— Торт! — воскликнула Рамона.

Появление прислуги семейства Брандт спасло Диану от разгорающегося конфликта.

Оказавшись в своей комнате, Диана наконец-то смогла расслабиться. Но в ее голове все еще мелькали фразы, сказанные за обедом. Патриджи были ей противны. Идеальная семейка с мерз-кими подводными камнями. Сынок им под стать с его сексистскими высказываниями и надменным взглядом.

Но это ладно. Ее семья-то не лучше. К поведению отца Диана давно уже привыкла. Он — глава семейства, вице-президент золотодобывающей компании «Голдэнд Пауэр». Алэсдэйр привык руководить. Для него правильное мнение — это его и только его мнение.

Больше всего Диану удивила мать. Аннемари — безупречно вежливая, благородная, всегда старалась поддерживать дочь. Несмотря на то что миссис Брандт ни дня в своей жизни не работала, она мотивировала Диану учиться, быть лучше всех, выбрать престижную профессию, стать самодостаточной. Но в тот день что-то изменилось. И Диана понимала, что впереди ее ждет только худшее.

Так и случилось.

Тем же вечером в комнату Дианы вошла Рамона.

— Мисс Брандт, ваши родители хотят поговорить с вами.

Диана насторожилась.

— Я считаю, что вы были правы. Абсолютно во всем, — сказала Рамона, когда они с Дианой покинули комнату.

— Спасибо, Рамона.

Отец и мать ждали ее в кабинете главы семейства.

— Я готовилась ко сну.

— Меня это не волнует, — грубо ответил Алэсдэйр. — Ты себя ужасно вела.

— Патриджи наши друзья! Они всегда были любезны с тобой!

— Аннемари!

Мать тут же притихла.

— Диана, ты должна исправить сложившуюся ситуацию. Завтра же поедешь к Патриджам и извинишься.

— За что я должна извиниться?!

— За свое поведение! Ты не имела права так разговаривать с ними!

— Я, может, немного перегнула палку, но Джулиан…

— Тебе придется найти с ним общий язык, он ведь твой будущий муж все-таки!

Диана остолбенела.

— Что?..

— Чему ты удивляешься? Я тебе не раз говорил об этом.

— Ты говорил, что поможешь устроить мой брак, но…

— Диана, Роберт не просто мой босс, он еще и мой лучший друг. Мы знакомы с ним с малых лет. Женились практически одновременно. Когда у него родился сын, он сказал, что было бы здорово, если бы у меня родилась дочь и мы бы свели наших детей. И вот наконец наша мечта может сбыться. Наш союз с Патриджами принесет много плодов. Роберт сейчас всерьез увлекся своей фармацевтической компанией, поэтому планирует передать мне руководство «Голдэнд Пауэр», если мы породнимся.

— Ты хочешь выдать меня замуж, чтобы приумножить свой капитал?

— Наша семья всегда так поступала. И благодаря этому мы процветаем из поколения в поколение. Брак — это прежде всего сделка.

— Прошу прощения, какой сейчас век?! Какое право ты имеешь за меня решать, за кого я должна выйти замуж?!

— Успокойся! Я же тебя выдаю замуж не за первого встречного! Вы знакомы с Джулианом с самого детства.

— Мы виделись лишь раз! Ему было пятнадцать, а мне шесть! Когда он впервые подрочил, у меня вырос первый коренной зуб!

— Диана! Как же это отвратительно… — не вытерпела Аннемари.

— Отвратительно — это выдавать дочь замуж без ее согласия! Мы с Джулианом разные, мы не подходим друг другу!

— Нас не интересует твое мнение. Мы лишь сказали о нашем с Аннемари решении, — заключил Алэсдэйр.

Диане больше нечего было сказать. Ей хотелось биться в истерике и разносить все вокруг. Теперь она еще больше чувствовала себя товаром, каким-то выгодным проектом, заманчивой безделушкой, которую пожелал видеть в своей коллекции Джулиан Патридж.

— Почему ты не завтракала с нами? — спросила Аннемари.

Диана ужасно себя чувствовала после бессонной ночи. Уснешь тут, после такого события…

— У меня не было аппетита, — сухо ответила она.

— Ты уже собрала вещи? Майкл отвезет тебя к Патриджам после обеда.

— Я не поеду.

— Захвати с собой теплые вещи. Они ведь живут на берегу озера, там весьма прохладно.

— Мама, ты слышишь меня? Я никуда не поеду!

Аннемари облизнула свои алые губы после глотка кофе и приторно улыбнулась.

— Я не понимаю, почему ты противишься? Джулиан — красивый, умный, богатый, из хорошей семьи. Твоя жизнь с ним превратится в сказку.

— Человек, который хочет запереть меня дома, чтобы я штопала ему носки и рожала детей, превратит мою жизнь в сказку? — усмехнулась Диана.

— Тебе необходимо узнать его получше.

— Боюсь, что если я узнаю его еще больше, то возненавижу еще сильнее… Я ведь еще даже школу не закончила. О каком замужестве может идти речь?

