Пауль же сразу разочаровал возлагавших на него большие надежды преподавателей, наставников и тренеров. Очень скоро они выяснили, что он, в отличие от старшего брата, не только не наделен артистизмом и музыкальностью, — а спорту, занятиям музыкой и театральным постановкам здесь уделяли большое внимание, — но и довольно своенравен, упрям и совершенно не годен для игр в команде.
Его тут же попытались перевоспитать, добившись тем самым лишь одного: на какой-то период мальчик замкнулся в себе.
Лишь по прошествии нескольких лет, когда в полной мере проявились его математические таланты и когда он добился первых блестящих успехов в спорте — не в групповых играх, а в состязаниях на силу и выносливость, — к нему перестали относиться как к брату славного старшего Флойда. Тем не менее переплюнуть Кристофера он так и не смог.
— Сомневаюсь, что вы или Кристофер испытывали радость, уезжая из дома детьми, — заметила Тея.
Мужчина пожал плечами и ничего не ответил, продолжая смотреть перед собой.
— Может, Анжела все же останется в Белфасте? — осторожно попыталась выведать Тея.
Пауль окинул собеседницу выразительным взглядом и шевельнул бровью.
— Хотите, чтобы я пошел на поводу у Патрика? Но он всего лишь подросток, я не должен подчиняться его капризам!
— Однако... — хотела было возразить Тея.
Он вновь ее перебил.
— А что будет потом? Когда ему опять что-нибудь не понравится, он, добиваясь своего, вновь сбежит вместе с сестрой!
— Такой вариант вполне возможен в том случае, если сейчас вы не попытаетесь серьезно и спокойно с ним поговорить, — ответила Тея. — Почему вы не даете ему возможности объясниться с вами, рассказать, чего он хочет. Какой желает видеть свою дальнейшую жизнь! Свою и сестры.
Пауль насмешливо скривился, а Тея нахмурилась.
— Я что, сказала какую-то глупость?
— Нет, я просто представил себе родителей, спрашивающих у меня, ребенка, какой я вижу свою дальнейшую жизнь, — произнес он.
Неужели его отношения со старшим Флойдом тоже когда-то оставляли желать лучшего? — подумала Тея с удивлением. А я всегда считала, что они не ладили только с Кристофером.
Она склонила голову набок и тихо произнесла:
— Наша задача — не повторять ошибки родителей, а стараться не допускать их. Патрик и Анжела — несчастные, испуганные дети. По-моему, не будет ничего страшного, если вы посоветуетесь с ними, прежде чем решать их дальнейшую судьбу.
Пауль скрестил руки на груди и скептически улыбнулся.
— Вы считаете, что имеете право учить меня?
Тея немного смутилась. Тем не менее с чувством собственного достоинства приподняла подбородок и спокойно спросила:
— А вы полагаете, все должны слушаться только вас?
Пауль, явно не ожидавший подобного ответа, изумленно моргнул и покачал головой.
— Вы — дерзкая особа, Тея Джеферсон! — задумчиво произнес он, окидывая ее с ног до головы изучающим взглядом.
Щеки Теи опять залились густым румянцем. В своей свободной пижаме в разноцветный горошек она вдруг почувствовала себя чуть ли не голой.
Заметив ее смущение, Пауль удовлетворенно усмехнулся.
— Но мое присутствие начинает вас тяготить, правильно? — спросил он, понизив голос.
Еще сильнее растерявшись, Тея вскинула голову.
— Вовсе нет, — пробормотала она с несвойственной для нее поспешностью.
Пауль плавным свободным движением согнул в локте руку и взглянул на часы.
Тея позавидовала его непринужденности.
— Уже слишком поздно! — объявил он. — Что ж, будь по-вашему: до утра я не стану беспокоить детей. Когда мне лучше за ними заехать?
Тея повернула голову. На стене над светильником-бра с красным тряпичным абажуром, украшенным кистями, висели небольшие настенные часы.
Было без десяти четыре.
— Да уж, в такое время везти детей домой — просто безумие. — Она посмотрела на Пауля, ожидавшего ответа на вопрос.
