— Что это у тебя такое? — спросила Калли, увидев выглядывавшую из кармана курки Эл черную коробочку.

— Подарок… тебе.

— Эл, я же просила!

— Я помню! Но прости, я не могу не отблагодарить тебя! Это мелочь, на самом деле. — Эл достала подарок и передала его Калли.

В коробочке оказалась небольшая, но довольно увесистая шкатулка из чистого золота, инкрустированная сверкающими драгоценными камнями.

— Красивая «мелочь», — улыбнулась Калли.

— Надеюсь, она впишется в интерьер твоего нового дома?

Калли вспомнила свою бедно обставленную комнатку и с трудом сдержала смех.

— Конечно, впишется.

Эл пришла не только для того, чтобы вручить Калли шкатулку. Ей хотелось обсудить одну очень серьезную, грустную тему. И вот, наконец, она набралась смелости, чтобы сказать:

— А ты знаешь, что Джел…

— Да, — мгновенно ответила Калли, не желая слушать продолжение душераздирающей фразы. — Мне Саша звонила.

— …А Диана с Никки до сих пор не объявились. Неужели они все пропустят?

— Что значит не объявились? — удивилась Калантия.

— Они пропали. Нет вестей ни от одной, ни от другой… Полиция уже замучила всех нас расспросами о Диане. Я думала, вы поддерживаете связь. У вас ведь была великая дружба.

— Наша дружба умерла вместе с Джел, — резко ответила Калли и тут же прикусила губу, чтобы не расплакаться… Продолжать разговор больше невозможно. — Уверена, с ними все в порядке. Спасибо, что пришла. Мне нужно работать, — отчеканила она.

— Калли, я не хочу, чтобы наши встречи были такими редкими и короткими.

— Я тоже. Но пока придется смириться с тем, что есть.

Эл обняла Калли и прошептала:

— Береги себя. И в следующий раз сразу бей подносом по башке того, кто смеется над тобой. Не терпи. А Рэми потом тебе за это даже доплатит. Я договорюсь.

* * *

— Мне нравится голубой цвет. Я хочу отойти от классики… Думаю, голубое платье всех удивит, но, в конце концов, это же моя свадьба и… — Алесса взглянула на Джераба, которому уже больше часа рассказывала про то, какое платье она хочет купить, какой оркестр, каких гостей пригласит, какое меню предпочитает, как украсит помещение для торжества. Алесса планировала пышную свадьбу, и ей так хотелось поразить жениха своими задумками, заразить его восторгом и трепетом, увидеть на его щеках очаровательный румянец, а в глазах слезы от нежной любви к ней и предвкушения радостного события, что узаконит соитие их сердец. Но Джераб лишь сидел с отсутствующим видом, сохраняя холодное безмолвие.

— Джераб, ты где?

— Рядом. Неужели не видишь?

— Твое тело рядом, а вот душа где-то далеко. О чем ты думаешь?

— Представляю тебя в голубом платье.

— Правда? И как я тебе? Нравлюсь? — тут же повеселела Алесса.

— Нет, — отрезал Джераб.

— Значит, ты хочешь, чтобы твоя невеста была в традиционном белом платье?

— Я хочу, чтобы моей невестой была не ты.

Алесса чуть не взвизгнула от боли, что нанесли ей его жестокие слова. Она — идеальная женщина — Алесса была уверена в этом, — она все делает правильно. Нормальный мужчина оценил бы по достоинству ее старания, ее стремление осчастливить его. Почему же Джераб так жесток с ней? Неужели он до сих пор думает о Диане?

— Если я еще раз услышу подобное, то…

— Услышишь. Я скажу это у алтаря, а также в нашу первую брачную ночь и в свою последнюю минуту жизни.

«Нет, он не любит ее. Невозможно так сильно и преданно любить. Он просто обижен на меня за то, что я его обманула (чтобы спасти его, между прочим!). Он у меня упертый. Надо быть с ним еще ласковее, еще милее. Он должен увидеть во мне ту юную, славную Алессу, которую полюбил в студенческие годы».

— Ладно, я куплю белое платье. Вот это, — Алесса указала на одну из фотографий в свадебном журнале. — Мне кажется, оно гармонично смотрится… Да и мама его одобрит. Она обожает классику!

В этот момент хлопнула дверь комнаты, и прозвучали тяжелые, удаляющиеся шаги Джераба за ней.

Джераб знал, что покинутая им Алесса сейчас горько плачет над тем свадебным журналом. Но ему было все равно. Пусть плачет, пусть мучается. В конце концов, он тоже мучается, терпит ее. Если уж их паре не суждено купаться во взаимной любви, так пусть тогда тонет она во взаимной ненависти и бесконечных муках. Может, Алесса когда-нибудь поймет, что бессмысленно держать его рядом с собой угрожая, лаская и увещевая?

