Софи Плауден
Джек Дэш и волшебное перо
Посвящается Маркусу и Мило
Всё, что ты можешь вообразить, — реально.
Пабло Пикассо
Глава 1
— Эй! Соня-засоня!
«Кто это там?» Джек Дэш резко обернулся и оглядел тёмными глазами садик слева направо.
— Хочешь «зверскую кислючку»? — продолжал голос. — Она такая, что глаза на лоб лезут.
Голос доносился из живой изгороди. Джек потёр уши. А затем плюхнулся на землю и бесшумно, как чёрная мамба, пополз по траве.
Куст зашелестел.
Ага! Среди веток показался веснушчатый нос. Враг! Интервент! Шпион!
— Я тебя вижу! — прошипел он.
«Пф!» — сказал куст.
— Сдавайтесь! Вы окружены! — Ветки раздвинулись, и Джек поспешно вскочил на ноги. — Выходи, а то хуже будет. Руки за голову!
Из куста вылезла девчонка, на вид его ровесница, в полосатых штанах и с рыжими косичками, кудрявыми на концах. Смахнув с волос веточку, она достала из рюкзака бумажный пакет и сунула его Джеку под нос.
— Бери, ешь.
Джек запустил руку в пакет и вытащил скользкий трясущийся зелёный комочек.
— Вот это? — Он уставился на девчонку, а потом снова перевёл взгляд на липкую гадость, которая покачивалась у него на ладони. Прямо сочная старикашья козявка!
— Ага. Или слабо?
Да это же слизняк-пришелец с планеты Тошня́ка. И вот его он должен съесть?!
— Как ты вообще тут оказалась? — спросил Джек. — Это частная собственность. — Он вытер зелёную мерзость о штаны, сложил руки на груди и смерил девчонку строгим взглядом. — Между прочим, я профессиональный боксёр.
— Да ну? — Она тоже оглядела его с ног до головы. — И какой же у тебя профессиональный псевдоним?
— Чего?
— Ну, у каждого боксёра есть кличка.
— А! Это… э-э… Дерзкий Демон Джек.
— Чушь! Скорее Трусливый Тюфяк.
— Трусливый Тюфяк? Ха! — Джек выхватил из пакета липкий комочек, запрокинул голову и забросил его в рот.
Чмяк.
Джек моргнул.
Пши-и…
Джек захрипел.
— Гхрнгха-а-а-а-а! — Он схватился обеими руками за горло.
А девчонка подошла к нему так близко, что её веснушчатый нос чуть не уткнулся ему в лицо.
— Эй, у тебя глаза на мокром месте. Ты что, плакать собрался?
— Н‐н-н-гхр-р-р.
— Ого! Ты весь красный! Ничего, я знаю, как тебя охладить. Тут пригодится садовый шланг высокого давления. У него струя просто реактивная. Не уходи никуда!
Она нырнула в кусты и через секунду вернулась, волоча за собой шланг.
— Правда, отец меня убьёт, если узнает. В прошлый раз я его сбила с велосипеда. — Она встала наизготовку: палец на курке.
Джек хотел крикнуть: «Не надо!» — но губы совершенно онемели и не слушались.
«Она чокнутая. Сумасшедшая. Съехавшая с катушек, на всю голову больная, кукукнутая кукушечка».
Он решил отступать к дому, но тут Кукушечка нажала на курок.
⁂
— Да ты весь мокрый! — воскликнул мистер Дэш. — Что случилось?
Пыхтя, как старый пудель, Джек на карачках взобрался по ступенькам.
— А‐а-а! Мой язы-ы-ык! Он сейчас взорвётся! — Джек ввалился в дом и запер за собой дверь на задвижку. — Пап… скорее… закрой окна, запри двери… она… она…
— Кто? Где? Что такое?
— Там, в саду… косички, веснушки…
Мистер Дэш поглядел в окно.
— Там никого нет. Слушай, я занят. Мне надо почистить сервиз и… Джек, ты куда?
— За оружием! Мне позарез нужно оружие! — крикнул Джек и метнулся на кухню.
— Джеки, солнышко, это ты? — спросила мама, разбиравшая коробки, которые стояли повсюду. — Ну как тебе наш чудесный новый садик?
— Там девчонка, и у неё конфеты такие, что…
— Прелестно! — проворковала мама, вытаскивая толкушку. — Что ты хочешь на обед?
— Прелестно? Прелестно? Да она гангстер с косичками! Она мне чуть всю физиономию не расквасила.
— Правда? Как мило.
— Мило? Ага! Мило, как стоматолог, у которого в руке сверло, а в штанине бешеный шершень! Нет, мы не можем здесь жить. Надо срочно возвращаться домой.
— Солнышко, ты видишь, я навожу порядок. Лучше пойди причешись.
Тук-тук-тук — постучал кто-то в парадную дверь.
— Она! — завопил Джек и схватил толкушку.
— Не говори ерунды, милый. Это привезли мебель.
— Не волнуйся, мам, я тебя защищу! — пообещал он и, размахивая толкушкой, выбежал в коридор. — Пап, погоди! — крикнул он.
Но было поздно: отец уже открыл дверь.
