Его искреннее любопытство меня обезоружило.
— Не знаю, — ответила я, судорожно пытаясь собраться с мыслями, которые невольно разбегались под пристальным взглядом Эдварда. — Наверное, все дело в неизбежности. Ничто не может их разлучить: ни ее себялюбие, ни его злодеяния, ни даже сама смерть…
Эдвард подумал и игриво ухмыльнулся.
— По-моему, было бы гораздо лучше, если бы у каждого из них нашлось какое-нибудь искупающее все недостатки достоинство.
— А по-моему, в этом-то все и дело, — возразила я. — Их единственное достоинство — любовь.
— Надеюсь, тебе-то достанет здравого смысла не влюбиться в кого-нибудь столь же… зловредного.
— Мне уже поздновато беспокоиться о том, в кого влюбляться, — заметила я. — Хотя и без предупреждений у меня вроде неплохо получилось.
Эдвард тихо засмеялся.
— Я рад, что ты так думаешь.
— Надеюсь, тебе-то хватит ума держаться подальше от кого-нибудь столь же себялюбивого. Ведь на самом деле все беды от Кэтрин, а не от Хитклифа.
— Я буду осторожен, — пообещал он.
Я вздохнула. Эдварду здорово удается меня отвлекать. Я прижала его ладонь к своему лицу.
— Мне нужно увидеться с Джейком.
Эдвард закрыл глаза.
— Нет.
— Это совершенно безопасно! — вновь взмолилась я. — Я целыми днями торчала среди них в Ла-Пуш, и никогда ничего не происходило.
Зря я: на последних словах голос невольно дрогнул. Я тут же поняла, что говорю неправду: однажды ведь кое-что произошло. Перед глазами встал огромный серый волк с оскаленными клыками, припавший к земле для прыжка — и ладони вспотели от незабываемого ужаса.
Эдвард услышал, как у меня застучало сердце, и кивнул, словно я вслух признала свое вранье.
— На оборотней полагаться нельзя. Находящиеся рядом с ними люди иногда получают травмы. А то и погибают.
Я открыла рот, чтобы возразить, — и онемела. В памяти всплыла другая картинка: когда-то прекрасное личико Эмили Янг, обезображенное тремя темными шрамами, которые стянули вниз уголок правого глаза, а рот искривили в ухмылку.
Мрачно торжествующий Эдвард ждал, пока ко мне вернется дар речи.
— Ты их не знаешь, — прошептала я.
— Белла, я знаю их лучше, чем ты думаешь. Я был здесь в прошлый раз.
— В какой прошлый раз?
— С оборотнями мы столкнулись лет семьдесят назад, когда осели возле Хоквиама. Еще до того, как к нам присоединились Элис и Джаспер. Нас было больше, однако их бы это не остановило, и они бросились бы в драку, если бы не Карлайл. Ему удалось убедить Эфраима Блэка в возможности сосуществования, и в конце концов мы заключили перемирие.
Имя прадедушки Джейка заставило меня вздрогнуть.
— Мы думали, что оборотни вымерли вместе с Эфраимом, — пробормотал Эдвард. Теперь он словно сам с собой разговаривал. — Думали, что генетическая мутация, позволявшая человеку превращаться в волка, была потеряна…
Он замолчал и укоризненно посмотрел на меня.
— Ты хоть понимаешь, что твое неукротимое влечение ко всему смертоносному вернуло к жизни вымирающую стаю волков-мутантов? Если бы твое невезение можно было законсервировать, мы бы получили оружие массового уничтожения!
Я пропустила насмешку мимо ушей, обратив внимание лишь на предположение Эдварда — неужели он всерьез?
— Эдвард, да я-то здесь при чем? Разве ты не знаешь?
— Чего не знаю?
— Оборотни вернулись из-за вампиров.
Эдвард застыл и в изумлении уставился на меня.
— Джейкоб сказал, что все началось с появления здесь твоей семьи. Я думала, ты в курсе…
Эдвард прищурился.
— Это они так говорят?
— Да ты сам подумай! Семьдесят лет назад вы пришли сюда — и появились оборотни. Вы вернулись сейчас, и снова появились оборотни. По-твоему, совпадение?
Он мигнул и перестал сверлить меня взглядом.
— Карлайла заинтересует эта теория.
