Стив Белинг
Путь героев:
Ангельский пират,
Говорящее древо
и Капитан Кролик
ГЛАВА 1
— Эй, не трогай!
Голос принадлежал Ракете. Как и все остальное на борту корабля.
Ракета мог вытерпеть практически что угодно и кого угодно до тех пор, пока эти что-то или кто-то не болтаются под ногами. Однако ему хватило одного лишь взгляда на Тора Одинсона, чтобы предельно ясно понять: с ним он еще намучается.
И когда на глазах у Ракеты рука Тора Одинсона потянулась к главной панели управления судном, он понял, что это предел. Его уже не волновало, кто перед ним — человек, божество или же прелестное дитя пирата и ангела.
— Я не собирался ничего трогать, — возразил Тор, однако по его тону было понятно, что именно это он и планировал.
Ракета приподнял правую бровь, губы его изогнулись в кривой ухмылке.
— Кому ты врешь? Просто держись подальше от приборов управления. Они все очень нежные, как твое личико, — с этими словами Ракета оскалися в подобии улыбки.
— Нет у меня никакого нежного личика, — заспорил Тор, словно защищаясь.
— Да ладно, есть же, — подколол его Ракета. — Слегка утонченное. Все нормально, в этом нет ничего страшного.
— Я есть Грут.
Рывком обернувшись, Ракета чуть не врезался в древовидного гуманоида-подростка, стоявшего прямо за его спиной. Грут обладал способностью бесшумно подкрадываться к окружающим — одна из тех досадных привычек, что появились в период, когда фаза полового созревания, как ее ни назови, захлестнула юное деревце с головой.
— Я тебе что говорил насчет оскорблений в адрес нашего гостя? — проворчал Ракета, качая головой. — Если кому и дозволено здесь оскорблять других, то исключительно мне.
Взглянув на Ракету, Грут изобразил эффектное, хоть и мерзкое, подобие ухмылки, точь-в-точь такое же, что несколькими секундами ранее Ракета адресовал Тору.
— Я есть…
— Не смей продолжать! — предупредил Ракета.
— Гр…
— Я серьезно! Хочешь на неделю остаться без планшета — тогда давай, выскажи все, что думаешь.
Если бы у Грута были карманы, он бы яростно запихнул в них свои сучья, развернулся и ушел, недовольно ворча. Но поскольку их не было, он пару мгновений смотрел на Ракету, затем пробормотал «я есть Грут» и неспешно удалился.
— Возраст у него такой, — обратился Ракета к Тору, одновременно переключая внимание на главную панель управления.
— Взросление никому не дается легко, — откликнулся Тор, глядя поверх Ракетиного плеча. — Я помню себя и Локи в детстве. Локи превратился в змею, а я очень, очень сильно любил змей и захотел взять ее в руки. И когда я это сделал, змея превратилась обратно в Локи, и он меня ударил.
Ракета молчал не менее десяти секунд. Наконец он со вздохом сказал:
— Почему у меня такое чувство, словно ты постоянно рассказываешь эту историю? В смысле, ПОСТОЯННО!
Тор вяло улыбнулся. Решил не спорить:
— Ну, может, пару раз.
— Твой Локи наверняка балдеет каждый раз, когда ты об этом рассказываешь, — фыркнул Ракета.
Бледная улыбка на лице Тора мгновенно угасла.
— Теперь уже нет.
Это было единственное, что он произнес прежде, чем отвернулся.
Ракета и Тор были знакомы всего несколько часов. Они встретились при скверных обстоятельствах, хотя Ракета в последнее время других и не знал.
Стражи Галактики получили сигнал бедствия от неизвестного судна и отчаянно бросились в спасательную миссию, руководствуясь последними известными координатами. В принципе, на это их сподвигло не столько желание кого-то спасти, сколько перспектива солидного вознаграждения. Корабельная казна стремительно иссякала, команда хотела творить добро, а заодно немного заработать.
Но по прибытии Стражи не обнаружили ничего, кроме обломков, парящих в космическом пространстве. И трупов. Словно всех пассажиров потерпевшего бедствие судна перебил некто неизвестный (или группа неизвестных).
Так, по крайней мере, они считали, пока в кабину их корабля кто-то не врезался. Приняв на борт выжившего, Ракета и остальные Стражи узнали, что человек / божество / дитя пирата и ангела носит имя Тор и родом он с Асгарда. Они также узнали, что разбитый корабль был создан в Асгарде, а разрушен Таносом.
Таносом по прозвищу Безумный титан.
Ракета считал Таноса настоящим уродом. Не только из-за нападения на асгардский корабль, хотя и за это тоже. Нет, Ракета считал его уродом за все, что он сделал со своей дочерью, Гаморой, подругой и соратницей Ракеты.