Глава 2
Решено: война! Джек взлетел по лестнице в свою комнату в мансарде и захлопнул за собой дверь. Да, в этот раз он ошибся и чуть не огрел толкушкой грузчика, но всё равно рано или поздно Кукушечка объявится. Наверняка уже сейчас готовит новый удар. И нанесёт его с минуты на минуту. А значит…
...План боевых действий
1. Усилить оборону базы и засесть в засаде.
— Я спрячусь под одеялом… нет, под кроватью. Только войдёт — схвачу её за ногу и ка-ак…
Стоп. А где кровать?
Он осмотрел комнату. Кровати не обнаружилось.
— Ладно. Тогда я засяду на лестнице и запущу в неё пневматической ракетой. Пиу-у-у… Бум! Шмяк! Размажу её, как овсянку по полу!
Джек ещё раз оглядел комнату, и вдруг — резко и сочно, как вилка втыкается в сосиску, — его пронзила мысль: нет никакой пневматической ракеты… и шпионского набора нет, и коллекции машинок, и зефирострелялки с лазерным прицелом. Ничего этого нет! Всё, чем он владел в этом мире, в целой Вселенной, всё было в коробках на кухне и в фургоне.
В отчаянии Джек плюхнулся на пол.
«Ну вот. Это моя новая комната, и, похоже, тут никто не жил со времён изобретения паутины».
Он провёл пальцем по грязному полу и поморщился: от досок пахло старым печеньем. По потолку разбегались трещины — густо, как протоки в дельте реки Миссисипи. Солнце про- биралось в мутное окошко, и на полу лежали чуть расплывчатые квадраты.
«Неужели мама с папой действительно думают, что я буду тут спать — один, под самой крышей? А крысы? Гигантские крысы с острющими зубами и скользкими хвостищами придут ночью и обгрызут моё лицо, кости сожрут и не подавятся».
Ну вот даже сегодня утром Джек умолял их не переезжать. Все средства перепробовал! Но мама сказала: «Ты же знаешь, солнышко, что у нас нет выбора: папа получил новую работу». А папа: «Моё терпение не безгранично, всему есть предел! Если ты сейчас же не снимешь с ноги цепь, которой приковал себя к велосипеду, посажу тебя на крышу машины вместе с ним».
Джек встал, подошёл к дальнему окошку, прижался носом к грязному стеклу и посмотрел на крыши с голубями, дымоходами и спутниковыми тарелками, на фонари, на дома вдоль Карантинной улицы — и тяжело вздохнул. Если бы он мог, он бы помчался прочь из Кёртли-Амброза: всё вперёд и вперёд до Девичьего тупика, а там свернул на Ланселотовую улицу, где в доме номер девять живёт его друг Невилл. Он бы подбежал к двери и закричал в щель для писем:
— Салют капитану Нелли!
Тут же представилось, как дверь чуть приоткрывается, Невилл выглядывает и говорит:
— Джекпот?! Ничего себе! — Улыбается своей кривой улыбкой и распахивает дверь во всю ширь. — Быть не может! Как ты тут оказался?
— А вот так. Сбежал.
— А родители? Они же будут переживать, прямо с ума сойдут.
— Они и так сумасшедшие. Новый дом, папина новая работа — вот и всё, что их интересует! Да даже если у меня голова отвалится и поскачет вниз по лестнице, они не обратят внимания. Скажут только: намусорил — убери.
— Джек, это же серьёзное дело. Они обратятся в полицию. Твоё фото напечатают в газете и… и…
— И они не найдут меня… потому что ты мне поможешь.
— Я? Э‐э, нет. Я не могу. Правда. Я ещё уроки не сделал.
— Слушай, я уже всё продумал: спрячусь у тебя в комнате, в шкафу, за сумкой со спортивной формой. А ты мне будешь незаметно приносить еду. Печенье, сухарики и всякое такое. Только не брюссельскую капусту, ладно?
— Но ты же не можешь всю жизнь просидеть у меня в шкафу!
— Да всю жизнь и не надо! Только пока борода не отрастёт. Ну, что скажешь, Нелли? Ты и я вместе против целого мира!
Джек постучал пальцем по стеклу.
— Нелли? Нелли? Ты тут?
Ну конечно, его не было. До Невилла двадцать четыре с половиной мили, а Джек в пустой комнате разговаривает сам с собой. Ну и кто после этого ку-ку?
Нижняя губа задрожала.
Он один. Всеми брошенный. Никому не нужный.
Джек вытер глаза кончиком шарфа и отвернулся.
И тут он увидел её. Странно, что сразу не заметил. В углу у окна стояла старинная парта с поднимающейся крышкой и углублением для чернильницы. А рядом — колченогий деревянный стул.
«Хм… там внутри что, лампочка горит?»
Он склонил голову набок и присмотрелся. Действительно, из щели под крышкой сочился свет.
Джек осторожно подошёл ближе, зябко повёл плечами. Вдруг показалось, будто рядом холодильник, а дверь морозилки кто-то оставил нараспашку.
«Не открывай», — сказал он сам себе и тут же поднял крышку.
С ума сойти!
Это было самое потрясающее, что он когда-либо видел, — круче, чем фламинго, и баклажаны, и мама на велосипеде. Парта сияла изнутри, как сундук с пиратскими сокровищами. Он даже заслонил глаза рукой. Настоящий пиратский сундук, полный блестящих, сверкающих, ослепительных драгоценностей!
