Глава 4
Осень все еще хранила в себе прожилки знойных летних дней. Духота стояла страшная, небо заволокло тяжелыми тучами. Казалось, что школа находится под прозрачным колпаком, а все, что внутри его, обречено на медленную смерть.
Девочки сидели после уроков в парке. Они заняли самую большую беседку, остальные же учащиеся ютились в скромных домиках.
— А может, не все так плохо? Вдруг родители правы и к Джулиану действительно нужно присмотреться? — попыталась утешить подругу Никки.
— Я уже пыталась к нему присмотреться, — устало ответила Диана.
— И что?
— Поняла, что он похож на воробья с синдромом Дауна.
Девочки не могли не рассмеяться после этой фразы. Диане стало чуть легче, после того как ее подруги узнали о том, что произошло летом. Будучи в Мэфе, далеко от Глэнстоуна, Джулиана и родителей, ей казалось, что она в безопасности и все ее проблемы решатся и без ее участия.
— Мисс Брандт.
Возле беседки стоял Джераб. Девушки тут же встали в знак приветствия и уважения.
— Мистер Эверетт, — почтенно сказала Диана.
— Я отвлеку вас на одну минуту.
Диана покорно подошла к нему. Джераб предпочел немного отойти от беседок, чтобы никто не услышал их беседу.
— Я хочу узнать, сколько я вам должен на ремонт машины, — решительно заявил он.
Диану его просьба ничуть не удивила.
— Мистер Эверетт, мы ведь уже решили эту проблему, — спокойно ответила она.
— Вовсе нет. Вы поставили меня в неловкое положение, почему-то решили, что я не в состоянии оплатить ущерб. Но это не так. Я виноват и должен поступить так, как мне диктует совесть.
Диана вздохнула. Мало того что погода душила своим маревом, так еще она вынуждена терпеть этот утомительный разговор.
— …Триста тысяч, — немного подумав, ответила Брандт.
Диана заметила, как глаза Джераба вмиг округ-лились от удивления. Но мистер Эверетт всеми силами старался сохранить непоколебимость.
— Сто пятьдесят на ремонт, сто пятьдесят за моральный ущерб. Когда я могу увидеть эти деньги?
— Дайте мне неделю, — уверенно сказал Джераб.
Диана рассмеялась.
— И что же вы сделаете за неделю? Продадите дом, свою машину? Может быть, еще книги? У вас их наверняка полно. Итого у вас накопится тысяч пятнадцать?
— Вы снова меня высмеиваете!
— Мистер Эверетт, вы сами себя выставляете посмешищем! Я не хотела вас унизить, я лишь пыталась помочь. Вы не сможете расплатиться с моим отцом.
— Это не вам решать.
— Да что вы говорите? Знаете что, я никогда не помогаю посторонним людям, но ради вас я сделала исключение, о чем теперь жалею. Если вы еще раз подойдете ко мне с подобной просьбой, вам придется заплатить в два раза больше названной ранее суммы!
Диана демонстративно развернулась и направилась к беседке.
— Диана! — крикнул в отчаянии Джераб.
— Минута закончилась, мистер Эверетт!
Джераб был настолько в ярости, что ему хотелось выдернуть столетние деревья с корнями. В «Блэкстоне» у него никогда не возникало подобных проблем. Он всегда был с учениками на одной волне, мог найти общий язык с самыми трудными подростками, которых даже директор сторонился. Но с Дианой… С ней все иначе. Джераб мгновенно лишался рассудка, стоило ему взглянуть в ее глаза.
— Соболезную его девушке… Это ж надо быть таким упрямым!
Девочки уставились на Диану, что не могла удержаться от гневных комментариев.
— Я не хочу это обсуждать! — резко добавила она.
— Ладно… Тогда давайте продолжим обсуждение грядущего праздника, — сказала Никки.
— Какого еще праздника? — спросила Диана.
— Эй, подруга, я не знаю, что там у вас происходит с мистером Эвереттом, но то, что ты забыла про день рождения Калли, — настоящее преступление.
— …Прости, Калли. Я в самом деле запамятовала, — виновато произнесла Диана.
— Ничего. Если честно, праздник — это громко сказано. Я хочу устроить просто милые посиделки.
— Какие еще посиделки?! — недоумевала Никки. — Ты обещала отвязную тусню, которую Бэлл-фойер будет помнить не одно десятилетие.
— Никки, ну какая отвязная тусня с нашими-то предками?
— Зачем ты вообще их пригласила?
— Это не я. Это мама все…
— Калли, расслабься, — покровительственным тоном сказала Диана. — Даже с нашими родителями вечеринка будет незабываемая. Ведь семейство Лаффэрти по-другому не умеет.
— О да! — улыбнулась Джел.
— Лили, мне будет вас не хватать, — печально склонив голову, сказала Калли.
— Мне вас тоже. Прощайте, мисс Лаффэрти.
Калли обняла прислугу, которая угождала ее семье больше десяти лет. Вскоре Лили покинула ее, и дом Лаффэрти лишился последней прислуги.
