— Мама, в эту сумму экскурсии входят, и гостиница, и проезд, и участие!

— Это очень дорого.

— Ма-а-амочка, — протянула Неля. — Хочешь, я у папы попрошу?

— Тут хочешь не хочешь, придется просить. У меня таких денег нет.

С Павлом, отцом Нельки, Валентина развелась всего два года назад. Тяжелый был, болезненный разрыв. Поженились они в юности, еще когда учились в институте, — была у них неземная любовь. Начинали семейную жизнь в общаге. Жили бедно, но весело. Не было у них олигархов родителей, и во всем они рассчитывали только на себя. Павел после института по специальности работать не пошел. Сначала для чужого дяди перегонял машины из Германии. Опасная работа была, каждый раз Валентина богу молилась, чтобы живой приехал. Потом он стал на свои деньги покупать авто в Германии, пригонять в Россию и продавать, а через некоторое время уже сам стал нанимать людей, чтобы для него пригоняли. У него сейчас несколько автосалонов по всему городу, поднялся мужик.

И все было бы хорошо, но, когда и ему, и Валентине чуть за сорок было (они ровесники), у него вдруг новая любовь вспыхнула к двадцатилетней девушке, менеджером по продажам она была у него в фирме или менеджером по рекламе — Гаврюшина не вникала. Нет, бывший муж Валентину не обидел: и квартиру оставил большую в престижном районе, и машину, а лавку эту сувенирную подарил задолго до развода, чтобы она не скучала, и дочку обеспечивал, и так деньгами помогал, когда попросят. Грех, конечно, жаловаться. А что касается душевной раны, которую он бывшей жене нанес… Что ему боль, которую она испытала от его предательства? Что ему ее разбитые мечты? Это вещи нематериальные. Павел об их существовании догадывался, конечно, и по мере возможности деньгами старался загладить, так сказать компенсировать моральный ущерб, только Валентине от этого легче не становилось. Уж лучше б он совсем исчез из ее жизни. Его бы тогда проклинать можно было, а так, вроде, и не за что: страсть у него проснулась к другой женщине, а к ней вот остыл — бывает такое сплошь и рядом.

Любовь, которую Валентина все годы берегла в своем сердце, оказалась ненужной. Павел выбросил ее, эту Валину любовь, из своей жизни без всяких сожалений, как просроченный йогурт из холодильника. Очень тяжело перенесла разрыв Валентина, чуть с ума не сошла, сдохнуть хотела. До сих пор не совсем отошла, хотя смирилась.

Особенно обидным было то, что — а в наши дни это большая редкость и совсем не модно — Павел был ее первым и единственным мужчиной. Поэтому с другими отношения как-то не складывались.

— Я сама ему позвоню, — сказала Валентина дочери. — Когда ехать-то нужно? От родителей сопровождающие нужны?

— Пусть малыши с сопровождающими едут! А мы сами справимся.

— Да, конечно.

Валентина насмешливо улыбнулась.

— Совсем скоро фестиваль, выезжаем двадцать четвертого декабря, — сказала дочка.

— Ага, дожить надо.

— Куда мы денемся?

3. Сашка. Вечер с Толстомясой

— Где ты все таскаешься, Сашок? — спросила низким голосом дородная женщина неопределенного возраста: трудно было сказать — то ли ей тридцать пять, то ли шестьдесят, едва Солохин появился на пороге ее дома.

— Конфетка моя, ты скоро узнаешь, — сказал Сашка и потрепал ее по подбородку.

— А это у тебя что? — женщина показала на пакет в его руках.

— Сюрпри-и-из!

— Покажи!

— Не сегодня.

— Нет, покажи! — женщина говорила басом, но вела себя как маленькая капризная девочка.

— Тут кое-чего не хватает. Потом.

Женщина потянула толстую руку. Солохин уклонился.

— У тебя завтра день рождения, завтра и подарю.

— Я теперь не усну от любопытства. Сашенька, покажи.

— Ну ладно, — Сашка вытащил вазу. — Заранее не поздравляют…

— Какая красивая, с золотом!

— Я знал, что тебе понравится.

Еще бы не понравилась — как раз в ее вкусе: большая, мощная и блестит.

Женщина поставила вазу на столик, обхватила Сашку за шею и поцеловала долгим смачным поцелуем.

