Софи Уэстон

Идиллия в Оксфорде

Пролог

Пассажиры дожидались объявления посадки на последний ночной рейс в Лондон. Зал вылета аэропорта «Кеннеди» был набит битком, но это не мешало одному дотошному журналисту всматриваться в лица людей. И его рвение было вознаграждено.

Он толкнул своего спутника локтем.

— Ты видел?

Спутник был намного старше молодого восторженного тележурналиста, и его не так-то просто было удивить.

— Если ты о Стивене Кониге, то я заметил его еще у входа в аэропорт.

Молодой человек обернулся.

— Правда? Он здесь? Где же?

— Уже на борту, — скучающим голосом ответил собеседник.

— Ах, вот, значит, кто это был! А я думал, член королевской семьи. Ты не знаешь, что за «шишка» его сопровождала?

Лицо его спутника стало еще скучнее.

— Если ты о Дэвиде Губере, то они с Конигом давно дружат. Они вместе учились в Оксфорде.

«Уж это заставит выскочку заткнуться», — подумал он.

Но не заставило. Как ни странно, досада молодого человека улетучилась в считанные секунды.

— Я не узнал Конига, зато заметил кое-кого поинтереснее. — Он замер в ожидании.

Пожилой журналист зевнул.

— Тигренка, — объявил подающий надежды финансовый корреспондент и умолк, дожидаясь вопроса: «Кто такой Тигренок?»

Вопроса не последовало.

Было бы преувеличением сказать, что пожилой журналист встрепенулся и вперил свой взгляд в толпу пассажиров. Уж он-то восторженностью не отличался. Но, без сомнения, молодому коллеге удалось привлечь его внимание.

— Девушку из семейства Калхаун?

— Да, Пеппер Калхаун, — подтвердил юноша, разочарованный, но не сдающийся.

Пожилой журналист прищурился.

— Вот это уже интересно, — произнес он наконец.

— Да, и я так подумал. Как, по-твоему, «Калхаун Картер» собирается приобрести собственность в Англии? Я знаю парочку торговых фирм, которые только и ждут, чтобы их захватили. — Юноша облизал губы; похоже, он станет первым лондонским журналистом, который сообщит телезрителям эту новость.

Но Сэнди Фрэнкс продолжал размышлять вслух.

— Как я слышал, девушка больше не работает в «Калхаун Картер». Мэри Эллен Калхаун объявила, что ее внучка хочет набраться опыта во внешнем мире, а потом уже вернуться в компанию навсегда.

— И ты поверил?

— Все возможно. Вероятно, Пеппер Калхаун решила заняться личными делами. Посмотреть достопримечательности. Развлечься со своим парнем. Сколько ей? Двадцать шесть лет? Двадцать семь? Имеет ведь она право повеселиться.

— Тигренок?! — Молодой и рьяный Мартин Таммери расхохотался над наивностью своего старшего товарища. — Она никогда не веселится. Для нее счастье — это восемнадцатичасовой рабочий день плюс деловое совещание на всю ночь. А парня у нее не было с тех пор, как она окончила школу бизнеса.

— Значит, ей необходимо романтическое приключение.

Но юношу это не убедило.

— У Пеппер Калхаун не бывает романтических приключений. Никогда.

— Откуда ты знаешь?

— Я вел на нее досье с тех пор, как она попала на свой первый студенческий бал. Поверь, она точная копия бабушки. Мозги как компьютер, язык как бритва, сердце как космос.

Пожилой журналист удивленно моргнул.

— Что может быть общего у космоса и сердца Пеппер Калхаун?

— Они оба холодные и пустые, — с чувством ответил юноша. — И совершенно недоступные.

Первая глава

Как все может измениться за одну неделю!

Пенелопа Энн Калхаун прислонила усталую рыжую голову к стене зала вылета и попыталась смотреть на жизнь философски.Ровно неделю назад она думала, что ее ждет блестящее будущее. У нее были друзья, которым она доверяла, новый проект, в который верила, и лучшая квартира в Нью-Йорке.На горизонте виднелось единственное крохотное облачко, но Пеппер была уверена, что справится и с ним. Со временем. Когда будет готова. Как только она найдет источники финансирования для «Мансарды», сразу же пойдет к бабушке и скажет: «Вот то, чем я собираюсь заняться».

И ведь ее предупреждали.

