В окнах отражался дрон, но как только Цян изменил его позицию и четкость изображения, они смогли заглянуть прямо в гостиную Слейзнера, изысканно обставленную уютным мебельным гарнитуром по центру, обеденным столом и огромным плоским телевизиром рядом с картиной, наводящей на мысли о «давайте что-нибудь порисуем» в детском саду. Однако самого Слейзнера они не видели.
— Похоже, мы правы, — сказал Фарид, пока Цян вел дрон вдоль фасада. — Никаких приветствий голышом и нудистской йоги в поле зрения. Точно что-то случилось.
— Да, тут ничего интересного, — кивнул Цян. — Но вот он, хотя бы здесь.
В примыкающем к гостиной кабинете шторы были опущены и частично закрывали вид. Но сомнений не было в том, что там, наклонившись перед компьютером, сидел именно Слейзнер.
— И насколько я могу судить, — продолжал Цян и приблизил руки Слейзнера, которые не двигались, — Он не просто сидит и расслабленно лазает утром по интернету.
— Что-то в новостях? — Дуня села за один из компьютеров. — Что-то, что…
— Твою мать! — внезапно выпалил Слейзнер. — Долбаная гребаная херня! — И на экране они увидели, как он закрыл руками лицо и покачал головой. — Не может быть! Да такого блин не может быть!
4
Когда Ян Хеск впервые увидел женщину в машине, он об этом не задумывался. Но войдя в кабинет для осмотра отделения судмедэкспертизы и разглядев ее в ярком свете лампы, он поразился, насколько она красива. Густые кудрявые волосы, строгие, но вместе с тем мягкие черты, и золотисто-коричневая, почти сияющая кожа.
И все же внимание его привлекло тело, лежащее на соседнем смотровом столе. Тело, которое никак нельзя назвать красивым, смотреть на которое больно, хоть простреленная голова и закрыта зеленой тканью.
С Могенсом Клинге они оказались ровесниками. Всегда, когда Хеск видел интервью с ним по телевизору, Клинге выглядел бодрым и был в хорошей физической форме, одевался свободно, обычно в джинсы и пуловер. Теперь он лежал тут голышом, без джинсов, пуловера и смокинга, в которых его нашли, и в глаза бросалось разложение.
Тело было не просто бледным, оно было розоватым, поросячьего оттенка, и хоть Клинге точно старался удерживать вес в рамках нормального ИМТ, складки около талии свисали, словно свежее тесто. Вдобавок растительность на теле отросла неравномерно, но это было скорее всего связано с тем, что он неаккуратно поработал триммером. И словно всего выше перечисленного было недостаточно, еще и пенис съежился до невидимых размеров под густыми лобковыми волосами.
А сам он выглядел бы так же непривлекательно? Хоть он никогда не был толстым, но в последние годы у него появился живот, несмотря на то, что он бегал дважды в неделю. Купил домой и гантели, и доску для балансирования, и коврик. Будет ли он вот так же лежать, когда придет время, и вызывать у того, кто стоит и смотрит, тошноту?
Он повернулся к судмедэксперту Трин Блад, которая стояла, наклонившись над раздвинутыми ногами женщины, и в лупу разглядывала что-то на внутренней стороне ее бедер. Она так сконцентрировалась на работе, что не заметила его, стоящего тут уже около двух минут, поэтому ему в конце концов пришлось откашляться, приложив ладонь ко рту.
— А вы нетерпеливый, — произнесла она без малейшего намерения прервать осмотр.
— Простите, понимаю, что вы едва приступили к работе. Но я всего лишь хотел узнать…
— Ничего страшного. — Она повернулась к нему. — Нетерпеливость — это просто слово, придуманное теми, кто никогда ничего не доводит до конца.
Он кивнул.
— Понимаете, это первое расследование, которое я веду совершенно самостоятельно.
— Я знаю.
— Правда? Я разве вам говорил? Или кто-то другой…
— Единственные, кто что-то говорит, — капли пота у вас на лбу и ваш скованный, немного нервный тон.
— Я не нервничаю. Я просто хочу все сделать правильно.
— Конечно. И вы так этого хотите, что нервничаете, боясь ошибиться.
Она видела его насквозь.
— Вы мертвых так же хорошо анализируете, как живых?
— Посмотрим. — Она повернулась к телу женщины. — Надеюсь, вон тот шрам ускорит идентификацию.
Хеск шагнул вперед, наклонился к раздвинутым ногам женщины и стал изучать шрам на внутренней стороне правого бедра. Он был длиной в несколько сантиметров и представлял собой крест, Хеск подумал, что, должно быть, именно его Торбен Хеммер так внимательно фотографировал утром.
— Сначала я предположила, что это просто травма, от которой остался след в виде креста, — продолжала судмедэксперт.
