— А вы сообщили ей, что я женат? — перебил Дэнл. — Это вы ей сказали?

— Да, сказал, — подтвердил Сет, и стало видно, что лоб у него в испарине. — Но она говорит, что это ничего не значит, ведь она змея, а это совсем другое дело, и насчет переезда все уже решено. Говорит, что климат в Вашингтоне чудесный, а она наслышана о местных балах и дипломатических приемах. Не знаю, откуда она о них знает, но знает, — он сглотнул. — Я взял с нее обещание вести себя тихо две недели и не всплывать над Потомаком в дневное время, а ведь она собиралась поступить именно так, потому что желает познакомиться с президентом. Хотя бы это обещание я сумел с нее взять. Но она все равно говорит: если вы раз за вечер не соберетесь проведать ее, она будет выть, пока вы не придете, и просила передать вам, что настоящего воя вы еще и не слыхивали. Так что, как только откроется рыбный рынок, лучше я сбегаю и куплю бочку вяленой трески, мистер Уэбстер, — любит она вяленую и ест ее обычно бочками. В общем, не хочу вас тревожить, мистер Уэбстер, но, боюсь, мы попали в передрягу.

— В передрягу! — воскликнул Дэнл Уэбстер. — В самую серьезную за всю мою жизнь!

— В некотором смысле это, пожалуй, комплимент, — сказал Сет Питерсон, — но…

— Она говорит что-то еще? — тяжело вздохнув, спросил Дэнл Уэбстер.

— Да, мистер Уэбстер. — Сет Питерсон потупился, уставившись на свои ботинки. — Говорит, что вы немного застенчивы. Но, по ее словам, в мужчине ей это нравится.

В ту ночь Дэнл Уэбстер лег в постель, но не уснул. Он все напрягал и напрягал свой могучий мозг, пока от натуги чуть не истерлись его шестеренки, но так и не смог придумать, как отделаться от морской змеи. А перед самым рассветом услышал единственный протяжный и низкий вой, преданный и ностальгический, донесшийся со стороны Потомака.

Да, следующие две недели выдались для него определенно тяжкими. Ибо с каждым днем морская змея проявляла все больше и больше нетерпения и упрямства. Ей хотелось, чтобы он называл ее Саманти, от чего он отказывался, она то и дело спрашивала, когда он представит ее в светском обществе, в итоге ему пришлось кормить ее итальянскими сардинами в оливковом масле, чтобы заставить замолчать. Мало того что его счет на рыбном рынке неуклонно рос, о чем ему не хотелось даже думать, так она еще и постоянно грозилась всплыть на Потомаке в дневное время. В довершение всего с великим договором Уэбстера — Ашбертона, которому предстояло прославить его на посту госсекретаря, произошла заминка, и Англия, похоже, не проявляла никакой готовности признавать притязания Америки. Ох, какие же это были утомительные и беспокойные две недели!

В последний день этих двух недель Дэнл Уэбстер сидел у себя в кабинете и не знал, как быть. Ибо лорд Ашбертон прибывал к нему на тайное совещание в девять вечера, а в десять ему предстояло проведать морскую змею, и как сделать, чтобы оба остались довольны, он понятия не имел. Устало посмотрев на бумаги, устилающие письменный стол, он позвонил, призывая секретаря.

— Донесения с корвета «Бенджамин Франклин»… — сказал он. — Это следует отправить в Министерство военно-морских сил, мистер Джонс. — Затем Дэнл Уэбстер еще раз взглянул на донесения от флота, и его глаза вспыхнули, как топки. — Клянусь костями левиафана, я его нашел! — воскликнул он. — Где моя шляпа, мистер Джонс? Я должен немедленно увидеться с президентом!

В тот вечер атмосфера дома на Лафайет-сквер была совсем иной, ибо Дэнл Уэбстер вновь стал самим собой. Он поделился с Сетом Питерсоном анекдотом, взял бокал мадеры и посмотрел его на свет. А когда доложили о прибытии лорда Ашбертона, приятного, седовласого пожилого джентльмена, впрочем, несколько скованного в движениях, Дэнл Уэбстер принял его с поистине королевской обходительностью.

— Рад видеть, что вы так восстановили силы, мистер Уэбстер, — заметил лорд Ашбертон после обмена приветствиями. — Однако, боюсь, я принес вам неприятные вести. Касательно пунктов шесть и семь предложенного договора между правительством Ее Величества и Соединенными Штатами Америки считаю своим долгом заявить…

— Милорд, давайте ненадолго оставим в покое пункты и взглянем на дело шире, — с улыбкой предложил Дэнл Уэбстер. — Речь идет о будущем благоденствии и мире двух великих стран. Ваше правительство настаивает на праве подвергать наши суда досмотру, в каковом праве мы отказываем. И наша позиция представляется вам абсурдной. Разве не так?

— Я бы воздержался от употребления слова «абсурдный», — с осторожностью отозвался лорд Ашбертон, — однако…

— Однако, — подхватил Дэнл Уэбстер, подаваясь вперед, — существует то, что может показаться абсурдным, вместе с тем не являясь таковым. Позвольте мне изложить некоторые доводы. Допустим, Великобритания располагает сильнейшим флотом из всех находящихся на плаву.