— Пеппер, ты уверена, что это хорошая мысль? — поинтересовался ее бывший преподаватель из школы бизнеса. — Задумка мне нравится. Но что будет, когда узнает твоя бабушка?

А она ответила, так беспечно, с такой убежденностью:

— Ничего.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Миссис Калхаун не сочтет это предательством по отношению к «Калхаун Картер»?

Пеппер рассмеялась.

— У «КК» есть филиалы во всех крупных городах и в пяти странах. В сравнении с «КК» моя «Мансарда» — мелкая рыбешка. Нет… еще мельче. Как планктон рядом с китом.

— Я говорю не об этом, — сухо возразил преподаватель. — Я имел в виду не только конкуренцию.

— Ну ладно. Может, сначала она и взбрыкнет. Но смирится со временем. Она ведь знает, что я должна самоутвердиться.

— Знает?

— Ага, — сказала Пеппер с уверенностью женщины, которую Мэри Эллен Калхаун называла своей маленькой принцессой. — Моя бабушка хочет мне только добра. Она меня любит.

Преподаватель больше ничего не сказал. Пеппер ему посочувствовала: мало приятного, когда тебя побеждает в споре собственная ученица. Она даже пригласила его на ужин, чтобы подсластить пилюлю.

И как же она ошибалась.

Впервые она поняла, что все ее планы пошли кувырком, в тот день, когда Эд ее похитил.

Она не боялась. Естественно, не боялась. Эда Иванова она знала всю жизнь. И вообще, Калхауны не из пугливых.Поэтому Пеппер сохранила голову на плечах и осталась невозмутимой.

— К чему все это, Эд?

Он лишь головой покачал. При таком шуме это было простительно.

Пеппер взглянула вниз на незнакомую холмистую местность и попыталась понять, где находится. Далековато от Нью-Йорка. Эд усадил ее в вертолет, пообещав устроить встречу с потенциальными инвесторами. Естественно, Пеппер согласилась, не раздумывая.

Но когда город остался далеко позади, она начала волноваться. Больше Эд не заговаривал об инвесторах. Он вообще отмалчивался.

Пеппер похлопала его по плечу, а когда он повернулся к ней, широко раскрывая рот, спросила:

— У тебя могут быть три причины. Выкуп. Неудержимая страсть. Или безумие. Что именно?

Но он лишь взмахнул рукой, указывая на пропеллер, и ничего не ответил.

Пеппер покачала головой. Эд не нуждался в деньгах, если только его не уволили. Он был успешным финансовым аналитиком с Уолл-Стрит. А страсть — это просто смешно. У них был короткий роман в школе бизнеса, завершившийся мирным расставанием без обид и разбитых сердец.

С другой стороны, Эд — любитель бульварного чтива, приключенческих романов в ярких обложках. Может, он решил устроить для нее незабываемые выходные и сделать очередное предложение руки и сердца? Пеппер взглянула на него. Он не сводил глаз с проплывающей внизу долины, покусывая ноготь.

Эд? Романтик? Ха!

Девушка поглядывала на него из-под длинных ресниц. Они были на удивление темными в сравнении с огненно-рыжими волосами. «Одно из немногих достоинств», — говорила Пеппер. Она не питала иллюзий насчет своей внешности.

И поэтому она не могла представить себе Эда, воспылавшего страстью. Он не смотрел на нее. Он не притрагивался к ней. Он был больше похож на курьера с неудобным грузом, чем на влюбленного мужчину.

А потом вертолет приземлился, и Эд заговорил.

— Это хижина моего отца, он сюда на рыбалку ездит, — пояснил он, помогая ей вылезти.

«Не нервничай», — сказала себе Пеппер.

— Когда это я стала любительницей рыбалки?

Эд устало улыбнулся.

— У нас здесь назначена встреча. Я же сказал.

Только сейчас у Пеппер возникло нехорошее предчувствие.

— Реклама понадобится? — сухо спросила она. Она захватила с собой все необходимые материалы, чтобы выставить свою задумку в наилучшем свете.

Эд покачал головой.

— Почему-то меня это не удивляет, — с иронией ответила Пеппер. — Ладно. Веди.

Это была настоящая хибара, одноэтажная, нуждающаяся в ремонте. И ведущая к ней тропинка напоминала болото. Лаковые черные туфли Пеппер, очень простые и невероятно дорогие, были безнадежно испорчены. Зато она умудрилась не поскользнуться… в отличие от Эда.

