Сузан Кирби

На пороге любви

Глава 1

— Шона! Я надеялся, что найду тебя, — сказал Чак Маккерди. Он вышел из своего «мустанга» старой модели, и его гладко причесанные волосы растрепались на ноябрьском ветру.

Автомобиль был ярко-красным, и Шона Кейли невольно прикрыла глаза рукой.

— Значит, ты все-таки покрасил его! А я уже начала сомневаться, что ты когда-нибудь закончишь ремонт.

— Закончил — и успел как раз к рождественскому балу в школе, — похвастался Чак, — Ты пойдешь?

У Шоны пересохло во рту. Неужели он приглашает ее?

— Залезай. Я тебя подвезу, — сказал Чак, не дожидаясь ответа.

Он помог ей сесть в машину. В его глазах было столько волнующей теплоты, когда он положил ей на колени охапку красных роз. Ничего прекрасней она в жизни не видала!

— Это мне? — шепотом спросила Шона, вдыхая нежный аромат.

Чак рассмеялся и нажал пальцем ей на нос.

— Ладно, Малявка, возьми одну. Но остальные предназначаются девушке, с которой я иду на бал. А вот и она сама! Прелесть какая хорошенькая, верно?

Шона напрягла зрение, стараясь разглядеть счастливицу. Ниспадающие длинные волосы закрывали ее лицо, но когда Шона откинула их, она увидела, что это Кортни Скотт, лучшая ее подруга!

У Шоны защемило сердце. Машина, еще мгновение назад казавшаяся ей такой красивой, вдруг превратилась в металлическую западню, которая все сжималась, грозя раздавить ее. Ее стиснуло, она задохнулась…

Шона тревожно вскрикнула и села в кровати. Слава Богу, все это ей приснилось!

«Это только глупый сон», — подумала она с облегчением. Чак, приятель ее старшего брата, не был влюблен в Кортни, а сама Кортни была влюблена в Брендона Ролстона. Он был капитаном баскетбольной команды, а она — капитаном болельщиков. Их называли идеальной парой школы имени Вудро Вильсона.

Шона на цыпочках подбежала по холодному полу к окну; ночью прошел дождь со снегом, и трава теперь сверкала на солнце. Она тихонько прошла коридором в студию матери, расположенную тут же, на втором этаже. Недавно начатая картина стояла на мольберте и была повернута к утреннему свету.

Мать улыбнулась Шоне. Такая же миниатюрная, как ее дочь, она буквально тонула в своем перепачканном красками джинсовом рабочем халате.

— Еще так рано, солнышко. Наверно, это папа тебя разбудил, чтобы попрощаться?

— Нет, дурной сон приснился. — Шона вздрогнула при одном воспоминании об этом сне.

— Хочешь рассказать его?

Шона покачала головой и потянулась за накидкой, связанной матерью. Яркий цветной узор, казалось, излучал тепло, и Шона уютно укуталась ею.

— Значит, папа уже уехал?

Мать кивнула.

— У него длиннющий список деловых встреч. Впрочем, он рассчитывает быть дома ко Дню благодарения, а до него — всего пара недель.

Отец Шоны был изобретателем. Когда он уезжал в деловые поездки, ее мать с головой уходила в живопись. В отсутствие отца дом, как казалось Шоне, совсем затихал.

Ее старший брат Джин мало бывал дома. Почти все свое свободное время он делил между баскетболом и ремонтом стоявшего в гараже сломанного «мустанга». Они с Чаком собирались продать эту машину, но сначала им надо было ее починить. Пока что они потратили больше трехсот долларов на запасные части.

Наблюдая, как рисует мать, Шона задумалась о Чаке. Она знала его много лет, но в последнее время ее чувства к нему изменились. В его присутствии у нее потели ладони и учащенно билось сердце. Но для Чака она по-прежнему была лишь младшей сестренкой Джина.

Шона заметила, как мазки, которые оставляет на холсте кисть в руке ее мамы, накладываясь один на другой, создают впечатление реального пейзажа.

Впечатление! Вот что ей нужно — создать новое впечатление, чтобы Чак увидел ее такой, какой ей хотелось выглядеть в его глазах. Это была настолько захватывающая мысль, что Шона вскочила со стула. Чтобы осуществить ее, ей понадобится помощь Кортни!