— Британия правит морями, — благородно улыбнулся лорд Ашбертон.

— В тысяча восемьсот двенадцатом году ситуация была немного иной, — отметил Дэнл Уэбстер, — но не будем об этом. Позвольте спросить вас, лорд Ашбертон, и спросить со всей серьезностью: на что способна сила и мощь, имеющаяся в распоряжении британского флота, против левиафана?

— Левиафана? — довольно холодно переспросил лорд Ашбертон. — Безусловно, мне понятна эта отсылка к Библии, но…

— Морского змея, — несколько раздраженно уточнил Дэнл Уэбстер. — Что мог бы противопоставить весь британский флот морскому змею из Священного Писания?

Лорд Ашбертон воззрился на собеседника так, словно тот лишился рассудка.

— Господи, помилуй мою душу, мистер госсекретарь! — воскликнул он. — Но я не улавливаю сути вашего вопроса. Морского змея не существует!

— Стало быть, его, то есть ее, не существует? — спокойно спросил Дэнл Уэбстер. — А если предположить, что я докажу вам обратное?

— Право, ей-богу! Господи, спаси и помилуй! — Лорд Ашбертон казался слегка обескураженным. — Естественно… в таком случае… однако… но даже если…

Дэнл Уэбстер позвонил в колокольчик, который держал на письменном столе.

— Лорд Ашбертон, — довольно-таки официально начал он, — я вверяю вам свою жизнь и то, что ценю еще дороже, то есть свою честь и репутацию. Тем не менее я считаю это необходимым для лучшего взаимопонимания между двумя нашими странами.

В комнату вошел Сет Питерсон, Дэнл кивнул ему:

— Сет, лорд Ашбертон идет с нами проведать Саманти.

— Как скажете, мистер Уэбстер, — ответил Сет Питерсон, — но ему придется помогать нести сардины.

— Право, ей-богу! Господи, помилуй! Чрезвычайно странный процесс! — высказался лорд Ашбертон, но проследовал с ними.

Итак, вышли они втроем на берег Потомака, а когда были на месте, Сет свистнул. Саманти лежала большей частью в воде, за кустистым островком, но едва услышав свист, начала подниматься из воды и разворачивать свитое кольцами тело, вся сверкая в лунном свете. Зрелище было, что называется, впечатляющее. Дэнл Уэбстер взглянул на лорда Ашбертона, но у того, видимо, слова застряли в горле.

Наконец он вновь обрел дар речи:

— Спаси и помилуй! Вы, американцы, невероятны! Оно живое?

И тут ему осталось лишь вытаращить глаза, ибо Саманти подняла голову и издала низкий дружеский вой, принимаясь плавать кругами у островка.

— Так это морская змея или нет? — с оттенком сдержанной гордости осведомился Дэнл Уэбстер.

— Несомненно, — ответил лорд Ашбертон, уставившись на нее в монокль. — Несомненно, — и он слегка прокашлялся. — Это действительно и в самом деле морская змея. А я сплю в постели у себя в комнате в британском посольстве, — он ущипнул себя. — Ой! Нет, не сплю.

— Вы назвали бы ее размеры значительными — для морской змеи? — допытывался Дэнл Уэбстер.

Лорд Ашбертон снова уставился на змею в монокль.

— Весьма, — согласился он. — О да, весьма, весьма!

— А ее саму — могучей?

— Да, я должен признать это, — откликнулся лорд Ашбертон слабеющим голосом, а тем временем змея все плавала и плавала вокруг островка, и волны, которые она поднимала, разбивались о берег. — Да, в самом деле, это чрезвычайно могучая разрушительная сила. Можно узнать, чем она питается?

— Предпочтительно итальянскими сардинами, — сообщил Дэнл. — Но не суть важно. — Он испустил глубокий вздох. — Итак, милорд, мы намерены подготовить морскую змею в качестве регулярного и признанного военного судна в составе флота США. Ну и где в таком случае ваши «деревянные стены»? [Иносказательно «английский флот». — Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер.]

Будучи дипломатом, лорд Ашбертон не переменился в лице, пристально посмотрев сначала на морскую змею, потом в лицо Дэнлу Уэбстеру. Но спустя некоторое время он кивнул.

— Вам нет нужды вдаваться в подробности, мистер госсекретарь, — сказал он. — Уверен, мое правительство охотно пересмотрит свою позицию по последним двум пунктам и праву на досмотр.

— В таком случае, я уверен, мы достигнем соглашения, — отозвался Дэнл Уэбстер и вытер пот со лба. — А теперь покормим Саманти.

Он сам издал для нее свист, протяжный и мелодичный, и она подплыла к берегу, петляя и выскакивая из воды. Понадобились усилия всех троих, чтобы поднять перед ней бочку с сардинами, и она одним махом проглотила ее содержимое. После этого она издала вой благодарности и признательности, а лорд Ашбертон присел на берегу и взял понюшку табаку. Он сказал, что ему необходимо прочистить голову.