За соседними столиками Шейлин увидела нескольких пассажиров из почтового дилижанса. Среди них была пожилая женщина, которая посматривала в сторону молодой пары, недовольно поджимая тонкие губы. Похоже, она решила, что у них завязались какие-то предосудительные отношения, и от этой мысли стало неловко.

А ещё больше — когда на обратном пути Робин вдруг захромал и пожаловался, что дала о себе знать старая травма.

— К непогоде, должно быть. Может, у вас есть с собой какая-нибудь мазь? — задал молодой человек вопрос Шейлин. — Вы ведь будущая целительница.

— Есть, — кивнула она.

— Мне подождать в коридоре? — уточнил, поморщившись от боли в ноге.

— Тут и присесть-то негде. Зайдите, подождите в моей комнате! — пригласила его Шейлин и тут же устыдилась. Он ведь ничего такого неприличного про неё не подумает?..

Робин согласился. Войдя в комнату, присел на стул в углу, на спинке которого висела её сумочка. Шейлин склонилась над саквояжем, разыскивая баночку с мазью. Та, как назло, завалилась в самый дальний угол. Кое-как выудив её из-под других вещей, протянула молодому человеку.

— Вот, возьмите. Отдать можете утром. Мне она едва ли понадобится.

— Вот спасибо за вашу доброту, мисс Холмс, вовек не забуду! — расплылся в улыбке Робин.

Пожелав друг другу доброй ночи, они распрощались до утра. Сменив платье на ночную рубашку, Шейлин устало растянулась на постели. Как же хорошо, что после долгой дороги в экипаже можно вытянуть ноги!

Несмотря на то, что место было незнакомым, уснула она крепко. Когда проснулась, за окном уже было совсем светло. Шейлин бросила взгляд на висящие на стене часы — не пропустила ли отъезд дилижанса? Нет, время ещё оставалось. Вот и хорошо, значит, она успевает позавтракать.

Насчёт встречи за завтраком они с Робином не договорились, но Шейлин рассчитывала увидеть его в общем зале. Однако, спустившись туда, обнаружила, что нового знакомого там нет. Зато вчерашняя пожилая дама снова сидела за тем же столиком, попивая ароматный кофе.

Шейлин тоже не отказалась от бодрящего напитка, к которому был предложен хлеб с сыром и ветчиной. Озираясь, она задумалась, что, возможно, Робин уже успел позавтракать раньше. А что если мазь не помогла и он не может подняться от сильной боли?..

— Дружочка своего ждёшь? — осведомилась всё та же попутчица, проходя мимо её столика.

— Мы с ним только вчера познакомились! — вспыхнула Шейлин. Что эта женщина о ней думает? — Он помог мне и…

— Ох, не нравится мне этот рыжий плут! — покачала головой дама. — По лицу поняла, дурные у него намерения. Да только не успела тебя предупредить, — по-свойски обратилась она к девушке. — Ты поди-ка проверь свои вещи, пока дилижанс не выехал. Выясни, на месте ли твой кошелёк, не отросли ли у него внезапно ножки.

— Вы на что намекаете?! — ахнула Шейлин, округлив глаза. — Что Робин вор? И что он мог… мог меня ограбить?

— Вот именно! — кивнула собеседница.

— Я вам докажу, что это неправда! — возмутилась Шейлин. Как эта незнакомка смеет наводить тень подозрения на хорошего человека? — Вот прямо сейчас и докажу!

Не допив кофе, она бросилась к лестнице. Дрожащими руками отперла комнату, развязала завязки на сумке, которая так и оставалась висеть на спинке стула, зашарила в ней. Нехорошее предчувствие отдалось тянущей болью в висках, ознобом и тошнотой.

Кошелька в сумке не оказалось.

Вспомнилось, как вчера вечером сидел здесь Робин. Как сама Шейлин отвернулась, как долго искала мазь в недрах саквояжа. Как попутчик благодарил её на прощание.

На прощание!

Пожилая дама не возводила напраслину, она угадала. Робин Брок и вправду оказался вором. Шейлин, которая поначалу ещё сомневалась, сама убедилась в этом, когда долго стучала в закрытую дверь его комнаты, а потом снова спустилась и попросила служащего помочь ей с поиском знакомого. Тот ответил, что молодой человек покинул постоялый двор рано утром, даже завтракать не стал. Выходит, он вовсе не собирался продолжать путь на почтовом дилижансе, хотя уверял девушку, что до самого Вейцера поедет вместе с ней.

Потому-то и вещей у него при себе не было. Не с руки вору таскать за собой тяжёлую поклажу. И про брата и племянников всё вранье!

Вот он, должно быть, потешался про себя над наивной дурёхой, когда вешал ей лапшу на уши!

— Что, не ошиблась я, девонька? — спросила попутчица, оставившись рядом со стоящей посреди коридора Шейлин. — Все деньги украл? Ни единой медяшки тебе не оставил?

