— О-о! Наконец-то! Защитники! Благодетели! Как же я рад вас здесь видеть! — Староста так и лучился удовольствием от встречи с нами. — Вы не подумайте плохого; все, как вы и наказывали. Все исполнил в точности.

Обалдев от такого напора, я только стояла и моргала, а Дакк, видимо еще не до конца осознавая, в какую переделку мы попали, неосмотрительно открыл рот. Правда, дальше одной буквы «А» он так и не смог озвучить, поскольку староста, продолжая благодушно улыбаться, его перебил:

— Не волнуйтесь, господа из Синдиката, ваша доля в полном порядке и, как и договаривались, дожидается вас.

Припомнив нашу нелепую шутку по поводу «крыши» и Синдиката Саблезубых, я прямо поперхнулась, а потом очень сильно встревожилась, заметив пробирающуюся сквозь толпу городскую стражу, которая направлялась сюда, чтоб узнать, почему такое столпотворение образовалось на одном месте и не случилось ли здесь чего-нибудь.

Поняв, что пора сматываться и чем скорее, тем лучше, я постаралась просигнализировать об этом совершенно очумевшему Дакку. Но он то ли не понял меня, то ли не сумел вовремя сориентироваться, только мы опоздали. Около нас наконец материализовалась стража, и капитан строгим голосом поинтересовался:

— Что здесь происходит? Это что еще за балаган такой?

— Ну как же, господин капитан? — Староста деревни скорчил наивную физиономию. — Это же наши благодетели! Да их здесь все знают. Это же знаменитый Синдикат Саблезубых, а вот этот милый молодой человек вовсе и не человек, а даже самый настоящий вампир! — добавив восторженности в голосе, сдал нас с потрохами староста.

После этих его слов вокруг наступила зловещая тишина, и кольцо любопытствующих отхлынуло назад. Единственным плюсом этого стала возможность свободнее вздохнуть, но, как я подозревала, ненадолго.

— Та-ак! — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, протянул капитан, положив руку на свой меч. — Попрошу господ проследовать за мной до выяснения обстоятельств.

Дакк растерянно посмотрел на меня. Кивнув ему, чтоб не вздумал творить глупостей, я сделала независимое лицо и, больше не оглядываясь на притихших старых знакомых, тронулась за капитаном. В глазах провожавшего нас старосты читалось удовлетворение, но явно показывать это он побоялся, а вот вдова сильно испугалась, причем не за себя, а за нас. И я внутренне порадовалась, что не ошиблась в этой женщине. Достаточно быстро добравшись до участка, я поинтересовалась невинным голосом:

— И что дальше, собственно говоря? Долго нас здесь собираются продержать?

— Пока не выясним, к какому такому Синдикату вы принадлежите, будете сидеть здесь, — отрезал капитан суровым голосом.

— Вообще-то наш Синдикат называется Академия Колдовства и Магии, и долго у вас здесь прохлаждаться нам не с руки. Нас отпустили только до вечера, и если мы вовремя не вернемся, то будут большие неприятности (у кого именно они будут, я уточнять не стала).

— А чем докажете, что вы студенты Академии? И вообще, мне сообщили, что среди вас есть вампир. Это правда?

— Дакк, открой рот! — скомандовала я, ничуть не испугавшись. Я знала, что простому человеку распознать в Дакке вампира с недавних пор практически невозможно, если он сам не захочет этого показать. Только квалифицированный маг был способен определить это по его ауре, но среди наших сопровождающих магов не было, а потому я могла не опасаться разоблачения.

Сообразив, что от него требуется, Дакк открыл рот и показал всем совершенно нормальные человеческие зубы, разве что чересчур белые и ровные, но никто на это уже не обратил внимания, усиленно выискивая удлиненные клыки — главный признак вампира. Так и не найдя искомого, взоры всех присутствующих обратились ко мне. Я даже растерялась попервоначалу.

— Девушка, а не будете ли вы так любезны показать нам свой ротик? — мягко попросил меня капитан.

— Да вы что, белены объелись? Толстяк же ясно вам сказал, что это молодой человек является вампиром, а не я. Если у вас плохо со зрением, то я девушка и к мужской особи не имею никакого отношения!

