— В этом деле решающее значение имеет только одно…

В тот момент…

Мой бесчувственный брат…

Мои недовольные родители…

Мое чувство вины…

Все это перестало иметь значение.

* * *

— Посмотрите сюда, пожалуйста. Внутри графина с водой на столе потерпевшего можно заметить две линии…

Произнесенные ей слова звучали как волшебство… Чистая магия!

Я завороженно наблюдал, как девушка по имени Асукай строит умозаключения на основе общедоступных фактов, находящихся у всех перед глазами, и выслеживает преступника без предварительной подготовки. Я испытал чувство досады на себя из-за того, что видел мир совсем не так, как она, хоть мы и смотрели на одни и те же предметы.

Официант, оказавшийся преступником, позже объяснил свои мотивы. Но я словно не слышал его. Я пребывал в оцепенении, впечатленный сценой, развернувшейся у меня на глазах, и в восторге от двух девушек, показавших себя в деле.

— Извините… — Я набрался смелости. Они остановились и оглянулись на меня. Я больше нервничал, чем радовался. Никак не мог перевести дыхание, мой лоб покрылся холодным потом.

Амасаки дружелюбно посмотрела на меня. Ее озорная улыбка заставила меня нервничать еще больше. Я отвел взгляд от лица девушки и уверенно посмотрел на Асукай. Наступил критический момент, способный повлиять на мое будущее. Было важно подобрать правильные слова…

— Что мне нужно сделать, чтобы стать детективом, как вы?

Амасаки слегка присвистнула.

Асукай внимательно посмотрела на меня, словно оценивая. Выдохнув, она ответила:

— Видеть вещи такими, какие они есть. Строить умозаключения без предубеждений.

Асукай не отрываясь смотрела прямо на меня. Ее ясные глаза, казалось, затягивали меня внутрь. Я понял, что она старалась отнестись ко мне как к равному.

— Расследования — это слишком хлопотно. От того, что узнал, уже никуда не убежать. Никто не любит говорить о подобном. Окружающие начнут относиться к тебе холодно.

Мне в голову пришел еще один вопрос:

— Тогда почему вы этим занимаетесь?

— Потому.

— Потому?

Я собирался продолжить, но понял, что мне нечего больше сказать.

— У меня нет особой причины. Подумай об этом потом. Главное, что мне удалось впечатлить ребенка, ставшего свидетелем моего успеха.

— Я не ребенок.

— «Я не ребенок», — передразнила Асукай и тут же прикрыла рот рукой. От ее попыток быть со мной на равных не осталось и следа. Я испытал укол сожаления.

— Нет ничего плохого в том, чтобы стараться изо всех сил. — Она добавила голосу веселости, должно быть, чтобы замаскировать неловкость. — Старайтесь, юноша.

* * *

С тех пор я много работал над собой. Развивал наблюдательность и мышление. Учился читать людей и их характер… Пригодилось только последнее. К сожалению, из разряда любителей я так и не вышел. Зато мне нравилось заниматься чтением детективных романов. Я восхищался описанными в них героями, так похожими на госпожу Асукай. Я мечтал быть похожим на них.

И знал, что никогда не смогу.

Потом я встретил Кацураги — и все осознал. Все детективы просто рождались с необходимыми качествами. Видеть вещи такими, какие они есть. Строить умозаключения без предубеждений. До истины мог докопаться только тот, кто владел этими навыками.

А я так и не смог убежать от самого себя. Я мог видеть мир лишь своими глазами. Все это время я делал вид, что мне не горько от этого, но теперь, снова встретив Асукай, понял, что так и не смог отказаться от мечты, появившейся в день нашей первой встречи. Я ощутил себя несостоявшимся человеком.

В подобные моменты я ненавидел себя.

Глава 5. Горная тропа

До гибели особняка в огне

осталось 27 часов 39 минут

Я думал, что легко справлюсь с пятиминутной прогулкой. Но мои ноги успели распухнуть, и я натер несколько мозолей, поэтому каждый шаг причинял мне боль. Огонь пока был далеко, но весь лес, казалось, раскалился от пожара. От подножия вверх поднимался столб черного дыма. Огонь с подлеска еще не перекинулся на деревья, находившиеся в поле нашего зрения.

— Кстати, о тебе, — неожиданно обратилась ко мне госпожа Асукай.

— Что такое?

— Твое лицо выглядит знакомым. Кажется, мы уже встречались?

Сперва я смутился — мне нечем было похвалиться перед ней, — но, решив, что нет смысла скрывать, напомнил ей о том случае с отравлением. Девушка какое-то время слушала меня с застывшим выражением недоумения, но затем уверенно кивнула, видимо, вспомнив.

— Ты тот мальчик!

— Да, мы с вами давно не виделись.

— Оставь эти формальности! Надо же, как ты вырос… — Асукай продолжала оценивающе смотреть на меня. Мне было не по себе из-за того, что взрослая девушка пристально разглядывает меня, но приступ ностальгии сгладил неловкость. — Если подумать, то все сходится. Ты здорово вытянулся, стал молодым мужчиной… — Госпожа Асукай улыбнулась, но получилось это у нее весьма неловко. — Надо же… Забавное совпадение, не думаешь?