Дождь лил сквозь листву. Он окрасил в темный цвет рыжие волосы Пеппер, и испортил ее элегантную прическу. Он намочил плечи ее темно-синего пиджака. Девушка чувствовала, как холодные струйки воды стекают за воротник жемчужно-серой шелковой блузки. Но к пробежавшим по спине мурашкам весенний дождь не имел никакого отношения.

— Если меня хотят завербовать в ЦРУ, можешь сказать им, что я не согласна.

Но это были не представители ЦРУ и не вымышленные инвесторы. И тем более не романтический порыв Эда.Это был человек, вышедший им навстречу.

Это была ее бабушка.Теперь уже Пеппер стало не до шуток. Она резко остановилась. Ее направленный на Эда взгляд мог бы расплавить асфальт.

— Не делай из этого трагедии, — проворчал Эд. — Это всего лишь бизнес.

Пеппер побледнела.

— Нет, Эд. Это моя жизнь.

Он задрал нос.

— Снова строишь из себя маленькую принцессу.

Девушка бросила взгляд на хижину. Мэри Эллен Калхаун не сводила с них глаз. Даже в мокром весеннем лесу на ней было платье от парижского модельера и драгоценности. Пеппер заметила блеск серег с венецианским жемчугом под темными волосами. Мэри Эллен Калхаун было семьдесят три года, но она собиралась уйти в могилу брюнеткой.

— Что посулила тебе моя бабушка за то, что ты доставил меня сюда?

Казалось, Эд потрясен ее вопросом.

— Ничего. Она хотела, чтобы я удержал тебя от огромной ошибки.

— Это ошибка — воплощать в жизнь собственную идею? Разве не для этого мы учились в школе бизнеса?

— Послушай, Пеппер, — терпеливо сказал он, — твоя «Мансарда» это конкурирующий проект. Это пять лет твоей жизни, как минимум. Мэри Эллен не собирается ждать пять лет, пока ты соизволишь вернуться в «Калхаун Картер».

— С каких это пор ты называешь ее Мэри Эллен? Ты много с ней общался в последнее время?

Эд поморщился.

— Не совсем. Мы… э… случайно встретились на одном благотворительном вечере пару недель назад.

— Моя бабушка терпеть не может благотворительных вечеров, — хладнокровно заметила Пеппер. — И никогда ни с кем случайно не встречается.

Он взглянул на нее, то ли вызывающе, то ли пристыжено. Пеппер расправила плечи.

— Ну что ж, когда-то это должно было случиться. Подожди здесь, — шепнула она Эду. — Разговор будет неприятный.

Пеппер поняла это с первого взгляда.

Это было написано в черных глазах ее бабушки. Мэри Эллен хотела, чтобы последняя представительница рода Калхаунов вернулась в компанию. Немедленно.

Но ее поведение не предвещало подвоха. Мэри Эллен шагнула вперед, раскинув объятия, улыбаясь. Сладкая невинность. Пеппер доверяла этой невинности не больше, чем гремучей змее.

Естественно, Мэри Эллен была не обычной бабушкой. Она занимала пост президента «Калхаун Картер» с тех пор, как тридцать три года назад скончался ее муж. Пеппер не доверяла ей, но не могла не уважать. И понимала, что она борется за свою жизнь.

Обниматься она не стала, а просто сказала:

— Привет, бабушка.

Мэри Эллен заметно удивилась. Как будто голос внучки показался ей неузнаваемым.

«Ничего странного, — подумала Пеппер. — Я и сама его не узнаю».

— Как приятно тебя видеть, деточка, — произнесла Мэри Эллен мягким, вкрадчивым, женственным тоном.

— Вовсе нет. Это всего лишь бизнес, — мрачно возразила Пеппер. — Не надо ходить вокруг да около. Давай сразу к делу.

Взгляды двух женщин схлестнулись.

Мэри Эллен звонко рассмеялась, как смеялась в молодости; до того, как вышла замуж, чтобы вырваться из благородной нищеты; до того, как завладела компанией мужа и превратилась в безжалостного магната.

— Тогда нам лучше уйти под крышу, — предложила она.

— А Эд? — усмехнулась Пеппер. — Ты хочешь, чтобы он мок снаружи?

Мэри Эллен нахмурилась.

— Он мужчина. Дождик его не убьет.

