Стив Перри

Тени Империи

Благодарности

Я бы не справился в одиночку с книгой по такой восхитительно-богатой и сложной вселенной. Мне помогали, и немало, и я многих должен за это поблагодарить. Читателям следует знать их имена. Заранее приношу извинения тем, кого я позабыл упомянуть, и беру на себя вину за это целиком и полностью. Если читатель — фанат книг, комиксов или фильмов, то он, скорее всего, уже знает некоторых моих помощников.

От всего сердца благодарю Тома Дюпри, Ховарда Роффмана, Люси Уилсон, Сью Ростони и Аллана Кауша, Джона Ноулза, Стива Дойтермана и Ларри Холланда, Билла Слависека, Билла Смита, Майка Ричардсона, Райдера Уиндэма, Килиана Планкетта и Джона Вагнера, Тимоти Зана, Кевина Андерсона и Ребекку Месту, Джин Наггар, Дианну, Данель и Дэла Перри, а также хочу выразить признательность всем фанатам форума по «Звездным войнам» на сайте «America Online»: некоторые идеи я разнюхал и утащил именно оттуда. И в последнюю очередь, но не по степени важности, в моем списке стоит тот, который придумал, а затем слепил эту невероятно занимательную игрушку, — Джордж Лукас.

Это нужно ценить — без всяких оговорок.


Посвящается Дайанне, а также Тому Дюпри по прозвищу Миссисипи, который придал мне ускорение и дал возможность нанести удар


Давным-давно в далекой Галактике….

Пролог

Посмотрите правде в глаза — если бы преступления не окупались, много ли преступников было бы на свете?

Лоутон Льюис Бэрдок

Он просто ходячий труп, подумалось Ксизору. Мумия, которой стукнуло не меньше тысячи лет. Удивительно, как эта развалина еще ноги передвигает, а ведь он самое могущественное существо в Галактике. Впрочем, дело не в возрасте — что-то понемногу, но неуклонно подтачивает его изнутри.

Ксизор стоял в метрах четырех от Императора. Тот, кто прежде был сенатором Палпатином, вступил в круг голокамеры, и от него словно пахнуло мертвечиной, хотя, возможно, это был эффект очистки воздуха: десятки фильтров неустанно трудились, чтобы в корне пресечь возможность отравления газами, и высасывали из воздуха саму жизнь.

На том конце голосвязи крупным планом были видны голова и плечи властителя Галактики; изборожденное морщинами лицо пряталось в тени капюшона из грубой темной зейд-ткани. Собеседник Императора, который находился за многие световые годы отсюда, не мог видеть Ксизора, а принц его видел. Таково было доверие повелителя Империи, что фаллиину было позволено присутствовать при разговоре.

Человек, которого призвали на аудиенцию, — если, конечно, его можно было назвать человеком…

Воздух перед Императором внезапно забурлил, сгустился и превратился в коленопреклоненную фигуру. Двуногий гуманоид был облачен в плащ непроглядно-черного цвета, шлем, полностью закрывавший голову, и дыхательную маску.

Дарт Вейдер.

— Каковы будут приказания, господин? — прозвучал низкий голос.

Как хотелось Ксизору выстрелить из бластера сквозь время и пространство в эту фигуру и вышибить из нее остатки жизни! Но мечты оставались мечтами: Вейдер был чересчур могуществен.

— В Силе ощущается возмущение, — произнес Император.

— Я тоже это почувствовал.

— У нас появился новый враг — Люк Скайуокер.

Скайуокер? Так когда-то, давным-давно, звали Вейдера. Та же фамилия… Кто это такой, что о нем вели разговор владыка Галактики и его самое ужасное создание? И как вышло, что агенты принца ничего о нем не докладывали? Ксизора охватил гнев, но голова осталась холодной и ни один мускул на лице не дрогнул. Фаллиин никогда не выдавал своих чувств, подобно многим существам низших рас; его тело облекал не мех, а чешуя; его предки были не млекопитающие, а рептилии, и его наследием были не животные страсти, а холодный расчет. Так было намного лучше. И безопаснее.

— Да, учитель.

— Ему по силам нас уничтожить, — заметил Император.

Ксизор слушал и смотрел не отрываясь: тема беседы Палпатина и голографического Вейдера была крайне любопытной. Неужели Император кого-то считал угрозой для себя? Кого-то опасался?

— Он еще мальчик, — пророкотал темный повелитель. — И Оби-Ван ему уже не поможет.

Оби-Ван. Это имя было знакомо Ксизору: один из последних рыцарей-джедаев, генерал. Но его ведь уже давно нет в живых?

Снова оказалось, что его плохо информировали: Оби-Ван помогал какому-то мальчику… Его помощникам несдобровать.

Как бы ни занимало принца наблюдение за Вейдером и его учителем, как бы ни отвлекала его внимание роскошь и система безопасности личных дворцовых покоев Палпатина, он все же сделал себе мысленную пометку: за то, что он не узнал этого раньше, одна голова точно скатится с плеч. Знание — это власть, а незнание — слабость. Последнее недопустимо.