— Что случилось. Шона? — спросила миссис Кейли, встревоженная ее внезапным движением.

Шона широко улыбнулась.

— Муки голода, — быстро нашлась она. — Принести тебе чего-нибудь поесть?

Мать отказалась и вернулась к прерванному занятию.

Проглотив на ходу овсяную галету со стаканом яблочного сока. Шона надела светло-голубые джинсы, свой любимый свитер с изображениями кактусов и расшитые бисером мокасины на твердой подошве. Расчесав до золотистого блеска свои длинные, до плеч, рыжеватые волосы, она закрепила их на затылке кожаным ремешком.

Затем, схватив синюю куртку. Шона выскочила в коридор, где чуть не столкнулась с братом. Джин только что встал. На нем были видавшие виды тренировочные брюки и мятая тенниска.

— Куда это ты, Пигалица, собралась в такую рань? — спросил он, потягиваясь всем своим высоким худощавым телом и поглаживая пятерней светлую шевелюру.

— К Кортни. Здесь нечего делать. Папа уехал, а мама рисует.

Джин зевнул.

— А что на завтрак?

— То, что сам приготовишь. Я убегаю.

Шона попыталась было прошмыгнуть мимо, но Джин преградил ей путь, уперев руки в стену по обе стороны от нее. С широкой улыбкой глядя на сестру сверху вниз, он проговорил:

— Ведь ты не оставишь своего бедного братца умирать с голоду, правда?

— Хватит тебе. Джин, пусти! Мне некогда, дела ждут.

— Верно! И одно из них — накормить меня завтраком! — Он со смехом потащил ее на кухню. — С удовольствием съел бы яичницу с беконом. И тосты — как минимум шесть штук, пожалуйста. — Видя, что Шона все еще упрямится, Джим добавил: — Что, если мы приготовим завтрак вместе? Я поставлю на огонь сковородку.

— Ладно, — уступила Шона. — Заодно уж поджарь бекон и разбей яйца.

— Э, почему я должен делать всю работу? — возмутился Джин, давая ей тычка.

— Потому что ты дурашка, вот почему! — широко улыбнулась Шона.

— Попадет же тебе за это! — воскликнул Джин, делая вид, что готов наброситься на сестру.

Стук в дверь черного хода прервал их шутливую ссору.

— Я открою, — вызвалась Шона.

— И удерешь, не приготовив мне завтрак? Ну нет! — Джин вприпрыжку подбежал к двери и широко распахнул ее. На пороге стоял Чак. Его темно-карие глаза весело поблескивали.

— Что у вас творится? — спросил он, заходя в дом.

— Шона готовит мне завтрак, — ответил Джин. Схватив Шону за плечи, он подтолкнул ее к плите. — Скоро она начнет упрашивать меня разрешить ей готовить для меня не только завтрак, но и ленч.

— Как же, размечтался! — рассмеялась Шона, высвобождаясь из рук брата.

— Ставлю на Малявку, — усмехнулся Чак. — Она ужас до чего упрямый ребенок.

Фраза Чака заставила Шону застыть на месте. «Сколько раз, — подумала она, — он видел, как мы возимся, словно маленькие, и какими же ребячливыми мы ему, наверное, кажемся».

— Ладно, Джин, давай условимся так, — проговорила она, стараясь придать своим словам взрослую рассудительность. — Я поджарю тосты с корицей и разолью сок. Хочешь яичницы с беконом — готовь ее сам. А ты, Чак, не хочешь подкрепиться?

Чак покачал головой.

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, перекушу в городе. Мы должны отвезти обратно этот бензиновый насос — он не подошел — и взять другой. — Он повернулся к Джину. — Когда ты будешь готов?

— Через десять минут — только приму душ и оденусь. Малявка, забудь про тосты — я поем в городе вместе с Чаком. — С этими словами Джин поспешно удалился, оставив Шону наедине с Чаком.

— Ты был на вчерашнем матче? — спросила она.

Чак кивнул.

— «Ракета» выиграла во втором тайме дополнительного времени. Твой брат добыл три очка на последней секунде. Захватывающая игра!

— Мне следовало бы догадаться, — Шона завела глаза. — Ведь если бы его команда продула, он бы рычал, как медведь гризли.

Чак рассмеялся.