— Но?
— Во-первых, это очень необычное место для травмы. Во-вторых, не вижу, что там когда-либо накладывались швы, а это указывает на то, что это было сделано осознанно.
— Вы имеете в виду некую форму пыток?
— Можно предположить и такое, но если цель заключалась в том, чтобы причинить боль, есть гораздо более простые и эффективные методы. Кроме того, если мы исходим из того, что она занималась проституцией, то это как испортить товар, который хочешь продать.
Хеск кивнул. Такая точка зрения выводила шрам в центр внимания.
— Если спросите меня, то думаю, что она сама его сделала. Как татуировку. Но это всего лишь догадки.
— Татуировку. — Хеск повернулся к судмедэксперту. — Вы имеете в виду, что она хотела что-то сказать?
— Нет, я ничего не имею в виду. Просто предполагаю.
— Но крест, это ведь символ смерти?
— Да, но еще и массы всего другого, и наряду с черепом это, прежде всего, один из самых популярных символов у желающих сделать татуировку. Не спрашивайте почему. Для меня это так же непостижимо, как и зачем вообще люди делают татуировки. Но это мое мнение. — Она пожала плечами. — Теперь я хотела бы продолжить осмотр, если вы не против.
— Еще кое-что, и обещаю оставить вас в покое. Что вы думаете о сценарии, который мы разрабатывали утром? Вы нашли что-нибудь его подтверждающее, или нам нужно все полностью пересмотреть?
— Вы имеете в виду сценарий, где Клинге случайно задушил женщину во время полового акта, а потом застрелился и одновременно упал на машине в воду?
— Что-то в таком духе, да.
— Пока я только начала работу, но на данный момент не нашла ничего противоречащего этому.
Хеск сразу почувствовал, как часть груза свалилась с плеч. Может, все-таки это расследование пройдет относительно гладко.
— Так вы смогли установить, что они занимались сексом?
Судмедэксперт кивнула.
— Да. Но только вагинальным, и в этом смысле все, похоже, прошло нормально. Я увидела шрамы только от более давних травм.
— А что насчет следов удушения? Возможно ли удостовериться, что они остались именно от его рук?
— Думаю, это будет нелегко. — Она подошла к другому краю смотрового стола и начала рассматривать следы на шее женщины. — Если бы у него был какой-нибудь развернутый внутрь перстень или что-то вроде того, это было бы другое дело. Такие следы могут, в общем, остаться от того, кто… — Она замолчала и стала надавливать сильнее. — Странно, — через некоторое время проговорила она себе под нос, а затем открыла рот женщины и посветила прямо в горло маленьким фонариком.
— Вы что-то нашли? — спросил он, не подходя слишком близко. Он совсем не хотел мешать.
Ответа он не получил. Как будто вообще его не услышав, она продолжила осмотр, засунув указательный и средний палец женщине в рот так глубоко, что у него сработал рвотный рефлекс.
Тут открылась дверь, и в помещение вошел широкоплечий вахтер в голубом комбинезоне с тележкой, набитой лампами дневного света и лампочками разных форм и размеров.
— Здравствуйте, — сказал он с восточно-европейским акцентом. — Только заменю лампы.
— Без проблем. — Судмедэксперт вынула пальцы из горла женщины и повернулась к столу, занятому инструментами для осмотра, взяв оттуда пинцет длиной в пару десятков сантиметров.
Хоть Хеска больше интересовало, чем занимается судмедэксперт, что-то заставило его приглядеться к вахтеру, который разложил стремянку, поднялся к одной из ламп и начал откручивать защитный короб. Хеск не понимал, что конкретно. Единственное, что бросалось в глаза, — отсутствие у мужчины безымянного пальца.
Спустя некоторое время Хеск повернулся обратно к судмедэксперту, которая все глубже засовывала пинцет в горло женщины, а когда в итоге начала что-то вытаскивать из распахнутого рта, он подошел к ней, чтобы рассмотреть поближе.
Он не знал, что это. Только то, что это разноцветный кусочек ткани, блестевший от слизи и слюны. Золотистый, оранжевый, розовый и зеленый цвета. Узкие полоски всевозможных оттенков продолжали выходить изо рта женщины, как будто им не было конца.
— Похоже на носовой платок? — спросил он, когда она развернула квадратный кусок ткани на одном из боковых столов.
— Да, — кивнула судмедэксперт. — И так мы видим, что как минимум половина вашего сценария больше не актуальна.
— Что вы хотите сказать?
— Тут дело совсем не в зашедшем слишком далеко сексе с удушением. А в другом, и это другое — преднамеренное убийство.
Хеск кивнул, пытаясь совместить новую деталь пазла с остальными, и тут заметил, что вахтер стоит на стремянке с лампой в руках и смотрит прямо на них и их находку.