Глава 4

Осень все еще хранила в себе прожилки знойных летних дней. Духота стояла страшная, небо заволокло тяжелыми тучами. Казалось, что школа находится под прозрачным колпаком, а все, что внутри его, обречено на медленную смерть.

Девочки сидели после уроков в парке. Они заняли самую большую беседку, остальные же учащиеся ютились в скромных домиках.

— А может, не все так плохо? Вдруг родители правы и к Джулиану действительно нужно присмотреться? — попыталась утешить подругу Никки.

— Я уже пыталась к нему присмотреться, — устало ответила Диана.

— И что?

— Поняла, что он похож на воробья с синдромом Дауна.

Девочки не могли не рассмеяться после этой фразы. Диане стало чуть легче, после того как ее подруги узнали о том, что произошло летом. Будучи в Мэфе, далеко от Глэнстоуна, Джулиана и родителей, ей казалось, что она в безопасности и все ее проблемы решатся и без ее участия.

— Мисс Брандт.

Возле беседки стоял Джераб. Девушки тут же встали в знак приветствия и уважения.

— Мистер Эверетт, — почтенно сказала Диана.

— Я отвлеку вас на одну минуту.

Диана покорно подошла к нему. Джераб предпочел немного отойти от беседок, чтобы никто не услышал их беседу.

— Я хочу узнать, сколько я вам должен на ремонт машины, — решительно заявил он.

Диану его просьба ничуть не удивила.

— Мистер Эверетт, мы ведь уже решили эту проблему, — спокойно ответила она.

— Вовсе нет. Вы поставили меня в неловкое положение, почему-то решили, что я не в состоянии оплатить ущерб. Но это не так. Я виноват и должен поступить так, как мне диктует совесть.

Диана вздохнула. Мало того что погода душила своим маревом, так еще она вынуждена терпеть этот утомительный разговор.

— …Триста тысяч, — немного подумав, ответила Брандт.

Диана заметила, как глаза Джераба вмиг округ-лились от удивления. Но мистер Эверетт всеми силами старался сохранить непоколебимость.

— Сто пятьдесят на ремонт, сто пятьдесят за моральный ущерб. Когда я могу увидеть эти деньги?

— Дайте мне неделю, — уверенно сказал Джераб.

Диана рассмеялась.

— И что же вы сделаете за неделю? Продадите дом, свою машину? Может быть, еще книги? У вас их наверняка полно. Итого у вас накопится тысяч пятнадцать?

— Вы снова меня высмеиваете!

— Мистер Эверетт, вы сами себя выставляете посмешищем! Я не хотела вас унизить, я лишь пыталась помочь. Вы не сможете расплатиться с моим отцом.

— Это не вам решать.

— Да что вы говорите? Знаете что, я никогда не помогаю посторонним людям, но ради вас я сделала исключение, о чем теперь жалею. Если вы еще раз подойдете ко мне с подобной просьбой, вам придется заплатить в два раза больше названной ранее суммы!

Диана демонстративно развернулась и направилась к беседке.

— Диана! — крикнул в отчаянии Джераб.

— Минута закончилась, мистер Эверетт!

Джераб был настолько в ярости, что ему хотелось выдернуть столетние деревья с корнями. В «Блэкстоне» у него никогда не возникало подобных проблем. Он всегда был с учениками на одной волне, мог найти общий язык с самыми трудными подростками, которых даже директор сторонился. Но с Дианой… С ней все иначе. Джераб мгновенно лишался рассудка, стоило ему взглянуть в ее глаза.

— Соболезную его девушке… Это ж надо быть таким упрямым!

Девочки уставились на Диану, что не могла удержаться от гневных комментариев.

— Я не хочу это обсуждать! — резко добавила она.

— Ладно… Тогда давайте продолжим обсуждение грядущего праздника, — сказала Никки.

— Какого еще праздника? — спросила Диана.

— Эй, подруга, я не знаю, что там у вас происходит с мистером Эвереттом, но то, что ты забыла про день рождения Калли, — настоящее преступление.

— …Прости, Калли. Я в самом деле запамятовала, — виновато произнесла Диана.

— Ничего. Если честно, праздник — это громко сказано. Я хочу устроить просто милые посиделки.

— Какие еще посиделки?! — недоумевала Никки. — Ты обещала отвязную тусню, которую Бэлл-фойер будет помнить не одно десятилетие.

— Никки, ну какая отвязная тусня с нашими-то предками?

— Зачем ты вообще их пригласила?

— Это не я. Это мама все…

— Калли, расслабься, — покровительственным тоном сказала Диана. — Даже с нашими родителями вечеринка будет незабываемая. Ведь семейство Лаффэрти по-другому не умеет.

— О да! — улыбнулась Джел.

* * *

— Лили, мне будет вас не хватать, — печально склонив голову, сказала Калли.

— Мне вас тоже. Прощайте, мисс Лаффэрти.

Калли обняла прислугу, которая угождала ее семье больше десяти лет. Вскоре Лили покинула ее, и дом Лаффэрти лишился последней прислуги.

