— Влажно. И мошкары полно.
— Значит, Рене не удалось убедить тебя поступать в университет Флориды?
— Она попыталась. Но воду я предпочитаю пить, а не вдыхать.
Чарли неохотно перевел взгляд на Эдварда.
— А ты как провел время?
— Хорошо, — безмятежно отозвался Эдвард. — Рене очень гостеприимна.
— Ну ладно. Рад за тебя. — Чарли отвернулся от Эдварда и неожиданно заключил меня в объятия.
— С ума сойти! — прошептала я ему на ухо.
— Белла, я очень по тебе соскучился. Без тебя в доме с голоду умереть можно.
— Сейчас я это исправлю! — пообещала я, как только он выпустил меня из объятий.
— Может, сначала Джейку позвонишь? Он каждые пять минут названивает с шести утра. Я пообещал, что ты свяжешься с ним, как только приедешь — еще до того, как распакуешь чемодан.
Мне не понадобилось смотреть на Эдварда: я и так почувствовала его полную неподвижность и ледяное молчание. Так вот почему он напрягся!
— Джейк хочет поговорить со мной?
— Я бы сказал, рвется изо всех сил. Он так и не объяснил мне, в чем дело. Твердит, что, мол, очень важно.
И тут пронзительно и требовательно зазвонил телефон.
— Готов поставить всю следующую получку, что это Джейк, — пробормотал Чарли.
— Я возьму, — ответила я, бросаясь на кухню.
Эдвард последовал за мной, а Чарли удалился в гостиную.
Я схватила трубку и повернулась лицом к стене.
— Алло?
— Ты вернулась, — произнес Джейк.
От знакомого хрипловатого голоса по спине побежали мурашки. В голове вспыхнули тысячи воспоминаний, переплетаясь друг с другом: каменистый пляж и стволы прибитых к берегу деревьев; гараж; банки теплой «колы» в бумажном пакете; крохотная комнатка с потертым диванчиком. Искорки смеха в глубоко посаженных черных глазах Джейка, лихорадочный жар его ладони на моей руке, блестящие белые зубы на темном лице и широкая улыбка — она всегда была словно ключ к тайной дверце, куда могут войти только родственные души.
Мной завладело чувство, похожее на тоску по дому — желание увидеть место и человека, которые приютили меня в самый черный период моей жизни.
Я сглотнула комок в горле.
— Вернулась.
— А почему мне не позвонила?
Его сердитый тон моментально заставил меня ощетиниться.
— Потому что я вошла в дом ровно четыре секунды назад, и твой звонок как раз прервал сообщение Чарли о том, что ты хочешь со мной поговорить.
— А, извини.
— Да ладно. Чего это ты вдруг Чарли покоя не даешь?
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Об этом я уже догадалась. Давай, выкладывай.
Джейк помолчал.
— Ты завтра в школу идешь?
Я нахмурилась: что за дурацкий вопрос?
— Конечно, иду. Почему бы нет?
— Да так, просто интересно.
Снова молчание.
— Джейк, так о чем ты собирался поговорить?
Он заколебался.
— В общем-то, ни о чем таком. Я… Мне захотелось услышать твой голос.
— Понятно. Джейк, я очень-очень рада, что ты позвонил…
Я запнулась, не зная, что добавить. Вот бы взять да заявить, что я прямо сейчас приеду в Ла-Пуш, но этого я сказать никак не могла.
— Мне пора, — внезапно выпалил Джейк.
— Что?
— Попозже позвоню, ладно?
— Но Джейк…
Он уже повесил трубку. Я недоуменно слушала короткие гудки.
— Разговор, однако, получился короткий, — пробормотала я.
— Все в порядке? — тихо спросил Эдвард.
Я медленно повернулась.
— Не знаю. Интересно, зачем он звонил?
Неужели Джейк весь день не давал Чарли покоя лишь для того, чтобы спросить меня, иду ли я завтра в школу? А если он просто хотел услышать мой голос, то почему так быстро повесил трубку?
— Тебе виднее, — отозвался Эдвард, едва заметно улыбаясь.
Я хмыкнула. Что верно, то верно. Джейка я знала как облупленного. Не составит труда вычислить его мотивы.
Мои мысли бродили далеко отсюда — миль за пятнадцать, в Ла-Пуш, — пока я копалась в холодильнике и готовила ужин для Чарли. Эдвард привалился к кухонному столу, и я смутно сознавала, что он не сводит глаз с моего лица, однако была слишком занята, чтобы беспокоиться о том, что он увидит.
Вопрос о школе показался мне ключевым: это все, о чем спросил Джейк. А он наверняка отчаянно хотел получить ответ на какой-то вопрос, иначе не стал бы так упорно названивать Чарли.
Но какое Джейку дело до моей посещаемости?
Будем рассуждать логически. Допустим, не пошла бы я завтра в школу — что это меняет с точки зрения Джейка? Перед отъездом Чарли отругал меня за пропуск уроков в конце учебного года; я с трудом убедила его, что одна пропущенная пятница аттестата не испортит. Джейку такие вещи и вовсе до лампочки.