Тон ее голоса не изменился, но глаза, казалось, смотрели куда-то в пустоту. Только сейчас я заметил, что ее волосы были заметно короче, чем десять лет назад.

— Теперь вы страховой следователь?

Асукай опустила глаза.

— После окончания университета я устроилась на работу. В этой компании работаю уже три года. Меняла работу лишь однажды.

— Хм… До этого тоже работали в страховании?

— Да. Думаю, это мне подходит.

Может, потому, что работа страхового следователя похожа на работу детектива? Но я не решился об этом спросить.

— А Амасаки-сан…

— Тадокоро-кун, — прервала меня Асукай; казалось, что она не хотела, чтобы я продолжал. — Ты уже стал детективом? — Ее губы растянулись в улыбке. Она снова обращалась со мной, словно с ребенком, как и десять лет назад.

Увы, у меня не было достижений, о которых я мог бы с гордостью ей поведать.

— Я скорее помощник детектива.

Асукай остановилась и, посмотрев на Кацураги, спросила:

— То есть… его помощник? — Она неуверенно подняла руку и указала на моего друга. Я кивнул ей, и Асукай какое-то время молча рассматривала Кацураги. — Слышала, ты заходил в комнату Юдзана?

— Что? Откуда вы знаете? — Я вздрогнул.

— Подслушала ваш с Коидэ разговор. Видел что-нибудь интересное?

Я решил, что она довольно резко сменила тему, поэтому рассказал ей только о найденных книгах и папках с документами, а также о сейфе.

— Там была подборка статей о серийных убийцах. Юдзан в своих романах часто обращался к психологии жестоких маньяков. Я видел материалы по делу Сакакибары, а еще статьи о недавних случаях, где убийца красил жертвам ногти…

— Мерзость! — неожиданно выкрикнула Асукай. От ее призрачного облика не осталось и следа, она кипела от ярости. Зажав рот рукой и повернувшись ко мне, девушка покачала головой. — Извини… Не люблю подобную жестокость.

Закончив, она прибавила шаг. Я был ошеломлен столь резким проявлением неприязни с ее стороны. Возможно, это было связано с теми причинами, по которым она закончила свою карьеру детектива.

Мы поравнялись с Кацураги.

— Мы почти на месте, — сказал Кугасима.

На дороге лежало поваленное дерево; по его словам, оно упало больше двух недель назад. Мы свернули с горной тропы, двинулись по двум тонким тропинкам и вскоре добрались до дома.

Рядом стоял припаркованный автомобиль. Я спросил, можно ли вернуться на нем в дом Такарады, но Асукай тут же отрицательно покачала головой, напомнив о поваленном на дорогу дереве. Похоже, Кугасима пользовался машиной, только когда ездил по делам в город.

Это был старый деревянный дом в японском стиле. С трудом открыв плохо сконструированную раздвижную дверь, мы увидели традиционное помещение, устланное циновками татами [Татами — маты, которыми в Японии застилают полы домов. Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой, хотя в последнее время для набивки используется и синтетическая вата. Длинные края татами обшиваются тканью. Площадь приблизительно 1,62 квадратных метра.], с очагом ирори [Ирори — традиционный японский заглубленный очаг, топящийся древесным углем.] по центру. В глубине дома находилась еще одна комната, отделенная раздвижной дверью сёдзи [Сёдзи — в традиционной японской архитектуре дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме.]. На втором этаже находилась другая комната, туда вела крутая деревянная лестница.

— Вам был нужен телефон? Проверю, работает ли, — сказал Кугасима и бодро направился вверх по лестнице.

Кацураги с нескрываемым любопытством рассматривал дом и гэнкан [Гэнкан — зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей. Гэнкан предназначен для того, чтобы входящие в дом люди сняли обувь, прежде чем попасть в основную часть дома.] с коробками для обуви гэтабако [Гэтабако — японский шкаф для обуви, обычно расположенный в гэнкане, на лестничной площадке или в подъезде дома.]. Госпожа Асукай пошла вслед за хозяином дома, с трудом поднявшись по лестнице, деревянные ступени которой громко скрипели от каждого шага.

Спустя какое-то время сверху раздался голос Асукай:

— Ребята, поднимайтесь!

В коридоре второго этажа господин Кугасима и госпожа Асукай склонились над низким деревянным столиком, на котором стоял телефон. Кацураги подошел ближе и присел на корточки рядом с Асукай, загородив мне обзор своей спиной.

— Ну что?

— Нет связи, — обреченно ответил Кугасима. — Эх… наверное, из-за удара молнии.

Даже простое притяжение молнии к проводам линий электропередач порождает индуктированное напряжение — по этой причине электрические приборы часто выходят из строя во время грозы.

— Дело плохо, — расстроенно заключил Кацураги.

Неожиданно он слегка отодвинулся в сторону, чтобы показать мне что-то в своей руке. Я заметил почерневший телефонный провод, порванный и обгоревший у места соединения с телефоном. Получается, что он и правда сгорел. Неужели молния попала прямо в телефонную линию?