Софи Грин
Поткин и Штуббс
Секрет мёртвых игрушек
Всем тем,
кто не закрывает дверь
в библиотеку
Под псевдонимом
Мрачно-Звёздный
День клонился к вечеру, и в ноябрьском небе кружился снег. В свете уличных фонарей он был белым и пушистым, но, коснувшись мостовых города Пелиган, тут же становился мокрым и грязным. И небо, проступающее между жилыми массивами и заводскими трубами, из-за снега казалось зернистым.
Посреди этого беспросветного пейзажа стояла маленькая фигурка Лил Поткин. Торчащие уши прикрывала шапка-наушники, а концы тонкого шарфа были заправлены в пронзительно жёлтый непромокаемый плащ. Лил сидела на спинке обледеневшей деревянной скамейки напротив кинотеатра «Луч славы», что на углу Удальцового ряда и Бисерной улицы. Снег припорошил Лил волосы, нападал в капюшон и таял на её ботинках, которые мало-помалу промокали.
На сиденье скамейки устроился друг Лил и её товарищ по журналистско-детективным делам Недли Штуббс. На него снег вообще не ложился, потому что Недли был привидением — тощим, сутулым, одетым лишь в потёртую серую толстовку да поношенные джинсы, а обутым в стоптанные кроссовки. Кроме Лил, Недли никто не мог видеть. Хотя люди всё равно чувствовали его присутствие: кому-то в затылок веяло холодом, кто-то шарахался от ледяного порыва ветра. В таких случаях обычно говорят «жуть какая!», или «мороз по коже», или что-то в этом роде.
Вообще-то Недли был убит. Он погиб, когда пытался вырвать парнишку по имени Леонард Филин из лап злодейского гения Корнелия Гробба. Этот самый Гробб инсценировал собственную смерть и скрылся на целых десять лет. Все эти годы он доводил до ума своё чудовищное открытие: оказывается, можно изловить призрака и подчинить его своей воле. Но в ту ночь, когда Гробб предпринял первую попытку перейти от теории к практике, кое-что пошло не так. Гробб даже не подозревал, что в эксперименте участвовал не один, а два призрака. Один был призраком Леонарда — как раз его-то Гробб поработил и нарёк мистером Блеском. А второй призрак — Недли — ухитрился ускользнуть незамеченным. Потом Недли долго скитался, растерянный и одинокий, в поисках кого-нибудь, кто занялся бы расследованием его дела и объяснил наконец, что же с ним произошло и почему.
Так Недли прождал целый год. А потом на автостанции на Райской улице он повстречал Лил. А Лил уговорила бывшего полицейского сыщика, ныне частного детектива, Ави Шпинделя объединить усилия. Вдвоём они раскрыли тайну гибели Недли, расстроили коварные замыслы Гробба и даже спасли его предателя-сообщника Рамона Ле Тифа, недавно разжалованного из мэров, от кошмарного привидения по имени мистер Хват.
Правда, Гроббу удалось улизнуть. И Лил ни капельки не сомневалась: он ещё себя покажет. Ему ещё есть чем заняться в Пелигане.
Через дорогу от той скамейки, где сидели Лил и Недли, располагался старый склад с тёмными обледенелыми окнами. Три ступеньки вели к заложенным кирпичами дверям. И Лил не сводила с этих дверей пристального взгляда. Несмотря на холод, она сидела не шелохнувшись уже больше десяти минут — только время от времени смаргивала, когда, разбрызгивая всюду слякоть, проезжала случайная машина или незадачливый прохожий, надвинув поглубже шляпу и замотавшись как следует шарфом, спешил мимо и щурился на снег.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Лил. — Делайла всегда тут. Это её дверь. Она здесь живёт уже столько времени, а теперь… Где её носит?! И что это за тип развалился на её месте?
Вышеупомянутый тип разлёгся в сине-оранжевом спальном мешке прямо в аккуратном домике из старых ящиков и сложенных картонных коробок. Тип смахивал на сморщенную бурую моль, вылезающую из ослепительно-яркого кокона. Шапка-ушанка сползла ему на глаза. Он спал, откинув голову назад и слегка приоткрыв рот.
— Так ты у него и спроси, — посоветовал Недли.
Лил прикусила губу:
— Вот и спрошу. Но сначала я хочу за ним немного понаблюдать. Ну, знаешь, ведь как-никак мою статью напечатали в «Клаксоне», и мне лучше не привлекать к себе внимания.
Недли кивнул.
— Может, тебе надеть плащ понезаметней? — рассудительно предложил он.
— Это мой фирменный образ. Как я надену другой? Вот тогда и будет заметно.
Плащ хранил следы героических деяний: левый рукав немного расплавился, и в ткань намертво въелась копоть — это Лил спасала Ави Шпинделя из его горящего номера в гостинице. Отстрочка на капюшоне расползлась — это телохранитель бывшего мэра чуть не расплющил голову Лил подмышкой. И манжеты были все истыканы — это Ави специальным приспособлением пытался ослабить верёвки, которыми Гробб скрутил Лил руки, когда запер их обоих в заброшенной лечебнице.
Так что плащ знавал лучшие времена. Зато это был боевой плащ.