— И все же, я вынужден настаивать на своей просьбе.

— Тьфу на вас, совсем с ума посходили! Ладно, смотри, только в рот ко мне своими грязными пальцами не лезь, укушу! — Услышав мою последнюю фразу, капитан подобрался, явно ожидая увидеть огромные клыки, символизирующие мою принадлежность к вампирам.

Как бы не так! Судя по разочарованию, написанному на лице капитана, мой разинутый рот не принес долгожданных результатов, и страж порядка начал резко терять ко мне интерес. Хотя и попытался из последних сил за что-то зацепиться.

— Ну хорошо, допустим, среди вас вампиров нет, и тот мужик на рынке обознался. Но чем вы можете доказать, что являетесь студентами Академии? Учтите, без доказательств я вас так просто не отпущу!

— Да пожалуйста! — Мы с Дакком практически синхронно вытащили свои ученические медальоны из-за пазухи, куда предпочитали прятать их на время прогулок по городу. — Надеюсь, вам известно, что это такое?

Судя по кислой физиономии капитана, ему это было хорошо известно. А также то, что он теперь просто обязан извиниться перед нами прилюдно, сняв все подозрения. Видя его мучения, я махнула рукой:

— Да ладно вам, капитан. Мы все понимаем. Вы просто выполняли свою работу. Надеюсь, на этом инцидент исчерпан?

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться капитан, радуясь тому, что мы не полезли в бутылку и не стали обращаться к его начальству и требовать прилюдных извинений.

— И еще, капитан. Я хотела бы нанести визит тому милому толстячку, который так неловко обознался на рынке, и узнать у него причины этого оговора. Надеюсь, вы не станете препятствовать этому? — Я нежно улыбнулась капитану, уверенная, что мы прекрасно поняли друг друга.

— Вы в своем праве, милая леди. А нашему патрулю полагается сейчас проверить северную часть города. Надеюсь, за время нашего отсутствия никаких беспорядков не предвидится?

— Ни в коем случае! — поспешила уверить его я.

На этом мы и расстались, весьма довольные друг другом. Выйдя из участка, мы с Дакком обнаружили всю нашу веселую компанию, расположившуюся на ступеньках крыльца и самоотверженно лузгающую семечки.

— И как это понимать? — сурово вопросила я, сдвинув брови. — Ваши товарищи мучаются в застенках, выдерживают суровые допросы и пытки, а вы здесь прохлаждаетесь в тенечке?

— Да что с вами станется? — флегматично спросил Лешек, доставая из кармана заначенную горсть орешков.

— Как это что с нами станется? — опешили от такой отповеди мы с Дакком. — А если бы нас в тюрьму засадили?

— Да кому вы нужны? К тому же с твоими талантами, Лика, в тюрьму не попадают! — отрезал Лешек.

— А даже если бы и попали, я уверен, что и там бы вы устроились со всем возможным комфортом, — вставил свое веское слово Драрг.

Мы с Дакком стояли с отвисшими челюстями, совершенно ничего не понимая.

— Это откуда же такая уверенность взялась? — осторожно поинтересовалась я.

— Ну как же? — делано удивился гном. — Вы же с Дакком, оказывается, принадлежите ко всем известному преступному Синдикату Саблезубых. Так что в любой тюрьме вас примут как родных! Еще и в авторитете будете, вы же там вроде как не последние люди?

— Так, все, хватит! Пошли отойдем в сторону, и я все вам объясню. — Я решительным шагом направилась в тенек и расположилась около раскидистого дерева. Ребята словно нехотя поплелись за мной и, расположившись по кругу, выжидающе уставились.

— Все это простая досадная случайность. Ни к какому Синдикату мы с Дакком не принадлежим, а над этим вредным толстяком просто пошутили.

Пришлось мне в подробностях рассказывать про наше путешествие в Вассариар и остановку в селе Сальцы и про то, что из этого вышло.