День рождения у самого Сашки Солохина тоже был недавно — ему исполнился четвертак. Сашка был хорош красотой молодого здорового мужчины и очень обаятелен. А кроме того умен, умен в той достаточной степени, чтобы никто не мог назвать его тупицей. И третье качество, которым он обладал, неизменно привлекательное для женщин, хотя пользоваться им нужно осторожно, — это образованность, иначе сказать культурность, интеллигентность. Солохин был человек культурный, причем так воспитывался с рождения — его родители преподавали в музыкальной школе и общение водили с деятелями искусства, людьми тонкой душевной организации, умными и талантливыми. В такой среде он вырос, таким был сам, но умел это скрывать, потому что культурностью в обществе нужно пользоваться осторожно — так же, как и умом. Чтобы не показать себя выше других, чтобы окружающие не чувствовали себя рядом с тобой темными и ничтожными. Сашка умел быть культурным в той мере, чтобы это нравилось его клиенткам, очень скромной, честно признаться, мере. Его сегодняшней клиентке нравилась Верка Сердючка — это уже говорит об уровне культуры: он был минимальный. К сожалению, эстетствующие дамы в большинстве своем бедны как церковные крысы, а состоятельные женщины от серьезного искусства, как правило, очень далеки.

Толстомясая, как он называл про себя нынешнюю пассию, содержала его целый год, но становилась все скупее и ревнивее. С огромным трудом, через унижения и подлизывание, ему приходилось выпрашивать у нее небольшие деньги. Из этих денег сегодня пришлось потратить на нее же. Подарки клиенткам тоже было частью Сашкиного бизнеса, обойтись без них хотелось бы, но никак нельзя, — они работали на его имидж, а этот имидж можно было бы охарактеризовать как «мужчина моей мечты».

Правда, двадцать процентов от любой полученной суммы Солохин, как это у него было заведено, сразу же переводил в доллары и размещал на счете в банке или вкладывал в акции и облигации. Он так делал всегда не потому, что очень уж боялся инфляции или дефолта, просто так было меньше соблазна потратить эти деньги. У него была цель — он мечтал накопить много, накопить столько, чтобы стать независимым, бросить всех своих баб и при этом не работать на дядю. Но дело пока продвигалось медленно.

Толстомясая едва дала ему поесть и разнылась:

— У тебя появилась другая! Я это чувствую. Ты больше меня не обнимаешь, не целуешь.

Сашке пришлось вести ее в постель и доказывать свою любовь.

Наконец, женщина занялась домашними делами, а он остался один, включил телевизор — показывали хоккейный матч, но не смотрел, а думал о своем: «Эта, которая была в сувенирной лавке, — явно хозяйка, а не простая продавщица. Она согласилась сделать скидку, пусть символическую, но все же. Надо к ней присмотреться. Как ее там зовут? Валентина, кажется. Она разведена, потому что обручальное кольцо у нее на левой руке. Не уродина, но очень уж обыкновенная, невыразительная какая-то. Ростом мелкая, на вид лет сорок с небольшим. Надо к ней еще подкатить».

Сашка немного отвлекся на хоккей — был напряженный момент, а потом опять погрузился в свои мысли.

«Комплимент этой Валентине понравился, очень хорошо. Она, конечно, за собой ухаживает: одета дорого и со вкусом, одежда ее не старит, идеальный маникюр и совсем немного косметики. Полновата, пожалуй, но многим это нравится, к тому же у полных женщин всегда меньше морщин, чем у худых. Все равно не похоже, что у нее есть поклонник».

Сашка всегда старался произносить небанальные комплименты и по возможности не повторяться: комплименты — вещь серьезная, ответственная, даже основополагающая. Хороший комплимент — половина успеха. Солохин имел такой рабочий принцип: каждой встреченной им женщине уделять сколько-нибудь внимания — аптекарше, у которой покупал презервативы, кондукторше, которой платил в автобусе — никем не пренебрегал. Очень важно, чтобы при воспоминании о нем у них возникали только приятные эмоции. А как иначе? У нас богатых женщин не очень-то и много, особенно в провинции. Одиноких среди них еще меньше. У тех, что богаты и одиноки, очень много желающих разделить их одиночество (и богатство).

В эту минуту нашим забили гол. Сашка вслух высказался по этому поводу:

— Колхозники! Кто ж так играет?

— Что, проигрывают? — заглянула в комнату его мадам. Как ни странно, она тоже интересовалась хоккеем.

— Гол пропустили. Приходи скорей, вместе смотреть будем!

— Сейчас, мой дорогой! — она чмокнула его, сидящего на диване, в макушку и вышла, а он опять вернулся к своим размышлениям.

«У этой, из „Сувениров“, недостаток есть — очень уж она малорослая, а поэтому кажется, что у нее слишком короткие и смешные руки и ноги. Бывший муж, наверное, нашел другую, длинноногую», — подумал Сашка и не ошибся, он вообще был очень проницательным для своего возраста.

«А ведь она на меня, кажется, клюнула», — подытожил Сашка свои размышления и больше о Валентине в этот день не вспоминал.