— А почему ты не пришла поболеть за него? — спросил он, расстегивая кожаную куртку на «молнии».

— Зарабатывала деньги: сидела с соседскими малышами — мальчишками Брэдли.

— С этими тремя сорванцами? Бедный ребенок!

Ее кольнула обида. Ну почему он всегда называет ее «ребенком», «Малявкой» или еще как-нибудь в этом роде?

— Это, конечно, не самый легкий заработок, — сказала она, — но не за горами Рождество, и мне нужны деньги.

— Как я тебя понимаю! — со вздохом откликнулся Чак. — Мы с Джином рассчитываем выручить кое-какие деньги от продажи машины. Если, конечно, мы когда-нибудь закончим ее ремонтировать.

— Почему бы тебе не попытаться подработать в закусочной «Гамбургер»? — сказала Шона. — Я видела в витрине объявление «требуются работники».

Шона сомневалась в том, что мальчикам удастся с выгодой продать старый автомобиль. Хотя он у них был на ходу, им предстояло еще поставить новый бензиновый насос, отремонтировать и заново покрасить кузов. Только она собралась расспросить Чака о том, как у них идут дела, — вошел Джин.

— Я готов, — объявил он, тряхнув влажными волосами.

Шона взяла свою куртку и вслед за братом и Чаком двинулась к двери.

— Подбросите меня до дома Кортни?

— Не знаю, не знаю, сестренка. Старый грузовичок Чака выдерживает только две тонны. А ты такая большая, что от тяжести все шины сплющатся, — поддразнил ее Джин.

— Я к Чаку обращаюсь, — обиженно сказала Шона.

Чак обнял Шону за плечи, и она тотчас же забыла про подковырки Джина.

— Давай подвезем ее. Она нам не помешает.

Они гурьбой вывалились за дверь, и Джин подсадил Шону в кабину. Грузовичок трясло, и на каждом повороте ее слегка прижимало к Чаку. От короткого прикосновения его плеча ее бросало в жар и в дрожь, но она старалась не показывать виду.

— Я слышала, твоя команда вчера выиграла, — обратилась она к Джину. Джина не нужно было упрашивать — он подробно рассказал обо всех захватывающих моментах игры, пока они ехали к дому, где жила Кортни.

Первым вылез Чак.

— Осторожно, не поскользнись, — предупредил он. — Тут лед.

Шона немного замешкалась. Тогда он подхватил ее за талию и легко поставил на землю. Согретая его прикосновением, чувствуя, как колотится сердце в груди, Шона улыбнулась ему и поблагодарила за то, что он ее подвез.

— Не стоит благодарности. До скорого, Малявка!

Шона, провожая их взглядом, мечтала о том, чтобы у нее была такая же дивная фигура, такие же длинные ноги и элегантная внешность, как у манекенщицы с обложки журнала мод.

Глава 2

— Шона! А я как раз собиралась звонить тебе! — оживленно воскликнула темноволосая Кортни, распахивая дверь и втаскивая Шону в безмолвный дом.

— Где все твои? — спросила Шона.

— Ушли. Повезло, да? — озорно улыбнулась Кортни. На ней были черные лосины, короткая юбочка с узором из ромбов и флюоресцирующие роликовые коньки.

— Гляди! — Кортни сделала извилистый круг по гостиной, лавируя среди мебели. Дом Скоттов всегда выглядел как на фотографии из журнала «Красивое жилище». «Миссис Скотт, — подумала Шона, — ни за что бы не позволила кататься по комнатам, будь она дома».

— Ну, как у меня получается? — спросила раскрасневшаяся Кортни.

Шона глазам своим не верила: эти ролики Кортни купила всего два дня назад!

— Если бы ты не была лучшей моей подругой, я бы, наверное, умерла от зависти.

В темных глазах Кортни отразилось искреннее удивление.

— Почему?

— Тебе, Корт, все так легко дается. Спорт, учеба, мальчики — ты со всем справляешься шутя.

— И это говорит девушка, которая после каких-то полутора месяцев занятий по бизнесу на уроках у мистера Харли получила рекомендацию в следующем полугодии продолжить эти занятия по самостоятельной программе! — насмешливо воскликнула Кортни.

— Это пустяк, — мрачно возразила Шона.