— Ну да, теория! — фыркнула я.
Эдвард помолчал, уставившись в окно. Наверное, размышлял о том, что присутствие его семьи превращает местных жителей в гигантских волков.
— Любопытно, однако мало что меняет, — пробормотал он наконец. — Ситуация остается прежней.
Что означает: никаких друзей среди оборотней.
Я знала, что с Эдвардом нужно быть терпеливой. Дело не в том, что его нельзя переубедить, а в том, что он не понимает. Представить себе не может, скольким я обязана Джейкобу Блэку — спасением моей жизни (многократным!), да и здравым рассудком тоже.
Я ни с кем не люблю говорить об этой черной полосе, особенно с Эдвардом. Ведь он пытался спасти меня своим отъездом, пытался спасти мою душу. Он не виноват во всех тех глупостях, которые я натворила в его отсутствие. Не виноват в тех страданиях, которые я испытала.
Вот только сам Эдвард считает иначе.
Поэтому мне придется очень осторожно выбирать слова.
Я встала и обошла вокруг стола. Эдвард раскрыл объятия, и я села ему на колени, прижимаясь к прохладному, словно вырезанному из камня телу.
— Пожалуйста, послушай меня, — начала я, не сводя глаз с его рук. — Это не просто дурацкий каприз — хочу повидать старого друга и все тут! Джейку сейчас очень больно. — Мой голос дрогнул. — Я никак не могу оставить его в беде, не могу отказаться от него сейчас, когда он во мне нуждается. Даже если он не всегда человек… Ведь он не оставил меня, когда я… когда я сама была не совсем человеком. Ты представить себе не можешь, каково мне пришлось…
Я заколебалась. Обнимавшие меня руки окаменели; пальцы сжались в кулаки, и под кожей проступили сухожилия.
— Если бы не Джейк… Не знаю, что бы со мной было к тому времени, как ты вернулся. Эдвард, я многим ему обязана.
Я настороженно посмотрела на Эдварда: глаза закрыты, зубы стиснуты.
— Никогда не прощу себе, что оставил тебя, — прошептал он. — Никогда.
Я положила ладонь на его холодное лицо и держала, пока он не вздохнул и не открыл глаза.
— Ты просто хотел как лучше. Так и получилось бы, не будь я такой ненормальной. Главное, сейчас ты здесь, остальное неважно.
— Если бы я не уехал, ты бы не чувствовала себя обязанной рисковать жизнью, чтобы утешить пса.
Меня передернуло. К Джейку я привыкла и не обращала особого внимания на его презрительные словечки: «кровосос», «пиявка», «паразит»… Бархатный голос Эдварда почему-то делал оскорбительное слово еще обиднее.
— Даже не знаю, как тебе это сказать, — уныло начал Эдвард. — Все равно выйдет жестоко. Я уже чуть не потерял тебя один раз. И не потерплю, чтобы тебе грозила хотя бы малейшая опасность.
— Доверься мне. Все будет хорошо.
Его лицо опять исказилось от боли.
— Пожалуйста, Белла, — прошептал он.
Я посмотрела во внезапно вспыхнувшие золотистые глаза.
— Что «пожалуйста»?
— Пожалуйста, ради меня. Пожалуйста, постарайся быть осторожна. Я сделаю все, что в моих силах, но мне понадобится помощь.
— Постараюсь, — пробормотала я.
— Ты хоть понимаешь, что ты на самом деле для меня значишь? Как сильно я люблю тебя? — Эдвард прижал меня к твердой груди, положив подбородок мне на макушку.
Я поцеловала ледяную шею.
— Я знаю, как сильно я люблю тебя, — ответила я.
— Ты сравниваешь одно маленькое деревце с целым лесом… — Эдвард поцеловал меня в макушку и вздохнул. — Никаких оборотней.
— Не пойдет. Я должна повидаться с Джейком.
— Тогда мне придется тебе помешать.
В его голосе прозвучала несокрушимая уверенность.
Я не сомневалась, что уверенность полностью обоснована.
— Это мы еще посмотрим, — не сдавалась я. — Он по-прежнему мой друг.
Записка Джейка внезапно стала оттягивать карман. Мне даже послышался голос Джейка: он будто соглашался с Эдвардом, чего в реальности ждать не приходится.
«Это ничего не меняет. Извини».