Спенсер Лаффэрти, отец Калли, человек целеустремленный, в какой-то степени даже гениальный. Его семья не принадлежала высшему обществу. Он всего добился сам. Уже в тридцать четыре года Спенсер открыл свою фирму по производству тонеров. Спустя три года появилось множество филиалов по всей стране и за ее пределами. Огромное количество инвесторов, партнеров, верных клиентов. Семья Лаффэрти жила в достатке долгое время. Спенсер купил огромный дом в Бэллфойере, нанял прислугу, не поскупился даже на садовника и повара, превратив жизнь своей прекрасной жены-домохозяйки в красивую сказку.
Но внезапно все изменилось. Бизнес стал терять обороты, значительное количество клиентов вдруг перешло к конкурентам, филиалы стали закрываться один за другим. Прибыль заметно упала.
Все это не могло не отразиться на жизни семьи Лаффэрти. Спенсер понимал, что он на грани банкротства. Где-то он просчитался, кто-то его подвел, может, и звезды еще не так сошлись. Короче говоря, с прислугой пришлось попрощаться, с садовником и поваром тоже. Также Спенсер продал свой дорогой автомобиль, купил попроще, расстался с яхтой на аукционе, с любимыми антикварными вещицами, которыми он любил хвалиться перед гостями.
— Все плохо, да? — спросила Калли свою мать.
Мэйджа выпила бокал вина, поморщилась, потому что пойло было дешевое. От изысканного, коллекционного вина тоже пришлось отказаться.
— Твой отец говорит, что все под контролем, — ответила миссис Лаффэрти и наполнила очередной бокал.
Калли хотелось верить в это, но от истины не ускользнешь. Она видела, что происходит с отцом: он стал поникшим, неразговорчивым, излишне суетливым. Поведение Спенсера говорило о том, что жизнь их семьи катится в бездну. К лучшим временам им не вернуться.
— Зацени мою новую форму, — сказал Бенни, показывая спортивную футболку и шорты от дорогого бренда.
Калли поразила обновка младшего брата. Она не покупала себе новые вещи уже полгода.
— Класс. Мы практически банкроты, а отец продолжает тебя баловать.
— Это все благодаря тебе, — ответил Бенни.
— О чем ты?
— Если бы папа не перевел тебя в «Блэкстон», мы разорились бы еще раньше.
Калли чуть в обморок не упала после услышанного.
— Ты не знала, что ли? — растерялся Бенни.
Калли ворвалась в кабинет отца. Не прошло еще и минуты после их разговора с Бенни.
— Папа!
— Калантия, я сейчас занят, — сказал Спенсер, не отрывая взгляда от груды счетов.
Калли не тревожила занятость отца. Она уверенно подошла к Спенсеру и положила свои руки на его плечи, заставив его тем самым отвлечься от дел.
— Ну что такое?
— Бенни сказал, что ты перевел меня в «Блэк-стон». Это правда?
Спенсер снял очки, протер уставшие глаза, краснющие от долгой возни с документами.
— Не совсем, — спокойно ответил он. — Весной я оплатил первый семестр в «Греджерс», так что полгода ты будешь в Мэфе.
— Почему ты мне не сказал?! Почему я узнаю об этом вот таким образом?!
— Я не хотел тебя заранее расстраивать. Думал, подготовить как-то… Но раз уж так произошло, то, может, это и к лучшему.
— …Неужели нет другого выхода?
— Калантия, я сделал все, что мог. Но, проанализировав наши расходы, я пришел к выводу, что не смогу оплатить еще полтора года обучения в частной школе. Мне жаль…
Калли отошла от отца, приложила влажную ладонь ко лбу. Ей было дурно от этой новости, но Калли понимала, что отец поступает так с ней не со зла. Он и сам не рад такому развитию событий.
— Значит, уже этой зимой мы с Бенни будем учиться в «Блэкстоне»?
— Нет, Бенни остается в «ВэстКонтерлэй», — ответил Спенсер, вновь погрузившись в бумаги.
«Вэст Контерлэй» — это частная школа для парней, обучение в которой было в несколько раз дороже по сравнению с «Греджерс».
— Как это остается?
— Бенни — мой сын, моя надежда. Он — мужчина, в конце концов. Для него это важнее.
Калли почувствовала, как обида застряла в ее грудной клетке, как она трясется вместе со всем ее нутром, словно умирающий мотылек.
— Ты это серьезно?! — задыхаясь от отчаяния, спросила она.
— Не будь эгоисткой. Это рационально, на мой взгляд. Ты умнее всех своих сверстников. В «Греджерс» ты получила великолепные знания. Перевод в «Блэкстон» не усугубит твое положение, а вот Бенни может пострадать. Ему всего четырнадцать, у него еще все впереди.
— …Ты не можешь так со мной поступить. Как это так?! На сына у тебя есть деньги, а на меня нет? В «Греджерс» вся моя жизнь, там мои друзья!