Джераб ненавидел Алессу так же сильно, как и себя самого. Он сам себе опротивел из-за своей слабости. Из-за того, что был способен лишь на эту смешную агрессию, на этот жалкий писк мужества. Что бы он ни делал, что бы ни говорил — Алесса не отпустит его. «Я не мужчина, а что-то ущербное… Что-то, для чего еще не придумали названия, уж слишком оно неполноценное», — такими были мысленные стенания Джераба. Он долго бродил по школьному двору, пытаясь прийти в себя, и вдруг остановился, услышав разговор двух женщин, что доносился из беседки, расположенной у входа в парк. Голос одной из женщин был ему точно знаком, а другой он смутно припоминал. Джераб подошел ближе к беседке, скрылся за толстым каштаном, прислушался и наконец понял, кто стал объектом его внимания: миссис Маркс и Аннемари Брандт.

— Я не знаю, не знаю, что делать! Я чувствую, что с ней что-то случилось! Господи!..

— Что говорит полиция? — задала вопрос директриса.

— Очередные поиски не принесли положительных результатов, вот что…

— Аннемари, я уверена, что все образуется. Не сдавайтесь!

— Мы везде ее искали, миссис Маркс. Сначала думали, что она в Освано, у кузена мужа, но нет. Потом узнали, что они с Никки хотели уехать на Новый год в Сен-Тропе, но Никки сама исчезла, и та вилла, в которой они хотели расположиться — пуста. Джулиан, молодой человек Дианы, планировал с ней отдых в Мерибель, но выяснилось, что он видел ее последний раз в тот самый день, когда подарил ей коня! У нас больше нет мыслей и догадок! И надежды тоже…

Аннемари заплакала.

Не только Алесса была причиной раздражительности Джераба. Его еще выводили из себя тревожные мысли о Диане. Она до сих пор не появилась в школе, ее родители бьют тревогу, полиция разводит руками. Телефон Дианы вне зоны доступа, попытки отследить его оказались безуспешными. Джераб срывал уроки, проводил бессонные ночи в безотрадных раздумьях, ссорился с коллегами из-за пустяков, не в силах контролировать свой гнев. Наибольшая же часть его негодования выплескивалась на Алессу. С превеликим удовольствием он стегал ее душу своим исступлением.

Диана была для него всем. Всем! Она точно прохладный ручеек для погибающего от жажды путника. Она — пульс его жизни!

И сейчас она, возможно, страдает, а то и вовсе мертва… А он сидит здесь и целыми днями слушает разглагольствования Алессы об их свадьбе!

* * *

— Джераб, миссис Маркс сказала, что мне придется заменить тебя. Ты куда-то уезжаешь? — спросила Алесса, бесцеремонно ворвавшись в комнату Эверетта.

— Да.

— Почему я узнаю об этом последняя?

— Потому что… я готовлю сюрприз для тебя.

— Для меня? Что за сюрприз? — вмиг расцвела Алесса.

— Алесса, это же сюрприз.

— Ну пожалуйста! Я хочу знать! Иначе я поеду вместе с тобой.

Джераб быстро выдумал убедительную ложь:

— Это свадебное платье.

— Ты решил купить мне свадебное платье?

— Привезти. Я отправляюсь в Этлфёрк за свадебным платьем бабушки. Оно прекрасно сохранилось. Это настоящая драгоценность. Ты всех поразишь. Моя невеста должна быть именно в этом платье.

— Ах, Джераб! Ты не представляешь, как мне приятно! Я так люблю тебя! — Алесса кинулась к Джерабу, чтобы обнять и расцеловать, но тот лишь аккуратно положил свои руки на ее плечи, деликатно оттолкнул и отвернулся.

— Пойду собирать вещи, — сказал он.

«Что ж, придется заехать в Этлфёрк за платьем, — устало подумал Джераб. — Но только после того как найду ее. Без нее я не вернусь».

* * *

Нет больше смысла хранить тайну о том, где же скрывалась Диана. Если кто-то из вас переживал за нее, как мистер Эверетт, то можете расслабиться. Диана провела зимние каникулы в туристическом лагере «Фолкон Скотт», расположенном вблизи заповедника. Поведал ей об этом укромном месте Скендер Хардайкер. С ним и его компанией Диана и отправилась в лагерь. Солист «Майконгов» снабдил ее палаткой и всем остальным необходимым снаряжением, а его девушка, Огаста, поделилась с ней теплой походной одеждой. В компанию туристов входили остальные участки группы: гитаристы Гэйдж и Трой, барабанщик Вальтер, и их девушки — Даркей, Кенна, Мелли. На уютной полянке ребята разместили свои палатки. Диана, необходимо отметить, расположилась дальше всех. Атмосфера в лагере царила теплая, дружелюбная, творческая: ребята без устали хохотали, прикалывались друг над другом, играли на гитарах, пели песни, готовили вместе, гуляли. Диана же наблюдала за дружной компашкой со стороны, не улыбаясь им, не проникаясь к ним. Ее поведение вызывало у всех недоумение. Никто не понимал, почему Диана дистанцируется, постоянно молчит и смотрит на всех так странно… Диана была в несколько раз красивее всех девушек в лагере, но те не чувствовали никакой конкуренции. Парни редко смотрели на нее — она была безупречна, но недоступна. Диана завораживала как зимняя, беззвездная, тихая ночь, но вскоре ее очарование и загадочность перекрывали полярный холод и зловещая тишина, и парни, увлеченные ею на краткий миг, бежали к теплу и безопасности, к своим девушкам, что были, как те неказистые, дешевые палатки с мягким сиянием походного фонаря внутри, готовые впустить и обогреть кого угодно.