— Мы же не торопимся. Организуем свадьбу после выпускного, а пока у тебя есть два года, чтобы пообщаться с Джулианом. По-моему, это приличный срок отношений для того, чтобы вступить в брак.

— Я хочу выйти замуж за человека, которого полюблю.

— Любовь… — усмехнулась Аннемари. — Не существует никакой любви. Кто-то выдумал это дурацкое словечко, и теперь весь мир сходит с ума в поисках этой самой любви. На самом деле, между мужчиной и женщиной есть лишь физическое влечение и психологическая зависимость. Даже если ты сейчас не желаешь Джулиана, гормоны и психика все сделают за тебя.

Аннемари приблизилась к дочери, взяла прядь ее волос, стала накручивать на палец.

— Диана, если ты пойдешь против Алэсдэйра, то очень сильно пожалеешь. Твой отец воспримет это как предательство и лишит тебя всего, — сказала шепотом миссис Брандт.

Диану обдало жаром. Она прекрасно понимала, что мать права…

— …Значит, ты хочешь, чтобы я стала домохозяйкой?

— А что в этом плохого? Работа портит женщину. Она ее быстро старит, лишает привлекательности.

— Скажи мне, ради чего тогда я посвящаю все свое время учебе, строю планы, пытаюсь добиться чего-то? Зачем я все это делаю, если… если моя жизнь будет такой же пустой, как твоя?

Вот тогда Диана возненавидела свою бесхребетную мать, своего упрямого, властного отца, недалекого Джулиана, а вместе с ним и всех мужчин в этом гнусном мире.

Глава 3

— Нет, Эсси, ваше произношение никуда не годится! — грозным тоном сказала Дорис Шпиц, учитель французского языка.

Эсси Джефферсон, уставшая от пятиминутной болтовни на французском, вернулась на свое место.

— Мисс Арлиц, быть может, вы меня сегодня поразите?

Рэмисента без особого волнения принялась читать следующий абзац «Агронома» — произведения Октава Мирбо.

— «Поместье Вопердю — одно из самых красивых в Нормандии. Кроме замка, прекрасного образца архитектуры шестнадцатого века…»

Диана повернула голову в сторону Джел, что уставилась в телефон, лежащий на ее коленях, осторожно переписывалась с кем-то, изредка поглядывая на Дорис, и улыбалась.

— «…и значительных угодий вокруг, заключающихся в лесах, пастбищах, пахотных полях, поместье это обладает двадцатью фермами, пятью мельницами, двумя лесами и…»

— Рэмисента, прервитесь, пожалуйста, — сказала Дорис.

В следующее мгновение аудиторию накрыл перепонкоразрывающий скрежет стула, что Дорис резко отодвинула. Учащиеся вмиг притихли и поняли, что сейчас начнется что-то страшное.

Дорис подошла к Джел.

— О’ Нилл, что у вас под партой?!

— …Ноги, — растерявшись, ответила Джел.

Девочки тут же рассмеялись, что вызвало очередную волну гнева Дорис Шпиц.

— Вы издеваетесь?! Быстро положите телефон на стол!

Джел незамедлительно выполнила приказ.

— Миссис Шпиц, я просто хотела посмотреть время…

Вдруг на экране телефона Джел высветилось сообщение. Дорис кровожадно улыбнулась, затем взяла в руки телефон и принялась читать эсэмэс:

— «Мне уже не терпится провести тебе очередной урок поцелуев». Джелвира, что это значит?!

— Это значит, что О’Нилл интересует не французский язык, а французский поцелуй, — съязвила Элеттра.

Класс вновь взорвался от смеха. Джел мгновенно покраснела.

— Как вам не стыдно, Джелвира! — скривив лицо в недоумении, сказала преподавательница.

— Миссис Шпиц, вы называете себя профессионалом, но то, что вы делаете сейчас, — это недопустимо! — вмешалась Никки.

— Мисс Дилэйн, не вам меня отчитывать! Ученики не должны пользоваться телефоном на уроках!

Тут к дискуссии подключилась Диана:

— А учитель не должен нарушать личные границы ученика.

— Интересно, как на все это отреагирует миссис Маркс? — хитро улыбнувшись, спросила Калли.

Дорис явно была сражена, а все остальные присутствующие — поражены. Все в очередной раз убедились, что наши принцессы никогда не будут стоять в стороне, когда одна из них в беде.

— …Похвально, что вы так рьяно защищаете свою подругу, но ведь Джелвира…

— Я все поняла, миссис Шпиц. Этого больше не повторится. Верните мой телефон.

Шпиц ничего не оставалось, кроме как сдаться. Джел кинула телефон в сумку, затем посмотрела на своих подруг и улыбнулась им в благодарность.

— Продолжайте, Рэмисента, — тихо сказала Дорис.

Девочки еле-еле досидели до конца урока. На самом деле, они так же, как и все, были поражены поведением Джел. Тихая, неприметная Джелвира никогда в жизни ни с кем не переписывалась. По крайней мере, ее подруги ничего такого не замечали.