Тот хоть и держался весьма уверенно, однако выглядел паршиво: белки его глаз покраснели, на подбородке и щеках пробилась щетина, выражение лица казалось измученным.
А ведь этой ночью он, бедняга, действительно натерпелся страха, подумала Тея, на мгновение ставя себя на его место и вспоминая события, участницей которых невольно стала и сама. А на завтра у него наверняка запланировано много важных дел. Нужно, хотя бы ради приличия, предложить ему переночевать здесь...
— Может, и вы никуда не поедете? — произнесла она, сознавая, что если он согласится, то ей самой спать будет негде.
Пауль изогнул широкую бровь.
— Вы хотите, чтобы я остался на ночь с вами? — шутливо-ироничным тоном спросил он.
Тея стушевалась. В ее воображении возникла картина совместной бурной ночи, и ее лицо сделалось пунцовым.
— Я просто стараюсь быть внимательной по отношению к дяде Патрика и Анжелы, даже несмотря на то, что он этого не заслуживает, — торопливо и резко, тщетно пытаясь скрыть свою неловкость, произнесла она.
Пауль усмехнулся, развеселенный и раззадоренный ее состоянием.
— И где же мы расположимся? На этом диване? — спросил он, оживленно потирая руки.
Тея вскочила на ноги, чувствуя, что к ее лицу приливает очередная порция крови, и отчетливо представляя себе, как ужасно она выглядит.
— Вы просто невыносимы! Я, закрыв глаза на ваши хамство и высокомерие, забочусь о вас, а вы отвечаете на мою заботу пошлыми, грязными шуточками! Я не легла бы с вами спать ни за что на свете, даже если бы за это мне пообещали заплатить миллионы фунтов стерлингов!
Она перевела дыхание.
— Это почему же? — спросил Пауль, едва удерживаясь, чтобы не расхохотаться.
— Потому что вы совершенно мне не нравитесь! — выпалила Тея в бешенстве.
Пауль вспомнил о покойном брате и о его с Теей связи. Он прекрасно понимал, что в приступе возмущения девчонка могла наговорить все, что угодно. Но его настроение почему-то резко испортилось.
А что, если и для женщин Кристофер был гораздо привлекательнее, чем я? — подумал он вдруг, мрачнея. Может, этой леди в пижаме я действительно кажусь омерзительным?
Какая чушь! — тут же кинулся успокаивать его голос разума. Подобных ей у тебя может быть сотня, только зачем они нужны? Продажные притворщицы с честными глазами!
Он поднялся с кресла и, словно отгоняя наваждение, мотнул головой.
— Я тронут вашей заботой, но, пожалуй, все же поеду домой.
Тея успокоилась и, стыдясь своей минутной несдержанности, произнесла:
— Вы слишком уставший. Не дай Бог, заснете за рулем или не впишетесь в какой-нибудь поворот, — пробормотала она, виновато отводя взгляд в сторону.
— Если бы я чувствовал, что устал до такой степени, то честно признался бы вам в этом. — Пауль улыбнулся уголком рта.
— Мужчины не любят признаваться в подобных вещах, — осторожно заметила Тея.
Пауль смотрел на ее нежное раскрасневшееся лицо и испытывал странное чувство: ему очень хотелось верить, что и эти слова, и доброта, и смущение — не результат тонкого расчета, а естественное проявление ее сущности.
— Если я приму ваше предложение, то где буду спать? — поинтересовался он будничным тоном.
— На этом диване, если это вас устроит, — ответила она, пожимая плечами.
— Ну а вам придется ютиться вместе с детьми? Насколько я понял, вы занимаете в этом доме всего две комнаты и кухоньку. На вашей кровати уже спят...
— Обо мне не беспокойтесь, — перебила его Тея. — Сейчас я принесу подушку и одеяло, и вы сразу ляжете.
Она уже шагнула в сторону двери, но Пауль остановил ее, удержав за руку.
— Подождите, мне этот план не нравится. Лучше давайте я посплю в этом кресле, оно очень большое и удобное, а вы расположитесь на диване.
