Миф о Тангуне зафиксирован в целом ряде корейских исторических хроник, например в «Достопамятных событиях Трех государств» («Самгук юса») или в «Рифмованных записях о королях и императорах» («Чеван унги»), датированных XIII веком. Итак, в 2333 году до н. э. Тангун основал столицу в крепости Пхеньян, а страну назвал Чосон. Спустя некоторое время столица была перенесена в город Асадаль («Восточная гора»), местоположение которого неизвестно. В 1122 году до н. э. китайский правитель пожаловал чосонские земли некоему Цзи-цзы (Кичжа) [В скобках приведено корейское прочтение иероглифов.]. Тангун перенес столицу в город Чан-дангён, который предположительно мог находиться в горах Кувольсан, [Кувольсан — гора, состоящая из 4 пиков, в 65 километрах от современного Пхеньяна.] а сам стал горным духом.

Если же отстраниться от мифа, то образование Чосона состоялось примерно в середине I тысячелетия до н. э. Об этом свидетельствуют скудные данные, содержащиеся в китайских исторических хрониках, и археологические находки.


Мавзолей якобы Тангуна


Правда, находки бывают разными. Так, например, в начале девяностых годов прошлого века возле Пхеньяна, на склоне горы Тэбак, нашли могилу Тангуна. Эта «сенсационная» новость облетела весь корейский мир. Над могилой соорудили пирамиду около 22 метров высотой. Монументальность пирамиды косвенно свидетельствует о ценности того, что под ней спрятано. Однако принадлежность найденных останков Тангуну вызывает большие, если не сказать «огромные» сомнения. Даже время обнаружения «могилы Тангуна» указывает на ее искусственность. Как только была дана установка на борьбу с «искажениями корейской истории», которые были сознательно сделаны японскими учеными, так сразу же, словно по мановению волшебной палочки, нашлась «могила» основателя Чосона, превращающая его из мифического персонажа в исторического и позволяющая передвинуть дату образования этого государства из II тысячелетия в III.

У моих коллег призыв «Давайте пойдем искать могилу Тангуна!» служит приглашением выпить, облеченным в пристойную форму.

Китайская традиция обоснования легитимности власти

Римляне заняли многие земли вплоть до Британии не потому, что имели на это право. Они могли завоевать — и завоевали. Право в этом вопросе сводилось к мечу в руке римского воина. Александр Македонский не имел никаких обоснованных прав на Вавилон и Дамаск, но это обстоятельство не стало для него препятствием. В китайских империях дело обстояло иначе. Здесь было принято доказывать право на власть и ради этого совершались исторические подтасовки.

Первым китайским государством, существование которого не вызывает сомнений у историков, поскольку оно подтверждено как археологическими находками, так и письменными источниками, является государство Шан (оно же Инь), существовавшее с середины по конец II века до н. э. Сомневаться в существовании Шан — все равно что сомневаться в существовании солнца и луны.

Шанский правитель-ван был фигурой сакральной, не только правителем, но и первосвященником, совершавшим торжественные ритуалы в честь покойных предков. Ван был посредником между нашим и загробным мирами, гарантом благосклонности высших сил, обеспечивающих благополучие государства. Власть передавалась в роду правителей по мужской линии, сначала — к самому старшему представителю рода, а после — от отца к сыну. Сакральный ореол распространялся на весь род, якобы избранный Небесами для правления за свои особые заслуги.

Все было хорошо, пока в 1045 году до н. э. род Цзи не сверг правившую династию Шан и не установил новую династию Чжоу. Новым правителям, не обладавшим «врожденной» сакральностью, понадобилось обосновать легитимность правления своего дома. Это была очень важная проблема, особенно в те стародревние времена. Умные головы придумали концепцию Небесного мандата на правление — Высшего благословения, которое даруется достойнейшим и может быть отобрано у недостойных. Последний правитель династии Шан утратил добродетель, погряз в пороках и не внимал увещеваниям, поэтому Небо отобрало у него мандат на правление и вручило его достойному основателю династии Чжоу. Когда же на чжоуский престол сел недостойный порочный правитель, мандат перешел в «чужие» достойные руки, и так было много раз… С этими «многими разами» проблем не возникало, поскольку все делалось по знакомому, проверенному шаблону передачи Небесного мандата. «Так было прежде, и потому так будет сейчас» — это очень удобный принцип, позволяющий обосновать даже то, что плохо укладывается в рамки логики или в рамки чаяний общества. Но дело в том, что у династии Чжоу не было такой «волшебной палочки», поскольку считалось, что династия Шан правила изначально, испокон веков. Тогда был создан миф о некоем государстве Ся, основанном мифическим Жёлтым Императором (Хуан-ди) в III веке до н. э. Когда правители Ся утратили добродетель, мандат перешел к новой династии — правителям Шан. В подобном ключе свержение династии Шан и переход власти к династии Чжоу (Цзи) выглядело легитимным, обоснованным, убедительным, справедливым.

Китайская историческая традиция привыкла обосновывать не только перевороты, но и завоевания. После того как Чосон был завоеван империей Хань (206 до н. э. — 220), ханьские историки создали легенду о древнем китайском мудреце Цзи-цзы (Киджа), который пришел править Чосоном в конце II тыс. до н. э. и сменил Тангуна. Тангун, заметьте, этому не противился — передал власть и стал духом. Миф о Киджа оправдывал захват Чосона ханьцами. Во времена Позднего Чосона, считавшего себя истинным носителем древних культурных традиций в противовес кочевникам-маньчжурам, которые правили Китаем с середины XVII по начало XX века, Киджа считался реальным историческим персонажем. Иначе и быть не могло, ведь именно он связывал Чосон с Китаем. Вскоре после установления правления маньчжурской династии Цин в корейском учебнике для детей из образованных семей «Тонмон сонсып» [* «Тонмон сонсып» переводится как «Первые упражнения для детей».] появился текст, воспевающий сходство между Кореей и Китаем. «Несмотря на то, что наша страна расположена далеко, находится на противоположном берегу моря и территория наша не так велика, но церемонии и музыка, законы и правление, одежда и головные уборы, традиции и обычаи те же, что и в Китае. Китайцы называют Корею «Малым Китаем», ведь их просвещённые нравы нам передал Киджа…»


Таким представляют Киджа корейцы


Киджа получил статус «духовного наставника корейцев», который приравнивал его к Конфуцию. В провинции Пхёнан была обнаружена могила Киджа. Первое упоминание об этом встречается в «Описании избранных деревень» («Тхэнниджи»), составленном в середине XVIII века чиновником Ли Джунхваном. Обнаружение «могилы Тангуна» — это ремейк старой истории с «могилой Киджа».

Киджа — это мифический персонаж, созданный ханьскими историками. Таким же мифическим персонажем является Тангун. Поэтому неверно широко распространённое деление истории Древнего Чосона на период правления Тангуна (2333–1122 до н. э.), период правления Киджа и его наследников (1122–194 до н. э.) и период правления Вэй Маня (Вимана) и его наследников (194–108 до н. э.). Правильнее будет говорить о раннем и позднем Чосоне. Что же касается Вэй Маня, то его существование сомнений не вызывает, поскольку он упоминается в исторических документах своего времени.