— Нет, — вырывается у меня.

— Ну-ну, детка, успокойся.

Он протягивает руку и покровительственно треплет меня по щеке. Это не очень похоже на преподавательское поощрение ученика. Я невольно отшатываюсь. В глазах магистра загорается огонёк, и в этот миг рядом раздаётся злобное шипение. У нас с Рокси теперь ярость одна на двоих.

Лёгкая досада в глазах магистра, и он делает шаг назад.

— Строптивая крошка, тем интереснее, — на его губах хищная улыбка.

Рокси выпускает из пасти облачко дыма. Магистр отступает ещё на шаг.

— Мастер Ренни! — раздаётся знакомый голос.

А вот это приятная неожиданность, можно сказать, спасение. Ибо магистр отвлекается от меня. За загородкой стоит Лера в амазонке. Как и положено для великосветской наездницы, на ней широкая длинная юбка. Но сверху всё смотрится вызывающе до неприличия. Короткая курточка расстёгнута не из-за жары, а по необходимости. Грудь девушки явно не помещается внутри. Интересно, она специально надела такую тесную одежду? Ощущение, что подход к гардеробу у них с магистром Рэйнером один на двоих. Парни уставились на неё, забыв обо всём. Но сама Лера смотрит на меня, едва сдерживая бешенство. Нет, всё-таки так себе неожиданность, не очень приятная. Теперь она точно попытается мне отомстить. Вот только в чём я перед ней провинилась?

— Мастер Ренни, — капризно повторяет она, переводя взгляд с недостойной меня на магистра, вы обещали покатать меня на Хрусте.

— У меня занятие, — рычит магистр.

— Я вижу, — в тон отвечает Лера.

Они меряются взглядами. Уж не знаю, чем она берёт его, но он неохотно уступает.

— А впрочем, уже всё. Иду.

Он обращается сразу ко всем запечатлевшим ящеров:

— Ждите здесь. Я пришлю служителя, он покажет, где живут ваши ящерицы, и объяснит, как за ними ухаживать.

Он всё ещё стоит рядом со мной и, прежде чем отойти, тихо и так чтобы слышала только я, многообещающе бросает:

— Ещё поговорим, Рыжая.

— Спасибо, Рокси, — шепчу я, поглаживая ластящуюся ко мне чешуйчатую красавицу.

Я почти счастлива, единственная заноза — это внимание ко мне магистра. И меня подобное не радует. Я вообще не понимаю, что происходит: стоило уехать из родной обители, и вот вам, каждый считает, что он вправе хватать меня. Этот любвеобильный магистр, у которого, наверное, в каждой обители растут дети. А ещё раньше — тот нахал в трактире.

Лучше бы я о нём не вспоминала. При одной мысли о том неожиданном поцелуе по спине снова пробегает стадо мурашек. «Мы ещё увидимся, Огонёк». Глупости какие. Где мы можем увидеться? Ни малейшего шанса в огромной столице. Да и незачем.

Рокси толкает мою руку и тоскливо скулит. И я снова не могу понять, это её тоска или моя. Почему я не могу забыть синеглазого наглеца? Кедр и можжевельник, а ещё волшебный терпкий и пряный аромат кожи.

Рокси тихонько взвыла. Прости милая, я не о том думаю. Нам теперь с тобой вместе справляться с нашим общим настроением. Пора забыть незнакомца, которого я никогда не увижу.

— Что это было? — встречает меня Кора, когда, выслушав все инструкции служителя и попрощавшись с Рокси, я покидаю загон. Остальные студенты уже ушли, и мы с ней остались вдвоём.

— Ты о чём?

— О твоих отношениях с магистром.

— Нет никаких отношений.

— Он канах.

— Я помню.

— И вряд ли тебя вернут в обитель для детей высших магов.

— Кора, успокойся, я всё понимаю и не подпущу его к себе. Сегодня он застал меня врасплох. Да и не было ничего.

— Ну да, ничего. Теперь слухи разлетятся по Академии. Хотя почему разлетятся? Уже разлетелись. Девчонки просто глазами вас жрали.

— Меня больше беспокоит Лера.

— И это тоже. Я тут маленько послушала местные сплетни. Лера метит в императрицы, не меньше.

— Это как? Выйдя за канаха?

— Я сама в шоке. Я столько интересного узнала за эти несколько часов.

Интересно, когда она всё успевает.

— Ты знаешь, что раз в двести лет император передает свою власть и свою магию? Не спросишь кому?

— Кому? — послушно повторила я за ней.

— Победителю третьего этапа состязаний.

— Вот просто так передаёт?

— Не просто, а во время ритуала. Бог-император переливает в избранного канаха свою магию и власть. Потом он умирает. А у нас — новый император.

— Первый раз об этом слышу.

— Последняя передача была как раз двести лет назад. Все сейчас только об этом и говорят. А магистр Рэйнер, шесть лет подряд победитель. Главный кандидат. Поэтому Лерочка в него и вцепилась…

— А почему я об этом не слышала?