Он из первых уст узнал обо всем, через что Гамора была вынуждена пройти под надзором Таноса, начиная с того дня, когда он перебил половину населения Зеоберей и забрал Гамору себе в приемные дочери. Он стравливал ее с другой своей «дочерью», Небулой, поощряя смертельную вражду между ними, чтобы превратить их в идеальные машины смерти.
Ему это удалось. И это на долгое время лишило обеих женщин души.
Урод.
— Ты сегодня не в настроении, кролик, — заметил Тор, качая головой.
— Это я-то не в настроении? Ну конечно, с чего бы это, — ехидно ответил Ракета. Само собой, его настроение никак не было связано с ангелоподобным пиратом, постоянно называющим его кроликом.
— Я есть Грут, — сказало древо, пытаясь заглянуть Ракете через плечо. Маленький Страж поспешно прижал к груди планшет и поднялся с кресла.
— Перестань так подкрадываться к окружающим! — завопил он. — Сколько раз я тебе говорил? Это неприятно!
— Я есть Грут.
— Уфф. С тех пор как у тебя появилась заболонь, ты стал совершенно невыносимым. — Ракета прошел к ящику и надежно спрятал туда планшет.
— Почему у меня такое чувство, будто ты ему постоянно это говоришь, — вмешался Тор. — В смысле, постоянно.
Ракета злобно уставился на Тора.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Нет, — с невинным лицом ответил Тор. — Ни в коем случае.
— А я говорю, что да, — не отставал Ракета. — Ты меня передразниваешь.
— Нисколечко.
— Вот опять! — рявкнул Ракета. — Ты за мной повторяешь!
— Я есть Грут, — пискнул Грут из своего вращающегося кресла.
— Не лезь, древо, — сказал Тор.
Ракета поднес палец к самому лицу Тора.
— Слышишь, не смей с ним так разговаривать! Так с ним разговаривать могу только я.
Он обернулся к Груту:
— А ты не лезь, древо!
— Я есть Грут.
Ракета развалился в кресле и прикрыл глаза. «Ха. Я еще расскажу Гаморе о тебе и твоих выражениях».
ГЛАВА 2
Ракета был занят.
Он был поглощен ремонтом спасательной капсулы, и Грут подумал, что сейчас самое время утащить у Ракеты планшет и посмотреть, что у него там за игры. Может быть, удастся найти что-нибудь действительно интересное, что поможет убить время в этом неимоверно скучном полете куда-то, неважно куда.
Грут украдкой взглянул на Тора, но тот неотрывно смотрел в окно в космическое пространство, и, судя по лицу, его мысли витали где-то за миллионы километров отсюда. Груту даже захотелось что-нибудь ему сказать.
Ну нет. Пора наконец и Груту развлечься. Несмотря на вечное брюзжание Ракеты о том, сколько времени он тратит на видеоигры, Грут был уверен, что у того в планшете спрятаны самые лучшие из всех игр. Лицемер.
Своим почти неслышным шагом Грут пересек кабину и подобрался к ящику, в который до этого Ракета спрятал свой планшет. Дотянулся до него своими тонкими пальцами и кое-как вытащил.
Затем так же бесшумно вернулся на свое место в кабине и сел в кресло. Устроившись поудобнее, он воззрился на планшет и увидел совершенно черный экран. Поводил по нему пальцем и…
…ничего.
Экран так и остался черным. Грут поскреб макушку своим корявым и длинным, похожим на ветку пальцем.
Снова коснулся экрана.
И снова ничего.
Может, планшет реагирует на голос?
— Я есть Грут? — прошептал он.
Но и это не сработало.
— Я есть Грут, — снова произнес он, и это уже была не попытка отгадать пароль, а ругательство. Ракета бы не одобрил. Или наоборот.
Грут подумал, что если хитростью заставить Ракету прикоснуться к экрану, например, чтобы тот случайно задел его своим мохнатым пальцем, то, может быть, планшет и включится. Но эта идея была явно не из лучших в виду своей невыполнимости.
Он еще какое-то время задумчиво глядел на экран, а потом вдруг заметил кое-что необычное. Ему показалось, что уголок непроницаемой черноты экрана… отслаивается? Это, конечно, очень странно. Грут подцепил его двумя пальцами и потянул. Чернота слезла с экрана, открывая ничем не защищенный планшет.
Неужели Ракета действительно держит устройство без пароля, а в качестве защиты использует фальшивый экран?
Грут едва мог в это поверить. Он заулыбался и хотел было закричать «Я есть Грут!», но вовремя одумался. Вместо этого он бросился к своему креслу, уселся там поудобнее и устремил взгляд на планшет. И то, что он там увидел, разочаровало его чуть ли не больше, чем полная чернота.
Там была не игра.
Там вообще не было игр.
Там была лишь куча слов.
Уф-ф. Зараза.
Грут стал перелистывать страницу за страницей. Что это, книга какая-то? Он ни разу не видел Ракету с книгой.
И тут его взгляд зацепился за пару предложений.