— Значит, воспользуйтесь этой дешевой лампой. С помощью которой Ладди заколдовал Гефеста!

Аладдин запротестовал:

— Кто тебе такое рассказал? Да и вообще, эта лампа совсем сломалась. Насколько я знаю, на Снежном балу ее нашел какой-то никогдашник и Хамбург запер ее у себя в кабинете. Нам нужны никогдашники! Они научились настоящим заклинаниям!

Крюк посмотрел вперед. Листья из синих тем временем стали ярко-зелеными.

— Я никак не могу ни связаться с Капитаном Пиратов, ни позвать на помощь никогдаш…

Ботик пнул его пониже спины, и Крюк активнее закрутил бедрами. Мальчишки позади них весело засвистели, а Аладдин смог наклониться к нему поближе.

— Может быть, магия Райана заработает, когда будет нам особенно нужна. Как тогда, с Ночными Упырями. Надо будет как-то удержать тень Пэна достаточно долго, чтобы ты смог ею воспользоваться.

Джеймс вздрогнул, вспомнив, как магия Райана прорвалась через его тело — чужая, жестокая, незваная. Но Аладдин был прав. Она им нужна, какие бы ужасные ощущения ни вызывала внутри.

— Как можно удержать тень? — удивилась Кима.

— Тень — это место, где ты держишь все свои чувства, так что нужно как-то разозлить Пэна. Слишком много эмоций, и твоя тень начнет жить своей жизнью. Разозлим Пэна, и тень полностью отделится от него. Вот тогда на нее и можно напасть, — сказал Джеймс.

— Этот гад обижает животных. Я отвешу ему хорошенького пинка, — предложила Кима. — Уж от этого он взбесится…

Барабаны вдруг зазвучали еще громче, и «Мальчишки ПЭНА» запели песенку:

Добрый Питер наш король!
Послужить тебе позволь!
Будем мы тебя хвалить!
Будем мы тебя любить!
Будем песни распевать!
Будем ноги целовать!

Кима нахмурилась. Вот что бывает, когда слишком много мальчишек собирается в одном месте.

Она глянула вперед, на шуршащие листья, которые готовы были открыться, словно занавес. Мальчики скандировали:

Питер Мудрый!
Питер Сильный!
Питер Великий!
Да здравствует король!

Листья разошлись в стороны, и там, окруженный со всех сторон цветущими лианами, спинкой к процессии стоял трон, сделанный из скелетов. Два Потерянных мальчика в зеленых саронгах, с именами, вытатуированными на спинах, и ожерельями с серебряной звездой, обмахивали опахалами владельца трона. С подлокотника поднялась загорелая рука и стала покачивать пальцами в такт песне, словно дирижируя приближающимся парадом: «Питер Мудрый! Питер Сильный! Питер Великий! Да здравствует…»

Мальчик резко свел пальцы вместе, и скандирование смолкло.

Тени пальцев превратились в змеиную пасть. Тень Питера Пэна действительно жила своей жизнью.

В тишине послышался ритмичный голос:

— Каждые сто лет Полярная звезда спускается на землю, тайком пробирается на кладбище и ищет там мальчиков, которые так и не выросли. Она выбирает из них лучшего, того, кому было суждено величие, но он до него не дожил, того, кто заслуживает сто лет жизни в расцвете юности, чтобы восполнить все то, что он потерял. Второй шанс для ребенка, такого идеального и редкого, что само небо спустилось, чтобы найти его. И оно выбрало меня. Не кого-то из вас. Меня. Каждый день вы поклоняетесь и льстите мне, надеясь, что я выучу ваши имена и награжу вас серебряной звездой, но эта игра постепенно теряет смысл. Нет никаких трудностей. Никакого напряжения. Меня избрали Пэном, а вас выбрали, чтобы быть… кем? Леммингами? Рабочими пчелами? Когда против меня выходит Крюк, это, по крайней мере, весело — сражение с сумасшедшим, который искренне считает, что может меня победить. Но он сейчас учится в Блэкпуле, так что мне скучно. Мне осточертели вы, осточертел этот остров, осточертело ждать Крюка. Скучно, скучно, скучно. Именно поэтому пришло время мне…

Он повернулся на троне.

Увидел Крюка, и его зеленые глаза удивленно сверкнули.

— Так, подождите, — сказал Питер Пэн.

У него были кудрявые, как у амурчика, светлые волосы, выцветшие на солнце и более темные у корней. Узкие, широко расставленные глаза, большие висячие уши, крохотный нос. Высокий лоб, торчащая нижняя челюсть, блестящие, как жемчуг, зубы. Он был худым и загорелым, одетый в обтягивающий костюм из зеленых лиан, с детским, но мрачным и беспокойным лицом. Он выглядел старше своих тринадцати лет.