— Ну а окончание истории вы видите сами, — закончила я воспоминания. — Кто же знал, что мы встретимся с этим прохиндеем здесь на рынке. К тому же я никак не ожидала, что их захиревшее село умудрится так быстро восстановиться. Ведь еще и года не прошло, а уже такие изменения! — Я подождала, пока ребята отсмеются, и сказала: — Ну что, семечками кто-нибудь поделится или мне опять придется все самой добывать?

Моментально подобревшие Грагит, Лешек и Драрг одновременно протянули мне свои ладони, наполненные крупными черными семечками. Взяв от каждого понемногу, я с удовольствием принялась их лузгать.

— И что теперь, Лика? Неужели ты так и оставишь все? И этот староста, подставивший тебя, останется безнаказанным? — задал Драрг мучавший его вопрос.

— Нет, конечно! Мы сейчас же идем обратно на рынок! К тому же капитан милостиво проинформировал меня, что в ближайшее время будет очень занят в другой части города. — Плотоядно улыбнувшись, я целенаправленно двинулась в сторону рынка.

Заметив меня на свободе и без соответствующего сопровождения в виде городской стражи, староста даже побледнел, а его глазки забегали из стороны в сторону, словно в поисках спасения.

— Не меня ли вы ищете, уважаемый? — елейным тоном спросила я. — Или, может быть, вам зачем-то понадобился господин капитан? Так не ждите его понапрасну. Господин капитан просил его по пустякам больше не беспокоить!

— Ну что вы, ну что вы, госпожа! — залебезил толстяк. — Как можно? Зачем же нам капитан? Я так расстроился, когда нам не дали пообщаться.

— Зато сейчас у нас куча времени! — перебила его я. А затем резко сменила тон, припомнив психологические уловки, так часто обыгрываемые в различных фильмах. — Слушай, ты, баклан недоделанный! Ты кого подставлять надумал? Тебе что, твоя жизнь не дорога? Так мы тебе запросто поможем. Ну-ка, Дакки, покажи дяде зубки.

Моментально отрастив клыки, Дакк улыбнулся своей фирменной улыбкой потомственного вампира и, плотоядно глядя толстяку в глаза, провел языком по выступающим клыкам. Побледнев еще больше и сравнявшись по цвету с белоснежной скатертью, покрывающей прилавок, староста испуганными глазами смотрел на опасно приблизившегося к нему Дакка. Поняв, что еще немного и толстяк не выдержит и завизжит на весь рынок как резаный поросенок, я загородила собой вошедшего в раж вампира и, проникновенно глядя на старосту, поинтересовалась:

— Ну что, так и будем играть в несознанку? Ты зачем на нас стражу навел?

Бухнувшись на колени, несчастный мужик молитвенно сложил ладони перед собой:

— Простите меня, благодетели! Нечистый попутал! Я не хотел! Святой Верий свидетель, что и в мыслях ничего такого не было. Я все вам отдам! Ведь специально вез, чтоб, значит, отблагодарить, как положено; а здесь словно нашло что-то.

— Ну вот чтоб в следующий раз не находило — к тому, что приготовил для нас, добавишь еще и свою долю. На будущее будет хорошая наука. Как только начнет опять что-то такое находить на тебя, вспомни, как дорого это обходится. Глядишь, и перестанет тебя нечистый путать!

— Не губите! Ведь по миру пойду! Дети малые плачут, кушать хотят, а я все на благо села отдал. — Бедолага так убедительно начал биться лбом о землю, что я даже засомневалась.

— Значит, говоришь, все отдал и ничего себе, бедному, не оставил? Ну что ж, дело хорошее. Не буду я у тебя последнее отбирать, а лучше наведаемся в ваше село, хочется самим посмотреть, что да как там теперь все стало.

— Зачем в село? Не надо в село! — засуетился староста. — Да у вас и дел, наверное, невпроворот, зачем же на нас свое время драгоценное тратить? А по поводу меня не беспокойтесь. Проживу как-нибудь. Вон и сельчане помогут, небось дружно живем.

— Зачем же сельчане? Если у тебя все так плохо из-за нас стало, то мы и помогать должны. Правильно я говорю, а, Дакк? — незаметно подмигнула я вампиру. — Доставай кошель, надо хорошему человеку помощь оказать. Ну а потом и отчет затребуем… — многозначительно добавила я.