— Все… — всхлипнула она, порадовавшись, что вечером надела матушкин кулон, а на ночь забыла снять, иначе и его бы не досчиталась наутро.

— Этот тип больше ничем тебя не обидел? — последовал вопрос. Догадавшись, о чём спрашивает женщина, Шейлин покраснела и покачала головой. — Что, даже поцелуя не сорвал? Значит, хоть в чём-то порядочным оказался, не воспользовался случаем. Что ж, будет тебе урок на будущее — впредь не доверять людям! Ты к родным едешь? Тебя там ждут, на улице не останешься?

— Ждут, — кивнула в ответ, надеясь, что незнакомые пока родственники сочувственно отнесутся к её бедственному положению.

Глава 4

Шейлин

Почтовый дилижанс отправился в дорогу примерно через полчаса. Всё это время Шейлин просидела в углу общего зала, держа при себе сумочку и саквояж. На людей старалась не смотреть — отчего-то было стыдно, как будто они могли прочитать по её лицу, что её обманули и ограбили, а она так по-глупому доверилась первому встречному.

Хорошо ещё, что билет был оплачен до Айсверна, как и ночёвка с ужином и завтраком, а в саквояже вместе с платьями лежали небольшие сладкие подарки тем, к кому Шейлин направлялась. Ей оставалось надеяться, что семья Бругген поможет с обратным билетом, ведь к окончанию каникул она должна вернуться в академию. А там и время следующей выплаты из банка подойдёт.

На этот раз Шейлин больше ни с кем из попутчиков не разговаривала, молча смотрела в заледеневшее окошко, на котором кто-то протёр круглую дырочку, чтобы можно было обозревать пейзажи, мимо которых проезжала карета. А виды и вправду оказались неплохими — заснеженные леса, укрытые коркой льда реки, симпатичные деревушки. К своим девятнадцати годам Шейлин мало где бывала, а в самостоятельное путешествие в незнакомый город отправилась и вовсе впервые.

Время от времени дилижанс останавливался на небольших почтовых станциях. Пассажиры пользовались этим, чтобы выйти и размять ноги, посетить уборную, купить горячие пирожки или кофе. На это у Шейлин теперь средств не было, так что она старалась не обращать внимания на вкусные запахи и начинавшееся от них бурчание в желудке.

«Скоро я приведу в Айсверн, и тогда меня посадят у камина и чем-нибудь угостят», — утешала она себя мыслью о гостеприимном приёме, но, чем ближе становился город, тем сильнее Шейлин беспокоилась. А что если родственники не будут ей рады? Может, они уже передумали и пожалели о своём решении пригласить её в гости?

Но повернуть обратно она уже не могла — на это не оставалось решительно никакой возможности.

Когда впереди показались городские строения, пожилая дама, которая догадалась, что Робин Брок оказался вором и лживым пройдохой, спросила у Шейлин:

— Это сюда ты направляешься?

— Да, — кивнула девушка.

— К родственникам на праздники?

— Д… да.

— Что ж, надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Удачи и пусть всё сложится к лучшему! Желаю также быть осторожнее и больше никогда не попадать в неприятные истории вроде недавней! — добавила женщина, строго погрозив собеседнице пальцем.

— Спасибо, и вам всего доброго, с наступающим вас Новым годом! — поздравила её Шейлин.

В Айсверне выходили несколько пассажиров. Уже с первого взгляда город производил впечатление яркого, праздничного и такого уютного, что у Шейлин возникло ощущение, что ничего плохого с ней в этом месте случиться просто не может, а произойдёт непременно что-нибудь хорошее. Взяв за ручку свой саквояж, она зашагала по вычищенной от снега улице вдоль ряда добротных каменных домов, окна и двери которых были украшены венками из свежей хвои и падуба с ярко-красными, точно покрытыми лаком, ягодами. Ей смутно вспомнилось, что когда-то в её детстве родители тоже украшали дом к Новому году. А вот тёте и дяде эта традиция никогда не нравилась, и их особняк в любое время года оставался одинаково холодным и серым.

Можно было сделать вывод, что в Айсверне проживали люди, которые очень любили свой город и всеми силами старались сделать его красивым. На площади, мимо которой шла Шейлин, прямо сейчас наряжали большую ёлку. Остановившись, чтобы полюбоваться на крупные разноцветные шары, в каждом из которых немедленно появилось её растянутое отражение, она спохватилась, что, возможно, идёт не в ту сторону, и назвала указанный в письме адрес румяной девушке в белом полушубке, которая эти шары развешивала.

— Вы не подскажете, как туда пройти?

— О, вы совсем близко! — улыбнулась та. — Сверните за угол, пройдите до конца улицы, и вы на месте! Новенькая в нашем городе?

— Да, только приехала.

— Вам не холодно? — спросила девушка, кивнув на лёгкую накидку на Шейлин. Та покачала головой. Пока она ещё замёрзнуть не успела, но всё-таки не отказалась бы поскорее очутиться где-нибудь в тепле.