Вообразив, что она спит в одной комнате с Паулем Флойдом, Тея сильно сконфузилась, торопливо высвободила руку, которая все еще лежала в его здоровенной ладони, и, избегая встречи взглядом, пробормотала:
— Нет-нет, в кресле вам будет неудобно.
— Не спорьте, — не терпящим возражения тоном велел Пауль.
Она с удивлением заглянула в его глаза, хлопнула ресницами и, не произнеся больше ни слова, удалилась в спальню. А через три минуты вернулась с двумя подушками и двумя одеялами в руках.
В этот момент Пауль с невозмутимым видом снимал с себя пиджак.
Заметив, как под тонкой тканью рубашки на его широченных плечах играют мускулы, Тея застыла на месте.
Она никогда и не думала, что красота мужского тела может оказать на нее столь ошеломляющее воздействие. От желания прикоснуться к Паулю у нее начало покалывать в пальцах, а перед глазами поплыла туманная дымка.
Онемевшая, она какое-то время глазела на него, как на ценный музейный экспонат. Опомнилась только тогда, когда он повернул голову и, заметив ее растерянность, заулыбался.
— Вот, возьмите! — Она в сильном смущении быстро протянула ему подушку и одеяло, щелкнула выключателем, гася свет, и улеглась на диван лицом к спинке.
— Приятных снов, Тея! — произнес Пауль полушепотом.
Она не могла видеть его лица, но чувствовала — он все еще улыбается, и злилась на себя за то, что пялилась на него как ненормальная. А еще за то, что все время так нелепо краснела и смущалась, за свою несдержанность, глупую вспыльчивость и неумение владеть собственными эмоциями.
— Спокойной ночи, — ответила она сухо, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.
Через некоторое время ее дыхание стало глубоким и умиротворенным, и Пауль понял, что она спит. Он же в эту ночь так и не сомкнул глаз.
5
Тея, проснувшись, сладко потянулась.
— Привет! — На ее губах заиграла безмятежно-счастливая улыбка.
Пауль уставился на хозяйку дома, в котором провел ночь, в полном недоумении. Взгляд ее глаз цвета прозрачного меда ласкал и манил.
— Что здесь происходит? Я ничего не понимаю! — послышалось со стороны двери.
Возглас Патрика, подобно вылитому на голову ведру ледяной воды, заставил Тею молниеносно перенестись из сна, который до сих пор владел ее рассудком, в реальность. Она села, в растерянности расправляя рукой волосы.
— Что здесь происходит? — повторил Патрик более настойчиво и громко.
— Я... Я спала, — пробормотала Тея.
— Спала? — Патрик наморщил лоб. — Но когда я вошел, твои глаза были уже открыты.
Пауль спокойно и без тени смущения поднялся с кресла.
— С добрым утром, Патрик!
— Что ты тут делаешь? — крикнул парнишка, приходя в ярость. — Чем вы занимались? — С видом человека униженного и обманутого он покачал головой, как будто отказываясь верить в то, что видел перед собой.
— Патрик, успокойся, — оправдывающимся тоном заговорила Тея. — Твой дядя остался у меня на ночь, я сама ему предложила. Просто было уже слишком поздно, когда мы закончили...
— Что закончили? — выкрикнул Патрик.
На его щеках проступили красные пятна. Он уставился на Тею неверящим взглядом.
— Закончили беседовать о твоей вчерашней выходке, — пояснил Пауль строго и жестко, скрещивая руки на своей широкой мускулистой груди. — Мисс Джеферсон защищала тебя, как львица, а ты, неблагодарное создание, разговариваешь с ней сейчас в таком тоне!
Патрик стиснул зубы, пятна на его лице слились, и оно стало чуть ли не багровым.
— Он не хотел меня обидеть, я уверена! — поспешила на помощь мальчику Тея.
Пауль проигнорировал ее слова.
— Ступай, разбуди сестру, нам пора домой! Но прежде позвони деду и объясни, что с вами все в порядке, — приказал он племяннику. — Вчера перед сном бедняге пришлось наглотаться таблеток, чтобы прийти в себя, успокоиться и уснуть! Все благодаря тебе!
Патрик метнул в него ненавидящий взгляд и, шумно шаркая ногами, удалился.