— Не надо, ну что вы! — всплеснул руками несчастный. — Знаете, я совсем забыл, у меня же недавно дядя в соседней деревне умер и наследство оставил. Так что мне ничего не надо. Я еще и сам поделиться могу, если нужда такая есть.

— Вот видишь, Дакк, какие сознательные старосты еще в селах есть. А ты мне все: не верю да не верю. А людям надо верить! — усмехнувшись одними уголками губ, я повернулась к трясущемуся толстяку. — Ладно, отложим до поры до времени визит в твое село. Но смотри мне, чтоб все было в порядке! — пригрозив так напоследок, я повернулась спиной к нему и гордой походкой королевы удалилась. И только отойдя на приличное расстояние, остановилась и посмотрела на ошарашенные лица ребят.

— Ничего себе! Это ты каждого так можешь? — удивленно спросил меня Лешек.

— Как так? — не поняла я.

— Ну вот так! Раз — и все… — Лешек изобразил руками, словно что-то скручивает.

— Нет, Лешек, не каждого. Есть такие прохиндеи, которых пронять не так-то просто. А этот староста — просто зажравшийся боров, привыкший отыгрываться на тех, кто слабее его, и подчиняться грубой силе. Вот и получил по полной.

— Да-а, сильно ты его, — уважительно пробасил гном. — Даже моя мамашка лучше бы не смогла!

Видимо, у Драрга это была высшая похвала.

Решив больше не испытывать судьбу, мы завернули в первый попавшийся приличный трактир и закончили такой насыщенный день жареной бараниной и кувшином молодого красного вина.

Глава 4

Свет чадящих факелов разгонял пещерную тьму, заставляя выплясывать причудливый танец неугомонной тени на темных каменных стенах. Коридоры, да и сами пещеры в городе гномов были побольше и пошире, нежели у их соседей драголов. Да и освещение хоть и было скудновато по людским меркам, все-таки было получше соседского. Драголы факелами старались вообще не пользоваться, предпочитая светящийся мох в целях экономии. Широкие коридоры, вырубленные в горах, по мере продвижения к сердцу Подгорного города все меньше напоминали просто проходы в горах. Причудливые барельефы и колонны с изразцами могли служить достойным украшением любого замка, поражая своим исполнением даже самого придирчивого ценителя. Правда, здесь не было ярких ковров, гобеленов и картин на стенах, и единственным украшением, помимо самих коридоров, которые уже были произведением искусства, служили подсвечники и держатели для факелов, во множестве закрепленные на стенах.

Один из таких шикарных коридоров упирался в высокие своды большой пещеры. Вернее, даже не пещеры, а великолепного зала, в котором в данный момент велся довольно жаркий разговор. Голоса участников разносились под сводами зала и заставляли смущаться одного молодого гнома, явно не участвующего в общей беседе, но тем не менее вынужденного быть ее свидетелем. Гном неуверенно топтался перед входом в пещеру и при особо забористых оборотах речи, доносившихся до него, попеременно то краснел, то бледнел, но покинуть свой пост никак не решался, помня суровый наказ дождаться своего начальника именно здесь. А непосредственным начальником молодого и такого робкого гнома был сам старший королевский советник! Попробуй ослушайся — сразу в каменоломни загремишь на пару седмиц или еще пуще — лишишься всех волос в бороде (а она у него и так была не шибко длинная по причине все той же молодости). Вот и маялся молодой гном, не зная, как реагировать на то, что он здесь услышал. А послушать действительно стоило. В зале шел ожесточенный спор между старшим королевским советником и королевской четой. Причем если король еще пытался сдерживаться, то его державная супруга подобными мелочами не заморачивалась и в данный момент вовсю чехвостила господина старшего советника.

— И вы мне еще будете говорить, что сделали все возможное, дабы вернуть заблудшего малыша в отчий дом? Да гнать надо таких исполнителей поганой метлой, черенок им в зад.

— Клотильда, ну успокойся, при чем здесь Вернон? — Массивный гном с небольшим, еле заметным брюшком пытался удержать разгневанную гномиху.