— И тебе не нужны свидетели, — кивнула Пеппер.

Мэри Эллен не удостоила ее ответом. Она вошла в дом походкой императрицы. Но как только дверь закрылась, ее невинное очарование улетучилось. «Вот теперь она показала свое истинное лицо, — подумала Пеппер. — Лицо семидесятитрехлетней старухи, подлой, как змея».

Девушка глубоко вздохнула.

— Ну ладно. Я вижу, ты уже знаешь о «Мансарде». И как, по-твоему, ты сможешь меня остановить?

Мэри Эллен улыбнулась.

— Я тебя уже остановила.

— Что?

— Господи, какой ты еще ребенок. Я сообщила своим знакомым из финансового департамента, что любой, кто попытается тебя финансировать, навсегда распрощается с надеждами на сотрудничество с «Калхаун Картер».

Пеппер оцепенела.

— Ясно. И сегодня утром они распространили эту новость? Поэтому ты приказала Эду вывезти меня из города? Чтобы меня не оказалось на месте, если кто-нибудь захочет проверить?

Мэри Эллен пожала плечами.

— Что проверить?

Но Пеппер знала, что она права. Мэри Эллен убрала ее с дороги, чтобы она не смогла сделать ответный ход.

— Ты никогда не боролась честно, — сказала девушка. — Как я могла это забыть?

Мэри Эллен и бровью не повела.

— Я хочу, чтобы ты вернулась на фирму. Ты это знаешь. Твой маленький план — всего-навсего пустая трата времени. — Она открыла электронный органайзер. — Давай договоримся… на середину следующей недели? Тебе хватит времени съехать с этой ужасной квартиры и вернуться домой. Я скажу Джиму, чтобы он подготовил для тебя кабинет.

— Нет, — тихо сказала Пеппер.

Мэри Эллен взяла пластиковое перо и принялась решительно водить по экрану.

— В среду без четверти восемь, — сказала она, пропустив возражение мимо ушей. — Иди на предприятие и спроси Конни. Она сейчас заведует отделом кадров. Она найдет…

Пеппер повысила голос.

— Я говорю, нет.

В хижине было очень пыльно, но Мэри Эллен очистила для себя уголок. Как и следовало ожидать, это было лучшее кресло в комнате. И стояло оно за столом. Она села и сцепила пальцы.

— У тебя нет выбора, — спокойно сказала она. — Твой маленький бизнес лопнул, как мыльный пузырь. Кто, кроме меня, примет тебя на работу?

Пеппер уставилась на нее.

«Я думала, она меня любит. Но это не так. Она любит, чтобы все плясали под ее дудку. Как я могла этого не понимать?»

Было больно. Было очень больно.

— Позволь, я тебе объясню, — предложила Мэри Эллен. В ее голосе звучала материнская забота.

Пеппер задохнулась от отвращения. На мгновение она утратила дар речи.

Мэри Эллен неправильно расценила ее молчание. Она решила, что уже выиграла. Впрочем, она всегда выигрывала.

— Взгляни на это вот с какой стороны. Ты последняя из семьи Калхаунов. Любой предприниматель в сфере розничной торговли сочтет тебя шпионкой. А предприниматели из других областей решат, что ты была обузой в собственной фирме, раз не смогла остаться в ней. Это же очевидно.

Пеппер вздрогнула.

— Очевидно, — повторила она с мрачной иронией.

Мэри Эллен ответила ей очаровательной и по-детски лукавой улыбкой.

— Конечно, — согласилась она. — Я рада, что ты это понимаешь. Твоя задумка провалилась. В Северной Америке тебе никто и гроша не даст. — Она захлопнула органайзер. — В среду увидимся.

Пеппер глубоко вздохнула. «Держи себя в руках, — приказала она себе. — Стоит тебе поддаться гневу, и она победит. Это твой последний шанс…»

И она тихо сказала:

— Нет.

Пеппер оказалась права. Мэри Эллен не сомневалась в своей победе. Она и помыслить не могла, что у внучки хватит духу ей сопротивляться. Удивленная, разъяренная, не верящая собственным ушам, она ринулась в бой. А в бою Мэри Эллен Калхаун не брала пленных.

