Глава 6

Впереди показался Академический квартал. Аэротакси донесло своих пассажиров до крыши отеля, и Роул с гостем вошли внутрь. Апартаменты китиарки оказался копией номеров ее коллег. Трансформер был представлен кроватью. Роул щелкнула пультом, и он превратился в комфортный диван. А жаль! Алекс на таких кроватях еще ни разу…

Роул тем временем продолжала моделировать комнату, поднимая из пола тумбочку и «подзывая» из дальнего угла буфетный столик. На тумбу она установила комм, из столика вынула две кружки и упаковку каких-то печенек. Видимо, планируется долгий просмотр.

— Теперь говорить можно? — уточнил Коллингейм.

Китиарка, наполняя кружки напитком с фруктовым запахом, кивнула.

— Нас точно не подслушают? — еще раз спросил детектив.

Вновь кивок.

— Точно-точно?

— Алекс, говори уже, чего хочешь, — сердито выдала Тайни.

— Ну, я подумал, вдруг твой Майер нам на одежду жучков нацеплял… — намекнул детектив.

— И-и?

— И, может, ее снять, чтобы уж наверняка?

Тайни отреагировала мгновенно: коротким движением поставила кружку на столик и швырнула в Коллингейма подушку с дивана. Алекс прикрылся рукой быстрее, чем успел что-либо сообразить. Орудие нападения улетело в сторону стола, опрокинув посудину. Напиток выплеснулся прямо на брюки Роул.

— Вот видишь, — заметил Алекс, не дожидаясь упреков. — А если бы на тебе не было одежды, достаточно было бы просто сходить в душ…

На лице девушки отразилась сложная гамма чувств. В итоге она встала и произнесла фразу на непонятном языке. Комм замигал, распускаясь над тумбочкой стандартной космической заставкой. Девушка скомандовала еще что-то и обратилась к детективу:

— Посмотри, пока я буду переодеваться.

Космос сменился изображением Эмиля Роула.

Китиарец что-то прощебетал и поднял руку в приветственном жесте. Лицо его расплылось в радостной улыбке.

За спиной детектива Тайни дала комму команду. Алекс обернулся и успел заметить голый бок прежде, чем она скрылась. «Как одевается твоя девушка?» — вспомнился ему бородатый анекдот. — «Быстро!» Когда успела раздеться? И зачем было так быстро убегать?

— Сестренка, привет! — прозвучал мужской голос на общесоюзном, обретая тембр и интонации говорящего. Переводчик подстраивался. Детектив сосредоточился на галозаписи. — Долетели мы нормально, — теперь перевод полностью синхронизировался, только артикуляция не совпадала с произносимыми звуками. — Встретили нас с положенным для планет подобного класса пиететом.

Шатен изобразил надутое от важности лицо. Его мимика была очень живой. Сложно было заподозрить в молодом человеке невозмутимого китиарца. У Алекса мелькнуло подозрение, что невозмутимость — норма поведения с чужаками. Это объясняло и вспышку эмоций Тайни в отношении Майера. Может, Роул и считала его врагом, но он оставался «своим». В отличие от Коллингейма.

— Твой знакомый — профессор Фит — просил передать сердечный привет, — Роул-младший изобразил поклон с взмахом воображаемой шляпой в стиле галосериалов о древней Гее. — На этом хорошие новости кончились, — парень развел руками и скорчил физиономию а-ля «Звиняйте!»

До детектива дошло, что театральная манера общения, которая прицепилась к нему после посещения исследовательского центра, принадлежала не Райану. Стажер «поймал» ее от этого оболтуса, полностью оправдывающего свою фамилию.

— Колючка Эбби обнаружила на зеркале своего санузла надпись красной краской: «Убирайтесь к себе домой, гмо!» — Эмиль говорил ровно, констатируя факт. — Классика ксеноцида. Центр объявил код «Гамма». Краску смыли. Номера проверили: «насекомых» нет. Тренируем «доброжелательную улыбчивость».

Он обаятельно улыбнулся. Очень приветливо. Ни за что не скажешь, что улыбка была фальшивой. Ш-шпионы. Супер-агенты хреновы.