Вопреки людскому мнению, что гномихи все некрасивы и грубоваты, это было не так. Просто всеми делами на поверхности занимались гномы-мужчины, предпочитая лишний раз не демонстрировать самого главного своего сокровища — женщин. Именно женщины в семьях гномов рождались намного реже, чем мужчины, а потому и считались самой большой ценностью. К тому же они не были так безобразны, как приписывала им молва (хотя, если сказать по правде, сами же гномы эти слухи и распускали). Немного широковатые в кости, с белоснежной кожей, к которой редко прикасались солнечные лучи, и шикарными формами (как принято говорить про таких женщин), гномихи никогда в карман за словом не лезли и принимали решения наравне со своими мужьями, не считая зазорным иногда и покритиковать своих благоверных. Зато если это делал кто-то другой, то берегись недруг! Своего они никогда и никому не отдавали и чужую критику в адрес своего мужа, брата или возлюбленного не переносили на дух. Надо сказать, что многие солидные гномы даже побаивались своих вторых половин, хотя никогда в этом при всех не признались бы.

Вот именно такая дама сейчас и рвалась в бой, размахивая немаленькими кулаками и норовя заехать несчастному советнику в нос. А тот потихоньку пятился назад, совершенно не представляя, что будет делать, если король Рандос, который также являлся его другом, не сумеет удержать свою вспыльчивую супругу.

— Рандос, и это говоришь мне ты?! Да ведь именно твой Вернон не так давно убеждал нас, что ничего страшного не случится, если мальчик немного развеется в человеческом городе. Что у него там все схвачено и малыш будет всегда под присмотром. И что в результате получилось? Наш малыш сейчас в этом вертепе разврата и лжи, и мы никак не можем забрать его домой. Видите ли, поступившие в Академию на все время учебы не принадлежат своим семьям и не подпадают под обычные законы! А наш Драрги сейчас, может быть, мучается, голодает, — рыжеволосая Клотильда (рыжие гномихи встречались довольно редко и очень ценились среди гномов) жалобно всхлипнула, обмякнув в огромных руках мужа.

— Ну Кло, милая, успокойся. Ничего ведь страшного не произошло. — Рандос, как мог, успокаивал супругу. — Мальчик под присмотром, ему сейчас ничто не угрожает, к тому же он на хорошем счету у преподавателей. По крайней мере, именно так мне доложили.

— И ты после всего случившегося еще веришь этим прохвостам? — Клотильда снова стала заводиться. Повернувшись к советнику, она уперла руки в крутые бока и, прищурив глаза, вопросила: — Вот скажи мне, Вернон, как это соглядатаи твоего шурина упустили одного-единственного ребенка в городе?

— Хм, Клотильда, но ведь Драрг уже совсем не ребенок! Это вполне самостоятельный молодой гном, и если он решил что-то сделать, то от своего не отступится.

— А ведь верно, Кло. Наш Драрг — он такой. Весь в меня! — гордо подбоченился Рандос.

— В тебя, как же! Да если хочешь знать, мой прадед еще во времена своей юности, когда другие только учились держать кирку, уже совершил свой первый подвиг! — Клотильда ни за что не собиралась сдавать свои позиции, и между супругами завязался оживленный спор.

Королевский советник Вернон, заметив, что сиятельная чета переключилась с него на выяснение отношений между собой, потихоньку попятился к выходу, чтобы незаметно выскользнуть за дверь. Выбравшись в коридор, он прислонился к колонне и с тяжелым вздохом вытер ладонью вспотевший лоб. Воровато оглянувшись на дверь, из-за которой слышны были громкие голоса супругов (их спор явно набирал обороты), советник поспешил прочь, не забыв махнуть рукой молодому гному, приглашая следовать за собой. Добравшись до своих апартаментов — небольшой, по меркам гномов, двухкомнатной пещеры, Вернон отправил своего помощника на поиски шурина, а сам уселся изучать поступившие отчеты. Через некоторое время в дверь постучали, и вошел еще один гном, отличавшийся от остальных достаточно яркой, даже немного щеголеватой одеждой и тщательно уложенными волосами. Его прическа была разделена на идеально ровный пробор, а борода заплетена в аккуратные косички, все равной длины.