Спенсер Лаффэрти, отец Калли, человек целеустремленный, в какой-то степени даже гениальный. Его семья не принадлежала высшему обществу. Он всего добился сам. Уже в тридцать четыре года Спенсер открыл свою фирму по производству тонеров. Спустя три года появилось множество филиалов по всей стране и за ее пределами. Огромное количество инвесторов, партнеров, верных клиентов. Семья Лаффэрти жила в достатке долгое время. Спенсер купил огромный дом в Бэллфойере, нанял прислугу, не поскупился даже на садовника и повара, превратив жизнь своей прекрасной жены-домохозяйки в красивую сказку.

Но внезапно все изменилось. Бизнес стал терять обороты, значительное количество клиентов вдруг перешло к конкурентам, филиалы стали закрываться один за другим. Прибыль заметно упала.

Все это не могло не отразиться на жизни семьи Лаффэрти. Спенсер понимал, что он на грани банкротства. Где-то он просчитался, кто-то его подвел, может, и звезды еще не так сошлись. Короче говоря, с прислугой пришлось попрощаться, с садовником и поваром тоже. Также Спенсер продал свой дорогой автомобиль, купил попроще, расстался с яхтой на аукционе, с любимыми антикварными вещицами, которыми он любил хвалиться перед гостями.

— Все плохо, да? — спросила Калли свою мать.

Мэйджа выпила бокал вина, поморщилась, потому что пойло было дешевое. От изысканного, коллекционного вина тоже пришлось отказаться.

— Твой отец говорит, что все под контролем, — ответила миссис Лаффэрти и наполнила очередной бокал.

Калли хотелось верить в это, но от истины не ускользнешь. Она видела, что происходит с отцом: он стал поникшим, неразговорчивым, излишне суетливым. Поведение Спенсера говорило о том, что жизнь их семьи катится в бездну. К лучшим временам им не вернуться.

— Зацени мою новую форму, — сказал Бенни, показывая спортивную футболку и шорты от дорогого бренда.

Калли поразила обновка младшего брата. Она не покупала себе новые вещи уже полгода.

— Класс. Мы практически банкроты, а отец продолжает тебя баловать.

— Это все благодаря тебе, — ответил Бенни.

— О чем ты?

— Если бы папа не перевел тебя в «Блэкстон», мы разорились бы еще раньше.

Калли чуть в обморок не упала после услышанного.

— Ты не знала, что ли? — растерялся Бенни.

Калли ворвалась в кабинет отца. Не прошло еще и минуты после их разговора с Бенни.

— Папа!

— Калантия, я сейчас занят, — сказал Спенсер, не отрывая взгляда от груды счетов.

Калли не тревожила занятость отца. Она уверенно подошла к Спенсеру и положила свои руки на его плечи, заставив его тем самым отвлечься от дел.

— Ну что такое?

— Бенни сказал, что ты перевел меня в «Блэк-стон». Это правда?

Спенсер снял очки, протер уставшие глаза, краснющие от долгой возни с документами.

— Не совсем, — спокойно ответил он. — Весной я оплатил первый семестр в «Греджерс», так что полгода ты будешь в Мэфе.

— Почему ты мне не сказал?! Почему я узнаю об этом вот таким образом?!

— Я не хотел тебя заранее расстраивать. Думал, подготовить как-то… Но раз уж так произошло, то, может, это и к лучшему.

— …Неужели нет другого выхода?

— Калантия, я сделал все, что мог. Но, проанализировав наши расходы, я пришел к выводу, что не смогу оплатить еще полтора года обучения в частной школе. Мне жаль…

Калли отошла от отца, приложила влажную ладонь ко лбу. Ей было дурно от этой новости, но Калли понимала, что отец поступает так с ней не со зла. Он и сам не рад такому развитию событий.

— Значит, уже этой зимой мы с Бенни будем учиться в «Блэкстоне»?

— Нет, Бенни остается в «ВэстКонтерлэй», — ответил Спенсер, вновь погрузившись в бумаги.

«Вэст Контерлэй» — это частная школа для парней, обучение в которой было в несколько раз дороже по сравнению с «Греджерс».

— Как это остается?

— Бенни — мой сын, моя надежда. Он — мужчина, в конце концов. Для него это важнее.

Калли почувствовала, как обида застряла в ее грудной клетке, как она трясется вместе со всем ее нутром, словно умирающий мотылек.

— Ты это серьезно?! — задыхаясь от отчаяния, спросила она.

— Не будь эгоисткой. Это рационально, на мой взгляд. Ты умнее всех своих сверстников. В «Греджерс» ты получила великолепные знания. Перевод в «Блэкстон» не усугубит твое положение, а вот Бенни может пострадать. Ему всего четырнадцать, у него еще все впереди.

— …Ты не можешь так со мной поступить. Как это так?! На сына у тебя есть деньги, а на меня нет? В «Греджерс» вся моя жизнь, там мои друзья!