— Пустяк, говоришь? — откликнулась Кортни. — Да я ни чуточки не сомневаюсь, что через несколько лет ты станешь преуспевающей предпринимательницей с восьмизначной как минимум цифрой заработка, тогда как я по-прежнему буду выписывать восьмерки и вензеля на роликах.

Шона даже не улыбнулась, Кортни нахмурила брови.

— С каких это пор ты потеряла уверенность в себе? В чем дело? — озабоченно спросила она.

Обычно Шона неуверенностью в своих силах не отличалась, но после того как ей приснился тот неприятный сон, в душе у нее поселилась тревога. Она сняла куртку и стала рассказывать свой сон Кортни.

— …А потом ты бросилась ему в объятия, — простонала Шона.

— Я бы ни-ког-да не сделала ничего подобного, даже если бы в моей жизни не было Брендона Ролстона, — решительно заявила Кортни.

— Я знаю. Я твержу себе это с того самого момента, как проснулась.

— Тогда что же тревожит тебя на самом деле?

Шона вздохнула.

— Чак относится ко мне как к маленькому ребенку! — Вспомнив свои мысли об искусстве «создавать впечатление», которые пришли ей в голову утром, когда она наблюдала, как работает кистью ее мама, Шона поделилась ими с Кортни. — Понимаешь, что я имею в виду? — сказала она в заключение. — Я не Малявка — я взрослая. Но как внушить это Чаку?

— Попробуй действовать напрямую, — тотчас же предложила Кортни. — Скажи ему, что ты считаешь его остроумным, красивым, восхитительным.

— Ни за что! — вырвалось у Шоны.

— Почему же? Что плохого в том, чтобы откровенно сказать человеку, что ты о нем думаешь? — настаивала Кортни. — Моим братьям нравится, когда девушки говорят им такие вещи.

— Но они ведь студенты! — возразила Шона. — А девушки, с которыми они встречаются, просто красавицы. Им ничего не стоит быть откровенными!

Кортни пожала плечами.

— Ладно. Если тебе не нравится эта мысль, то единственное, что я могу тебе посоветовать, — это взять себя в руки.

Шона еще глубже вжалась в угол дивана и со стоном пожаловалась:

— Помогла, называется! Спасибо тебе!

— Пожалуйста! — Кортни плюхнулась на диван рядом с Шоной и стала снимать ролики.

— Я всего на два года моложе Чака, — сказала Шона. — И хотя я совсем не подросла после шестого класса, фигура у меня уже обозначилась. Как же он не замечает?

— Может быть, он просто не обращает внимания, — предположила Кортни. — Конечно, есть способы обратить его внимание — например, изменить стиль одежды. Пошли наверх и начнем!

Вскоре вся комната Кортни оказалась заваленной платьями, шарфиками, украшениями и аксессуарами.

— А что, если тебе поменять твои кактусы и расшитые мокасины на что-нибудь вроде этого? — спросила Кортни, поднося к Шоне оливково-зеленое платье. Шона поморщилась. Платье было неброским, хотя безусловно стильным, и в нем, судя по всему, она выглядела бы старше, но ей не нравился цвет.

— Примерь его, — настаивала Кортни. — Оно будет идеально подчеркивать твою фигуру. Что до туфель…

Она забралась в глубины стенного шкафа, и тут вдруг раздался звонок в дверь.

— Хочешь, я пойду открою? — спросила Шона.

— Давай. Это, наверное, кто-то из приятелей моего младшего брата. Просто скажи, что его нет дома.

Но за дверью стоял не мальчишка, а мужчина.

— Это улица Уэст-Пайн, дом сорок девять? Здесь живет Эдвин Скотт? — спросил он.

Шона кивнула. Мужчина сунул ей под нос квитанцию.

— Заказ для мистера Скотта. Распишитесь вот тут, пожалуйста.

— Я здесь не живу, я просто зашла в гости к дочери мистера Скотта. — ответила Шона. — Она наверху. Сейчас я ее позову.

— У меня жесткий график. Все, что мне нужно, это подпись, чья угодно, которая удостоверит факт доставки. — Мужчина подал ей ручку и квитанцию на доске с зажимом. — Где можно выгрузить? — спросил он, после того как Шона поставила свою подпись.

— Простите, я не знаю, — растерянно проговорила Шона.

Мужчина принял решение без ее помощи.