— Вам не кажется, что вы немного перебарщиваете со строгостью? Мальчик и так сильно страдает! — напустилась Тея на Пауля. — Неужели вам не хочется помириться с ним, найти наконец-то ключик к его израненной смертью обоих родителей душе?
— Вспомните, как он с вами разговаривал, — невозмутимо ответил Пауль.
Тея вздохнула.
— Слышать это от человека, который всего несколько часов назад грубил мне, забыв обо всех правилах приличия на свете, просто смешно!
Она откинула одеяло и свесила ноги с дивана.
Пауль смотрел на нее как-то странно. Создавалось такое впечатление, что последних ее слов он не слышал, потому что переключил ход своих мыслей на тему, абсолютно не касающуюся ни Патрика, ни собственной грубости.
— Мистер Флойд? — позвала его Тея, слегка хмурясь.
Его лицо посветлело.
— Проснувшись, вы мне улыбнулись, — сказал он в радостной задумчивости.
Тея, сконфузившись, потупила взгляд и повела плечом.
— Я улыбнулась просто потому, что в тот момент еще не проснулась. Досматривала окончание сна.
— В вашем сне присутствовал я? — без обиняков поинтересовался он.
Прямота его вопроса привела ее в еще большее волнение.
— Я не помню, — ответила она, неожиданно для самой себя повышая голос. — Да и вообще уже вылетело из головы, что именно мне снилось! Одно могу сказать: это не кошмар.
Пауль улыбнулся, а Тея, опять почувствовав себя круглой дурочкой, положила ногу на ногу и усилием воли привела свои чувства в относительно спокойное состояние.
— Давайте лучше поговорим о Патрике, — решила она сменить тему. — Пожалуйста, выслушайте меня. Этот мальчик очень добродушный и милый, грубостью и пренебрежением вы можете сломать его, испортить. Если же случится так, что он проникнется к вам доверием, вы станете друзьями на всю жизнь, поверьте. — Она перевела дыхание. — Знаю, я вам не нравлюсь, и не уверена, что вы придадите хоть каплю значения моим словам, но...
В прихожей послышался звук частых шажков, и через несколько мгновений в гостиную вошла Анжела.
По выражению лица девочки, увидевшей дядю, Тея сразу поняла, что за их отношения переживать не стоит. В конфликте детей с Паулем верховодил Патрик. Эта догадка осенила ее еще вчера, когда перед сном малышка что-то сбивчиво ей объясняла.
Слава Богу! — подумала она, радуясь. На сердце у нее ощутимо полегчало.
— Здравствуй, пупсик, — поприветствовал племянницу Пауль таким нежным голосом, что у Теи вытянулось лицо.
Личико Анжелы озарилось улыбкой, и она быстро подбежала к своему опекуну.
Тот опустился на корточки и усадил ее на согнутую в колене ногу.
— Как спалось?
— Хорошо, — ответила девочка, обнимая его за шею пухленькой рукой. — Ты приехал забрать нас?
— А ты хочешь домой?
Анжела задумалась. По-видимому, о том, что говорил ей о дяде Патрик. Наверное, она не желала поступать по отношению к нему как предательница, несмотря на то что явно не разделяла его мнения о Пауле.
— Мне нужно сообщить тебе нечто очень важное, — сказал Пауль, так и не дождавшись от Анжелы ответа. — Я решил не отправлять тебя в пансион. Продолжишь учиться здесь, в своей школе.
Девочка взглянула на него с недоверием.
— Ты ведь не хочешь расставаться с Патриком, верно? — спросил мужчина, глядя в ясные детские глаза.
— Я не поеду в пансион? — переспросила Анжела, только сейчас поняв смысл сказанных им слов.
Пауль утвердительно кивнул.
Наблюдать за разговором этих двоих было для Теи истинным удовольствием. От умиления в ее глазах блестели слезы, губы трогала улыбка.
— Патрик! Патрик! — закричала Анжела, соскакивая с колена Пауля и хлопая в ладоши.
Патрик вбежал в комнату тут же.
— В чем дело? — спросил он испуганно.
— Дядя Пауль сказал, что я не поеду в Англию! — сообщила Анжела, ликуя.