— Привет, Джеймс. Идеально выбрал время, как и обычно, — сказал Питер. Его тень отделилась от тела и описывала круги вокруг затянутого в перья Джеймса. — Пришел потанцевать для меня?

Крюк оскалил зубы:

— Я пришел тебя убить. И забрать мой корабль.

— Первое будет довольно затруднительно, потому что у тебя нет ни оружия, ни нормальной защиты, два твоих друга выглядят еще бездарнее, чем ты сам, к тому же до сих пор еще ни один Крюк не убил ни одного Пэна, — ответил Питер. — А что касается твоего корабля, он… ну… сейчас немного занят.

Он сунул в рот два пальца и громко свистнул, и по его сигналу цветущие лианы раздвинулись, словно занавес. За ними оказался «Веселый Роджер», втиснутый между двумя палисандровыми деревьями, знаменитый корабль Крюка, лихой, изящный, похожий по форме на драконий хвост, с черным корпусом с высокими бортами, семью кроваво-красными парусами и флагом с черепом и костями.

По крайней мере, так было раньше.

Потому что на вершинах деревьев сидели двое светловолосых мальчишек-подростков, один постарше, другой помладше, в оранжевых саронгах и с медальонами в виде золотых солнц, сиявшими вдвое ярче, чем серебряные звезды Пропавших мальчишек. Еще несколько Пропавших трудились на палубе: перекрашивали корабль в зеленый цвет, поднимали новые зеленые паруса с силуэтами головы Питера, укрепляли на форштевне [Форштевень — носовая часть обшивки корабля, выступает вперед и вверх.] бронзовый бюст Питера.

Крюк схватился за сердце, словно его ударили ножом.

— Я отправляюсь в путешествие, — объяснил Пэн. — И у меня нет времени сейчас с тобой драться, Джеймс.

Ботик нахмурился. И Пропавшие мальчишки — тоже. Вот такого они точно никогда не слышали.

— В путешествие? Но… но это же Крюк! И мы доставили его тебе, как рождественского поросенка! — недоверчиво проговорил Ботик. — Что за путешествие такое?

— Совершенно секретное, конечно же, — протянул Питер, подмигивая двоим золотым мальчикам на корабле. Те в ответ едва заметно кивнули. Ботик открыл было рот, чтобы возразить, но Питер уже встал с трона. — А Крюка я убью потом, если и когда вернусь…

— Если? — вскричал Ботик.

— …и вот тогда точно состоится старая добрая битва Крюка против Пэна, как уже было тысячу лет, и исход тоже будет прежним, — сказал Питер, забираясь на дерево. — Ну а пока посадите Крюка с его дружками в Пещеру Каннибалов и скажите Луото Бахти, что без моего приказа их убивать нельзя. Но вот если они лишатся пальца или там ступни… А, вот еще что: думаю, они сюда добрались не вплавь, так что отправьте на разведку фею, чтобы узнать, где спрятан новый корабль Крюка. Команду тоже посадите в Пещеру Каннибалов. И хватит уже лыбиться, Ботик, а то я и тебя с ними туда брошу.

Питер забрался по веткам и запрыгнул на корабль. Кто-то из мальчишек тем временем закрасил название «ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР» и вместо него написал…

МОГУЧИЙ ПЭН

Аладдин и Кима покосились на Крюка — тот стал еще бледнее обычного, — а потом их всех связали одной веревкой. Никакого Пэна они не разозлят, никакую тень не убьют, и команда, которая сбежала из школы в поисках славы, не добьется победы. Ботик и Потерянные мальчишки увели троих пленных обратно в джунгли; Крюк обернулся и увидел, как прилетела целая стая фей. Они осыпали старого «Веселого Роджера» блестящей пыльцой, корабль взлетел и направился к морю. Корабль его отца и отца его отца, который сейчас оказался в руках Пэна. Джеймс покраснел от стыда, жажду мести полностью вытеснило унижение.

Но даже не это больше всего беспокоило Крюка. И не то, что его самого и его друзей ведут на смерть.

Нет, больше всего Крюка напугали те два мальчика, украшенные золотыми солнцами.

Он знал этих мальчиков.

Это братья, с которыми он познакомился в тюрьме Монровия.

Братья Садеры.

Ясновидящие, которые когда-то спасли Крюка со дна моря — а теперь собираются куда-то плыть с его смертельным врагом.

Почему они здесь?

Что они увидели, что заставило их предать Крюка?

И что у них за общее будущее с Питером Пэном?

Ибо если Пэн считает, что это будущее — ценнее, чем смерть вечного врага…

У Крюка похолодело в животе.

Значит, это очень мрачное будущее.