— А вообще мне тут понравилось, — продолжал парень свои излияния. — Дикая планетка. Брутальная. Прямо как на картинке у тебя в звездолете. Народ такой… незашуганный. Сервис на уровне. — Он несколько раз качнулся на кровати. Ни скрипа! — Завтра посмотрим, что у них за лаборатория, — Эмиль потер руками в предвкушении. — Как там, кстати, у тебя с новой миссией? Мама говорила, ты в последнее время редко маякуешь. Совесть имей.

Дальше Эмиль взывал к родственным чувствам сестренки, намекая, что Семья — это святое, и т. д. Наконец он простился. Тайни сзади скомандовала комму остановить просмотр. Когда подобралась? Алекс обернулся. Китиарка была в мягких широких брюках и свободной блузе с длинными рукавами. То и другое было призвано скрывать ее фигуру, но каким-то непостижимым образом ее только подчеркивало. А может, дело в воображении Коллингейма. Такими темпами эротика ему начнет видеться даже в абстрактных пятнах стеновых панелей.

Следов пролитой жидкости уже не наблюдалось: она успешно впиталась поверхностью столика и полом. Роул со снобизмом, достойным лучшего применения, убрала опрокинутую кружку в отделение для грязной посуды. Вынула чистую чашку, наполнила ее и осторожно придвинула столик к Коллингейму. Не собрался он ничего опрокидывать. Он конечно, дикий, брутальный и незашуганный, но не до такой же степени!

— Код «Гамма», — стала пояснять Роул обычным нейтральным тоном, — это название модели поведения в условно-агрессивной среде. Предполагает нейтрально-доброжелательное поведение в пределах принятых в сообществе социальных норм. Минимизацию межличностных отношений. Повышенные требования к технике безопасности.

— Как ты себя и вела? — уточнил Алекс.

— Нет, я себя вела в стандартном режиме одиночек. По данным Стоунбридж, общество Атована не проявляло агрессивности к нашей культуре. Мои наблюдения это подтвердили. Когда я улетала, прогноз был благоприятный, — в тоне китиарки промелькнули нотки оправдания.

— Но что-то пошло не так… — продолжил за нее Коллингейм.

Тайни кивнула.

— Слушай, а когда ты успела познакомиться с профессором Фитом? — вспомнил детектив. — Консультировалась у него по синдрому Хардена?

Роул поморщилась, глотнула из кружки и вернула ее на стол. В исполнении китиарки это вульгарное действие приобрело аристократический шик.

— Нет, я пересеклась с ним, когда в первый раз сюда прилетела. Мне пришлось объяснять, почему службы Китиары узнали о смерти Стоунбридж прежде, чем вы. К нему обратились как к эксперту.

— И как он?

— Как он. Светило местной медицины. Этим всё сказано.

— Ярым антикитиарцем он был уже тогда или стал им после общения с тобой? — поинтересовался Алекс.

— А с чего ты взял, что он противник Китиары? — удивилась Роул.

— С его слов.

— Странно. На меня от такого впечатления не произвел, — задумчиво произнесла Тайни. — И Эмиль ничего не говорил… О Фите он вообще мало рассказывал, — девушка подняла взгляд на детектива. — Разве что вскользь упоминал. Формально профессор руководит работами по Хардену, но по факту, как я поняла, около десяти лет назад болезнь официально признали неизлечимой и исследования, как таковые, по ней прекратили. Поэтому всерьез нашу группу никто не воспринял. Фит и мешать им не мешал, но и помощи особой не оказывал.

А по словам Смита, всё было совсем не так. Впрочем, Роул-младший не обязан жаловаться сестренке на каждого злого дядю, который его обижает. К тому же он мог не знать, как обстоят дела на самом деле. Китиарцев профессор, скорее всего, не трогал. А наученные горьким опытом атованцы могли и не докладывать, по какой причине перестали заходить в гости к коллегам.

— Что еще он рассказывал?

— Давай, я дальше включу. Здесь не все его записи, — уточнила Тайни. — В большинстве своем они носят личный характер. Поэтому я сделала подборку того, что имеет отношение к делу.

Алекс не слишком поверил в то, что ничего интересного в других записях не было. Но к этому вопросу он сможет вернуться позже. Тайни запустила следующее галописьмо.