— На подъездной дорожке, я думаю. — Он повернулся и закрыл за собой дверь.

Шона взбежала наверх и застала Кортни сидящей на полу среди великого множества туфель.

— Кто это был? — спросила она.

— Доставщик заказов. Что-то привез твоему отцу. Он сказал, что выгрузит доставленное на подъездной дорожке.

— Хорошо. — Кортни вернулась к прерванному занятию и, порывшись в груде туфель, протянула Шоне пару лодочек на очень высоких каблуках. — Примерь вот эти! Они не слишком удобны, пока к ним не привыкнешь, но ноги в них выглядят, как на картинке.

Пока девушки подбирали туфли, костюм, прическу и косметику, пролетел час. Наконец Шона встала перед высоким, до полу, зеркалом в комнате Кортни и принялась критически разглядывать свое отражение. Темно-синяя блузка с рукавами три четверти и глубоким круглым вырезом плотно облегала фигуру, а темно-синие колготки под узкой мини-юбкой подчеркивали стройность тонких ног.

Кортни выглянула из-за плеча Шоны, и их глаза встретились в зеркале.

— Ты выглядишь потрясающе! — воскликнула она.

Шона просияла и крепко обняла подругу.

— Спасибо тебе, Корт, за помощь Я прямо-таки воспряла духом.

Девушки прибрались в комнате. Шона взглянула на часы.

— Скоро время ленча — я, пожалуй, пойду. Джин с Чаком должны скоро вернуться.

— Обещай, что потом позвонишь мне и расскажешь, какое впечатление ты произвела на Чака в своем «новом облике», — сказала Кортни.

— Обещаю, — ответила Шона. Она сложила в большую сумку одежду, в которой пришла к Кортни, и надела куртку.

Но на пороге Шона замерла: вся подъездная дорожка к дому Скоттов и добрая половина лужайки перед ним были завалены бесчисленными рядами елок, обернутых зеленой сеткой. Настоящий лес!

— Кортни! — завопила Шона, бросаясь обратно в дом. — Иди сюда! Скорей!

Кортни выскочила за дверь.

— О, Боже! Наверное, это рождественские елки для бойскаутского отряда. — Кортни нахмурилась. — Но их не должны были доставлять сюда. Папа больше не начальник отряда.

Шона прикусила губу.

— Твой папа рассердится?

— Не должен. Я хочу сказать, это не наша вина. Как бы то ни было, никакой трагедии не произошло. Тот, кто занял папино место, просто должен будет приехать и забрать эти елки. Так что иди домой и не беспокойся об этом. Помни: твоя первая забота — произвести впечатление на Чака. Да, и еще одно: юноша читает «Механике иллюстрейтид», а не твои мысли. Не обязательно говорить ему в открытую, но ты могла бы намекнуть о своих чувствах. Ну, знаешь, пойти на всякие женские хитрости.

Шона наморщила нос.

— Это такая фальшь!

— Фальшь это или нет, но здорово привлекает их внимание. Посмотри на Мелиссу Доути.

Шона знала, что тут Кортни права. Когда Мелисса Доути победно шествовала по коридорам школы имени Вудро Вильсона, все мальчики поворачивали головы в ее сторону. Стоило ей только взмахнуть ресницами и улыбнуться, показав ямочки на щеках, как мальчишки падали к ее ногам.

По дороге домой Шона пыталась научиться взмахивать ресницами, как Мелисса Доути, но потом со смущенным смешком отказалась от этих попыток. Пройдя несколько кварталов, она оглядела свое отражение в зеркальном стекле витрины булочной Мэрфи. Может быть, новой одежды и косметики будет достаточно, чтобы произвести впечатление на Чака. Ей также надо будет поразмыслить над тем, как установить более взрослые отношения с Джином.

К тому времени, когда она пришла домой, несколько рыже-золотых завитков выбилось из стильной прически, которую соорудила из ее волос Кортни. «А вдруг ярко-красная губная помада — это уж чересчур?» — подумала Шона, стоя перед зеркалом в своей спальне. 0(на сняла лишнюю помаду, затем подправила краску на ресницах. Поддавшись внезапному побуждению, она взяла флакон своих любимых духов и подушилась. Идеально! Заметив на подъездной дорожке грузовик Чака, она поняла, что самого Чака найдет в гараже.