В голову ничего не шло. Может, не хватает каких-то важных данных?
Что могло измениться за последние три дня? Причем это нечто настолько важно, что Джейк, который упорно игнорировал мои звонки, сам решил мне позвонить! Что же произошло?
Я застыла на месте прямо посреди кухни, и упаковка замороженных гамбургеров выскользнула из моих онемевших пальцев. Однако удара об пол не последовало: Эдвард поймал пакет и бросил на стол. Потом мгновенно обхватил меня руками и прошептал на ухо:
— В чем дело?
Я растерянно покачала головой.
Три дня могли изменить все на свете.
Ведь я сама недавно думала, что не смогу учиться в колледже. Не смогу находиться рядом с людьми после болезненного трехдневного превращения, которое подарит мне бессмертие и возможность вечно быть с Эдвардом. После превращения, которое навсегда сделает меня заложницей собственной жажды…
А если Чарли сказал Билли, что я исчезла на три дня? Не поторопился ли Билли с выводами? А вдруг на самом деле Джейк хотел узнать, осталась ли я человеком? Хотел убедиться, что перемирие не нарушено и ни один из Калленов не посмел укусить человека? Укусить, а не убить…
Но неужели Джейк допускал, что в таком случае я вернусь домой к Чарли?
Эдвард потряс меня за плечи.
— Белла?
— Я думаю… наверное, он проверял, — пробормотала я. — Хотел убедиться. В том, что я по-прежнему человек.
Эдвард окаменел и медленно, со свистом, выдохнул.
— Нам придется уехать, — прошептала я. — До того как. Чтобы не нарушить договор. Мы никогда не сможем сюда вернуться.
Эдвард крепче сжал меня в объятиях.
— Я знаю.
За нашей спиной громко кашлянул Чарли.
Я подскочила и, заливаясь краской, высвободилась из объятий.
— Если не хочешь готовить ужин, то можно заказать пиццу, — намекнул Чарли.
— Нет, не надо. Я уже начала.
— Ладно, — отозвался Чарли.
Он привалился к косяку и скрестил руки на груди.
Я вздохнула и принялась за работу, стараясь не обращать внимания на зрителей.
— Если я попрошу тебя кое-что сделать, ты мне доверишься? — тихо спросил Эдвард напряженным голосом.
Мы почти доехали до школы. Всего секунду назад Эдвард беззаботно шутил, а сейчас его руки вдруг вцепились в руль так, что, казалось, вот-вот разорвут на части. Эдвард выглядел встревоженным, и смотрел вдаль, будто прислушиваясь к отдаленным голосам.
Сердце у меня заколотилось, но я осторожно ответила:
— Смотря в чем.
Мы заехали на школьную стоянку.
— Я боялся, что ты именно так и скажешь.
— Что я должна сделать?
— Оставаться в машине. — Эдвард вырулил на свое обычное место и заглушил мотор. — Жди здесь, пока я за тобой не вернусь.
— Но… почему?
И тут я его увидела. Трудно было не увидеть: даже если бы не черный мотоцикл, в нарушение правил припаркованный на тротуаре, Джейкоб все равно на целую голову возвышался над окружающими.
— Теперь понятно, — пробормотала я.
На лице Джейка застыло хорошо знакомое мне выражение. Он использовал эту маску, когда хотел держать себя в руках, не давая воли чувствам. И потому становился похож на Сэма, старшего из волков, вожака квилетской стаи. Однако Джейку никогда не давалось такое безмятежное спокойствие, которое исходило от Сэма.
Хотя за время отсутствия Калленов я довольно близко познакомилась — и даже подружилась — с Сэмом, я так и не сумела отделаться от неприязни, вспыхивавшей во мне, когда Джейк начинал подражать вожаку. Он переставал быть самим собой.
— Вчера ты поторопилась с выводами, — пробормотал Эдвард. — Джейк спросил про школу, потому что знал: я буду там, где будешь ты. Ему надо поговорить со мной — в безопасном месте, в месте, где есть свидетели.
Выходит, вчера я неправильно истолковала мотивы Джейка. Проблема в недостатке информации. Например, какого черта Джейку говорить с Эдвардом?
— В машине я не останусь, — заявила я.
Эдвард тихонько застонал.
— Ну еще бы ты осталась… Ладно, не будем тянуть кота за хвост.
Лицо Джейка окаменело, когда он увидел, как мы идем ему навстречу, держась за руки.
Вокруг я заметила и другие лица — одноклассников. Глаза у них вылезали на лоб при виде всех шести футов семи дюймов долговязой фигуры Джейкоба с налитыми мускулами, которые и не снились ни одному нормальному парню шестнадцати с половиной лет. Взгляды ощупывали обтягивающую черную футболку (с короткими рукавами, несмотря на необычно прохладный день), потрепанные джинсы с масляными пятнами и блестящий черный мотоцикл. На лице Джейка взгляды не задерживались: что-то заставляло людей быстро отводить глаза. И никто не решался подойти близко — все обходили его стороной.