Патрик взглянул на дядю, потом на Тею, и вновь на дядю, о чем-то напряженно размышляя.
— Классная новость, — признал он, вызывающе глядя в глаза Паулю. — Только если бы не Тея, ты ни за что на свете не передумал бы нас разлучать!
Тея ахнула.
— Патрик, дорогой! Зачем ты так? Во-первых, я тут вовсе ни при чем. Мы долго беседовали с твоим дядей на эту тему, но он меня не понял. Во-вторых...
— Вы ошибаетесь, — возразил Пауль, прерывая ее на полуслове. — Патрик абсолютно прав: если бы не вы, я своего решения не изменил бы. — Он окинул ее многозначительным взглядом.
Бедняжка смотрела на него в полном ошеломлении. Его решение оставить Анжелу в Белфасте, откровенное заявление о том, что именно она, Тея, убедила его пересмотреть свое решение, а еще и этот странный взгляд... Ей казалось, все это происходит не в реальности, а во сне.
— Предлагаю позавтракать в «Дюкс отеле»! — сказал Пауль, обращаясь к детям. Те оживились, даже Патрик не смог скрыть восторга, услышав предложение отправиться в один из баров гостиницы, расположенной в великолепном особняке рядом с ботаническим садом.
Тея проводила всех троих до порога, старательно делая вид, что с ней не происходит ничего необычного, а закрыв за ними дверь, сжала пальцы в кулаки и зажмурилась.
Этот парень сводит меня с ума! — подумала она в отчаянии. Я не должна с ним больше встречаться! Никогда!
6
Собрание подходило к концу.
— Мне очень жаль, но в силу многих обстоятельств я не могу пойти вам навстречу, поймите же, наконец! — воскликнул владелец здания, в котором вот уже целый год работали члены организации «Возрождение». — Извините, мне пора идти. Желаю удачи и всяческих благ.
Он поднялся из-за стола, прижал руку к груди, чуть склонил вперед голову с прилизанными волосами, как будто в последний раз извиняясь, и быстрыми нервными шагами удалился.
Оставшиеся сидеть люди обменялись безрадостными взглядами.
— Предлагаю всем отправиться в ближайший бар, — мрачно произнес глава организации. — Поужинаем, чего-нибудь выпьем, еще раз потолкуем о нашей проблеме.
Предложение было принято, и все начали подниматься со своих мест.
Только Tee перспектива идти в прокуренный бар не показалась привлекательной. Ей хотелось в одиночестве поразмышлять над обрушившимися на «Возрождение» неприятностями, поэтому она вызвалась навести порядок в офисе после собрания — расставить по местам стулья и вымыть чайную посуду.
Какой-нибудь выход непременно должен найтись, со свойственным ей неиссякаемым энтузиазмом думала она, принимаясь за уборку. За оставшийся месяц надо предпринять все, что в их силах, чтобы отыскать новое помещение. Необходимо каждый день звонить в агентства недвижимости, постоянно напоминать о себе, и еще усиленно искать людей, которые смогли бы оказать организации материальную помощь.
Только... Не этим ли они занимались на протяжении последних шести недель? А что толку?
Она вздохнула, с тяжестью в сердце сознавая, что надеяться практически не на что.
«Возрождение» было основано год назад для оказания помощи людям, пострадавшим от террористических актов. Работали в этой организации несколько психологов, в том числе и детские, музыканты, преподаватели и многие другие люди, ощущавшие, что в силах поддержать тех, кто познал ужас терроризма.
Обращавшихся за помощью было немало. Перепуганные люди находили в «Возрождении» заботу и понимание, получали ценные советы и хоть немного отвлекались от своих бед.
Свои услуги члены организации оценивали довольно скромно, поэтому и не могли себе позволить снимать дорогое помещение. К ним в основном приходили люди среднего достатка, состоятельные граждане имели возможность нанять индивидуальных психологов.
То здание, в котором они работали сейчас, их просили освободить самое позднее через месяц, а ничего взамен пока не находилось. Власти города на просьбу о содействии отвечали молчанием, никак не отреагировал на ситуацию и владелец крупнейшего в городе судостроительного предприятия.