— Потому что ты высшая. С такими, как ты, слуги не сплетничают.

— Так это всего лишь сплетни и слухи?

— Ты не веришь?

— Трудно поверить. Зачем Императору отдавать кому-то свою силу?

— Затем, что тело не вечно. Император — сильнейший маг и стареет медленнее, чем простые смертные. Но когда приходит его время, он не уносит магию с собой, а передаёт избранному. Говорят, — Кора понизила голос до шёпота, — император уже год как не может ходить. Его время сочтено. Только не говори никому. За такие слова и казнить могут.

— Кому я скажу, кроме тебя? Идём домой. Ужин скоро, помыться надо. От меня палёным пахнет после этих ящеров.

Глава 7. На канате. Знакомый незнакомец

Больше всего неприязни люди испытывают к тем, кто им бескорыстно помог. А уж если мужчина оказался слабее женщины, как такое перенести…

Когда я лезла через загородку, путаясь в своей юбке, меньше всего думала о потеплении отношений с сокурсниками. Но и того холода, которым меня окатили на следующий день, я не ожидала.

Прямо-таки возникло желание огоньком вдарить по ледяной корке взглядов, просто так, чтобы согреться.

Из четверки, запечатлевшей ящеров, кроме меня, только Дэн смотрел на меня по-прежнему дружелюбно. Остальные трое принимали поздравления с видом героев, отразивших атаку демонов. Не удивлюсь если ещё через пару дней история будет звучать так: наглая выскочка оттолкнула одного из пяти и отняла у него ящера вместе с возможностью попасть на боевое отделение. Да, а ещё и чуть не разрушила щит, подвергнув опасности всех остальных.

Мне не было наплевать на мнение окружающих. Есть разница между тем, когда ты одна, и когда ты одна среди людей. Как я ни хорохорилась, как ни пыталась принять равнодушный вид, а на душе было тяжело.

Три года назад в городке, соседствующем с обителью, дал представление бродячий цирк. За три часа я увидела больше чудес, чем за всю предыдущую жизнь. Фокусники, жонглёры, акробаты, метатель ножей. И канатоходец.

Между ратушей и домом богатого купца натянули трос. На высоте трёх этажей человек шёл по ниточке. Я не дышала, пока он делал первые шаги, а потом поверила в это маленькое чудо и почти успокоилась.

И тут налетел порывистый ветер.

В нашей местности погода меняется постепенно, без сюрпризов. Но на этот раз словно кому-то наверху не понравилось, что простой смертный смеет идти по воздуху, а не по земле. Канатоходец закачался. Все ахнули. Несколько мгновений борьбы, а потом он поймал ветер, почувствовал и, опираясь на него, пошёл ещё увереннее, чем прежде, раскачиваясь, отклоняясь то в одну сторону, то в другую.

Он справился, он дошёл.

Вчера я была в восторженном состоянии после запечатления. Кора пыталась мне что-то объяснить, привести в чувство. Говорила, что женщина не может учиться на боевом отделении, что никогда ещё девушки не ездили на ящерах верхом, что у меня будут сложности. Я понимала слова, но не суть. А сегодня, проснувшись, пришла в себя и поняла, что я натворила. Я только-только начала привыкать к Академии, лавировать между шпильками Леры, настороженностью своих сокурсников, почтительным отношением одних преподавателей и пренебрежительным других. А теперь я на канате под порывами ветра. Кто просил меня лезть на помощь? Как теперь выкручиваться?

Ящера уже не передать другому человеку. Да и сама мысль об этом вызывала у меня болезненное ощущение. Вроде магистр хоть и удивился, но принял как данность мою связь с Рокси. И в то же время сам по себе магистр не вызывал у меня доверия. Я зависла над пропастью, ещё не понимая, откуда дунет в следующий момент.

Первый порыв прилетел от Леры:

— Мастер Грет, вы не могли бы отсадить её с нашего столика туда, где ей место?

Я только что вошла в столовую, Лера ещё не видит меня. Инспектор, он же куратор, стоит ко мне спиной, скрывая от возмущенной красавицы.

— И где же ей место? — голос куратора способен заморозить любого, кроме разгневанной брюнетки.

— Среди тех, от кого несёт навозом, — Лера машет рукой в сторону длинных столов, — по утрам она чистит свою ящерицу, а потом является сюда и портит нам аппетит.

В этот момент я выныриваю из-за спины куратора. И Лера, наконец-то, замечает меня. Она фыркает и вздёргивает нос, демонстрируя полное отсутствие смущения.

— В самом деле, господин куратор, я тоже хотела вас об этом попросить, — мило улыбаюсь я. — Запах навоза не столь сногсшибателен, как нежные дамские духи. Боюсь перепутать компот с одеколоном.

— Вот видите, эта деревенщина хамит мне.

— Поэтому она и будет сидеть здесь, пока не научится манерам и деликатности у вас, леди.