— Сила в нем велика, — продолжил Император. — Сын Скайуокера не должен стать джедаем.

Сын Скайуокера?

Сын Вейдера! Прекрасно!

— Если его обратить, он станет могучим союзником, — возразил темный повелитель.

В его голосе проскользнула нотка, которую Ксизор толком не смог распознать. Тоска? Тревога?

Или надежда?

— Да… да, — задумчиво произнес Палпатин. — Это стало бы хорошим подспорьем. Но возможно ли это?

Помедлив лишь мгновение, Вейдер ответил:

— Он присоединится к нам или умрет, учитель.

Ксизор почувствовал на лице улыбку, но тут же прогнал ее. Ага, подумал он, темный повелитель не хочет смерти Скайуокеру — это было ясно по его интонации. Да, он сказал, что мальчик встанет на их сторону или умрет, но это была лишь игра перед лицом Императора. Вейдер не собирался убивать своего собственного сына; принцу не стоило труда понять намерения по голосу, ведь не за красивые глаза Ксизор был прозван Темным принцем и стал главой «Черного солнца», самой крупной преступной организации в Галактике! Пусть он не совсем понимал природу Силы, которая составляла могущество Императора и его ученика, — разве что признавал ее пользу. Но он знал, что вымершие ныне джедаи учились ею пользоваться. А теперь в партию влился новый игрок. Вейдер хотел, чтобы Скайуокер остался в живых, и пообещал своему учителю доставить ему мальчика невредимым — и уже обращенным.

Это представляло интерес.

Неподдельный интерес.

Император оборвал связь и повернулся к посетителю:

— Так на чем мы остановились, принц Ксизор?

Темный принц улыбнулся. Пора вернуться к насущным делам. Но он не позабудет имени Люка Скайуокера.

1

Чубакка яростно заревел. Его посмел дернуть за руку штурмовик, который мгновение спустя улетел в яму, лязгая броней. Еще два штурмовика выступили вперед, и вуки смел их с пути, словно крошки со стола. Еще секунда, и один из солдат Вейдера приготовился стрелять в Чуи. Вуки был огромен и силен, но он бы не справился со всеми врагами. Стараясь успокоить его, Хан начал орать на своего помощника.

Лея смотрела на это, оцепенев от горя. Ей не верилось, что это происходит наяву.

— Чуи, послушай меня! Подерешься в другой раз! Ты должен позаботиться о принцессе — слышишь?

Они находились на Беспине, где так называемый друг Хана Лэндо Калриссиан предал их в руки Дарта Вейдера. Влажный воздух недр Облачного города был залит маслянисто-желтым светом, который делал сцену еще более нереальной. Чубакка заморгал, уставившись на Хана; полусобранный C-3PO висел на спине вуки в мешке. Калриссиан стоял в стороне с загнанным видом. Их окружали охрана, техники и охотники за головами. В воздухе стоял запах жидкого карбонита — смрад покойницкой и дух самой смерти, исходивший от темного повелителя.

Прибыла еще охрана, чтобы заковать лапы Чуи. Вуки не стал протестовать: он вполне понял Хана. Ему это было не по нраву, но он согласился — позволил надеть наручники.

Хан и Лея посмотрели друг на друга. «Этого не может быть, — подумала она. — Только не сейчас».

Чувства охватили их; не в силах противиться, они бросились друг к другу, обнялись и поцеловались. Ими овладевала то страстная надежда, то полная безысходность. Два штурмовика оттащили контрабандиста и водрузили его на подъемник над камерой заморозки.

Точно раскаленная лава обожгла душу Леи, и у нее вырвалось:

— Я люблю тебя!

А Хан — храбрый, мужественный Хан — всего лишь кивнул:

— Я знаю.

Тем временем сзади подкрались коротышки — угноты-техники — и, развязав ему руки, поспешно отошли назад.

Хан мимоходом посмотрел на них и снова перевел взгляд на Лею. Платформа стала опускаться. Он смотрел на девушку не отрываясь, пока облачко ледяного газа не скрыло его ото всех. Чуи застонал. Лея не понимала по-вукийски, но всецело постигла ярость, скорбь и чувство беспомощности, завладевшие им.

«Хан!»

Противный, едкий газ выплеснулся из ямы и окутал их, превратившись в клубы ледяного смога, от которого ее бросило в дрожь. Вейдер бесстрастно наблюдал за происходящим из-под своей неподвижной маски, и только сзади слышался лепет C-3PO:

— Что, что там такое? Чубакка, повернись! Мне же ничего не видно!

«Хан, Хан…»


Лею словно подбросило и вышвырнуло из сна. Сердце бешено стучало. Пропитавшаяся по́том постель сбилась в комок, ночная сорочка тоже была влажной. Девушка перевела дыхание, свесила ноги с кровати и бессмысленно уставилась в стену. Хронометр показывал, что сейчас три часа пополуночи. В помещении было душно; снаружи стояла прохладная татуинская ночь, и Лея захотела приоткрыть окошко, чтобы проветрить спальню, но она была не в силах сдвинуться с места.