На девушку обрушился поток слов. Но, в конце концов, все сводилось к одному. Пеппер является собственностью «Калхаун Картер Индастриз», и давно куплена с потрохами. Свидетельством тому — огромные деньги, ухлопанные на ее образование. А также дом на юге Франции, квартира в Нью-Йорке, комнаты в фамильном особняке…

Пеппер пыталась сохранить самообладание, но это было не просто.

— Но они мне не принадлежат.

Мэри Эллен оскалила зубы в акульей улыбке.

— Пойми же, наконец!

И Пеппер поняла. Не сразу. Неохотно. С недоверием. Но поняла.

— То есть, все, что ты давала мне за эти годы…

— Вкладывала, — поправила ее Мэри Эллен. — Это было вложение средств. И ничего больше.

Если Пеппер и раньше была бледной, то теперь побелела, как мел. И это женщина, которая называла ее «своей маленькой принцессой»?

Мэри Эллен улыбнулась.

— Подумай об этом. Школы в Европе. Год, проведенный в Париже. Я даже устроила тебя в школу бизнеса, когда тебе пяти лет не хватало до положенного возраста.

Терпение Пеппер лопнуло.

— В школу бизнеса меня приняли за мои собственные заслуги. Господи, я ведь даже получила награду.

Мэри Эллен лишь усмехнулась в ответ.

— За диссертацию о решении проблем! Ты когда-нибудь решала проблемы? Решение твоих проблем оплачивалось деньгами Калхаунов.

Все это Мэри Эллен перечислила. Причем не ограничилась приличными школами, приличной одеждой, приличным жильем и приличными друзьями. Она припомнила и пожилых бизнесменов, которые разговаривали с Пеппер как с равной. И молодых бизнесменов, которые приглашали ее на свидания…

Свидания…?

Пеппер сглотнула. Теперь блузка казалась ей не просто сырой и холодной. Она была ледяной. Девушку трясло так, что она с трудом могла говорить.

— Что ты имеешь в виду? При чем тут мои свидания?

Мэри Эллен поняла, что попала в точку. Ее глаза заблестели.

— Ты понятия не имеешь, во что мне обходилась твоя личная жизнь, — заявила она со своим «фирменным» смехом. Он был очень мелодичным, очень женственным. Но во взгляде, направленном на Пеппер, ничего женственного не было.

Даже… свидания?

— Ты просто увалень, — сказала Мэри Эллен легкомысленно, жестоко и ужасно убедительно. — Да кто бы взглянул в твою сторону, если бы ты не была моей внучкой?

Пеппер прекрасно знала о недостатках своей фигуры, но зато считала себя хорошей собеседницей. И друзья любили ее за это. Так она и сказала бабушке.

Маленькие жестокие глазки Мэри Эллен вспыхнули.

— И ты верила, что в один прекрасный день встретишь своего принца и выйдешь замуж? Когда же ты повзрослеешь?!

— Что?

— Ты можешь стать невестой только в одном случае, — ответила Мэри Эллен. — Если я куплю тебе мужа. После всех этих свиданий из милости, которые я оплачивала, у меня набрался длинный список кандидатов.

И тут Пеппер поняла, что больше не выдержит. Незачем и пытаться. Нечеловеческим усилием воли она заставила себя перестать дрожать и начать действовать. И ушла.

Мэри Эллен такого не ожидала.

— Ты куда? — крикнула она, уже не пытаясь притворяться женственной.

Пеппер не оглянулась. Она бросилась бежать, поскальзываясь на размокшей тропинке.

Бабушка выбежала за ней, но не рискнула вскарабкаться по склону.

— Сию же минуту вернись, — кричала она.

Пеппер не останавливалась. Даже когда ее нога подвернулась. Даже когда она порвала колготки и до крови расцарапала щиколотку. Ее это не волновало. Ее не волновало ничего кроме желания сбежать от бабушки, которая всю жизнь притворялась, что любит ее.

Задыхаясь, она кинулась к Эду.

— Отвези меня в Нью-Йорк, — приказала она. — Отвези сейчас же.

Он растерялся, но лишь на мгновение. И более отважный человек, чем Эд Иванов, побоялся бы встретиться с Мэри Эллен, когда она в таком настроении. Он схватил Пеппер за руку и потащил ее к вертолету.

Миниатюрная и изящная Мэри Эллен обладала голосом зычным, как иерихонская труба.

— Сама ты ничего не добьешься, Пенелопа Энн Калхаун, ты слышишь меня? Без меня ты ничто.