, и его имя начали скандировать зрители из числа бедняков, занимавшие первые ряды.

Волнение и страх, что одолевали его до начала боя, вдруг отступили. Сейчас он был сосредоточен и спокоен как никогда. «Эмоции в бою — непростительная ошибка», — услышал он в голове свой собственный голос, но когда это говорил и кому, Инео, конечно же, не помнил.

Солнце нещадно палило с неба, и с висков уже стекали капли пота. Хотя Инео старался не обращать на это внимания, как и на крики толпы, и боль в затылке.

Он крепче сжал рукоять меча и почувствовал приятное тепло в ладони, словно она налилась силой, соприкоснувшись со сталью. К нему подлетел воин с топором, но Инео успел увернуться от атаки и, сделав выпад, пырнул его в бок. Не успевал он отразить атаки одного, как на него нападал другой, снова, и снова, и снова. Земля была усеяна трупами и окрашена в красный, а в воздухе стоял резкий запах пота и крови. В ушах гудело от выкриков толпы и лязга стали о сталь, а мышцы болели от непривычного напряжения после долгого пребывания на корабле и в темнице.

Когда он сражался с пятым по счету рабом, к нему подкрались сзади, но Инео успел увернуться от удара сабли.

Теперь он сражался сразу с двумя. Он не мог похвастаться горой мышц, как многие рабы на этой арене, да и после пребывания в плену сильно похудел. Но его главным преимуществом были ловкость и скорость, которыми Инео пользовался сполна. Он с легкостью уклонился от ударов противников и, сделав ложный выпад, ударил одного из них ногой.

Второй мужчина оказался проворнее и сильнее. Он предугадывал действия Инео и отражал его атаки. Инео чувствовал, что силы медленно покидают его. Когда их мечи скрестились в очередной раз, он отчетливо осознал, что силы не равны. Он едва удерживал напор, а его рука уже ныла от напряжения.

Внезапно хватка соперника ослабла, и он с удивленным возгласом опустил голову. Инео проследил за его взглядом, обнаружив, что противника пронзило копье, а на рубашке стремительно расползалось кровавое пятно.

Инео хотел с облегчением выдохнуть, когда боец упал на землю, но судьба решила сыграть с ним злую шутку.

— Ты поплатишься за мой глаз, девица! — злобно выплюнул лысый мужчина, который убил его соперника, а теперь с ревом устремился к нему.

Не ожидав такого напора, Инео отступил на несколько шагов. Тут он споткнулся о тело убитого бойца и упал, больно ударившись спиной о твердую землю. Из легких вышибло весь воздух.

На него сверху навалилось грузное зловонное тело, и Инео лишь чудом успел перехватить руку с направленным на себя лезвием ножа.

— Я вспорю глотку тебе, девица! — с маниакальной улыбкой прошипел лысый. Его лицо и один глаз были залиты кровью. Он был в разы сильнее Инео, и тому стоило нечеловеческих усилий сдерживать этот натиск.

Острие ножа находилось в жалких сантиметрах от его горла. Руки тряслись, и Инео чувствовал, как с каждой секундой силы покидают его. Казалось, он не сможет пережить эту бойню…

«Вернись ко мне, — женский голос заглушил крики толпы и гул в ушах. — Вернись, ты обещал!»

Инео скользнул взглядом по арене в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь ему одолеть врага, и заметил валяющийся рядом короткий кинжал. Видимо, кто-то обронил его в бою.

Инео отважился на отчаянный шаг. Он харкнул в лицо мужчины, и тот брезгливо сморщился, слегка отстранившись и ослабив хватку. Секундной заминки хватило, чтобы Инео сместил направленное на него лезвие правее и ниже и обхватить кинжал свободной рукой.

В следующую секунду его плечо пронзила адская боль от вонзившегося в него ножа. Не дав противнику завершить начатое, Инео одним взмахом провел лезвием по его шее и перерезал горло. На его лицо хлынула кровь, затекая в глаза и рот. Мужчина с хрипом повалился на него и, дернувшись несколько раз, затих насовсем.

Глаза Инео жгло от крови и слез. Боль в плече усиливалась с каждым мгновением, и он понял, что риск был не оправдан. Обессиленный и раненый, он не протянет даже до конца бойни. Может быть, стоит притвориться мертвым, пока другие бойцы заняты друг другом?

Не успела мысль сформироваться в голове, как его оглушил громкий удар гонга.

— Бойня окончена, — провозгласил зычный голос Джованни. — Сложите оружие!

Инео вылез из-под тучного тела и с не меньшим трудом поднялся на ноги. Его тошнило от боли и слабости. Когда он, прилагая титанические усилия, выпрямился и поднял голову, кто-то в толпе зрителей прокричал:

— Смотрите! Сын русалки выжил! Инео!

Его имя снова начали скандировать, отчего трое других выживших бойцов с удивлением оглянулись на него.

— Ты полон загадок, Инео. — Джованни спустился с возвышенности и приблизился к рабам в сопровождении свиты стражников. — Я рад, что ты выжил. Тебе благоволит удача.

Инео тяжело дышал и едва держался на ногах. Нож из плеча он так и не выдернул, чтобы избежать обильного кровотечения. Он надеялся, что Джованни даст ему хотя бы бинты для перевязки раны в темнице.

Люди продолжали выкрикивать его имя, но он не понимал почему. Что он такого сделал, что так полюбился публике? Он не знал ответа на этот вопрос. Но одно знал точно: в последние секунды, когда уже готов был сдаться, он снова услышал голос. Голос, который придал ему сил, помог бороться дальше.

Во что бы то ни стало Инео должен вспомнить, кому он принадлежал, и выполнить то обещание.

После бойни его отвели обратно в темницу. Когда Ахига вытащил кинжал из его плеча, Инео не сдерживался и стонал от боли. Во рту все еще стоял металлический привкус, и он мечтал смыть с себя кровь, грязь и пот, но, по словам соседа, о банных процедурах он мог забыть.