Лил вытащила из волос карандаш и стала задумчиво кусать его кончик. Ей бы, конечно, хотелось держать карандаш за ухом, как гений журналистских расследований, легендарный А. Дж. Макнейр. Но, к несчастью, у неё были неподходящие уши. Ещё хорошо бы научиться непринуждённо вертеть карандаш в пальцах точно соломинку. Она только начала практиковаться, но, когда получалось, это было эффектно.
Макнейр был ведущим корреспондентом «Кроникл», прежней городской газеты. Предание гласит, что его убили, когда он расследовал случай про коррупцию в политических кругах. На следующий же день после его гибели муниципалитет закрыл «Кроникл» и вместо неё начал издавать «Геральд». И свободы печати как не бывало. С тех пор настоящие новости публикуют только в «Клаксоне» — подпольной газете, которую издаёт группа анонимных журналистов. А распространяют её в рекламном буклете несуществующей закусочной «Чёрный мопс».
Сколько Лил себя помнила, её главной мечтой всегда было писать статьи для «Клаксона». Но её обставил репортёр-конспиратор под вымышленным именем Рэндалл Острог — он сам написал эксклюзив с разоблачениями махинаций Ле Тифа. Ладно, Лил не очень-то и обиделась. Даже совсем не обиделась — самой удивительно. Они с Острогом не были знакомы, но заочно она восхищалась его талантом. Вот бы ей подвернулся ещё один грандиозный политический скандал — и они бы поработали с Острогом на пару! На самом деле это была не единственная её мечта. Но все мечты так или иначе были о том, как она будет писать для «Клаксона», и Лил не собиралась от них отступать. У неё уже была публикация — очерк на полстраницы о Делайле Джоан, певице из ночного клуба. Жизнь у Делайлы в какой-то момент пошла под откос, и теперь её частенько можно было застать спящей под складскими дверями. Поэтому Лил не сомневалась: мечты уже начали претворяться в жизнь. Где-то на этих улицах, за чадом выхлопных газов, за всепроникающей вонью мусорных баков таилась её сенсация. Лил почти чуяла запах свежей типографской краски.
— Кстати, — Недли многозначительно прокашлялся, — пока мы тут ждём, хотел тебе кое-что показать.
Лил оторвала взгляд от складской двери:
— Давай показывай. Я вся внимание.
Недли нервно сглотнул:
— Ладно. В общем, вот. — Он развернулся лицом к кинотеатру «Луч славы», на котором светилась афиша двух фильмов: «Время — убийственный порок» и «Ночь есть туман и мрак». По краям афиши горели лампочки. Недли прищурился, повёл плечами и глубоко вдохнул. Одна из лампочек потускнела, потом разгорелась ярче и снова пригасла.
Лил подождала ещё немного.
— И это всё? — осведомилась она.
Недли помрачнел:
— Но я же этим управляю!
— Недли, я рассчитывала, что ты добьёшься чего-нибудь посерьёзнее. Сколько времени у тебя это заняло?
— Каких-то несколько недель, но это ещё не всё, и…
— Несколько недель! Да тебе полагается силой мысли железные решётки гнуть или…
— Это ты мне? — спросил чей-то настороженный голос. Возле скамейки стояла старушка в вельветовой кепке и очках в толстой пластиковой оправе.
У Лил покраснели кончики ушей:
— Нет, простите, это я вслух подумала. — Она подождала, пока старушка отойдёт подальше, и продолжила уже шёпотом: — Или вскрывать замки невидимыми пальцами. Недли, Гробб гуляет на свободе!
— Но ты же сама говорила, что управлять электроприборами — это стоящая штука!
Лил потупилась: невозможно смотреть на его несчастное лицо.
— Да, но не совсем. — Она спрыгнула со скамейки. — Я не совсем это имела в виду. Я же тебе сказала: «Обучись каким-нибудь боевым навыкам». Гробб в любую минуту может нанести удар! — И, сердито фыркнув, она заскользила по обледенелой дороге к человеку в спальном мешке.
Наклонившись к спящему, она деликатно потеребила его и шёпотом позвала:
— Эй, мистер!
Его веки взлетели вверх как на пружинах:
— Видать, решилась наконец?
Лил так и подскочила:
— Ой, я думала, вы спите!
Он поцокал языком:
— Какое там! И глаз толком не сомкнул. Лежу себе смирненько, никого не трогаю, всё по закону.
— Да на здоровье, я разве против. — Лил заправила волосы за уши и снова вытащила. — Я просто хотела спросить у вас кое-что. Я тут ищу одну женщину. Её зовут Делайла Джоан. Она вроде как всегда здесь… А сейчас её нет.
— Зато я здесь. — Его веки сонно поползли вниз, но, спохватившись, он снова вскинул их. — В Пелигане это местечко одно из самых козырных. А знаешь почему? Там печка. — Он указал большим пальцем себе за спину, на заложенную кирпичом дверь. — Гонит стужу прочь круглые сутки. И держит тепло. Делайла тут грелась сколько её душе было угодно. Но нынче тёплое местечко ей без надобности, так что тут греюсь я. — Он устроился в спальном мешке поуютнее и затянул шнурок у подбородка. — А тебе-то что за печаль?
